Олег Борисов Золото

* * *

— Считай — раз!

Ваш покорный слуга болтался на длинной веревке подобно мокрому червяку, подхваченный связанными ногами за ржавый крюк. Стянутые за спиной руки нещадно ломило, а в глотке першило от воды. Папаша Рамп очень бережно относился к дисциплине, а про субординацию не поминал разве что во сне. Карл же совершенно об этом забыл, умотанный бесконечной чередой допросов. За что и поплатился, когда посмел огрызнуться на устроенную полковником выволочку. Надо было соображать: у него и так покойников полная колода, а паршивый нищеброд смеет еще рот открывать в ответ. Так что на раз-два взяли и нахальной рожей в огромный чан с водой. И так пять раз, пока пузыри не перестанут идти. После третьего начинаешь мечтать о реальной дыбе, а после пятого тебя на белый свет возвращают с огромным трудом. Карл, хлебнувший все пять "купаний", мог это подтвердить. Зеленые пятна перед глазами у него исчезли не скоро, а остатки воды вытряхивали вместе с кишками...

— Мне про тебя покойный сержант уже докладывал. И про вольнодумство излишнее, и про то, как по кабакам кулаками без повода машешь... Честно скажу, Карл из Вимстерра, за старого Арни я бы сотню таких же земляных червей выменял, не задумываясь. То, что вы с душегубом-приятелем вывернулись и живыми вернулись, мне совсем не в радость. Лучше бы тебе сержанта грудью прикрыть, этим бы хоть свое никчемное существование оправдал.

— А вы мне сержантские нашивки пожалуйте, господин полковник... Я — отработаю, без дураков... — прохрипел лично рекомендованный инквизицией абордажник, стараясь желчью и остатками воды не сильно пачкать сапоги вышестоящего начальства.

— Еще раз искупаться хочешь?

— Нет, господин Рамп. Просто попробую вслед за парнями отправиться. Может быть, повезет, смогу вам Арни с того света достать... Я же не виноват, что выжил. Видимо, придется как-то исправить...

Мрачный бритоголовый мужчина помолчал, затем жестом подозвал адъютанта:

— На месте падения кораблей что-нибудь нашли?

— Остатки тел, одежды, обгоревшие доски.

— А "кроки" ротного?

Адъютант на миг замялся, но потом решил не утаивать информацию. Все равно мертвому хуже уже не будет:

— Траурэл бумаги в штабе оставил перед вылетом. Говорил, по возвращении заполнит. У них на корабле было не повернуться — малая шхуна, туда с трудом полную абордажную партию посадили.

Полковник дернул щекой, но развивать тему бездарного исполнения служебных обязанностей не стал. Видимо, не только ротный Карла оформлял корабельные журналы задним числом.

— Этого привести в чувство, вместе с напарником — ко мне. И записи Траурэла тоже ко мне. Все, что он "забыл" захватить. Мигом...

* * *

С застывшим по стойке смирно Тролла-Ка разобрались на удивление быстро. Рамп пролистал пухлую стопку прошнурованных бумаг, нашел нужную и презрительно процедил:

— Бывший кузнец. Бывший долговой раб. Год службы на арене Пиллилорна. Два гладиаторских боя в груповых сшибках. Побег, поимка и каторга... Мясо, не способное без чужой помощи в ночной горшок удачно помочиться... Роди!

В дверном проеме появился громила, превосходивший в плечах проштрафившегося солдата как минимум в два раза. Карл даже сначала не поверил своим глазам — надо же было кому-то такое чудо на свет родить.

— В свою сводную группу костолома возьмешь. Сейчас — в баню, потом брюхо набить и завтра утром проверишь, что бывший гладиатор-недоучка собой представляет. Только не покалечь. Если совсем бездарный, я найду, куда пристроить... Теперь с тобой, умник.

Снова зашелестели бумаги, а Карл попытался припомнить, где мог проштрафиться перед покойным ротным, чтобы на грязно-серых листах остались опасные для бывшего фермера записи.

— Хозяин собственного участка на болотах... Держал ящеров, разорился... Торговал солониной, был ограблен при возвращении с базара... Оскорбление городской стражи, драка, попытка побега из долговой ямы... Ну, это не интересно. Что у нас здесь?

Карл сидел тихо-тихо, стараясь сдержать хриплое дыхание. Как-то крайне неудачно на его скромной персоне остановился взгляд очень опасных людей. Сначала — у дознавателей был "обласкан" одним из пяти инквизиторов. Сейчас — нахального солдата пробовал на зуб командир абордажной службы на северной границе королевства. И, сколько Карл слышал, прошедший не одну войну полковник мог распутать любой хитрый клубок хоть в военных вопросах, хоть среди мирных обывательских хитростей.

— Владеет "вилкой" с обеих рук, хорош в ближнем бою. Быстро реагирует на изменение обстановки. Умеет просчитывать противника... Рекомендовать на лист-сержанта с возможным последующим повышением...

Рамп бросил писанину погибшего Траурэла на выскобленную дубовую столешницу и стал задумчиво разглядывать застывшего перед ним бедолагу. Разглядывал так, что у того начало подергиваться правое веко, предательски выдавая скопившееся внутри напряжение.

— Знаешь, умник, я так считаю... Никакой ты не фермер. Не торговец ящерами и солониной. И вообще не торговец... Купленная у тебя история. Все бумаги куплены. Только вот — неудачно деньги вложил, впопыхах... Слишком уж нарисованная картинка мирного грязееда не совпадает с твоей хитрой рожей... Не учат фермеров двойному удару мечом и кинжалом. И драться на чужих палубах не учат... Я скорее поверю, что монашки стали ангелов рожать, чем в твои побасенки... Итак, давай определимся. Сейчас. Здесь... Мне плевать на твое реальное прошлое, но я не хочу, чтобы чужие проблемы ударили по команде. Поэтому — кто ты, откуда и зачем здесь?

Врать не имело смысла. Но и всю правду открывать — тоже... Так — разогнать чуть-чуть туман, чтобы чужое воображение дорисовало что хочет. И постараться при этом остаться в итоге живым...

— Я в самом деле из Вимстерра, господин полковник. Был подмастерьем у часовщика, но дядька спился, выгнали на улицу. Прибился к Братьям, помогал собирать дань с рыбаков и торговцев в Нижнем Городе. Два года назад власть в клане сменилась, меня стали зажимать... Сделал так, чтобы посчитали мертвым и уехал с чужими документами... Остальное вы знаете... Повздорил с парой мерзавцев из стражи, попал в яму. После двух неудачных побегов отправили к вам.

— Вимстерр, Вимстерр... Помню — там у Братьев в начале лета прибили всю верхушку, прирезав ночью сначала охрану, а затем и воров... Что еще скажу — складно излагаешь. Опять же складно... Взять фальшивые бумаги, потом устроить драку с охраной и перебраться в армию. Здесь никто точно искать не станет... Наверное, чуть-чуть правды в новой истории можно найти, но я пока сделаю вид, что тебе поверил... И не потому, что морда у тебя смазливая... Просто у тебя за спиной девять абордажей и в трюме ты не отсиживался. Значит, воевать умеешь и крови не боишься... О последней истории с погибшем кораблем я тебя еще лично потом допрошу. На болотах пастуха нашли, он подтверждает записанное дознавателями... Успел вместе с родственниками большую часть обломков растащить, еле отловили урода...

Командир полка медленно встал, развернулся к окну и посмотрел на уходящее в тучи солнце. Не поворачивая головы, бросил:

— Что хочет инквизитор?

— Хочет найти мастеров, которые "гремучку" и "громыхатели" мастерят. Может, лапу на них наложить. Может, просто в казематах сгноить.

С этим можно было не запираться. Карл тайному церковному сыску ничем не обязан. Да и понятно, какой интерес у людей в сутанах.

— А тебя в поисковую команду сунули, потому что дорожку туда знаешь?

— Сунули, потому что выжил. Наверное, это серьезная помощь в столь грязном деле, когда кто-то из бойцов вернуться сможет, несмотря на возможные происки любой болотной дряни.

Рамп все так же медленно вернулся за стол, добыл из выдвижного ящика крохотную трубку и начал набивать ее, аккуратно трамбуя пахучий табак.

— Удача — девка вредная. Кому-то улыбается, а кого-то каждый миг в нужник макает... Тебя пока любит, как ни странно... Может быть, в самом деле подобный талант всей команде пригодится. Тем более, что шкуру спасать за счет других не пытаешься...

Вновь позвав безразмерного Роди, полковник решил чужую судьбу:

— Как и первого — отмыть, накормить, завтра с утра в деле проверить. Если с оружием управляться умеет, поставишь на место Пита Погремушки. Старик вполне нашивки сержанта заслужил, хватит ему на подхвате болтаться. Пусть теперь лист-сержантом наш умник побегает... Слышишь, Карл? Как и просил, даю тебе шанс. Можно сказать, счастливый билет дарю, чтобы начал до полковничьих погон карабкаться. Или еще куда повыше... Но у меня закон простой: кому власть дал, с того и спрашиваю... Командиров слушать, как мать-кормилицу. Приказы выполнять без зубоскальства и со всем усердием... И еще... "Не могу" в полку не существует. Нет таких слов среди моих солдат. Нет и не будет. Поэтому сдохни, а сделай... Хотя лучше сделать. И без тебя покойников хватает. Посмотрим, что именно разглядел в тебе Траурэл...

Выпустив очередной клуб дыма, Рамп закончил свое выступление:

— И молчи побольше, когда чужие вокруг. Речь у тебя слишком правильная, выдает... Никакой мелкий уголовник так ловко не балаболит. Послушал и будто на приеме в палате лордов побывал... Поэтому молчи и служи, как должно... Если же облажаешься, то вслед за покойным ротным полеты изучать станешь. Как раз — чтобы проорать что-нибудь успел, когда до земли доберешься... Проваливай, устал я от слишком умного фермера...

* * *

Самой большой глупостью было бы броситься с кулаками на Роди. Карлу даже казалось, что он этого только и добивается. Зацепиться за формальный повод, чтобы свернуть шею... С раннего утра — фехтование, стрельба из лука и арбалета, бой в паре против превосходящих сил противника и бег по скользким бревнам, переброшенным через липкую грязь. Падения и порезы, изодранный в клочья походный мундир и заплывший от пропущенного удара глаз. И снова пинок под ребра, способный поднять и мертвого:

— Карл, тебе разве разрешили спать? Кто сказал, что ты можешь разлеживаться? Пшел, доходяга! Бегом, бегом!

И снова — бревно, фехтование, стрельба и сорванное на командах горло для таких же несчастных:

— Строй держать! Тролла-Ка, подопри ты этого идиота, он опять фланг заваливает! Можешь древко топора ему в задницу вставить, раз ноги не держат... Еще раз — щиты сомкнуть, "черепахой" шагом... Арш!..

На каком-то бесчисленном повторении полосы препятствий лист-сержант просто упал и уже не мог подняться. Совсем. Сил не было, даже чтобы ударить засапожным ножом проклятого Роди, присевшего рядом. Сил не было даже сдохнуть. Лишь надсадный кашель и дикая боль во всем теле...

— Ты думаешь, что хорошо устроился, умник. Думаешь, раз папаша Рамп тебя не вздернул, так можно теперь недотрогу строить?

Карл попытался приподнять угвазданное лицо из лужи и пробулькал в ответ:

— Не пошел бы... Свой кусок всегда честно отрабатываю... В отличие...

Здоровяк притопил его на пару секунд в грязи, затем приподнял за расползающийся на куски ворот и прошипел:

— В твою группу трое моих друзей попало, лист-сержант. И я очень хочу отметить с ними в этом году Дни урожая. И в следующем. И потом вместе выйти на пенсию, чтобы потратить в свое удовольствие каждый проклятый золотой, за который заплачено кровью... Поэтому тебе лучше помолиться, чтобы байки про удачу оказались правдой. И чтобы Пит Погремушка мог быть уверен в тебе так же, как я уверен в нем... Вставай, лист-сержант. Это лишь рядовые могут вечером баклуши бить. Тебе же надлежит привести себя в порядок, проследить за абордажной группой и вытереть сопли и слезы молодым, кого сунули с пополнением... Теперь ты для них родной отец и нянька-наседка в одном лице. Ты понял?

Сил отвечать не было. Но, видимо, еле живой кивок вполне удовлетворил проклятого садиста, и Карл снова хлопнулся в вонючую грязную воду.

— Тогда какого черта разлеживаешься? В полку приказы выполняют по команде "Бегом!".

* * *

— Что скажешь?

— Лучник из него как из навоза латник. Разве что тетивой пальцы себе не посечет, но и только... С арбалетом неплох, особенно не штурмовым, а пехотным... На мечах в свалке отобьется, но в строю рубиться не обучен толком. Зато командовать может, явно дрессировали для этого.

— Ты главное скажи, кто это? Очередной соглядатай или...

Командир первой роты долго молчал, потом осторожно высказался:

— Я бы поставил на благородных. Может — приграничье. Там неплохо молодых готовят... Явно не армейская школа. Что-то более серьезное.

— Но есть смысл его оставлять в полку, или проще в самом деле — за борт, как негодный балласт?

— Мне кажется, он из беглых. Не знаю, от кого именно удирает, но пока обузой вряд ли будет... Я бы придержал "фермера", господин полковник. Прихлопнуть всегда успеется. А пока я и ребята за ним присмотрим... Тем более, что люди все равно нужны для поисков "гремучих" кудесников.

— Хорошо... Загрузи работой, чтобы без дела не болтался, пусть свою команду в строю дрессирует. Мнится мне, что скоро придется сцепиться с соседями по-настоящему, без шуток-прибауток... Искуроченные "громыхатели" инквизиторы забрали, колдуют над ними. А нам надо думать, как с новой напастью бороться. Не годится по абордажной роте за "купца" разменивать. Не для того парней учим...

* * *

В единственный выходной перед церковной службой Карл собирался поспать чуть дольше. Законное право — подготовиться душой и телом к проповеди, а затем побеседовать с полковым братом-настоятелем. Но не успело солнце заглянуть в мутные окна казармы, как четверо вооруженных до зубов латников растолкали абордажника, совершенно не заботясь о здоровом сне новоиспеченного лист-сержанта.

— Одевайся... Руки давай...

На запястьях щелкнули тяжелые кандалы, загромыхали по дощатому полу сапоги. И Карл Вафместер вместе с конвоем вышел навстречу ранней утренней прохладе...

Глава 2

Не верь дикарям, дары приносящим...

— Пасть разевать, когда вопрос зададут. Если хозяину что не понравится, получишь плетей. Поэтому не изображай шибко умного... Все понял?

Конечно, понял. Вообще голова отлично работает, когда тебя держат прикованным к тяжеленному дубовому креслу с высокой спинкой. После того, как двоюродного брата нашего короля убил во время допроса кто-то из мятежных баронов, для бесед с особо важными персонами стали использовать подобную мебель. Прицепил железом сердечного к неподъемной древесине и можно с глазу на глаз задавать щекотливые вопросы, ответы на которые лучше не доверять верным слугам. Ведь именно самые верные и готовы ударить в спину первыми.

Кандалы придирчиво осмотрели сначала латники, затем кособокий мордоворот, не поленившийся еще пропустить под мышками широкий ремень, затянув его с другой стороны спинки. Теперь Карл мог лишь разве что плеваться, выражая свое отношение к происходящему. Еще чуть-чуть и уверует, что в силу неизвестных чудес сюда собрался лично Барб Собиратель. Но кресло напротив занял совсем другой человек. Можно сказать, старик, одной ногой шагнувший в могилу. Но вот взгляд у собеседника был ничуть не лучше, чем у господина инквизитора. Столь же холодный и пустой.