Император Единства

— Дамы и господа! Высочайшее слово!

Быть Царем — работа на редкость отвратительная и очень беспокойная, но, по крайне мере, есть и в ней свои мелкие радости — читать свою речь я могу сидя. Остальным же придется стоять. Ну, ничего, пусть постоят, меньше будет геморроя.

Что ж, поехали.

— Честь в Служении!

— На благо Отчизны!

Слитный рев тысяч глоток сотряс своды древнего зала откликом, ставшим уже привычным и естественным, а ряд красных знамен со Звездой Богородицы, установленные по обе стороны от Престолов Всероссийских уже не воспринимаются, как что-то непривычное. Как и культ наших царских личностей.

* * *

МОСКВА. БОЛЬШОЙ КРЕМЛЕВСКИЙ ИМПЕРАТОРСКИЙ ДВОРЕЦ. 26 августа (8 сентября) 1917 года.

Граф Кутепов, отдав необходимые распоряжения, успел занять свое место в Андреевском зале, прежде чем Государь и Государыня заняли свои места на троне.

Командующий Императорской Главной Квартирой генерал Артемьев шепнул Кутепову:

— Ее Величество сегодня очень бледны.

Александр Павлович кивнул.

Продолжающий вот уже неделю сильный токсикоз стал испытанием для молодой Императрицы, которая, не взирая на рекомендации врачей, категорически не желала прекращать исполнение своих государственных обязанностей, включая проведение разного рода мероприятий и участие в совещаниях Ведомства Императрицы Марии, а Канцелярия Ее Величества работала с полной нагрузкой и даже расширялась, благо глава Канцелярии графиня Менгден жестко держала в своих руках работу всех структур и служб, высвобождая Ее Величество от излишней нагрузки.

Но глядя на бледную Императрицу, Александр Павлович мог успокаивать себя лишь тем, что за дверями зала дежурит Лейб-акушер Улезко-Строганова, и группа сопровождения, готовые в любой момент прийти на помощь Царице.

Впрочем, бледности Ее Величеству могло добавить и только что завершившееся секретное совещание, во время которого ее посвятили в "Особый план "Омега-2000", который, при определенных обстоятельствах делал Императрицу Марию лидером и знаменем государственного переворота в России. Тщательно разработанный Кутеповым план, был не только одобрен Михаилом Вторым, но и был самим же Царем и инициирован. Император категорически не допускал ситуации, при которой, в случае его гибели, власть досталась бы Наследнику Престола Павлу Александровичу или вообще кому-то из нынешних Романовых. На сей случай, Государь сегодня подписал завещание и новую редакцию "Закона о Престолонаследии", согласно которому, в случае безвременной смерти Императора Михаила до рождения сына, трон должен был перейти Императрице Марии, а армия, спецслужбы, Церковь и пропаганда должны были ее поддержать.

Впрочем, учитывая популярность Императрицы Марии среди народа и армии, сделать это будет не так уж и сложно. Но все равно, как ни крути, речь шла именно о государственном перевороте, если называть вещи своими именами.

Тем временем граф Бенкендорф подал Михаилу Второму папку с Высочайшим словом и голос Императора зазвучал под сводами Андреевского зала.

— Верные Наши подданные! Члены Поместного Собора Церкви Нашей, делегаты Съезда аграриев, Наше доблестное воинство, герои и героини Империи, приглашенные на Большой Императорский Выход гости, уважаемые представители прессы, дамы и господа, Наши боевые товарищи! Мы приветствуем вас здесь, в самом сердце России!

Император смотрел в огромный зал и говорил, почти не глядя в текст.

— Прошло полгода Царствования Нашего. Настала пора подвести первые итоги и сделать первые выводы. Год 1917-й стал великим годом для нашего Отечества. Одержаны великие победы и положено начало великим свершениям. Разгромлена Османская империя, взяты на штык Проливы и Царьград, одержаны победы в Галиции и на Балканах, Западной Армении и Месопотамии, Сирии и Южном Причерноморье, наш флот вышел в Средиземное море, а русское Знамя Богородицы реет на Александреттой, Антиохией и Яффой. В небывалом сражении на Балтике разгромлена германская армада при Моонзунде и теперь над бывшим немецким линкором "Гроссер Курфюрст" реет гордый Андреевский флаг. И, наконец, сегодня русско-итальянские войска подошли к окраинам Святого Града Иерусалима, а над Святой Софией в Константинополе вновь сияет Святой Крест Господень.

В зале стояла гулкая тишина и лишь голос Императора разносился над тысячами голов. Тишина стояла настолько всеобъемлющая, что стрекот кинокамер казался кощунством.

— Нет и не может быть сомнений в том, что Господь и Пресвятая Богородица благоволят России, наши успехи на фронтах и даже чудесный ливень, заливший пожары в Пскове, и ставший настоящим благословением, все говорит об этом!

Тут все взоры обратились на "Благословенную Марию Псковскую". Императрица достойно выдержала всплеск внимания, ничем не выдав своих мучений.

Государь продолжал:

— Но, как говорят, Господь помогает тем, кто сам себе помогает! В чем секрет наших побед и наших успехов? В Единстве! В единении вокруг общего блага народа нашего, вокруг Отчизны нашей, вокруг символов наших — Знамени Богородицы и Двуглавого Орла Российской Империи. Полгода назад провозгласили Мы идею Освобождения и Служения благу общества и Отчизны. За истекшие полгода сделано многое, на что в прошлом требовались годы и десятилетия. И вот пришла пора сделать новые решительные шаги к всеобщему благополучию и процветанию России.

После мгновенной паузы, Михаил Второй провозгласил:

— Настоящим Мы торжественно объявляем и возрождении патриаршества в Русской Православной Церкви и о согласии Нашем на избрание архиепископа Антония Патриархом Московским и Всея Руси. Так же объявляем Мы об издании Нами "Высочайшего Манифеста о земле", составленного на основе рекомендаций, принятых на завершившемся вчера Съезде аграриев России. Эти два эпохальных события откроют новую страницу истории Державы Нашей.

ГЛАВА II. ГОЛОВОКРУЖЕНИЕ ОТ УСПЕХОВ

РОССИЙСКОЕ ТЕЛЕГРАФНОЕ АГЕНТСТВО (РОСТА). 26 августа (8 сентября) 1917 года.

Сегодня, после окончания Высочайшего приема и тронной речи ЕГО ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА ГОСУДАРЯ ИМПЕРАТОРА ВСЕРОССИЙСКОГО МИХАИЛА АЛЕКСАНДРОВИЧА в Андреевском зале Большого Кремлевского Императорского дворца, Е.И.В. МИХАИЛ ВТОРОЙ провел расширенное совещание с Правительством Российской Империи, министерствами, ведомствами и силовыми структурами Державы, посвященное текущему моменту, положению на фронтах, на международной арене, в экономике, промышленности и торговле России.

Высоко отметив значительный прогресс во всех сферах, а также успехи на фронтах, ГОСУДАРЬ ИМПЕРАТОР вместе с тем выразил свое Высочайшее неудовольствие рядом негативных процессов в стране.

В частности, Е.И.В. МИХАИЛ АЛЕКСАНДРОВИЧ сказал:

"Победы нашего доблестного воинства и трудовой подвиг всего нашего народа приближают великое будущее для России. Гордо реют над огромными просторами святые и благословенные Знамена Богородицы. "Честь в Служении на благо Отчизны!" Так говорят десятки миллионов наших героев. Говорят, и прилагают все силы, приближая День Благословенного Освобождения Отчизны нашей и всего народа.

Близок этот День. День, когда исчезнут последние проявления угнетения человека человеком, День, когда солидарный труд и солидарная ответственность за наше общее светлое будущее, придут на смену эгоизму и ненависти. И каждый наш день, каждый наш подвиг, каждый наш успех, приближает святое Отечество к этой великой цели.

Однако, с горечью отмечаю я множащиеся случаи явного головокружения от успехов. Случаи, когда чиновники, командиры, другие должностные лица Империи нашей, начинают недостаточно образцово выполнять свои обязанности, преступно уповая на то, что победа в Великой войне уже у нас в кармане, а значит, можно и нужно расслабиться, и жить в свое удовольствие. Имеет место быть и вновь начавшее проявляться желание отдельных недостойных лиц нажиться на крови наших воинов и на поте всего народа нашего.

Я считаю эти случаи откровенно вражескими по отношению к Отчизне нашей и народу нашему.

Требую от Председателя Совета Министров, всех министерств и ведомств самым жестким образом пресекать любые проявления подобных настроений. Требую от Высочайшей Следственной Комиссии и Отдельного Корпуса жандармов решительно и без всякой недопустимой жалости расследовать и передавать в трибунал все подобные дела. Требую в полной мере информировать верных моих подданных обо всех случаях действий врагов народа, которые подрывают боевую мощь нашей армии и флота, наносят ущерб общественным и экономическим интересам Отчизны, вредят делу Освобождения".

* * *

ОСМАНСКАЯ ИМПЕРИЯ. ИУДЕЯ. ИЕРУСАЛИМ. 26 августа (8 сентября) 1917 года.

Пулеметы били со стороны города, не давая приблизиться, и барон Врангель лишь досадливо кряхтел, глядя в бинокль на результаты попытки сходу войти в Иерусалим.

И что прикажете делать в сложившейся ситуации?

Нет, поначалу все шло хорошо. Они сходу высадили десант и практически без боя взяли Яффу, гарнизон которой, поглядев в хищные жерла 305 миллиметровых орудий главного калибра линкора "Императрица Екатерина Великая" и четырех итальянских броненосцев типа "Реджина Елена", все быстро понял и, сделав для себя правильные выводы, почти сразу капитулировал.

Высадившиеся первыми эскадроны Чеченского полка Дикой дивизии сразу устремились к двум германским аэродромам, где уже вовсю орудовали бойцы Сил спецопераций. И там у них все срослось. Аэродромы были взяты и даже захвачены германские аэропланы, лишив противника не только превосходства в воздухе, но и вообще возможности вести воздушную разведку и координировать передвижение своих войск.

А под Иерусалимом они споткнулись.

Как говорится, что-то пошло не так и где-то у ребят из ССО не срослось. Гарнизон противника не был парализован, а пулеметные точки не были обезврежены. Во всяком случае далеко не все.

В принципе, гарнизон Иерусалима был не так и велик, всего-то 12 Depot Regt — полк охраны складов под командованием майора Вюрта фон Вюртенау. Да и то, "полк" — это громко сказано, реально батальон с личным составом в семь сотен солдат, причем немцев и австрийцев лишь одна рота, остальная публика из осман. Город не был особо укреплен, а тяжелого вооружения у противника толком не было. И это при том, что русско-итальянский корпус имел значительное численное преимущество и серьезное превосходство в огневой мощи. Но обстреливать из тяжелых орудий Святой Град решительно не хотелось. Не дай бог влетит снаряд с какую-нибудь древнюю святыню, и что тогда скажут о русских варварах в мире? Да и Государь точно не обрадуется, ибо это значительно осложнит его претензии на лидерство в православном мире.

Впрочем, орудий-то как раз у авангарда не было, поскольку двигались налегке.

И самое паршивое, что на выручку засевшим в городе движется конная дивизия генерала Мендоса. Разумеется, движение вражеской дивизии удалось отследить при помощи авиаразведки, и на перехват выдвинулся конно-пулеметный полк Каппеля, но как там все повернется, еще бабушка надвое сказала, да и вообще немцы могут начать отход из Газы к Иерусалиму, позволяя британцам наступать на север, что уж точно не входило в планы русско-итальянской операции.

Государь поставил задачу четко и однозначно — войти в Иерусалим первыми! Войти любой ценой! Но входит ли в цену обстрел Храма Гроба Господня, к примеру? Вот то-то и оно.

Генерал покачал головой. Возможно, решение двинуть полк Каппеля на перехват дивизии Менделя было ошибкой. Критической ошибкой. Артиллерийско-минометный эскадрон с его батареей 37-мм орудий и батареей минометов были бы у Иерусалима на вес золота.

А теперь приходится ждать, пока принц Эммануил Филиберт Савойский герцог Аостский выгрузит в Яффе с транспортов две русские бригады и две итальянские дивизии с тяжелым вооружением и выдвинется к Иерусалиму. А это время, время, которого нет.

* * *

МОСКВА. КРЕМЛЬ. ДОМ ИМПЕРИИ. 26 августа (8 сентября) 1917 года.

— Я требую самых решительных мер по пресечению шапкозакидательских настроений в армии, на флоте, среди служащих министерств и ведомств. Самых решительных! Кто саботирует работу и исполнение установленных планов, кто занимается приписками, кто любым образом вредит делу — должны быть взяты в работу следственными органами. Это касается и государственного аппарата, и органов власти на местах, и промышленности, и транспорта, и сельского хозяйства. Все, кто находится не на своем месте, кто отстал в своем развитии от России, кто продолжает жить и мыслить так, словно на дворе прошлый век, все они должны быть отстранены от своих должностей. Никакие прошлые заслуги и громкие фамилии не должны быть препятствием. Критерий оценки для нас — эффективность и успех каждого на вверенном ему месте. Двигайте вперед молодых, тех, кто успел зарекомендовать себя в реальном деле. Вся система государственного управления должна быть обновлена.

Я вещал, раздавал указания, метал громы и молнии. Сидевшие за длинным столом министры, руководители ведомств и структур, главы спецслужб и прочие генералы с адмиралами записывали мои ЦУ, поднимались, давали мне пояснения по называемым мной фактам разгильдяйства, приписок, закостенелого бюрократизма, откровенного саботажа со стороны представителей старых элит, а также стариков в госаппарате.

В общем, было интересно. Пока я развлекался в Крыму и на Балтике, все это время мои спецслужбы собирали компромат, в том числе и друг на друга. Работа всех структур внимательнейшим образом мониторилась, данные собирались и систематизировались, в том числе и факты мутных игр вокруг казенных заказов и поставок по ленд-лизу.

Так начинались очередные чистки в России, очередная волна репрессий. И затеял я все это отнюдь не из любви к искусству или из-за какой-то паранойи, помноженной на врожденный утонченный садизм. Отнюдь.

Во-первых, аппарат действительно необходимо было перетряхнуть, а его работу требовалось решительно перезагрузить. Слишком часто колесо государственной машины стало вращаться на холостом ходу, лишь имитируя бурную деятельность под громкие напевы про Служение и прочее Освобождение. Обычная, в общем-то, история для любого потерявшего всякий страх госаппарата.

Во-вторых, мне нужно было активно продвигать вперед более молодые и амбициозные кадры, которые поднимутся вверх уже при моем "кровавом режЫме", и которые не будут ментально и лично связаны с прошлым царствованием. Двигать тех, кто готов пахать, вкалывать и расталкивать локтями конкурентов, стараясь занять лучшее место под солнцем. А то, что шло полное переформатирование всех слоев элиты, ясно было каждому умному человеку. Причем, я вовсе не отодвигал всех представителей старой элиты, все, кто был верен мне, кто был эффективен и удачлив, кто показывал результат на поле боя или в тылу — все получали от меня перспективу роста и вкусных плюшек. Те же, кто считал себя бугром с горы только потому, что относится к потомкам какого-нибудь Рюрика в не пойми каком колене, тех я от реальной власти и от принятия решений отстранял, определяя либо на второстепенные направления, либо отправляя послами и посланниками в другие страны, либо губернаторами в современные аналоги Тмутаракани. А если было за что, то мог и под трибунал отправить.