Проклятый Город

— Наш мир, — Ирвин задрал голову вверх и сощурился на кружевной и неровный свет, пробивающийся сквозь кроны деревьев, — как любила говаривать одна моя знакомая ведьма, довольно странное и страшное место. Предкам, сочинявшим волшебные сказки, такое и не грезилось. Ансольские ведьмы вообще считают, что Наш мир в ответ на воздействие Той стороны меняется, рождает собственные чудеса. И, знаешь, есть в этой теории доля истины. — Мимо двоих неспешных путников прошёл мастер-оружейник, и не упустил случая раскланяться с важными господами. Ирвин, который не прочь был поговорить сам, не дожидаясь от Санья наводящих вопросов, продолжил: — У древних, ещё до Падения была поговорка: "дважды в одно место снаряд не падает". Так вот у нас теперь падает. Слышал, наверное, про Зайчинское Поле? — Санья отрицательно мотнул головой. — Куда хотя бы один-два раза в год метеорит падает? Ну как же, года полтора назад туда не камешек, размером не больше кулака, а целый булыжник свалился. Прочертивший небо след даже в соседнем городе видели, об этом случае даже в столичных газетах статейки попадались. Не слышал? Ну да не важно. Только поле это потом, как о нём широкой общественности известно стало, обследовали всеми возможными способами. И не нашли ничего особенного. Поле как поле. А камни с неба как падали на него так и падают. Так вот, возвращаясь к нашему делу, в первый же день, как мы приехали, я случайно услышал обрывок разговора двух слуг. Дословно его не приведу, но смысл был в том, что где же господам ещё было самоубиваться, как на этом нехорошем месте. На тот момент я на эту фразу внимания не обратил, вспомнил о ней позднее, когда мы уже все возможные версии перебрали. И засел за семейные архивы, к которым меня, с некоторым скрипом, допустили. Итак, смотрим: дом построен около четырёхсот лет назад и уже при строительстве, с лесов как раз на том месте, где теперь располагается балюстрада, упал рабочий. Спустя сорок лет с неё же решила скинуться девица, страдавшая от неразделённой любви. Через ещё примерно полсотни лет, во время беготни, устроенной хозяйской детворой, обрушились перила. Странствующий монах, которого кто-то из слуг пустил переждать непогоду, решил, что всё сущее слишком бренно, чтобы продолжать за него цепляться. На этом же месте прихватило сердце у прадеда нынешней хозяйки. И наконец, последние два эпизода. Всё случайности, не связанные между собой ничем, кроме определённого места и, конечно же, смерти. Такое же странное место Этого мира, как Зайчинское поле.

— И что теперь делать?

— А что тут можно сделать? Я, конечно, порекомендовал как-нибудь оградить этот угол. А то и вовсе снести балюстраду. Правда, боюсь, при сносе могут ещё появиться пострадавшие, но это уже проблемы хозяйки дома.

2

Леди Ниания

Лететь пришлось долго. При довольно гуманном скоростном режиме, путь занял чуть больше чем пол дня. И всё равно Ниания успела устать до дрожащих ног — стоять пришлось всю дорогу, и измучиться — болтанка в воздухе была не сильная, но всё же была, почти утратить естественное в данных обстоятельствах любопытство. Только почти. На некоторые места и некоторых индивидов просто невозможно было не реагировать. Как, например, вот на этого, которого они заметили уже на подлёте к дому Киакинары. Вылез из какой-то круглой дырки в земле, голову задрал и машет. Щербатая улыбка, сивая щетина до самых глаз и дурацкая шапочка на макушке. Ну как пройти мимо такого типажа да не спросить, кто таков?

— А это кто? — не стала она противиться поднявшему голову любопытству. В конце концов, когда есть чем занять голову, прочие неудобства переносятся много легче.

— Соседи, — Киакинара безразлично скользнула взглядом по странному типу. — Диггеры. Прямо под боком у меня селиться не рискуют, я не слишком жалую, когда у меня под ногами крутятся всякие надоеды, но хотя бы поблизости, недалеко.

— Точно, мне говорили, что в Развалины одни психи стремятся. Устраиваться поближе к активно работающей ведьме, это надо ж такое придумать! — ей почему-то вспомнились собственные слуги и домочадцы, пусть и не разбежавшиеся из Дома С Привидением, но старающиеся как можно реже оказываться поблизости от её флигеля.

— Нет, эти как раз нормальные, — Киакинара небрежно отмахнулась одной рукой и начала плавно, по широкой спирали опускаться вниз. — Это там, где властвует Наш мир ведьмы и колдуны — странный, инородный, раздражающий фактор, а здесь, куда просачивается Та сторона вокруг нас формируется островок безопасности. Хотя когда я начинаю колдовать, всё живое-разумное активно прячется по норам.

— А Бренина мне рассказывала, что "лечить" ландшафт крайне сложно и утомительно.

— Если пытаться делать это быстро и целенаправленно, то конечно. А если просто жить день за днём на одном месте, то ткань Нашего мира укрепляется, а эффекты воздействия Той стороны, вплетаются в неё, как бы это сказать, органично. Естественно, вот!

— В общем, рядом с тобой здесь безопаснее, — подытожила Ниания, с некоторым трудом выбралась из ступы на землю и огляделась. Почему-то ей казалось, что Бренинина дочь устроит себе жильё в одном из брошенных строений Развалин. Ну, посудите сами, господа, какой смысл что-то строить, если вокруг полно ещё относительно целых зданий? Но нет, Киаканарино жилище было явным новостроем, торопливо и небрежно собранным из уже неопознаваемых кусков чего-то разрушенного.

— Жить в развалинах? — хмыкнула Киакинара в ответ на заданный вопрос. — Это только для очень глупых, или очень рисковых. Или когда то и другое одновременно.

— Почему? — Ниания, плюнув на вбитое в подкорку воспитание, опустилась на землю. И даже пальцами в неё зарылась. Твёрдая, основательная, неподвижная земля! Здравствуй, как же тебя не хватало.

— Это же Развалины, Проклятый Город! — Киакинара, так же как прежде деловито, принялась разгружать ступу. Казалось, длительное путешествие её совсем не утомило. — Да и времени с падения прошло немало: строения не затронутые Той стороной сильно обветшали, а то и вовсе развалились, как те, что мы видели по пути сюда. А чтобы селиться в измененных домах, это я не знаю, кем нужно быть.

— Ведьмой, — намекнула Ниания. — Я, между прочим, постоянно живу в Доме С Привидением.

— Не сравнивай. Те наши чудеса, они домашние. Ты же видела наш семейный сад? Тоже ничего себе местечко, а поколения моих предков существовали вполне комфортно и даже соседи не особенно жалуются.

— Наверное, я просто мало знаю об этих местах, поэтому задаю глупые вопросы, — сделала вывод Ниания и принялась осматриваться.

Дом с хозяйственными пристройками, довольно большой, летняя кухня прямо на улице. Спросить, что за странная конструкция виднеется на некотором расстоянии от дома она постеснялась: и так уже столько бестолковых вопросов поназадавала. Столб с поперечиной, на которой, привязанная верёвкой, болтается длинная железяка — металлический блеск, опытным взглядом, она уловила сразу. Абстрактная скульптура? Говорят, предки любили сооружать всякие странные и бессмысленные штуки. Какое-то устройство? Потом как-нибудь само выяснится.

— Вопрос не в знании, вопрос в опыте. Можно знать до фига всего и не понимать ни черта, — с неподражаемо-высокомерным выражением лица отмахнулась Киакинара.

А Ниания в который раз подивилась, насколько же разные сёстры-ведьмы, насколько не похожи друг на друга и на свою мать. Не только внешне, это-то как раз понятно, в силу особенностей наследования каждая из них была похожа на собственного отца, а они у всех были разные. Но характеры! Мягкая и словно бы ускользающая Бренина, добрая и открытая Юниколь, целеустремлённая и сосредоточенная на своей работе Риана. И эта вот, Киакинара, с величественными манерами аристократки в изгнании и деловитостью опытного мастерового.

И очень органично, в свете этих её последних размышлений смотрелось, то, как ведьма заходила в свой дом. Быстро, уверенно, не задерживаясь ни на одну лишнюю секунду, словно бы двери должны были распахиваться перед нею сами собой. Они и распахнулись. Приведённые в движение наверняка каким-то древним механизмом, а не духом-хранителем дома, как это было в собственном городском особняке Ниании. А, впрочем, ладно, главное действо это было для неё вполне привычным. В кои-то веки раз.

Весь дом делился на две части: жилую и рабочую. Жилая часть на Нианию не произвела впечатления: она содержала минимум необходимых для жизни вещей, добротных и новых, а потому не слишком интересных владетельной госпоже. Зато рабочая... Крепкие, дубовые столы, на которых в полусобранном, или полуразобранном, это как уж посмотреть, состоянии, лежали приборы и механизмы, созданные ещё до Падения. Одну из стен полностью, от пола и до потолка, занимали открытые стеллажи и не пустые, понятное дело. Возле другой стояли шкафы, плотно закрытые и, кажется даже запертые. Интересно, аж ладошки зачесались. Столько раритетов ушедшей цивилизации, причём находящихся в прямим доступе, ей раньше видеть не доводилось. Нет, были ещё музеи, и их собственное собрание было совсем неплохо, но это, согласитесь, всё совсем не то.

То, что в доме у Киакинары имелись книги, удивительным не было, в конце концов, она образованная девушка — странной была их подборка. Не записки и заметки путешественников по порченным землям, не технические трактаты (впрочем, пара растрёпанных альманахов столичной академии наук всё же валялось), на полке аккуратным рядком стояли детские книги. Большие, красочные (в некоторых картинок было даже больше чем текста), глянцевые. Старинные.

— Моя добыча, — с гордостью кивнула Киакинара на полку, заметив интерес гостьи, и осторожно сняла один из томов. — И вроде бы не нужны, ничем не полезны, а расстаться не нахожу в себе сил. Красота неимоверная.

— Я бы тоже не нашла, — честно согласилась Ниания, осторожно переворачивая листы из какого-то плотного твёрдого материала.

— Вот и мама советует мне их попридержать. Для своих деток сохранить. Если они ещё будут, — с некоторым сомнением протянула ведьма, потом добавила намного живее: — Или вот Юнке оттащу, у неё вроде бы в скорости кто-то родиться должен.

— Такой раритет отдавать в руки детям? Это что же от него останется? Слишком расточительно выходит.

— Не беспокойся, предки не дураки были, знали, что такое детские пальчики. Книжки-то не из бумаги сделаны, из какого-то более стойкого к разрушению материала. Да и последовавшие после Падения века упадка и разрушения отнюдь не в книгохранилище провели. Вот, глянь!

Она достала ещё одну книгу, по которой было видно, сколько жизненных перипетий пришлось ей вынести на своей долгой жизни. Заломы на страницах, вмятины, словно что-то бугристое с усилием в них впечатывалось, тщательно подчищенные пятна грязи. И, тем не менее, текст по-прежнему был чётким, краски на иллюстрациях не потускнели и, глядевшие со страницы на Нианию рыбы и раки, книжка была посвящена обитателям водоёма, смотрелись как живые и настоящие. Почти объёмные. А если поприсматриваться подольше, то и не почти.

— И много у тебя такого? — Ниания вывернула голову, чтобы посмотреть на Киакинару, которая уже полезла за следующим сокровищем.

— Детские книжки? Попадаются довольно часто. Я их обычно сбываю, оставляю себе только самые красивые.

— А что-нибудь посерьёзней? Для взрослых.

— Почти не встречаются. Отдельные страницы. Да и то, полагаю, с не самой важной информацией. Вроде рекламных проспектов. Или художественных альбомов. Мне один такой попался, но я его уже давно продала. Жаль было, но за него давали слишком хорошую сумму. Однажды, кто-то из диггеров нашёл один том энциклопедии, на букву "К", кажется, но не слишком хорошо сохранившийся и я его даже не видела.

— Мне встречались упоминания в наших семейных архивах, что предки пользовались какими-то другими носителями информации, — осторожно начала Ниания. — Не бумагой и не её аналогами, как, например, вот эти книги. Но о том, что это такое было сказано так расплывчато и непонятно. Тебе случайно не попадались...?

Киакинара отошла к стеллажам, несколько секунд постояла в задумчивости, как бы вспоминая, где именно находится нужная ей вещь. Потом сняла с полки плоский прямоугольник и кинула его Ниании на колени.

— Что это? — она не спешила притрагиваться к непонятной вещи руками, хотя то, с какой лёгкостью обращалась с ней ведьма, говорила, что штука в целом безопасна.

— Игрушка. Нажми на правый верхний угол. Там ещё вмятинки есть как для пальцев.

Ниания повертела в руках плоский желтовато-серый прямоугольник, на первый взгляд совершенно одинаковый со всех сторон, потом всё-таки разглядела упомянутые выше углубления. И нажала. На ранее пустовавшей панели появилось схематичное изображение лабиринта с мигающей точкой в центре.

— Что это? — повторила свой вопрос Ниания.

— Сборник логических игр для детей, — Какинара сунула руки в карманы, прошлась из стороны в сторону вдоль столов, хозяйским взглядом осматривая своё хозяйство. — Простейших. Игрушка тоже не из сложных, потому, наверное и сохранилась в рабочем состоянии. Семьсот лет ей, да ещё с гаком, а ведь работает до сих пор! Хоть и надписи с кнопок постирались. Кстати, воздействию Той стороны она не подвергалась.

— Интересная вещь. Тоже не продаёшь, потому что жалко расставаться с находкой?

— Нет, — Киакинара широким жестом отмахнулась от такого предположения. — Не потому. Эта игрушка в любой момент может перестать функционировать, — и, словно бы подтверждая её слова, игровое поле не лежащем у Ниании в руках прямоугольнике очистилось. Она даже испуганно вздрогнула. — Что там у тебя? А, не обращай внимания, это она просто выключилась. У неё есть автономный источник питания и неизвестно сколько он ещё прослужит, а пополнять энергию в них мы не умеем. Нам не раз попадались в руки такие игрушки. Чаще всего нерабочие. Некоторые только-только начинали включаться и тут же погасали навсегда. Парочка некоторое время проработала, те правда были гораздо более красочные. Этот вот, простенький, долгожитель. Так вот, возвращаясь к твоему вопросу о способах хранения знаний. Может быть, не все из этих коробочек содержали игры, может быть, носители важной информации представляли собой и вовсе нечто несусветное. Только энергия в них кончилась и теперь это просто хлам, мало на что пригодный.

— Но если бы вдруг это удалось как-то отремонтировать..., — жалобно протянула Ниания.

Ведьма распахнула створки ранее закрытого наглухо шкафа, в котором ровными рядами и стопочками лежали и стояли подобные коробочки.

— Вот потому я и скупаю у диггеров всякий непонятный хлам — тоже надеюсь, что может быть когда-нибудь, кто-нибудь... Сама вряд ли смогу даже накопив к концу жизни весь возможный для ведьмы опыт, но хоть сохраню. Наши-то повадились продавать их на отделочный материал. Саму упаковку, из неизвестного материала — отдельно, начинку, а она тоже красиво и необычно выглядит — отдельно. Варвары.

Утро. Раннее. Ниания с чашкой дымящегося чая вышла побродить вокруг дома. Наверное, если учесть где она находилась, это был не самый благоразумный поступок, но ей так захотелось, а в последнее время она перестала подавлять свои желания. Так было надо. Так говорила Бренина, а она плохого не посоветует.