Восхождение: Поступь Инферно

— На лошадках покатаешься, позагораешь... Хотя бы лето ощутишь. Никаких возражений, поняла?!

— Да, мэм, — обреченно ответила Вероника.

Родители Галки жили за городом, воспитывая еще двоих отроков. Близнецы появились на свет, когда уже "никто не ждал", разница между старшей и младшими составляла без малого двадцать лет. Так что натуральное хозяйство, две лошади, птичник, свинарник и пара неугомонных сорванцов были неумолимой карой Веронике за необдуманное поведение в недавнем прошлом.

На заднем фоне тяжко вздохнул Лешка, он не меньше Вероники недолюбливал эти семейные выезды. Послышался в трубке и Леськин плач.

— У меня второй молочный заход, в субботу в одиннадцать утра у нас — как штык!

Не повезло в этот раз Леше: супруга явно настояла на том, чтобы он сел за руль, что означало "сухой закон" на оба дня, а на трезвую голову тещу с тестем ему гораздо сложнее было "любить"...

Как-то это все ломало планы девушки, но, зная Галю, единственной уважительной причиной для неявки теперь была бы, разве что, госпитализация Вероники, со справками от всего персонала больницы, включая главврача, и стрим-записью из палаты.

— Прорвемся, — заверила сама себя Вероника.

Затем, вспомнив, что кое-что прошлым вечером она-таки упустила, потопала к капсуле...

Страннейший квест выдала ей жрица богини Ашшэа, называющийся: Двоебожие. И для начала следовало адептке явиться к храму... Балеона, просидеть возле него час игрового времени и молча уйти. Ни с кем из служителей или паломников заговаривать нельзя было. Хэйт был обещан в качестве вознаграждения малый лист древа познания — в случае, если она успешно воплотит два этапа (из скольких, и что будет, если сумеет она продвинуться дальше, жрица говорить наотрез отказалась). За столь лакомый приз посидеть на травке и не задавать лишних вопросов? Да запросто!

К завершению часа в игру зашел Рэй, предложил пойти за город, попробовать силами питомцев заковырять какого-нибудь простенького моба: при таком раскладе, если хозяева не вмешивались в убиение (лечение своей живности не в счет), питомцы получали значительно больше опыта с монстра.

— Слушай, а ускорить это действо никак нельзя? — спросил убивец, глядя на хилые попытки Салли и Геро растерзать землеройку.

— Прирезать моба, чтоб не мучались... все трое. И мы в придачу, — уныло отозвалась Хэйт. Кинжальщику-то было хорошо — он расположился рядом с капустным полем в вольготной позе и позевывал, в то время как Хэйт приходилось подлечивать мелюзгу.

— Тогда разбуди меня, когда они хотя бы с этой справятся...

Первые пятнадцать землероек были сущей пыткой (для хозяев питомцев в первую очередь). Зато потом, после синхронного получения второго уровня живностью, лед, что называется, тронулся. Геро, похоже, качался в "милишника", статы (их живность получала по пять очков на каждом новом уровне) распределились между живучестью и силой, в соотношении три к двум. А вот Рэй ругался: его "огонек" стала мудрее да интеллектуальнее, а без магии это было ну совсем "не в кассу". Геро же, словно доказывая, что он не бесполое существо, а вполне себе мужик, с удвоенной силой начал лупить землероек.

Порадоваться прогрессу живности помешало появление Маськи, а за нею и остальных компаньонов. Рэй собрал всех и объявил цель сегодняшнего похода: мини-босс, носящий звучное имя Хуп-Хоп-Гхым. Вожак гоблинов, "сожительствующий" с двумя гоблиншами-шаманками в одной пещере, и просто поганенький зеленый сморчок. Достоинством же гоблина был шанс выпадения из него щита эпического ранга, который бы не помешал как Барби, так и Маське.

— Ушастая, это ж главнюк тех вонюченьких, на которых мы квестовые ожерелки били! — с восторгом восприняла новость гнома. — И живет, наверняка, под той пирамидкой — мы еще туда не стали соваться, помнишь?

Хэйт помнила. Гоблины для них двоих, будучи социальными, были целями неприятными: без денежного задания она бы предпочла не сводить с ними "знакомства". Однако в те времена их было двое (плюс бесполезный мех), а теперь ажно шестеро.

— Идем! — уверенно кивнула она.

Возражений ни у кого не нашлось, команда дружно двинулась в поход...

Спустя полчаса в круге воскрешения:

— Что мы делаем не так? — размышлял вслух Рэй. — Сказано на форуме: залить как можно скорее одну из шаманок...

Пять асинхронных кивков и столько же унылых вздохов послужили ему ответом.

— В третий раз это почти удалось! В четвертый — удалось полностью. Но...

Что значило это "но" все знали, потому только кисло скривились: шаманка-то откинулась, но еще умерли танк и оба хила — со стороны нападавших.

— Не бывает неубиваемых боссов! А про "мини" и говорить нечего! — сурово сдвинул брови убивец. — Петов на них гнать бесполезно — помрут тут же... Арг-х!

— Это тебя гоблинша покусала? — вяло осведомилась Барби. — Не дрейфь, завалим!

Мася насупилась.

— Жаль, големчик так бездарно умер в первый раз. Еще полчаса откат до активации нового...

Гномка шмыгнула носом, ее ринулись жалеть все, включая Барби: в первую пробу бездарно пал не только голем, но и вообще вся группа... Кто ж знал, что "свита" из двух гоблинш агрессивная, и после прохождения через портал в пирамидке нельзя шевелиться?.. Доброхотов, составивших бы детальный гайд, как с "милой дохлятинкой Годфри" (цитируя Маську), не нашлось, а разведка боем показала только бешеный урон шаманок без видимых усилителей ("ака тотемов или еще каких прибамбасов" — это, цитируя Хэйт). Что забавно, сам вождь даже зад свой зеленый не соизволил ни разу приподнять с лежанки!

— Значит, у нас полчаса на размышления и разработку тактики, — решительно заявил Рэй. — Пятая попытка должна стать последней!

Кен вдруг поднял голову, распрямил плечи, став как-то разом больше и значительнее.

— В топку размышлизмы, — непререкаемым, твердым, как скала, тоном высказал лучник. — Мобы действуют по циклическому алгоритму. Прерывание на пятом такте: до него дожили только в последний раз. Откройте все расширенный режим характеристик при текущем эквипе, озвучьте показатель магической защиты.

Хэйт на автомате проделала все, что потребовал Кен, столь велико было ее изумление: от смазливого молчаливого эльфа с вечной полуулыбкой такого она не ожидала никак. "Показал ли он свое "настоящее" лицо? Если да, то"... Мысль закруглилась на подзабытых школьных уроках информатики: если (условие), ветвление до конечного результата... "Может быть, Кен — программист? Тогда более-менее понятно, как он с такой деятельной девушкой уживается, они просто дополняют друг друга", — вероятное открытие заставило девушку улыбнуться... и понять, что часть разговора пролетела мимо ее ушей.

— Что за чушь: значение цифр — решающее? — недоуменно и будто обиженно вопросила гнома. — А как же смекалка, и вообще, не числами едиными мил человек!

Хэйт подсознательно ожидала, что эльф вспылит, как вспылила бы она сама, оспорь кто ее правоту в той области, где она, что та рыба в воде, а спрашивающий — как помянутый неоднократно тюлень на крыше небоскреба (зацепило чем-то ее то Маськино сравнение). Но Кен ответил с непринужденностью человека, познавшего дзэн*:

— В конечном итоге, любой бой в вирте — это формулы и последовательности. Цифры. Показатели. Перевес одних цифр над другими. И, как бонус, красивая упаковка, за что мы и любим игры. В пользу игроков приплюсовываются еще системно неучтенные числа — показатель IQ владельцев персонажей. Если ты это подразумеваешь под смекалкой, то да, влияние очевидно. Только это тоже цифры.

В финале реплики он так обезоруживающе улыбнулся, что все вопросы у Маси, да и у прочих, отпали сами собой, а спокойная уверенность неведомым образом передалась и другим. "Не иначе, воздушно-капельным", — подумалось Хэйт.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

*Дзэн (дзен) — одна из важнейших школ китайского и всего восточно-азиатского буддизма. Восходит к санскритско-палийскому дхья́на — 'созерцание'. 'Познать дзэн' также применяется в переносном значении к достижению просветления, состоянию непрерывной медитации (созерцания), "высшей безличной мудрости".

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

План, предложенный Кеном, был строен и прост. Прост настолько, что был обречен на успех.

Временным "танкующим" назначили голема. Ненадолго, на две секунды ровно: но за эти две секунды големчик, дитя камня и Маськиного труда, принял на себя четыре атаки "духов ненависти", направляемых шаманками. Рэй, изначально зашедший в пещеру в режиме скрытности, подобрался за эти две секунды за спину одной из шаманок. С треском развалился големчик — и это сработало, как сигнал убийце и лучнику атаковать правую гоблиншу; к левой же помчалась Маська. Не Барби, потому как духи наносили физический и магический урон, а к показателям от бижутерии (гноме сообща собрали на этот бой лучший комплект) прибавлялась в случае мелкой классовая пассивка — магический барьер, с двадцатипроцентным шансом отражающий "в никуда" любое заклинание.

Как подсчитал Кен, шаманкам не нужны были дополнительные средства для усиления атаки, они резонировали друг с другом. Пока были живы обе гоблинши, урон от духов шел космический, но со смертью одной из них резался десятикратно. Монк, Хэйт и Барби должны были стоять, не шевелясь, пока Маськина шкала здоровья не сократится до трети, тогда "баба-танк" должна перехватить на себя левую "монстриху" (словечко авторства орчанки), благо, умений, вызывающих агрессию, у нее было целых три в арсенале. Задача хилов же сводилась к простому: "Выжить", — в идеале, простоять все время, пока обе шаманки в бою, неподвижно, как статуи.

Разыграно все было, как по нотам: четыре предыдущих смерти научили группу осторожности. Кен, правда, оказался в какой-то момент на грани жизни и смерти, но Рэй как раз добил "свою" шаманку, и Монк смог начать лечение, не опасаясь за свое здоровье.

На второй же гоблинше всем скопом выместили злость за прошлые смерти, и только тогда Хуп-Хоп-Гхым вступил в схватку.

— Ленивое убожество, — фыркнула Мася, вбивая топорик в конечность мини-босса, который без своей свиты оказался... несостоятельным.

Сюрпризы и ужасы закончились на этапе со свитой, сам же вожак был туповат, хоть и "толст" — ковырять его пришлось долго.

"Триумф расчета и логики над генератором случайных чисел" — так назвала бы портрет Кена квартеронка, если бы решила запечатлеть этот момент. Когда мини-босс испустил дух, эльф не сказал ничего, но выглядел он, как предводитель армии, выигравшей сражение под его руководством, причем ясно читалось, что в победе он был твердо уверен, от начала и до конца, ведь это он направлял "войско". И, что показательно: ни капли высокомерия в океане гордости и довольства!

Барби вразвалку подошла к эльфу, ухмыльнувшись, смачно хлопнула его по плечу. По второму плечу заехал Рэй, пообещав:

— С меня пиво! — и тут же передумал. — Нет, лучше коньяк. Ждите в субботу!

— Приезжай, — согласился Кен. — Мне как раз презентовали отличные сигары.

Хуп-Хоп-Гхым порадовал (посмертно): кроме того самого щита, на который надеялся Рэй (плюс пятьдесят процентов к шансу заблокировать удар и куча полезных стат), ушедшего Барби, выпал жезл, идеальный для лекаря: все исцеляющие умения получали надбавку к эффективности в десять процентов. Хэйт претендовать на него не стала, не с ее двумя скиллами было цепляться за вещь, полезную монаху. Монк же принял жезл молча, со скромной улыбкой...

— Может, скажешь что-нибудь? — предложил Рэй, с интересом глядящий на невозмутимого монаха: так Галка порою рассматривала новые снимки горячо любимых ею горных вершин.

— А что говорить, кроме спасибо? — пожал плечами Монк. — Все же нормально...

— Так ты говоришь, только когда все плохо? — вскинул бровь убивец. — Занятно...

— Я говорю, когда есть, что сказать, — не поддался на провокацию монах, вернув Рэю цепкий взгляд. — Это проблема?

Пока длилась "игра в гляделки", Хэйт вспоминала, где она могла слышать подобную фразу... Ведь слышала, как пить дать, слышала! "В училище? Нет, раньше... Ян?!" — она испуганно взглянула на монаха, ища сходство между ним и человеком, которого почти не вспоминала несколько лет. "Нет, я притягиваю за уши, просто совпала одна фраза. И поза... И эта нелепая смесь уверенности и скромности... Я чертова фантазерка, не он это!" — пока Хэйт клинило, все уже собрались уходить из гоблинского логова, а она не успела применить навык картографа.

Остаток дня вышел настолько сумбурным, что адептка не стала ни писать новую картину, ни качать навыки — вывалилась в реал, убеждать себя в бредовости "сравнительного анализа" в поисках сходства между реальной личностью, не виденной ею уже три года, и виртуальным лекарем...

Они учились вместе с... пожалуй, с младших классов. Ян был очень тихим мальчиком, его голос был слышен, только когда вызывали его персонально; при этом он был умнее едва ли не всех остальных детей, вместе взятых. Классе в шестом даже был маленький детский "бунт", Яна пытались "учить" быть, как все, средствами грязными и... глупыми. Кнопки на стуле, компот, вылитый в портфель, уродливые карикатуры в его учебниках... Стандартные детские "шуточки". Вероника уже тогда была помешана на рисовании, ее не коснулись все эти гадости, она была "на своей волне"; саму девочку почему-то не трогали, видимо, одного "пугала" классу хватало. Через пару-тройку месяцев травля Яна прекратилась: он никак не реагировал, детям стало неинтересно.

Ближе к выпускному классу им уже гордились: это с ними вместе учился "мега-мозг", давая лишний повод прихвастнуть перед сверстниками. Вероника так его и запомнила: скромность вперемешку с уверенностью, цепкий всезнающий взгляд, слова — только когда "есть, что сказать". Коктейль, как ей казалось, неповторимый. Вероника помнила, как если бы это было вчера, как им обоим вручали медали: торжественно, с помпой, гордость школы... Ян смотрел в одно окно, она — в другое.

Но Ян никак не мог оказаться в Восхождении: он должен был сейчас учиться, как и она сама, на третьем курсе (что его зачислили на бюджет в СПбГУ, она знала), а в семье парня (если так можно было назвать пьющую мать-одиночку) денег не было отродясь.

— Совпадение плюс моя буйная фантазия, — постановила Вероника, мысленно давя ногами "червячок сомнения".

Просигналил о новом входящем сообщении мобильный, перепугав девушку (она аж вздрогнула). Объявился Стас с предложением встретиться, "когда ей будет удобно".

— Не "если", а "когда", вот же!.. — возмутилась Вероника.

Самым неприятным было то, что, после "откровений" Анны, "когда" было намного вероятнее, чем "если": узнать, что именно говорил профессор о ее работах (и говорил ли, или это выдумки однокурсницы), требовалось.

"Завтра в первой половине дня", — набрала Вероника ответное сообщение, дождалась лаконичного: "Ок. Заеду в полдень", — затем пошла на кухню, соображать легкий перекус заместо ужина.