Рутинёр (Небесный эфир #4)

Лошадей пришлось оставить за три квартала на заднем дворе попавшейся по пути таверны. Местный вышибала за небольшое вспоможение взялся приглядеть за ними, и мы со спокойной душой выдвинулись к площади, расталкивая стекавшихся туда зевак. Столпотворение на окрестных улочках царило жутчайшее, и к тому времени, когда подобрались к месту казни, школяра уже ослепили и оскопили, переломали железным прутом руки и ноги. Язычник попытался выкрикнуть что-то вроде "солнце за нас!", но мигом лишился языка, а затем дюжие парни споро прикрутили его верёвками к столбу и начали обкладывать этот кусок мяса вязанками хвороста.

На балконе ратуши вольготно расположился маркграф с присными, там же сидели епископ и маркиза цу Лидорф, компанию которой составлял Мориц Прантл.

— Рыбак далеко пойдёт! — крикнул мне в ухо маэстро Салазар.

Я потянул его за собой, пробрался через толпу к оцеплению и продемонстрировал капралу стражников служебный перстень. Тот кивнул и дал команду пропустить нас на ступени ратуши, где отдельно от черни расположились наиболее родовитые аристократы, преуспевающие купцы, гильдейские старшины, цеховые мастера, нотариусы и некоторые представители учёного сословия, в том числе и мои коллеги.

— Ренегат! — тут же послышалось откуда-то со стороны, и к нам протолкался Франсуа де Риш. — Какими судьбами? Я думал, ты уже на полпути в Ренмель!

Все последние дни я своё присутствие в Риере не афишировал и резиденцию маркизы цу Лидорф не покидал, так что лишь пожал плечами и сказал:

— Пришлось задержаться.

— Это очень хорошо, просто очень хорошо! — обрадовался Блондин. — Желаешь досмотреть экзекуцию до конца?

— Есть предложение получше? — спросил я.

В этот момент вспыхнул хворост и пламя разогнало сумрак, а толпа взревела так, что едва не лопнули барабанные перепонки, но Франсуа всё понял верно, ухватил меня под руку и потащил к оцепленному ландскнехтами переулку, по которому должны были расходиться после казни лучшие люди Риера.

Стоило только покинуть площадь, и Микаэль сразу встрепенулся.

— А вот здесь, помнится мне, недурственный кабачок!

— Веди! — разрешил Блондин, мы спустились в подвал, где скучал в ожидании посетителей хозяин. На многих столах стояли кружки, где-то лежали тарелки с объедками. Как видно, и клиенты, и прислуга убежали глазеть на сожжение язычника.

— Уже спалили мерзавца? — оживился при нашем появлении кабачник.

— Догорает.

— Эх, эдакое невезение! Всё пропустил! — расстроенно покачал головой мужик, но мы ему сочувствовать не стали. Мог бы и запереть на время заведение, а побоялся выручку потерять, так нечего теперь сокрушаться.

Франсуа сунул маэстро Салазару серебряную монету и попросил:

— Будь добр, возьми вина на свой вкус.

Микаэль отошёл, а мы с Блондином расположились за одним из столов подальше от входа. Магистр-исполняющий достал расчёску и начал приводить в порядок растрепавшуюся гриву соломенного цвета волос, потом спросил:

— Где пропадал?

— То тут, то там, — пожал я плечами. — Никак не мог согласовать с Адалиндой отчёт. Сам понимаешь, ей было не до того.

— Ну-да, ну-да, — покивал Филипп и уточнил: — Надолго задержишься в Риере?

Я с интересом взглянул на Блондина и сказал:

— Думал, закончить дела сегодня. А что?

— Получен приказ вывезти школяров в Ренмель, — предельно понизив голос, сообщил Франсуа де Риш.

— На кой? — не сдержал удивления маэстро Салазар, который уже выставил на стол кружки и разливал по ним из кувшина красное вино.

Тот лишь руками развёл.

— Не ко мне вопрос. Приказ идёт с самого верха.

Я отпил вина и осторожно заметил:

— Выполнить его будет непросто.

— Ты мне это говоришь?! — фыркнул Блондин и приложился к своей кружке, враз её ополовинив. — Планировалось сделать это втихую, но горожане слишком хорошо организованы. Кто-то их направляет, дело не чисто.

Мы рассказали о замеченном в толпе провокаторе, и Франсуа тяжко вздохнул.

— Взять бы эту сволоту за жабры, — мечтательно произнёс он, но сразу опомнился и махнул рукой. — Забудьте! Это мои заботы, придумаю что-нибудь. В любом случае послезавтра мы выдвигаемся в Ренмель.

— Не завтра? К чему терять целый день?

— Рыбак хочет дать утихнуть страстям. Ландскнехты помогут вывезти школяров из отделения, но они прикроют нас только до границ старых кварталов.

Я задумчиво хмыкнул и спросил:

— Мы можем чем-то помочь?

— Ещё спрашиваешь! — усмехнулся Франсуа. — У нас каждый человек на счету!

Микаэль переглянулся со мной и уточнил:

— Значит, послезавтра?

— Да, на рассвете. Если решите присоединиться, в отделение лучше приехать с вечера.

— Постараюсь быть, — пообещал я, поскольку нам в любом случае давно пора было выдвигаться в Ренмель, а путешествовать с коллегами и проще, и безопасней. Да и помощь в такого рода предприятии мне точно зачтётся.

На улице послышались возбуждённые голоса, и в подвал начали спускаться раскрасневшиеся горожане, в трактире вмиг стало тесно, душно и очень громко. Мы допили вино и разошлись.

Глава 2

1

Сеньора Белладонна объявилась уже за полночь. По случаю казни маркграф Мейнард устроил для своего ближнего круга приём, и уж не знаю, обсуждались ли там серьёзные дела, но без возлияний точно не обошлось. Глаза Адалинды блестели, а тонкий аромат духов не мог перекрыть запаха вина. Впрочем, от разговора со мной маркиза уклоняться не стала и пригласила в рабочий кабинет, разве что велела Микаэлю принести из винного погреба, как она выразилась, "что-нибудь приличное на его собственное усмотрение".

Маэстро Салазар выразительно посмотрел на буфет, фыркнул и покинул комнату. Когда за ним закрылась дверь, Адалинда под лёгкий шорох траурного чёрного платья опустилась в кресло, указала мне на соседнее и спросила:

— Твой отчёт, Филипп, он уже готов?

Я кивнул в сторону рабочего стола маркизы, та улыбнулась.

— Очень хорошо, подпишу его утром. Магистр Прантл покидает Риер послезавтра, думаю, тебе имеет смысл уехать вместе с ним. Не подумай, будто выгоняю, но так будет лучше... для всех.

— Ну разумеется, — усмехнулся я и спросил напрямую: — Это ты распустила слухи, будто девиц похищали школяры-солнцепоклонники?

Адалинда ответил долгим, пронзительным и совершенно трезвым взглядом.

— Нет, — наконец ответила она и, не дав вставить ни слова, добавила: — Но я не предприняла всех должных мер, дабы эти слухи пресечь. Причины, думаю, объяснять не нужно?

Я покачал головой, не испытав особых сомнений в искренности собеседницы. Пусть сами по себе слухи были маркизе и выгодны, но вот столь радикальное обострение ситуации в итоге не могло не ударить и по ней.

— Кто-то подстрекает горожан к беспорядкам, — заметил я.

— Простецам кинули кость, они уймутся. Казней больше не будет.

— Чья идея вывезти школяров в Ренмель? Рыбака?

— Ничего-то ты не знаешь, Филипп, — устало вздохнула сеньора Белладонна. — Приказ идёт с самого верха. Чокнутого язычника списали со счетов, но, если его подельники не прибудут в столицу в целости и сохранности, полетят головы. Проклятье! Нам даже допросить их не позволили!

— С чего бы? — поразился я, поскольку подобного рода судебные процессы всегда проводились на местах.

Адалинда поморщилась.

— Солнцепоклонники зашевелились по всей империи. Жертвы во славу солнца приносили в Клиане, Стожьене, Лёгенбурге, Острихе, Миене и Бранене, но пока лишь в Риере и Ренмеле дело дошло до арестов. В столице тоже нашкодили школяры, только следствие почему-то ведём не мы.

— А кто тогда? Кабинет бдительности?

— Насколько знаю — нет. Но кто именно — не имею ни малейшего представления.

— Занятно, — хмыкнул я, перестал вышагивать по кабинету и, наконец, опустился в кресло. — Могу попросить тебя об услуге?

— Излагай, — разрешила сеньора Белладонна.

Я протянул маркизе полученный от Уве листок и пояснил:

— Есть возможность получить документы на одно из этих имён?

Адалинда внимательно изучила записи и позволила себе понимающую улыбку.

— Марта! — озвучила она фигурировавшее там во всех строчках имя. — Какие у тебя планы на эту девчонку?

— Кальворт, — односложно ответил я.

— Достойно, — одобрила сеньора Белладонна моё намерение устроить Марту в один из наиболее известных и престижных университетов империи. — Я посмотрю, что можно сделать. Думаю, выправить нужные бумаги не составит никакого труда.

— Очень меня обяжешь.

— Брось, Филипп! Для чего ещё нужны друзья?

Без стука распахнулась дверь, Микаэль прошествовал к столу и выставил на него оплетённую соломой глиняную бутыль, после отошёл к буфету за бокалами и штопором. Пока он срезал сургуч, извлекал пробку и разливал вино, мы не произнесли ни слова, а затем я взял инициативу в свои руки и провозгласил тост:

— За друзей! — отпил и вновь обратился к Адалинде: — К слову о друзьях! Как тебе новое приобретение?

Сеньора Белладонна пригубила вина и задумчиво посмотрела на меня поверх бокала.

— Ну и задал ты мне задачку, Филипп! — покачала она головой и смежила веки, то ли собираясь с мыслями, то ли смакуя напиток. — Уве Толен, бакалавр тайных искусств. Такого не назначить экспертом, но и в практическом плане он мало на что годится. Принимая во внимание состояние его эфирного тела, излишнее увлечение магией выйдет для мальчика боком.

— Справедливо, — хмыкнул маэстро Салазар и вопреки своему обыкновению не влил в себя всё вино, а сделал лишь небольшой глоток.

— Вместе с тем, он спас мне жизнь, — продолжила Адалинда, — и я обещала о нём позаботиться.

— Взять на службу и позаботиться — это несколько разные вещи, — отметил я.

— Не для меня! — отрезала маркиза. — У мальчика есть потенциал, и я не собираюсь гробить его в канцелярии!

Я выжидающе посмотрел на сеньору Белладонну.

— Какие тогда варианты?

— Вообще, — задумчиво произнесла Адалинда, — я намеревалась оплатить дальнейшее обучение в местном университете. Тут расчёт простой: лиценциат тайных искусств будет куда полезней бакалавра.

— И что изменилось? — не слишком вежливо перебил маэстро Салазар маркизу.

Сеньора Белладонна взглянула на бретёра с нескрываемой иронией и вдруг наставила указательный палец на меня.

— Филипп подал небезынтересную идею.

— В самом деле? — удивился я.

— Именно! — кивнула Адалинда. — Я без труда найму выпускника местного университета, возникни у меня вдруг такое желание, но Кальворт — это совсем другое дело. Я отправлю Уве в Кальворт, оплачу обучение и выделю достойную стипендию, а он после получения степени лиценциата отработает в Риерском отделении Вселенской комиссии... скажем... пять лет.

— Удивительно, что не требуешь в заклад душу, — проворчал Микаэль.

Сеньора Белладонна это высказывание проигнорировала и обратилась ко мне.

— Что скажешь, Филипп? Мальчику нужно дать раскрыть свой потенциал, ты согласен?

Отправка Уве в Кальворт была для маркизы беспроигрышным ходом, с какой стороны ни посмотри: так он и квалификацию улучшит, и лишнего о событиях в Уллимонтисе никому не сболтнёт.

Я пожал плечами и предложил:

— Обсуди это с ним. Он достаточно взрослый, чтобы принимать подобные решения сам.

Ответом стал смех Адалинды и Микаэля. Те проявили удивительное единодушие, да оно и немудрено — Уве наверняка не станет принимать никаких решений, предварительно не посоветовавшись со мной, а мне и в голову не придёт отговаривать его от продолжения обучения.

— Условия вполне разумные, — пожал я плечами. — Надо лишь согласовать конкретные сроки и суммы, но об этом переговори с Уве.

— Я в любом случае напишу гарантийное письмо по оплате обучения, — заявила Адалинда. — Я помню хорошее. А вот стипендию придётся отработать. Лёгкие деньги развращают.

— И всегда лучше знать, что кто-то ждёт тебя и готов взять на работу, — добавил маэстро Салазар.

Я с удивлением уставился на Микаэля, тот взял со стола бутыль и принялся наполнять бокалы.

— Довольно! — отказался я. — Нам пора идти.

— И оставить недопитым этот чудесный нектар? — возмутился маэстро Салазар. — Да я не усну! Всю ночь буду ворочаться! Меня изжога замучает!

— Мик!

— Иди, Филипп! — отпустила меня сеньора Белладонна. — Не бойся, до смертоубийства не дойдёт. Вино и в самом деле чудесное. Даже не знала, что у меня такое есть.

— Иди-иди! — поддакнул Микаэль. — Не хочешь расслабиться сам, не мешай другим.

Я смерил эту парочку долгим изучающим взглядом, затем пожал плечами и отправился восвояси. Хоть час и был поздний, Марта еще не легла. В одной ночной сорочке она сидела за туалетным столиком и буравила взглядом шкатулку апельсинового дерева. Я велел приказчику оружейного магазина отправить покупку в резиденцию цу Лидорф, но никаких дополнительных распоряжений насчёт неё не оставил, вот девчонка и мучилась любопытством, неким женским чутьём угадав в непонятном предмете подарок. При этом проявила завидную выдержку и благоразумие и в шкатулку не полезла.

— Это тебе, — сказал я, начав раздеваться.

Марта немедленно откинула крючок и с интересом уставилась на лежавшие внутри заколки, нож и кинжал.

— Красивые... — сказала она некоторое время спустя и провела рукой по коротко-обстриженным волосам.

— Ожидала чего-то другого? — с улыбкой поинтересовался я.

— Серьги, — с удивительной непосредственностью ответила ведьма. — Видел, какие прелестные серьги у Адалинды?

Она всё же не удержалась и достала из шкатулки кинжальчик с изящным клинком, мозаичная сталь которого отливала серебристыми и голубыми разводами.

— Он бы замечательно смотрелся с теми синими камушками.

Синими камушками были немалых размеров сапфиры, и в чём-чём, а в дурном вкусе Марту было никак не обвинить. Я не удержался и улыбнулся.

— Серьги купишь себе сама.

— На какие шиши? — фыркнула девчонка, отложив кинжал.

— Продадим коня и осла, — спокойно ответил я, забираясь под одеяло. — Зачем они тебе в Кальворте? Только лишние траты.

— Кальворт? — зацепилась Марта за незнакомое название.

— Университетский город. Я и сам там учился.

Девчонка наморщила лоб и спросила:

— Это далеко?

— Не слишком. В горах между Северными марками и Виттеном. Виттен — одна из западных земель империи. Выдвинемся туда послезавтра. Точнее — в Ренмель.

— Почему именно туда? — удивилась Марта.

— Все дороги ведут в Ренмель, — и похлопал по кровати рядом с собой. — Иди спать. Уже поздно.

Марта погасила лампу и юркнула под одеяло, но на этом не угомонилась и с нескрываемой печалью уточнила:

— Опять мне придётся изображать мальчика?

— Было бы странно, если бы мои слуги вдруг начали менять пол. Мартой станешь только в столице.

Ведьма хихикнула.

— Давай тогда напоследок пошумим! В дороге будет не до того.

"И не только в дороге", — мог бы отметить я, но не стал. Нашлось занятие поприятней, нежели портить нервы себе и другим.

2

В Риенское отделение Вселенской комиссии мы съехали только во второй половине следующего дня. И смысла торопить события не было ни малейшего, и сборы совершенно неожиданно оказались не столь уж и просты. Уве и Марта как-то неожиданно обросли за эту седмицу вещами, пришлось паковать их в мешки и навьючивать на осла.