Нграх (проект ролевик)

— Теперь, ты станешь диким, и я умру, — спокойно как факт констатировала она.

— Почему???

— Дикий грах может только убивать и есть, а ты скоро станешь диким, — она продолжала говорить очень спокойно, и даже можно сказать обреченно. Так говорит человек смирившийся со своей участью, словно самоубийца, поднеся револьвер к виску, внезапно, отвлекся на не к месту зазвонивший телефон.

— Ты считаешь, что отрастив когти, я стану диким?

— Нет. Ты станешь диким, проголодавшись. Еда закончилась, ты проголодаешься и станешь диким. А потом я умру, — медленно, как ребенку, объяснила она. — Дикий грах не умеет думать. Он может только убивать и есть.

— Ты хочешь сказать, что грахи от голода теряют разум и дичают.

— Дикий грах, голодный грах — это то же самое. Сначала ты съешь Зилу. Потом съешь все в округе, а потом придут охотники и убъют тебя. Когда я тебя встретила, ты уже почти начал становиться диким, но я тебя накормила и ты снова стал просто свободным. Теперь еда закончилась, и ты снова станешь диким.

— Глупости. Я и раньше как-то питался и не дичал. Буду просто чаще охотиться, и не буду магичить.

— Ты уже познал магию, а еда закончилась, и ты станешь диким, — безапелляционно заявила она.

— Посмотрим, — оборвал я разговор, и впечатленный услышанным отправился на охоту.

Зила оказалась абсолютно права. Голод, вечный голод начал терзать меня. Словно внутри образовалась бездонная пропасть требующая еще и еще, больше еды, больше энергии. Нет, мне лично как и прежде хватало в день пары кроликов, или несколько рыб. Но получив новую способность как тяжело было удержаться, и не опробовать ее. Это манило как бесплатная доза в кругу друзей манит наркомана на реабилитации. Это словно шипящий жиром и исходящий ароматом шашлык из барашка, для язвенника в период обострения. Как заставить себя не сделать то, что можно исполнить просто пожелав. Я сдержался. Охотился много и часто. Мелкую живность пожирал живьем на месте. Крупную — убивал кинжалом, съедал горячее сердце "не знаю почему, но после смерти животного, в нем еще сохранялось больше всего энергии", после вырезал из туши наиболее аппетитные куски и относил Зиле, которая частично жарила принесенное мясо, частично вялила и коптила, предварительно натерев какими-то травками, про запас. Каждые пять-шесть дней место стоянки приходилось менять, так как мелкая живность в округе заканчивалась, а крупная разбегалась, и мы смещались километров на десять вдоль реки. Кстати, постоянно выслеживая добычу и охотясь, моя перка развилась настолько, что я уже не только ощущал жизнь на растоянии ста метров, но и мог примерно определить, к какому виду принадлежит добыча, и птичку от кролика отличал с легкостью. Перы накопленные Зилой, и вствленные в кинжал, пока не трогал — сберегая на черный день. Зила видя, что я не дичаю — успокоилась, и снова походила на девочку-подростка.

Правитель-грах Сан снова просканировал подозрительный участок, и сомнения окончательно оставили его. Мысленно связававшись с воином тройки (три граха, владеющих городом: правитель, воин и жрец, называют тройкой), он передал блок данных, предоставив тому право самостоятельно делать выводы.

Инджан — командир отряда (отряд — три боевые семерки) охотников, зашел в кабинет воин-грах Сана без стука. Полученный вызов с пометкой высшая срочность, автоматически отменял все принятые у людей церемонии, оставляя место только максимальной эффективности. Перед воином лежала карта прилегающей к городу местности. На карте, словно проведенная маркером, выделялась черная полоса, постепенно светлевшая к краю.

— Зона пустоты, — пояснил Инджану воин Сан, заметив удивленный взгляд. — Означает, что в этой зоне практически не осталось живых существ. Как правило, такой след остается после дикого граха.

— Но дикие в нашей зоне не появлялись уже лет триста, — не сдержал удивления Инджан.

— Триста шестдесят восемь, — уточнил воин Сан. — Но это наверняка он. И вот еще, постарайся захватить его живым, жрец не почувствовал прорыва, и наверняка захочет исследовать эту тварь.

— Значит ловим на живца? — Уточнил Инджан.

— На живца, — подтвердил схему воин-грах.

Как тяжело оставаться человеком, особенно не будучи им. Внезапно осознал, что все последнее время я только охотился и жрал, жрал и охотился. Видимо Зила все-же права, и я потихоньку дичаю. Решил для начала поменять распорядок дня. Теперь утром первый час прохожу каты и работаю с оружием, благо новое тело не требует разогрева и разминки, потом гигиенические процедуры, сканирование территории и только после охота. Кстати, заученные до автоматизма каты пришлось переделывать под новое тело. Ну как, объясните мне наносить удар носком, при наличии копыт, а при кувырке, не пропахать дерн рогами? Про одежду я вообще молчу, слава богу она мне не сильно и требуется. Промучившись в первый раз, при попытке надеть штаны, и при этом пропихнуть сопротивляющийся хвост в специально проделанную дырку, я решил в дальнейшем обходиться без них, обмотав хозяйство подобием набедренной повязки. Недолго думая отказался и от рубашки, представив, как выгляжу со стороны — голоногий сатир в военной гимнастерке.

С чем сравнить перку? Как объяснить слепому — что такое красный? Перка — это осознание жизни. Я знаю, что под этим камнем прячется змейка, Зила, утомившись, сидит возле реки, заяц грызет молодые побеги камыша, летит птица... Но перка — это не только чувство, где какая тварь находится, но это словно ты одновременно чувствуешь вкус, и словно на каждой твари есть ярлык, типа — это лось, вкусный, калорийность шесть искр, бежит к тебе — и все это ты ощущаешь одновременно.

Я стоял и сканировал, медленно, спиралью прощупывая окружающее пространство. Я чувствовал себя пауком, в центре паутины, выбирающим самую жирную муху. Последнее время, пытаясь оградить хищника сидящего во мне, я подавлял желание кинуться на ближайшую добычу, а вначале выбирал самый лакомый кусочек, съедал его, и после снова сканировал пространство. Сегодня день был довольно удачен. Недалеко от места стоянки обнаружился целый выводок маленьких полосатых змеек. Змейки эти, были довольно питательны, и по словам Зилы являлись одной из основных причин безлюдности местных лесов. Размножались эти пресмыкающие, путем откладывания личинок под кожу животного, предварительно парализованного ядом. Потомство быстро размножалось, поедая обездвиженную жертву, и уже через несколько дней благополучно расползалось, оставив обглоданный до блеска скелет. Яд этих змеек на меня не действовал, как похоже и любой другой токсин, чем я и пользовался, с одной стороны разнообразив рацион, с другой, очищая место нашей с Зилой стоянки от паразитов. Наевшись, я снова принялся обследовать территорию, когда внезапно, почувствовал присутствие человека, и предупредив рабыню, двинулся на разведку.

Сохраняя острожность, приблизился к месту обнаружения человека. Увиденное напомнило мне традиции древних римлян. Посреди поляны, в развилке ветвей одиноко стоящего дерева, была прибита обнаженная девушка. Штыри, проткнув ее руки, глубоко вонзились в ствол. Кровь сочилась вниз с запястьей по плечам и маленькой груди, и впитывались в грубую веревку, обвивающую талию в лучших традициях хентая. Полюбовавшись издалека на распятую девушку, я так же осторожно удалился.

— Цель обнаруженна, птичка улетела. Повторяю, цель обнаруженна, птичка улетала, — телепатема Инджана вырвала воина Сана из оков медитации.

— Причина? — Послал он встречную мысль.

— Грах не дикий, на приманку не клюнул. Приказ атаковать отдан не был в связи с низкой вероятностью поражания цели. Цель локализированна, ожидаю дальнейших приказов.

— Прибываю, — кратко телепатировал грах-воин Сан и настроившись на маячок вживленный в Инджана, телепортировался.

Подробный рапорт немного прояснил ситуацию. Работали по стандартной схеме. Проследили вектор движения дикого граха. Поставили приманку — молоденькую девственницу, предварительно для эффективности пустив ей кровь (У молоденьких девственниц выше уровень жизненной энергии, вытекающая кровь имеет с одной стороны привлекает запахом, с другой постепенно понижает жизненные силы. Для голодного граха это очень сильный побудительный толчок, как убегающее молоко для домохозяйки.), распредилили три семерки бойцов, перекрыв все пути отступления... Грах даже подходить не стал. Полюбовался приманкой со стороны и не заходя в зону поражения удалился. Посланная за ним семерка, проследила его до места стоянки, где и залегла, оставшись невидимой. Инджана одолели сомнения: с одной стороны недвумысленный приказ начальства, с другой — абсолютно нетипичное поведение граха. На вопрос в чем именно заключается "нетипичность", Инджан выдал следующее:

— Мертвая зона, как и было указанно, характерна для дикого граха, но вот последующее поведение, в частности, сознательный отказ от жертвы характерен для городского граха, одного из тройки. Это сразу наводит на мысль, о том что команду испытывают в нестандартной ситуации. Но сомнения вызвала крайняя истощенность объекта. Ни один нормальный грах, не станет морить себя голодом, находясь, практически, на грани одичания. Далее моторика. Движения объекта выглядели неестественно, как будто он либо болен, либо очень неуклюж. Возникло даже ощущение, что объект как-то неуверенно управляет своим телом.

И снова туман... Собственные шаги почти не слышны, словно влажный воздух, подобно ватному одеялу, поглощает посторонние звуки. Но туман живет собственной жизнью. Вот где-то рядом что-то шуршит, как будто по асфальту волокут полиэтиленовый мешок, наполненый сухой травой. Вот вдали раздается крик, переходящий в уханье филина. Ничего не видать, словно плывешь в мутной воде.

— Слышь козлоногий, огоньку не найдеться? — туман отступает, обнаруживая мужичка бомжеватого вида, в ватнике.

Оторпело на него пялюсь, в сомнении, то ли поговорить, то ли без слов — вломить за козла.

— Так значится огоньку нет, — удтвердительно продолжил мужичок и посмотрел на кончик папироски. Ниоткуда возник огонек. Мужичок затянулся, и медленно растаял в воздухе. Последним пропал горящий огонек папиросы.

— Блин, ну и кошмар приснился.

Проснулся я в своей комнате, на своей же любимой кушетке. Поразглядывал столь знакомый до последней трещинки потолок. Даже метательный нож под подушкой нащупал, тот самый — привычный для реального мира.

— Ну и сон... Я демон... Рогатое, хвостатое, парнокопытное — грах обыкновенный. Шизофрения рулит и передает привет давно улетевшей крыше. Все, хватит валяться. Подъем, зарядка и займусь делами.

Привычным движением спрыгиваю с постели, с цоконьем направляюсь в уборную.

— Цок, цок. Цок, цок, — выбивют копыта ритм шагов на кафельном покрытии пола. — Приехали... В ужасе рассматриваю уже привычные копыта. — Де жа вю мля...

— Господин, ты проснулся, — из соседней комнаты раздался радостный крик Зилы.

— Приехали, — повторил я про себя уставившись в настенное зеркало. Зеркало привычно отразило комнату, со всей небогатой обстановкой, и мою рогатую физиономию, с вертикальными зрачками.

— Жрец-грах Сан сказал, что ты сегодня очнешься.

— Жрец-грах Сан? Сколько времени я тут? — Спросил я смирившись с галюцинацией.

— Зила точно не знает, — покорно ответила рабыня. Зилу заперли в подземелье, в камере для жертв, и выпустили только сегодня. Меня вымыли, накормили, дали чистую одежду и привели сюда. Потом принесли тебя и уложили на кровать. Пришел жрец-грах Сан и сказал, что ты скоро очнешься и я, как твоя рабыня, должна быть рядом. Эта комната такая странная, мне было страшно ждать в таком странном месте и я ждала тебя в соседней комнате. Ты простишь за это свою рабыню. Зиле после подземелья очень страшно. Зила там была одна ,очень долго, совсем одна, и ждала когда ее принесут в жертву. А потом Зилу выпустили, и Зила очень рада быть со своим господином. Господин желает чего нибудь? Зила нашла много еды.

— Помолчи, — остановил я ее словесный понос. Мдя, сломали девченку. Это все нужно обдумать... Пока думал, зашел в уборную. Прикольно! Вместо привычной мне ванны совмещенной с туалетом — водопадик с бассейном, этак семь на десять метров. Лежаночки такие симпатичные, цветы забавные. Короче говоря привычная мне уборная исчезла, оставив на своем месте нечто, по размерам чуть побольше дачного участка моего папаши.

— Зила!

— Да мой господин.

— Что это?

— Уборная мой господин...

Мдя, вот и возникли трудности с переводом. Если это уборная, то... — Зила и где мне, ну ты понимаешь...

Нет, все-таки у меня классная рабыня. Не заморачиваясь с объяснением, она села под кустом и... Забавно. Биотуалет отдыхает. Я конечно понимаю ВИП-обслуживание, но чтоб листья сами тебе задницу подтирали, к такому придется долго привыкать...

— И что, у вас в каждом доме такая уборная?

— Нет, что ты господин. Только в домах старейшин и жрецов стоит такая роскошь. Простые люди только вжиком обходятся.

— Чем обходятся?

— Вжиком, господин, — и она показала на чавкающий кустик. — Он их ест господин.

Выпроводив из уборной Зилу, и опробовав вжика, я вначале поплавал в бассейне. Вода была слегка прохладной, но звать рабыню, и уточнять еще, как включать горячую воду, мне уже не хотелось. Посвежевший я вышел. Рабыня уже ждала меня с легкой туникой в руках "ксати, самое то при наличие хвоста".

— Господин голоден?

Странно, я ощущал легкий голод, но та ненасытная пустота, которая так долго терзала меня казалось наконец наполнилась. Я был просто голоден, как обычный человек, проснувшись, желает съесть привычный бутерброд и запить стаканом чая.

— Да Зила, я бы съел что-нибуть.

— Господин желает пообедать в своей комнате, — Зилу даже слегка передернуло при этих словах, — или пойдет на кухню.

— На кухню, Зила, на кухню. — После ванной, мне было уже просто любопытно посмотреть на кухню.

Кухня больше всего напоминала маленький зоопарк. Вокруг все верещало, ползало, пялилось из клеток. Девушка споро собрала мне обед. В большой плоской корзине копошилось ассорти из различных мелких зверюшек.

— Прости господин, Зила еще не знает, где лежит вся посуда, поэтому я все собрала в одну тарелку.

— Все превосходно Зила, все превосходно, — ответил я и принялся за еду.

После обеда я решил поговорить.

— Зила, а что ты помнишь последнее перед тем как тебя посадили в подземелье?

— Господин прибежал на поляну, сказал, что нам надо быстро уходить, потом упал.

— Как упал? — Недоуменно спросил я.

— Как мертвый, — честно ответила девушка. — Затем пришел воин-грах Сан и его невидимки и положили тебя в яшик, а меня отвезли в Сан и посадили в подземелье. Господин, ты ведь больше не умрешь? Зиле не хочется возращаться в подземелье. Зила боится...

— Постараюсь больше не умирать, — честно пообещал я, и принялся обдумывать ситуацию.

Значит меня обнаружили и повязали. Не знаю что они применили, газ там паралитический или особо убойное заклинание, но факт остается фактом. Я здесь нахожусь уже длительный срок, и очевидно все это время меня изучали. В памяти тоже неслабо покопались — одна только комната чего стоит, все ведь наверняка из моей памяти скопировали, даже тактильные ощущения. Но все это второстепенно. Главный вопрос почему я очнулся, причем очнулся в роскоши. По словам Зилы даже туалет как у меня только жрецы себе позволить могут. Следовательно будут вербовать. Значит скоро мне сделают предложение, от которого я не смогу отказаться.