Эльфийский план. Общий файл

Девушка секунду помолчала, а потом, увидев задумчивое лицо эльфа, спросила:

— Что, никогда не слышал, чтобы нас представителями второй древнейшей называли?

Пока эльф размышлял, возле их столика нарисовался еще один персонаж. Да так, что фиг сотрешь.

— В общем, эта, мадама, со мной пойдешь, — прорычал здоровенный тролль, которому явно хотелось, чтобы Тарисса принадлижала таки первой древнейшей профессии.

Не смотря на то, что многодневное пьянство подточило его силы, тролль все еще был велик размером и могуч первобытной яростной силой, что помогла его предкам выжить среди суровых северных гор.

— Завянь, — даже не взглянула на него девушка. — Иначе мой друг заставит тебя это сделать! Справишься, Али?

— А то! — Только и усмехнулся тот.

Тролль угрожающе зарычал.

— Ну, ладно, — сам себе под нос пробормотал эльф и поднялся со своего места.

Чтобы "поймать" взгляд тролля, ему пришлось высоко запрокинуть голову.

— Значит так, груда мышц, щас я тебе продемонстрирую превосходство интелекта над грубой силой, — ухмыляясь начал Али. — У тебя 10 тактов, после чего все последствия за твой счет!

— Ну и че ты сделаешь? — грозно заревел тролль, шагая веред.

— Криста! — Рявкнул эльф, перекрикивая гомон в обеденном зале.

— Щас, Алик, через пять тактов буду! — Донеслось в ответ откуда-то со стороны барной стойки.

— Прости, у тебя пять тактов, — виновато развел руками эльф. — Я бы поторопился.

— Я ... там это , — начал мгновенно ухвативший суть нарисовавшейся перед ним проблемы тролль. — Ну... на улице...

— Коня забыл на сигналку поставить? — Заботливо поинтересовался перворожденный. — Так беги скорее, пока не угнали!

Тролля дважды просить не пришлось. Он удивительно шустро для своей массы и состояния алкогольного опьянения развернулся и поспешил к выходу, не забыв вежливо поприветствовать уже приблежающуюся к компании Кристой.

— Чего хотел, — спросила подавальщица, оценивая взглядом удаляющуюся тушу тролля. — Давай быстрее, у меня заказов куча!

— Показать тебе, каких мы с Класриссой кадров отшиваем, — ухмыльнулся эльф.

— Мда, — задумчиво протянула Криста. — И каким это образом? Я своими глазами видела, как Коврон подковы на спор руками рвет!

— Исключительно силой разума, — все с той же ухмылкой ответил Али. — Всегда говорил, что нужно не только мышцу качать, но и извилины!

— Ну, тебе бы не помешало и мышцой заняться, — в тон ему поддержала старый спор Криста. — Еще брать будешь чего?

— Ага, сбитень принеси, пожалуйста!

— А что такое "сигналка"? — С интересом спросила Кларисса, как только Криста удалилась в сторону бара.

— А кто его знает, — пожал плечами эльф. — У Сказочника как-то услышал. Вроде такой штуки, что если забыл ее включить или она сработала, то нужно сазу проверять коня или что-то вроде того... Спроси у него сама, если интересно! Кстати, у нас скоро игра по Сказу. Приедешь?

— А как же? Должен же кто-то написать про "экстримисткие игрища, которые устраивает современная молодежь, с полного одобрения Темнейшего"!

Пока эльф соображал, насколько серьезна его собеседница, та начала собираться.

— Ладно, я побежала, если что, шли сову!

— Чего? — Мозг эльфа, еще не решивший прошлый вопрос, слегка, по выражениютого же Сказочника, "дал клина".

— О, не слышал эту историю? — Удивилась Кларисса. — Лет пять назад Сказочник рассказывал про Мальчика-Который-Победил-Того-Кого-Нельзя-Называть. Злой был мальчик. Радовался, когда его брату хвост хряка отрастили, например. Да еще и директор школы с 11 лет толкал его в каждую мясорубку, которая попадалась по пути. Неудивительно, что к 17 годам тот совсем рехнулся... Там по сюжету для доставки сообщений сов использовали. Очень рекомендую историю к прослушиванию! Ну, до встречи!

* * *

Отрывок, рассказанный Сказочником в Таверне "Перо и Стрела"

Тааак,сейчас моя трубка разгорится и начнем...Эй, перворожденные, нечего от меня ухи свои воротить! Ваши же лорды мне трубочку ладили... Из корня вереского дерева, не абы что!.. Кхе-кхе, эх, духовитый нынче табачок! Криста, щучья душа, а ну плесни мне грогу! Так, что, еще не все? Кто?! Какую сигналку? У коня?!! Мдааа...

Эх, хорош грог... Так, все пятые точки свои к лавкам придавили, рты позакрывали, начинаем!

Где мы там закончили в прошлй раз? Ага, значит, добрался-таки Гасконец до места присутственного и ждет внимания благосклонного генерала Травникова. Речи интересные да разные просителей всяческих слушает. Интересно все Гасконцу в Главном городе. После их села люд стольный очень важным и разумением богатым кажется. Вот только речи все теже, что и у бабок с Ручьевой улицы — все с "да я..." и "да у меня..." начинаются. Так ведь про нового "мерина" али "лям очередной" с "телкой горячей" куда как интереснее слушать, чем про "покос, надои..."! Чувствуется уровень! Так наш герой и "грел" уши, — эльфам не обижаться! — пока генерал принять его не изволил

"Мерсом очередным" хвастался рослый детина. Явно из оперативников, о чем свидетельствовала некая вольность в одежде — положенная белая рубашка была заменена на розовую сорочку, едва сходящуюся на объёмном пузе. Полы ее едва прикрывали огромный пистолет на поясе, а рукава были закатаны ближе к локтю, открывая могучие и явно сильные предплечья. Эту часть тела оперативника порывали разнообразные татуировки в основном военно-морской тематики, не слишком заметные, правда, под гущей черных волос.

— А что, Петро, — спросил вальяжно присевшего на стол миловидной секретарши Травникова оперативника один из пристствующих. — Уж не та ли красотка, что намедни тебя подвозила, да в уста твои бестыжие у проходной целовала, "гелик" тебе подарила?

— Неа, — лениво протянул Петро, оглаживая себя по пузу. — На свои брал. Подкопил малек, да и распорядился выгодно праведно нажитым!

— Ага, — согласился все тот же человек. — Так же как и я! Купил-то новую машину сам, да только на деньги моей симпатии, будь она не ладна, в бардачке старого "ведерочка" позабытые!

— Нет же, уверяю, — снова ответил здоровяк.— Могу засвидетельствовать, что этот жребчик мне обошелся в шесть "лимончиков". Мною лично заработанных "лимончиков", хочу заметить!

По залу прошелестел зависливый вздох. Еще бы! То деньги немалые были. А все-таки сомнения в искренности новоявленного "мериновода" еще не до конца развеялись. Тем более дисскуссию и удивление части присутствующих подогревал вопрос "а почему же голубой?".

— Не голубой, а цвета морской волны!.. Да, правда же, господа, — воскликнул Петро. -Вот с Арамиком вместе и выбирали! Разве не правда, Арамик?

Этот оперативник был полной противоположность грузного, но мощного Петро. Арам обладал худощавым, если не сказать хрупким телосложением и тонкими чертами лица. Несколько слащавое его выражение вместе с щегольскими, будто бы выравненными по линеечке, усиками, белыми зубами и ухоженными руками выдавали в нем того, кого в иных мирах могли назвать "метросексуалом".

Что? Найла, уймись, можно про это твоему ребенку слушать! Ему уж тридцать скоро, а ты все... Так...Да, Али?.. Ну, это мужчина, который очень тщательно, порой излишне, следит за своей внешностью!.. Чего "не того"?! Да не из тех он был! Ну, возможно, хотя... Но, нет! Когда я вам это успел рассказать?!! Сколько-сколько тогда уговорили? Все, больше с эльфами не пью!... Мы продолжаем? Отлично!

Гасконец сразу отметил, что Араму ждесь доверяли, так как после его неторопливого, но уверенного кивкак все сомнения развеялись будто предутренняя хмарь, но и тема угасла. Беседы же опять покатились по накатанной: "а я...", "да у меня" ...

Тем временем генерал Травников изволил пребывать в сквернейшем расположении духа, что, впрочем, совершенно не помешало принять со всей учивостью сына старого друга. Тем паче знакомый с пеленок говорок посетителя напомнил ему о босоногом детстве в родных краях, а черты лица просителя о старом друге. Товарища генерал не видел уже двадцать лет, да много ли это значит? Ведь как верно сказал один из человекских мудрецов: "друг — это человек, с которым вы регулярно обещаете друг другу встретиться, покуда один из вас не умрет!". По счастью, оба участника этих воспоминаний были еще живы, что еще больше улучшало настроение немолодого уже служаки!

Однако даже приятные воспоминания не смогли полностью смягчить этого закаленного до состояния стали хорошего клинка человека. Жестом испросив разрешения у посетителя сначала закончить с текучкой, он выкрикнул три имени. С каждым новым словом его голос становился сильнее и злее:

— Ашот! Петро! Арамик!

Двое оперативников, которых Гасконец помнил по примечательному спору в приемной, вошли в кабинет. Их вид пред лицом начальствующим, можно было описать двумя словами: лихой и придурковатый, как и требовал того единожды и навсегда заведенный порядок. Однако в этот раз бравый вид подчиненных совершенно не успокоил генерала.

-Известно ли вам, господа, что мне нынче же заявил господин Президент?

При упоминании Первого лица Дмитрий, казалось бы, перестал дышать! Еще бы. Такие люди провинциальному парню казались сродни небожителям! Оперативники тем временем продолжали строить из себя бравых идиотов, из чего Гасконец счел их очень умными людьми. Когда тебя изволит распекать начальство, держать выбранную единожды маску нужно до конца! Молчание же в кабинете явно затягивалось...

— Нет, сударь, — наконец заявил из них, старательно демонстрируя почительность всей своей позой и голосом.

— Однако мы скромно надеемся, что вы просветите нас на этот счет! — тут же подхватил второй, не менее рьяно стараясь показать раскаяние в еще неизвестной вине.

— Представьте себе, он заявил, что впредь будет набирать себе людей из бойцов господина Карданова!

Судя по лицам оперативников, это был серьезный удар!

— Да шо же это, — воскликнул Петро с акцентом, прорезавшимся в его речи лишь в мгновения особого волнения. — Мы шо, недостаточно хороши?!

Возможно, он хотел сказать что-то иное, но оскарблять главу Другой спецслужбы было небезопасно даже в отлично защищенном от всяческого наблюдения кабинете. Во избежание.

— Представьте себе, — все более распаляясь, заговорил Травников. — Об этом после летучки с Самим мне не приминул напомнить господин Карданов. С сочувствием, прошу заметить, что разъярило меня еще больше, он выразил сожаление, что его бойцам пришлось задержать моих людей на улице Роз не далее как вчера! Какой позор! Моих. Людей. Задержали. Как. Обычных. Дебоширов.

Казалось, что каждое слово падает как камень, делая тишину кабинета еще более тяжелой.

— Он заявил мне, что его люди были принуждены арестовать буянов... Да, да, он именно так и сказал! Буянов! Ваша компания... и не отрицайте, вы были там! Карданов лично назвал мне ваши имена! Вам нахрена, судари, выдали казенные стволы?! Не смогли отбиться, так хотя бы воспользовались правом "последнего патрона", а не подставляли меня под безмерный позор, — взревел генерал.

Подчиненные переглянулись. Состояние "носорог разъеренный, подслеповатый" случалось у этого человека нечасто. Однако по силе оно могло сравниться лишь со средних размеров цунами.

— А где, черт возьми, Ашот! Он не отметился сегодня на КПП... Что с ним? Убит? Ранен? Покалечен?!! Я не хочу, тобы мои люди шлялись где попала, без разбору пуская в ход кулаки и стволы. Вы же элита, — на этих словах Травников резко замолк, с сомнением посмотрел на своих людей и, вздохнув, продолжил. — Так где же Ашот?

Могучий мужчина еще раз перевел дыхание, помолчал секунду, а после произнес:

— Но больше всего мое сердце разрывает то, что "серых" Карданова было всего семеро! Ровно столько же, как и вас! Но. Они. Арестовали. ВАС!

В кабинете вновь воцарилась гнетущая тишина. Даже портрет Самого, казалось, осуждающе наблюдал за провинившимися бойцами. Гасконец же всеми силами старался слиться с окружающей обстановкой. Ох, не хотел он бы оказаться на месте распекаемых!

— Не все так, — истово молясь, чтобы его голос звучал убедительно, воскликнул Петро.— Они напали на нас со спины, без всякого предупреждения открыв огонь! Мы храбро сражались, но Ашот пал первым, поймав пулю бронежилетом!... Ну вы знаете, он всегда ходит в кевларе!.. Одного я лично заколол ножом, а второго ранил из табельного "Глока", и лишь подлость и неожиданность помогла им скрутить нас! Причем тяжело раненного Арамика бросили прямо на дороге, даже не подумав оказать помощь. А мы лишь по пути смогли вырваться и скрыться... И вот мы здесь... Вы можете отправить нас в отставку, но не всякое сражение можно выиграть! Вспомните, да сам Кутузов, великий полководец, случалось, получал ранения и был вынужден отступить! Дважды он был ранен в голову,как полагали лекари, смертельно, но это не помешало ему обернулть поражения победой!

— Что ж, — смягчившимся, но оттого ставшим лишь чуть менее недовольным, голосом проворчал генерал. — Видимо, господин Карданов несколько приувеличил подвиги своих людей.

— Одако я прошу вас не давать огласки ранению Ашота, — приободрившись продолжил Петро. — Он бы не пережил, коли его отстранили бы от службы. Хотя рана его и тяжела, ведь пуля таки пробила защиту. Проникающее ранение груди, знаете... Но это не может помешать ему продолжить выполнять свой долг. Лишь его воля...

В этот момент дверь отворилась и в кабинет вошел мужчина с о смуглым аристократическим, но в данный миг совершенно бледным лицом.

— Ашот! — вскричали его товарищи и командир.

— Мне сообщили о вызове, и я пришел...

С этими словами как всегда безукоризненно одетый обладатель королевской осанки медленно, но твердо шагая, приблизился к генералу.

— Мы выполнили свой долг, господин генерал, — тихо произнес он.— Я...

На этом силы оставили и он повалился на пол без чуств. И никто бы в тот момент не смог назвать его "кисейной бырышней", ведь сделал он это как мужчина — спокойно и неторопливо. До последнего борясь с подступающим беспамятством. К тому же, любой из находящихся в кабинете (да-да, и наш Гасконец, проникшийся мужеством Ашота, тоже!) попросту пристрелил бы наглеца, не понимающего разницы меж позорным бабским обмороком и суровым мужским беспамятством!

— Лекаря — вревел генерал, уже забывший о том, что еще пять минут назад собирался придушить собственными руками виновников его плохого настроения.

Не знаю, каким богам молился Ашот, да и молился ли вообще, но прибывший фельдшер быстро привел его в чуство (исключительно повезло вам молодой человек, еще бы на сантиметр левее...). Лекарь не счел положение опасным, а слабость назвал последствием потери крови. На сем моменте он и удалился, не забыв припахать всех обоих оперативников транспортировке раненого.

Лишь нацедив себе янтарной жидкости из графина, и махом опрастав стакан, не унижая себя закуской, генерал вновь обратил внимание на гасконца.

— Да друг мой, — сказал он усталым голосом. — Вот как оно случается... Но вернемся же к вам.

Гасконец на этих словах весь подобрался, напомнив пантеру перед прыжком. Однако к великому сожалению, его не приняли в оперативники Одной спецлужбы. Распинаясь в цветистых оборотах и уверениях в совершеннейшем почтении к отцу молодого человека, генерал со всей прямотой старого вояки заявил, что не может зачислить его к себе без практики в менее элитных подразделениях. Однако верно же, что столь храбрый юноша, без сомнения, сможет набраться опыта и рекомендаций где угодно. Он даже готов дать направление в полк своего друга, что заведует Внутренними войсками...