Сезон пожаров

Стефани испытала прилив волны гнева, когда вспомнила, как она изо всех сил старалась не направить всеобщее внимание на ужасные шрамы и отсутствующую правую руку Львиного Сердца. Быстрое исцеление и значительная медицинская помощь обеспечили то, что ее шрамы не покажутся, но они, тем не менее, были. Ей хотелось кричать: «Гексапумы — опасные монстры!», но зная, что ее мнение окажется в меньшинстве — она подозревала, что даже ошибочно — она держала его при себе.

Когда Львиное Сердце вдруг напрягся, Стефани подумала, что — как часто бывало — он отреагировал на ее внутреннее смятение. Тем не менее, вместо того чтобы дотянуться и нежно погладить ее по щеке, как он обычно ее успокаивал, он запрыгал на месте, указывая вперед и вниз. Стефани почти чувствовала его разочарование от неспособности яснее выразить свою мысль.

— В чем дело, Львиное Сердце? Что случилось?

* * *

Лазающий-Быстро не вполне расслабился, когда Затененный-Свет-Солнца и Погибель-Клыкастой-Смерти продемонстрировали, что поняли его предупреждение об огне. Он по прошлому опыту знал, что двуногие воспринимали огонь по меньшей мере столь же серьезно, как и Народ. Более того, будучи теми, кто они есть, двуногие, скорее всего, каким-то образом разберутся с огнем, а не просто сбегут от него. Он уже был в прошлом свидетелем подобных действий и видел, как Затененный-Свет-Солнца и Погибель-Клыкастой-Смерти учатся бороться с огнем. В то время как ему все еще неясно было, почему некоторые пожары тушили быстро, а другим разрешали гореть на ограниченной территории, он верил в то, что никакая вызванная этим огнем опасность не будет проигнорирована.

Сейчас же, с комфортом устроившись на спинке сидения Погибели-Клыкастой-Смерти, Лазающий-Быстро решил, что не помешает распространить предупреждение чуть дальше. Пусть он не был певицей памяти, чтобы донести свой мыслеголос до других кланов, но он знал, что его мыслеголос — особенно с тех пор, как он стал связан с Погибелью-Клыкастой-Смерти — был сильнее, чем у большинства самцов. Более того, его сестра Поющая-Истинно считалась одной из выдающихся певиц памяти этого поколения. Даже на таком расстоянии он в силах был дотянуться до нее. Она распространит весть среди других певиц памяти и, таким образом, предупредит кланы. По крайней мере, он сможет дотянуться до какого-нибудь разведчика или охотника, который передаст предупреждение.

Лазающий-Быстро отправил зов, а затем открыл свой разум, чтобы «выслушать» ответ. Пришел он почти сразу, но это был не голос его сестры. Это был незнакомый голос, мужской и куда более близкий.

«Помогите! — кричал он. — Мы с братом окружены огнем. Помогите!»

В крике было отчаяние, как будто кричащий звал уже некоторое время и потерял всю надежду, что кто-нибудь услышит. Мыслеречь включала информацию, которой не было бы в простом сообщении. Два древесных кота были на зеленоиглом дереве в роще таких же деревьев.

Это по нескольким причинам было не хорошо. В отличие от рощ сетевого дерева, в которых кланы предпочитали устраивать центральные гнездовья, зеленоиглые деревья не соединялись между собой ветвями. Вместо этого ветви обычно сужались, оканчиваясь иглами, что не удержали бы и новорожденного жевателя коры, не то что взрослого представителя Народа. Что еще хуже, зеленоиглые деревья горели быстро и жарко. Должно быть этих братьев сильно прижало, раз уж они решили искать здесь спасения.

Огонь еще не добрался до их убежища.

«Вы сможете спуститься ниже? На другое дерево?» — спросил Лазающий-Быстро.

«Нет, — ответил говорящий, представившийся как Левополосый. — Земля очень горяча. Мы пытались. Мой брат — он утверждал, что сможет добежать достаточно быстро — сильно обжег подушечки на средних и задних лапах. Мы забрались на зеленоиглое дерево и надеялись, что ветра уведут огонь в другое место, но…»

После этого Лазающий-Быстро понял, зачем нужен был этот зов. Это не столько был зов о помощи — какая помощь сможет прийти в такой ситуации? Это была последняя попытка Левополосого убедиться, что клан братьев узнает о их смерти и не останется в пустой скорби.

Такой была бы ситуация во времена до прихода двуногих, трагедию восприняли бы как то, что воспоют в печали, но сейчас…

«Разговор» Лазающего-Быстро с попавшим в беду древесным котом занял едва время вдоха. Так что он поднялся на задних лапах и указал направление. Он пытался продемонстрировать, что указывает на конкретный район пострадавшей от пламени области, указывая точно вдоль линии, где он «чувствовал» мыслесвет другого древесного кота.

Погибель-Клыкастой-Смерти что-то прошумела ему ртом. Одно было тем, что она использовала как его имя; остальное было просто шумом. Тем не менее, Лазающий-Быстро ощутил в ее мыслесвете беспокойство, желание утешить, успокоить.

Она прошумела что-то еще. Лазающий-Быстро был уверен, что она поняла, что он не просто повторяет предупреждение о пожаре, но разочарован, что направление и новое сообщение не достигло ее.

— Мя-ать! — отчаянно сказал он, желая, чтобы в звуке были различные смыслы, как, похоже, было у ротовых шумов. — Мя-ать!

* * *

— Полегче, Львиное Сердце. Полегче, — успокаивающе сказала Стефани.

Древесный кот стек со своего места обратно к ней на колени. Затем он встал и повернулся, гибкий позвоночник означал, что его ноги могли смотреть вперед, даже когда он повернулся к ней лицом. Оставшейся у него рукой он коснулся ее лица и взглянул своими зелеными глазами прямо в ее карие.

— Мя-ать, — сказал он с каким-то жалким напряжением. Зятем, мягко, но крепко, схватил пару локонов ее коротких, вьющихся каштановых волос и подергал их.

Стефани откликнулась на подсказку — чтобы ее не тянуло за волосы, так как древесный кот был весьма силен. Она поняла, что смотрит вниз.

— Карл, — сказала она, в голосе была лишь легкая сдавленность от наклона головы, — думаю, он говорит нам, что привлекшее его внимание ниже.

— Ну, — ответил Карл. — Это точно, учитывая, что мы пролетаем над кронами деревьев.

Несмотря на язвительный тон ответа, Карл направил аэрокар ниже. Стефани точно ощутила, когда именно Лазающий-Быстро отпустил ее волосы.

— Здесь, Карл! Думаю, мы на верной высоте. Можем здесь задержаться?

— Вполне, — ответил Карл. — Здесь полно взрослых квазисосен, и между ними по мере роста остается много пространства. Будь это частокольный лес, не вышло бы. В какую сторону мне нужно отправиться?

Древесный кот снова принял стойку «пойнтера».

— Все в ту же, — сказала она. — Дам знать, если он сменит направление.

— Так что мы по-прежнему направляемся в огонь, — сказал Карл. — Проверь отчеты Лесной Службы.

Стефани вывела на экран своего комма карту.

— Очаг пожара западнее, — сказала она, — явно там, где разметка показывает земли Франкитти. Однако ветер гонит язык пламени сюда — прямо на квазисосны.

— Плохо. Очень плохо, — сказал Карл. — Квазисосны горят очень жарко и быстро.

Стефани кивнула. Но основах пожаротушения она узнала, что высокий рост старейших деревьев призван привлекать молнию. В основном, когда деревья достигают в жизненном цикле точки, где рост новых невозможен, старейшие деревья становятся молниеотводами — приглашая огонь расчистить территорию, удобрить ее золой и ускорить прорастание семян, выжигая для этого смолистое покрытие.

Теперь вся эта теория стала реальной. Они с Карлом в этом сезоне помогали с несколькими операциями по тушению пожаров, но всегда как поддержка: доставляя припасы, координируя связь, отвечая на вопросы местных жителей. Сейчас они впервые летели прямо к пожару — и все сказанные им предупреждения о том, как опасен и непредсказуем он может быть, могут оказаться весьма реальными.

— Львиное Сердце изменил направление, — сообщила Стефани через несколько минут. — Теперь он указывает южнее.

Она сняла показания компаса вдоль вытянутой руки древесного кота и передала их Карлу. Он уточнил их курс. Так повторилось несколько раз.

— Думаю, — сказала Стефани, — можно догадаться, куда хочет попасть Львиное Сердце. Отметила на твоей навигационной карте. Видишь, простерся язык пламени? Место пока еще не «в огне», но близко.

— Как думаешь, почему он хочет, чтобы мы прибыли туда? — спросил Карл, корректируя курс и разгоняя аэрокар.

Стефани сжала губы.

— Думаю, кто-то — какой-то древесный кот — оказался именно там, где пламя. Думаю, мы единственный его шанс не сгореть до смерти.

2

«Мы идем, — отправил Лазающий-Быстро Левополосому, как только убедился, что Погибель-Клыкастой-Смерти и Затененный-Свет-Солнца и правда движутся в верном направлении. — Твой брат может двигаться?»

Ответ запутывал. Из него Лазающий-Быстро ощутил осознание дыма и жара. Все в Народе знали, что дым столь же опасен, как и огонь. Несмотря на это, единственным местом, где смогли укрыться от пожирающего все на земле огня братья, было дерево — и дым поднимался. Лазающий-Быстро почувствовал, что братья уже поднялись настолько высоко, насколько могли удержать их гибкие части зеленоиглого дерева.

«Идете? — донесся слабый ответ Левополосого. — Как? Пламя лижет ствол под нами. Зеленоиглое дерево высочайшее из своих сородичей, но между нами и огнем лишь около руки длин тела».

Сообщение пришло не разом, но мелкими струями, обычная почти мгновенная связь мыслеречи разрушилась, когда Левополосый старался сосредоточиться не только на том, чтобы крепко держаться за дерево и собраться для следующего вдоха. Также его мысли пятнало присутствие потока беспокойства за брата. Лазающий-Быстро уловил фрагмент ощущений, включающих давящий на плечи и верхнюю часть тела Левополосого вес. Он знал, что его новый друг устроился под братом, поддерживая его собственным телом, пока слабела хватка его обожженных конечностей.

Значит, брат не мог двигаться. В самом деле, он был едва в сознании, и когда потеряет его, он, скорее всего, рухнет в голодное пламя внизу.

Лазающий-Быстро оглянулся через плечо на Погибель-Клыкастой-Смерти.

— Мя-ать! — сказал он, отвлекая ее внимание от маленького устройства, что она держала в одной руке. — Мя-ать!

Когда Погибель-Клыкастой-Смерти подняла глаза, Лазающий-Быстро изобразил бег. Неудобно было делать это, при этом не передвигаясь, но Погибель-Клыкастой-Смерти быстро его поняла. Она издала в сторону Затененного-Света-Солнца настойчивый ротовой шум. Лазающий-Быстро немедленно ощутил вибрации, когда аэрокар набрал скорость. Теперь Затененный-Свет-Солнца летел гораздо менее аккуратно, позволяя легким кончикам и даже небольшим ветвям зеленоиглых деревьев задевать снаружи аэрокар.

Погибель-Клыкастой-Смерти издала настойчивый шум, после чего указала, указала…

Лазающий-Быстро поднял глаза — вместо того, чтобы следовать за мыслесветом Левополосого — и увидел ужас. Два древесных кота вцепились в верхние ветви высочайшего в этой роще зеленоиглого дерева, их веса было достаточно, чтобы согнуть в сторону кончик дерева. Пламя лизало ствол, разом проглатывая меньшие отростки, растягиваясь вдоль крупных для неспешного пиршества.

Поднимался ветер, как тот, что вел огонь в этом направлении, так и порожденный самим огнем, за счет поглощения старых зеленоиглых деревьев, густо покрывавших этот район, огонь с каждый мгновением становился все жарче. Также пламя подпитывалось ветром, восторженно танцуя.

В комплексе образов появился новый звук, когда начала трудиться какая-то часть аэрокара, охлаждая его салон. Появился запах дыма, тогда как раньше его не было. По опыту зная, насколько, как правило, надежно был запечатан аэрокар от всех признаков внешнего мира, Лазающий-Быстро почувствовал нарастающую панику.

Он настолько верил в этих двуногих, что привел их сюда, не задумываясь об их безопасности, но что если, приведя их сюда, он обрек их всех?

* * *

— Я его вижу, — крикнула Стефани. — Нет! Их. Там их двое. Два древесных кота на той согнувшейся квазисосне!

Перебравшись на заднее сиденье, она схватила свое снаряжение и скользнула в лежащий сверху пожарный костюм. Это была аварийная модель, сделанная из огнеупорной ткани, представляющая собой комбинезон со встроенными ботинками и капюшоном.

Взрослому было бы непросто надеть его внутри аэрокара, но Стефани была гибкой четырнадцати-, почти пятнадцатилетней девушкой. Под конец она заправила вьющиеся каштановые волосы под подогнанный капюшон и прицепила закрывшую лицо дыхательную маску. Наушники в капюшоне связали ее непосредственно с аэрокаром. Глаза были закрыты защитными очками с опциональным интерфейсом.

Карл подвел аэрокар к горящей квазисосне. Он мог бы и не справиться, вот только эта квазисосна была из тех пород деревьев, что по мере роста отбрасывали нижние ветви, так что подлесок был сравнительно чист. Карл крепко держался за управление, но даже с активными системами направления восходящие потоки горячего воздуха оставляли им тернистый путь.

— Стеф, — сказал Карл, сдержанный тон голоса демонстрировал его напряжение. — Что ты собираешься делать?

— Кому-то нужно засунуть котов в машину, — лаконично сказала она. — Уверена, Львиное Сердце постарается сказать им, что мы здесь, чтобы их спасти, но не думаю, что он туда проберется. Насколько близко сможешь меня доставить?

— К той крупной ветви в пару метров ниже котов, — сказал Карл. — Наверное.

— У меня при себе антиграв, — сказала она. — Так что, что бы ни случилось, я не упаду.

Ей не нужно было говорить Карлу, что в то время как антиграв мог помочь ей залезть и спрыгнуть, он не позволит ей «летать». Движение по горящему дереву — с разлетающимися искрами, уже поджигающими верхние ветви — остается за ней.

Когда Карл вывел аэрокар на позицию, Стефани открыла заднюю боковую дверь. Немедленно ворвался дым, от чего Карл и Львиное Сердце сразу же раскашлялись и расчихались. Стефани укорила себя, что не подумала передать Карлу хотя бы дыхательную маску из его снаряжения, но сейчас она уже не могла задерживаться.

Львиное Сердце не попытался последовать за ней на горящую квазисосну. Когда Стефани ступила на ветвь, она почувствовала, как та качается. Отчасти это было из-за ее движения, но она подумала, что в основном это из-за конфликтующих воздушного потока ветра и восходящего потока тепла.

Ее очки автоматически подстроились к освещенности, но даже так скачущая яркость пламени боролась с темнотой дыма. Еще страннее было то, как ее комбинезон защищал ее от худших аспектов окружающей среды. Стефани знала, что идет через разгорающийся огонь, но не чувствовала его — что не означало, что она не сгорит, если будет поджариваться достаточно долго.

Когда-то давно Стефани узнала, что она сохраняет хладнокровие в ситуациях, что превратили бы большинство ее сверстников — даже большинство взрослых — в лопочущих идиотов. Как и когда она сражалась с гексапумой, пытаясь спасти жизнь Львиному Сердцу, она была сосредоточена на ситуации, отложив страх в сторону перед необходимостью действовать.