Некромант. Книга вторая. Сердце мертвеца

Тимерийцы считали себя непревзойденными вояками, которым нет равных, и которые не проиграли ни одной войны. Это была чудовищная ложь, но большинство граждан Тимерии в это верило. Единственные кого они побаивались в военном плане, была Римская Империя и то тимерийцы считали, что сейчас римляне стали слишком изнеженными и слабыми. А следующим мировым гегемоном безусловно будет Тимерия.

У них даже байка ходила о том, что когда римскому императору доложили какой разврат творится в его легионах, он всердцах воскликнул, что бросит все к чертовой матери и попросится простым генералом в тимерийскую армию.

Ключевую роль в сражении сыграл наш Бессмертный Батальон. Именно его бойцы первыми пошли в атаку, приняли на себя страшной силы магический удар. Несмотря на всю защиту, которую разработал архимаг Флавиус фон Брейн и я, сразу было уничтожено полсотни единиц. Но со своей задачей живые мертвецы справились, добрались до вражеских позиций и связали магов ближним боем. А дальше за дело принялись обычные воины.

Еще одним важным моментом была организация врагом засадного полка. Который должен был в критический момент ударить нам в спину и решить исход сражения. Но эта военная хитрость Тимерии, уже давно не хитрость, и описана в любом толковом военном учебнике, причем сами тимерийцы прекрасно об этом знают.

Наш тыл охраняли сильные маги и дакийские стрелки, там же была и Алиссия фон Брейн. О дакийских солдатах вражеская разведка заранее доложила их главнокомандующему. Но тут сработал тимерийский менталитет.

Они очень пренебрежительно относятся к дакийцам. Так как те не имеют большой армии и сильно полагаются в военном деле на своих союзников — римлян и нас. Любимой шуткой тимерийцев была история о том, что Дакия объявила войну Тимерии, и мобилизовала всех своих солдат, все двенадцать человек.

В то же время, дакийские стрелки — это серьезная военная сила. Они имеют на вооружении тяжелый станковый арбалет, обслуживанием которого занимается сразу два человека, стрелок и его помощник. Такой арбалет способен послать стрелу в цель, расположенную на дистанции более чем на один километр. Два человека быстро перезаряжают орудие, и скорострельность боевой машины составляет 5 выстрелов в минуту. Но страшным его делает совсем другая вещь.

В составе дакийской сотне находятся четыре стихийных мага второго ранга. Их задачей является обеспечение бойцов магическими стрелами. Такая стрела при попадании производит эффект огненного шара. Сами маги в сражении не участвуют. Получается, что по огневой мощи сотня стрелков равна 50-ти магам второго ранга, а по дальности превосходит магов первого ранга и уступает лишь магам высшего ранга.

Тимерийская конница, ударившая нам в тыл, была совершенно не готова к тому, что им на головы прольется огненный дождь. А потом дело закончила Алиссия и другие маги, которые успели подготовить свои убойные заклятия. Отвага, военная доблесть и стремительный кавалерийский натиск были наголову разбиты хладнокровием, тактическим расчетом, а также техническим и магическим превосходством.

Больше козырей у Тимерии не было. Понеся огромные потери, они с боями отступили на свою территорию. Преследовать их никто не решился.

Все это Конон в красках описал мне. Включая особенности тимерийского мировоззрения и их шутки. Было видно, что он сильно интересуется своим врагом, хорошо знает его слабые и сильные стороны.

Пока он говорил, я сидел и думал, что есть очевидная причина, по которой он все это рассказывает. Нетрудно догадаться, что он на живом примере хочет показать мне, насколько важным было то, что мы делали, создавая Бессмертный Батальон.

Глава VI. Старые договоренности.

За беседой незаметно подошло время обеда. Конон снова вызвал начальника охраны, и вскоре его солдаты стали заносить на мою кухню всяческие блюда быстрого приготовления, а также среднего и даже медленного. Сыры, колбасы, мясная нарезка, четыре крупные пиццы, жаренные в сметане перепела, молочный поросенок-гриль и еще какие-то блюда. Запивать все это предполагалось легким сидром.

Кажется я понял, в чем состояли истинные обязанности личной охраны короля. Вовремя и по расписанию снабжать нашего монарха едой. Дождавшись пока Конон утолит первый голод, говорить стал уже я:

— Сейчас потери бойцов Бессмертного Батальона легко компенсировать. В наших запасниках полно готовых к службе тел. Но больше я уже никого не смогу поднять. Ранее мы это обговаривали, нельзя чтобы все было завязано на одного человека. Необходимо найти темных магов как минимум второго ранга, и я обучу их искусству некромантии.

— Да, я помню наш разговор, но с этим у нас большая проблема. Служба безопасности не может их найти, даже с вашими амулетами.

Тут я хотел предложить королю проверить сотрудников моргов, но сдержался. Второе убийство за неделю на моих руках. Лучше об этом помалкивать. Вместо этого, я предложил еще раз проверить командный состав нашего батальона. Экстремальные условия могли сильно подстегнуть их в развитии.

В перерыве между голубцами и котлетами, король сказал мне:

— Александр, я рад, что вы решили продолжить наше сотрудничество, хоть и отказались от поста тайного советника.

А потом немного подумал и предложил мне должность военного инструктора, с сохранением старой зарплаты.

— Я надеюсь, она вас устраивает?

— Да, конечно, проблема была не в деньгах, — ответил я, а про себя подумал, проблема была и она осталась.

У меня возник вопрос к странному названию моей должности. Получалось, что я должен консультировать людей в военном ремесле, а я в нем ни в зуб ногой. Оказалось, это просто формальность. Моей настоящей обязанностью будет преподавание некромантии. Я согласился обучить шестерых темных магов. Ага, не можешь делать сам, пришло время учить других.

После обеда, Конон, вопреки моим ожиданиям, никуда не ушел. Наоборот, мы продолжили трапезу и стали заедать жирную пищу сладкой. Охрана принесла нам заварных пирожных, миндального печенья, сладкую выпечку, каких-то блинчиков и шоколадных конфет. Я снова заварил свежий чай.

Если откровенно признаться, то я слегка устал от общества короля и хотел побыть в одиночестве, но я был искренне рад, что он никуда не уходит. Это говорило о том, что я действительно ему нужен, и он считает меня своим другом. А еще никто не будет меня по-тихому резать. Мне даже стало чуть-чуть совестно, что я мог такое подумать на короля, но только чуть-чуть.

Глава VII. Чужие обычаи.

А тем временем, Конон Яростный, король всея Барбусии сидел у меня на кухне, пил чай и травил байки о тимерийцах. Во время их отступления, несколько высокопоставленных офицеров попали в окружение и сдались нам в плен. И это привело к некоторому юридическому казусу. Наше королевство подписало римскую конвенцию, которая четко регламентировала как именно необходимо обращаться с военнопленными.

А у Тимерии само понятие военнопленных отсутствовало. Лучше бросится грудью на меч, чем сдаться им на милость, потому, что в итоге все равно будет смерть, только позорная и мучительная. А если тимерийский солдат попадал в плен, он становился врагом своего народа. Даже если такому бойцу удавалось бежать и вернуться к своим, его ждал военный трибунал. Результатом которого была виселица или пожизненная каторга.

— Это же какая-то дикость, зачем они это делают? — сильно удивился я.

— Таким образом они хотят заставить своих солдат сражаться насмерть, — объяснил мне Конон.

Вся соль произошедшей ситуации была в том, что среди сдавшихся был народный герой Тимерии, знаменитый паладин Святозар, любимый племянник Елисея Третьего, короля Тимерии.

— Ну и как дальше будут развиваться события? — спросил я.

— Да никак, мы будем обращаться с пленными согласно римской конвенции, — ответил Конон, — а тимерийский король сделает вид, что никакого племянника у него никогда и не было.

Потом он задумчиво похлебал чай из моей самой большой чашки, закусил пирожным и добавил:

— Но, когда тимерийские послы приедут заключать мир, можно будет поторговаться и за племянника.

— Эм, но ведь король от него откажется? — не понял я.

— Ха, Александр, вы не знаете тимерийцев. Их государь сделает специальное лицо, и тогда все его придворные будут падать ему в ноги, бить челом и просить помиловать дитятко, во имя всех светлых богов. Елисей Третий долго будет крутить носом, а потом, вопреки своему желанию, решится исполнить народную волю.

Он еще задумчиво пожевал пирожное и добавил:

— Святозару в любом случае не позавидуешь, по возвращении его запрут в монастырь и заставят каяться. Уверен, в нашем плену ему даже лучше будет.

Мы еще немного посидели, и король рассказал такую дикую историю об обычаях тимерийцев, что когда я ее услышал, то долго не мог поверить, что это может быть правдой. Но Конон заверил меня, что ему эту историю рассказали пленные офицеры.

Когда тимерийцы организовали военный лагерь, их генерал отдал приказ о запрете ездить верхом на территории лагеря. Но к сожалению, в тот день прибыл королевский гонец со срочным донесением. Он не знал о приказе и верхом проскакал прямо к палатке военачальника, игнорируя крики солдат. Он выполнял другой приказ, от самого короля, доставить донесение как можно быстрее.

Перед тимерийскиv главнокомандующим встала дилемма, его приказ нарушили на глазах у всего войска. Но он не мог казнить гонца, так как тот был родственником самому королю и генералу этого бы не простили.

— Честно говоря, я не вижу дилеммы, — сказал я, — гонец невиновен, в его действиях нет злого умысла. Генерал должен проигнорировать свой приказ. Думаю все солдаты это бы поняли.

— Александр, мы говорим о тимерийцах. Они совершенно по-другому мыслят. Если генерал покажет, что в некоторых ситуациях его приказы можно игнорировать, то каждый солдат будет думать какой же это случай, а не выполнять приказ.

— Хорошо, ну и как он решил эту дилемму? — спросил я.

— Они взяли мальчика десяти лет, сироту, который прибился к солдатам, таких еще называют сын полка и повесили его на глазах у всего войска, вместо королевского гонца.

Я почувствовал, как булка застряла в моем горле. Когда я более или менее продышался, я стал спорить с королем, непонятно зачем:

— Но ведь это бессмысленно, все знали что мальчик не виновен и его повесили зря!

— Наоборот, они выбрали именно такого человека, чтобы все точно знали, что он невиновен.

— Но зачем?!

— Чтобы показать, что невыполнение приказов неизбежно влечет за собой смертную казнь, даже если самих виновных они не могут наказать по каким-то причинам.

Конон немного помолчал, а потом добавил:

— Наказание невиновных и награждение непричастных, это тимерийская поговорка, которая хорошо демонстрирует их менталитет.

У меня пропал весь аппетит, захотелось пойти и закурить. Да, я не святой, только на этой неделе убил двух человек. Но то, что рассказал Конон, не укладывалось в моей голове. Какой-то беспросветный мрак, организованный на государственном уровне.

Но потом мое равнодушие взяло верх и я дальше спокойно слушал о других не менее жестоких обычаях.

— В армии тимерийцев жесточайшая дисциплина, за невыполнение приказов всегда следует смертная казнь, — давал пояснение мне король, — но там по-другому нельзя, 60% всей армии это военные рабы.

— Какие такие рабы? — не понял я.

— Самые натуральные, только зовутся солдатами.

Конон рассказал мне, что каждого тимерийца, когда ему исполняется 18 лет, могут забрать по решению жрецов бога войны в армию на 25 лет.

— Не может быть, неужели каждого? — усомнился я.

— Вы совершенно правы, это только на словах. А на деле туда попадают все те, кто не может дать взятку или не имеет влиятельных родственников. Кроме того, в солдаты могут забрать в качестве наказания. Например был случай, когда забрали известного на весь мир тимерийского поэта. Уже не помню за что, — пояснил мне Конон.

— Что-то я не слышал ни о каких известных на весь мир тимерийских поэтах, — заметил я.

— Это потому что они давно уже все в армии, — серьезно пояснил мне король.

А потом продолжил свой рассказ.

— Военные рабы не обладают никакими правами, только обязанностями, за малейшие провинности их бьют палками.

— Но ведь это какая-то бессмыслица, разве у этих людей будет мотивация, чтобы воевать, рисковать своей жизнью? — спросил я.

— Вот для этого и нужна железная дисциплина, и смертная казнь за невыполнение приказа. А в особо критических ситуациях, когда командование сомневается, что солдаты пойдут в атаку, позади их ставят особые войска, которые будут стрелять в спину своим же товарищам, когда те начнут бежать с поля боя.

— Какой ужас, нужно срочно сходить в храм и вознести хвалу светлым богам за то, что я не родился в Тимерии.

Мы налили еще по одной чашке, моего ароматного чая и Конон продолжил:

— Не вся армия Тимерии состоит из рабов. У них есть еще гвардия, 30% от общего количества войск, это хорошо обученные добровольцы, которые получают зарплату и воюют не за страх, а на совесть. А еще 10% — это военная аристократия, потомственные военные, которых обучают с детского возраста. Именно они со временем дослуживаются до ключевых постов в армии и являются ее ядром.

Честно говоря, я уже был сыт по горло Тимерией, их армией и обычаями. Мы еще некоторое время сидели и общались, но я старался не задавать больше вопросов об этих людях. От короля я тоже слегка устал, и уже раздумывал, как долго он пробудет у меня в гостях?

Но волновался я зря. Похоже Конон исчерпал все свое свободное время, которое он мог потратить на меня, дожрал все что оставалось на столе и собрался уходить:

— Простите меня, Александр. С удовольствием еще бы посидел на вашей уютной кухне, но мне уже пора. Сегодня еще предстоит решить кучу вопросов.

А потом внезапно добавил:

— Через две недели, когда мы урегулируем ситуацию с Тимерией, я буду организовывать большой бал в честь нашей победы. Пообещаете мне что вы туда придете. Не замыкайтесь в себе. Хорошо?

— Хорошо, я приду.

Это было нелепо. Я никогда не любил шумные мероприятия, они меня угнетали, но я не смог отказать королю, который вроде бы искреннее хотел быть мне другом.

Глава VIII. Старый знакомый.

После захода солнца, я совершил свою вечернюю прогулку в район центральной больницы и городского кладбища, и немножко восполнил запас маны в Черном Сердце. На обратном пути у меня сработало чувство обнаружения живых мертвецов и я понял, что нечто странное находится возле реки. Недолго думая я решил сделать крюк и посмотреть все своими глазами.

Для этого мне пришлось замочить ноги и немного испачкаться в грязи. Это нечто находилось под каменным мостом. Я стоял и с удивлением рассматривал очень длинную, около двух с половиной метров и очень худую фигуру. Существо печально сидело, обхватив свои ноги. От него ощутимо тянуло чувством голода, тоски и общей усталости от жизни. Одето оно было в какие-то тряпки из мешковины.