Игра Ордена. Черная Химера. Общий файл

Путь в лавку занял немного времени, и вскоре я с сумасшедшим блеском в глазах (коллекционеры меня поймут) изучала статуэтки драконов. Мне нравились все, но больше всего приглянулся серебряный дракон с блестящими глазами, сделанными из изумрудов. Стоил он довольно дорого, но я решила не жадничать и купить. Заплатив нужную сумму, я забрала статуэтку и покинула лавку.

За повседневными хлопотами остальной день пролетел незаметно. На город опустились сиреневые сумерки и на улицах уже начали зажигаться магические фонари. Я, поужинав, начала готовиться к встрече с Эриком.

Пытаясь найти заколку для волос, я мельком взглянула в зеркало. Оно отразило бледноватую девушку с длинными и вьющимися серебристыми волосами, чуть заостренными ушами и грустными темно-зелеными глазами. Правильным чертам лица было далеко до холодного совершенства эльфов, но среди людей я могла бы считаться красавицей. Могла бы, но постоянное мрачное выражение в глазах и аура темной магии, которую чувствовали даже обычные люди, отпугивали мужчин.

Впрочем, я не особо жалела о неудачных поклонниках. Жизнь у меня была столь насыщенной, что на всякие интрижки просто не оставалось времени. А любовь к Эрику была лишь подростковой блажью. Хотя, если быть до конца откровенной, сердце порой ёкало при виде старинного приятеля. Но, что было — то прошло, и хватит об этом.

Я сосредоточилась на поисках, и вскоре мои старания были вознаграждены. Скрепив непокорную гриву заколкой в виде черной бабочки, я стала собираться на встречу.

Изнутри "Липовый цвет" подавлял, по-другому и не скажешь. В общем зале стояли стулья, обитые красным бархатом, и изящные резные столы. Стены украшали объемные движущиеся иллюзии, изображавшие то море лунной ночью, то звездное небо, то диковинные заморские цветы.

В центре зала был небольшой помост, на котором стояла красивая девушка с длинными белыми волосами и наигрывала нежную мелодию на флейте. Порой ее сменял загорелый парень с шальными черными глазами и, перебирая струны на лютне, пел страстную и проникновенную песню приятным баритоном.

Впрочем, в общем зале мы с Эриком сидели недолго, быстро перейдя в одну из кабинок. Здесь мы могли не бояться, что нас подслушают.

Я поудобнее расположилась на стуле, наслаждаясь мягкостью сиденья. Эрик задумчиво смотрел на меня, вертя в руках заранее заказанную бутылку красного вина.

— Будешь? — спросил он и почему-то покраснел. Я отрицательно помотала головой и произнесла:

— Ты намекал, что есть заказ. Так давай ближе к делу, Эрик. Я бы поболтала с тобой о разных пустяках, но сегодня был длинный день, и я хочу пораньше лечь спать. — Я пыталась скрыть раздражение, но не получилось. Эрик с громким стуком поставил бутылку на стол и процедил:

— А ты точно будешь спать?

Я с недоумением взглянула на него. Что за муха укусила моего друга?

— Конечно. А что по-твоему я еще могу делать ночью после того, как не выспалась накануне?

— Ну я...ох, шейс побери... я думал, что у тебя кто-то появился. Пару раз видел тебя с одним расфуфыренным мужиком, — признался друг и уставился на меня, как маг-дознаватель на подозреваемую.

— Это заказчик... Бывший. Уж больно ему моя работа понравилась. Предложил встретиться, я не отказалась. А что, я — девушка свободная... И вообще не понимаю, к чему этот разговор? — Я сердито посмотрела на Эрика. — Если ты позвал меня, чтобы выяснять отношения, то...

— Нирна, я все понял. Переходим к делу. К нам в гильдию приходил один типчик, интересовался тобой. Сказал, что у него есть заказ...

— И что нужно украсть? Как его зовут? Как выглядит? — Я задала вполне обычные вопросы, но Эрик вдруг растерялся и не сразу ответил. Он наморщил лоб, будто пытаясь что-то вспомнить, жалобно взглянул на меня и выдавил:

— Я...я его не запомнил. Вроде бы образ в голове сохранился, но какой-то нечеткий. Единственное, что точно знаю — он будет ждать тебя в борделе "Кокетливая вдова", в полночь. Скажи вышибале фразу "Гоблины пили сидр из ромашек", и он отведет тебя к кому нужно.

— Дурацкий пароль, ну да ладно. Еще и не такое приходилось слышать, — пробормотала я и нахмурилась. У Эрика прекрасная память на лица, а тут... Похоже, что использовали магию и приятелю хорошенько прочистили мозги. Обычная осторожность или что-то другое?

— Не нравится мне это, — озвучил Эрик мои мысли. — Не бралась бы за это дело, Нирна.

— Если это ловушка, — задумчиво протянула я, — то я хочу выяснить, кто ее придумал. Так что решено — я иду на встречу с этим таинственным заказчиком. Глава 2

Геральдина Моустриц спешит в тюрьму

Лионна

Гадкое местечко... Возможно, Рат прав: сомнительный какой-то заказ. Но с наступлением лета заказчики как в спячку впали, и за два месяца кошелек здорово полегчал. А снимать штаб-квартиру, кормить ребят и обучать новеньких на что-то надо; такое крупное дело я упустить просто не могла.

Однако посреднику об этом знать вовсе необязательно.

В маленькую таверну людей втиснулось столько, что у меня закралось нехорошее подозрение: похоже, все жители города явились послушать, как мы с посредником торгуемся. Пару раз мне уже наступили на ногу, умудрившись найти ее даже под столом, разок облили чаем, и — что приятно — по ошибке принесли чужую курицу. Которую я тут же и съела: не пропадать же добру?

— Хм, хм, Черная Химера, говорите? — Я сложила куриные косточки горкой и отодвинула тарелку на край стола. Зал тускло освещался фонариками, и в их свете мой собеседник чем-то напоминал вампира. Аристократ, явно привыкший всеми повелевать — пренебрежительно учтивый, равнодушный, спокойный и уверенный в себе тип. — Тридцать золотых, меньше никак.

— Сколько?! — заказчик от удивления подавился. Мне все-таки удалось расшевелить это аристократическое бревно! Молодец я.

— Тридцать, — терпеливо повторила я. — Работка пыльная и неприятная. А лучшего специалиста, чем я, тебе не найти. Так что вот мои условия. Если не нравится, твои проблемы.

— А вы самоуверенны, — он улыбнулся: улыбкой снисходительно-покровительственной, которой обычно одаривают несмышленых малышей.

— Ты прав, в себе я уверена! — Я постаралась точно скопировать раздражающую меня улыбку. — Поэтому тридцать и точка.

— Вы же понимаете, что в городе полно воров, которые согласны и на пять золотых!

Я вздохнула. Разговор мало-помалу начал меня утомлять. И что это за привычка обращаться на "ты"? Злит. Может, кому-то и не нравилось, но я ко всем и всегда обращалась на "ты": к Ульрику правила!

— И что дальше? Найми воров, раз тебе так хочется! Тридцать золотых — мелочь, я прекрасно и без них обойдусь.

Вру и не краснею. Мамочка бы мной гордилась.

Хотя откуда мне знать, чем бы гордилась мать? Вспоминать о ней не хочу. Я поводила пальцем по скатерти, пытаясь отогнать прошлое, — удалось. В настоящем тоже весело: со старой каргой, которая почему-то решила, что я ее воспитанница, скучать не приходилось. Веди себя так, веди этак, выпрями спину, почеши мне под лопаткой, спрячь зелья, чтобы стражники не унюхали... вот накоплю монет, и сбегу в другой город, будет знать! А лучше в другую страну: там-то вышеупомянутая карга меня не найдет...

...хотя нет. Я вздохнула. Эта — найдет везде!

— Пять даю, это высшая цена. — По лицу аристократа пробежала тень тревоги: кажется, он понял, что придется раскошелиться.

— Тридцать, — в который раз повторила я.

— Десять!

— Нет, мало.

— Сколько же вы хотите?!

И сколько раз мне повторить, чтобы этот тип запомнил?! На старика не похож, а память совсем дырявая! Девичья, что ли?

В окружающем шуме что-то неуловимо изменилось: повисла легкая, едва заметная пауза, но мне хватило, чтобы насторожиться. Поболтав в чашке жидкость с гордым названием "кофе" — хотя давайте начистоту, на кофе это похоже разве что издалека, — я взглянула на входную дверь.

Пятеро стражников нетерпеливо мялись в дверях, а шестой, нахмурившись и сурово поджав губы, так и шарил глазами по заведению. Ищет кого-то. Я даже кофе расплескала: не по мою ли душу явились?

Может, и не по мою, я сегодня ничего плохого сделать не успела. Но зато вчера... и два дня назад... ну, и по мелочи, так что пора мне отсюда сматываться.

— Тридцать, ведь раз двести повторила! — раздраженно сказала я. — Если жаба душит, так и скажи, только давай короче!

— Двенадцать!

— До свиданья, — я равнодушно пожала плечами, одним глотком допила кофе и поднялась.

— Четырнадцать! — Аристократ побелел. Что ж, есть чего бояться: в конце концов, я одна в своем роде, других таких нет. Упустит — и получит нагоняй от заказчика.

Четырнадцать, конечно, неплохо, но что-то мне подсказывает, что можно получить больше.

Я задвинула стул и отвесила издевательский поклон в знак прощания.

— Пятнадцать, леди! — Аристократ вскочил. Он вмиг утратил весь свой лоск и всю свою самоуверенность: так-то лучше.

Даже не знаю, что заставило меня остановиться...

— Двадцать пять и по рукам, — спокойно заявила я.

— Шестнадцать и тридцать серебряных...

Я упрямо поджала губы.

— Ну, хорошо! Двадцать пять!!! — в крайнем возмущении вскричал аристократ и протянул мне руку. — Ну?! Теперь-то вы довольны?!!!

Я помедлила и "нехотя" пожала руку.

— Ну, — я задержала руку собеседника в своей, — почти. С тебя еще пять золотых на дорожные расходы!

— Что?!

— Поздно отступаться, — я коварно улыбнулась и выразительно посмотрела на сцепленные руки. — Договор заключен.

"Вампир" побагровел. Победа была у меня в кармане. Но вдруг лицо собеседника прояснилось, словно на него снизошло озарение. Подобные озарения всегда меня беспокоят...

— Забыл вам сказать, — неожиданно бесстрастно сказал аристократ. — Вы работаете в паре.

— Что?!

— Поздно отступаться, — аристократ улыбнулся почти так же коварно, как я минуту назад. — Договор заключен.

Оч-чень остроумно!

* * *

Работа в паре — нет ничего унизительнее! Я не любила напарников: только мешают. Обязательно что-нибудь испортят, сломают, влезут, куда не следует, а мне всё исправляй! Нет уж, на этот раз никаких благородств и подвигов, буду притворяться, что моя "хата с краю" — почему бы и нет? Все же притворяются, вот и я попробую.

Я оглянулась и, убедившись, что за мной не следят, юркнула в подворотню. Кто-то боится этих мест, но я подозреваю, из-за меня: говорят, тут пантеры водятся. Не знаю, как насчет пантер, но я здесь точно "вожусь" и очень не люблю, когда на мою территорию суется, кто попало. Да и особой привязанностью к людям я похвастаться не могу: ничего хорошего я от них не видела. С чего бы мне к ним страстью воспылать?

— Ли!

Впрочем, и среди людей встречаются исключения. Губы против воли растянулись в улыбке, но я тут же постаралась сделать суровое лицо и обернулась. Тощий мальчишка — всклокоченные волосы, огромные зеленые глаза, — бежал ко мне, размахивая городской газетой.

— Ли!

— Не ори, — как можно строже сказала я.

— Ли, смотри! — Стокли аж сиял от счастья. Что-то мне уже страшно. — Нас разыскивают за Звезду...

Прежде чем мальчишка успел разболтать, какой из артефактов Рат свистнул на прошлой неделе, я зажала ему рот и зашипела. Стокли вроде бы умолкнул, но стоило опустить руку, как это маленькое чудовище затрещало с утроенной энергией.

— Они нас обещают повесить и четвертовать, а король заявил, что преступность Окемы необходимо переловить и на кол посадить! А мы теперь совсем незаконные?! Нет, ну правда, правда? А то меня этот щенок с Елеевской улицы дра...

Я привычно отключилась от болтовни мальчугана. У этого парня рот никогда не закрывается — с тех самых пор, как в пять лет оклемался, с тех и болтает. Легендарный миг его молчания пришелся на тот момент, когда он увидел мою наставницу в обнимку с запрещенными зельями: ох же и любит бабуля всякую гадость готовить!

Хотя нет, вру: Стокли долго молчал, когда я его подобрала на улице. Обычно я не тащу в дом всяких щенков, но уж больно жалкий был у пацана вид: он напомнил мне, как я сама месяцами бродила по улицам, заглядывая в каждое окно в поисках пирожка. Увы, пирожка я так и не получила, а вот под зад очень даже: люди любят рассуждать о доброте, справедливости и участии, но поди допросись у них снега зимой!

Так вот, старушка относилась к тем, кто любит рассуждать о кровожадности и пытках, но она единственная приютила меня восемь лет назад, — видимо, чтобы издеваться всю оставшуюся жизнь. Поэтому мне подумалось: если она невесть с чего решила, будто я ее воспитанница, еще одного жителя как-нибудь потерпит.

Однако вести всех встретившихся беспризорников к старушке я постыдилась, — рука у наставницы тяжелая, — а тут Стокли притащил новость, что один богатый человек хорошо заплатит за золотую магическую розу... так "Роза Столицы" лишилась символа, а мы занялись кражей артефактов. Я многим Стокли обязана, а он многим обязан мне, но дать бы ему подзатыльник, чтобы помолчал!

— ...а еще там написано, что воровство артефактов должно быть наказано, и к нам специально направят магов от самого короля! — чуть не лопаясь от гордости, трещал мальчишка. Да кто тут ворует? Так, парочку артефактов позаимствовали, всего-то, тю! — Ли, а тебе Рат искал.

— Его только не хватало! У меня от одного тебя сейчас голова лопнет!

— А у вас с ним... ну? — Стокли прислонился спиной к стене и подмигнул. — Да?

Не удержавшись, я рыкнула — так, ради вида, не злиться же на щенка, в самом деле? — и толкнула дверь внутрь.

— Сводник! — Я пропустила Стокли внутрь и задержалась в дверях, чтобы вытащить ключ.

— Но ты ведь его любишь?

— Смотря, с каким гарниром. — Я повернулась и столкнулась нос к носу с Ратом. Ухмыляющимся от уха до уха. — Чего ухмыляешься?

Рат — высокий парень с рыжей шевелюрой — недавно появился в нашей команде. Поначалу я хотела его выгнать. Грязные намеки, вечные приставания, да еще эта противная ухмылка и наглость сверх меры, — все это заставляло меня кипеть от злости. Страшно чесались руки, и хотелось расцарапать его симпатичное личико в кровь, а рыжие волосы выдрать с корнем. Рату повезло, что в свои неполные девятнадцать я научилась худо-бедно справляться с приступами ярости.

Однако прошло время, и я остыла. Это словно привыкать к собственному хвосту: мешает, но без него никак. Рат оказался незаменимым помощником, с ним я была спокойна за ребят. И хотя меня по-прежнему раздражало, когда друг пытался проявить заботу, с остальным я смирилась. Такой уж характер: рыжему просто необходимо кого-то доставать, над кем-то шутить и кому-то действовать на нервы. Желательно, девушкам. Желательно, мне... интересно, чем я так прогневала богов?

— В качестве гарнира подойдет моя дикая, первобытная страсть? — театрально воскликнул Рат, но, правильно истолковав показанный мною кулак, вздохнул. — Я все понял, только не бей. Разве что нежно, ласково и подушкой!

— Размечтался! — Я рассмеялась и, прихватив Стокли за шиворот, отправилась в штаб, где ребята иногда отсиживались после заданий.