| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
К вечеру первого дня мы вышли к лесистым склонам. Тут хвойный лес стал переходить к смешанному типу. В некоторых местах появились непроходимые заросли кустарников, весьма схожих на ежевику, но Таонтугев уверенно вёл нас вперёд, выискивая в этой чаще едва видимые тропки.
На ночлег встали у отвесной каменной гряды, образовывавшей своего рода природную стену. Скорее всего, мы были у легендарного Чёрного Котла. Где-то в нём должна была быть брешь — проход, ведущий внутрь к Пещерам медвеухих.
Действительно, поутру Таонтугев провёл нас вдоль скалы, и отряд очутился у глубокого каменного ущелья, по дну которого протекала едва видимая тонкая лента горной речушки.
Миновав брешь, мы очутились на окраине пологого луга. Здесь нас встретили около полусотни обёртышей. Шелкобородый, не смотря на то, что всю дорогу дрожал, как осиновый лист, смог взять в себя в руки, и, подслушав переговоры медвеухих, сообщил, что мы вошли на территорию клана Белобрюхих.
-Таонтугев ругает их за то, что плохо смотрят за ущельем, — бормотал гибберлинг. — Они огрызаются, мол, северяне вовсе распоясались. Командуют где надо и где не надо. А Таонтугев им отвечает, мол, врагу ничего не стоит пройти через брешь и напасть на...
-Слушай, куда же мы всё-таки идём? Это ты не услышал в их разговорах?
-Нет... но, а куда тут собственно ещё идти? Думаю, в один из посёлков.
-Какой именно?
Шелкобородый в ответ пожал плечами.
Предположения подтвердились, когда к обеду следующего дня мы действительно оказались у входа в каменный "городок" медвеухих. В рыхлой скальной породе обёртыши выдолбили нечто похожее на большущие залы, соединённые друг с другом посредством тоннелей и длинных коридоров.
Позже я узнал, что мы очутились в Валгесене, или Виелгесейне... На слух воспринять название было трудно. Одно лишь понял, что оно происходило из-за светлого цвета стен в залах.
Нас с Шелкобородым долго водили по каким-то тоннелям, пока, наконец, мы не очутились в громадной комнате. Здесь было светло, и свет исходил из расположенных у стен больших прозрачных кристаллов, похожих на кварц.
Находясь в окружении медвеухих, каждый из которых весьма пристально глядел на прибывших гостей, мы с гибберлингом прошествовали в самый центр залы, где нам жестом и приказали оставаться.
Я обратил внимание, что в этом городище (по крайней мере, в тех его местах, которыми нас проводили) было очень мало детей. Да и вообще, тут было не особо многолюдно. Либо клан был немногочисленный, либо большая часть жителей сейчас отсутствовала.
Кстати говоря, всю дорогу до белых чертогов Валгесене, я думал о том, что и как я буду говорить на встрече с медвеухими, с их советом.
Надо признаться, что стычки надоели всем. И гибберлинги, и обёртыши уже устали от них, хотя ни те, ни другие не хотели признавать явного "тупика" подобных отношений. И мало того, все они полагали, что победа в конечном итоге будет именно на их стороне, просто её придётся долго и нудно добиваться.
Чего запросят медвеухие? Временного перемирия? А что потом? — так думалось мне. — Неужели они не понимают, что за гибберлингами, стоят силы гораздо большие?.. Стоит Лига!
Да, пусть не все в ней сейчас настроены на полномасштабную войну; пусть многие полагают, что события на Новой Земле лишь мелкие неурядицы меж простыми дикарями и цивилизованными. Но, однако же, если Лига, в конце концов, соизволит повернуться лицом к варварам — им несдобровать. Просто не выстоять.
Но понимают ли это медвеухие? Или по своей природной наивности считают, что достаточно даже всего лишь разбить наголову надоедливых гибберлингов и навсегда изгнать их с Мохнатого острова?
Проигрывающей стороне всегда трудно признавать поражение... если при этом, она никогда не проигрывала. А вот пришёл такой момент. Отсутствие достойного соперника сыграло для медвеухих дурную службу. Им, наверняка, думается, что надо воссоединить силы кланов и начать победоносное наступление на врага.
Итак, Бор, каковы выводы? Готовы ли обёртыши к переговорам... настоящим переговорам? Когда им придётся в чём-то уступать, что-то отдавать... При этом надо чётко понимать: это "что-то" из того, что всегда было твоим.
Эх! Плохо, что гибберлинги поначалу даже не попытались договориться с медвеухими. Совершали периодические вылазки на сей остров, чуть "подворовывали"... И тут такая наглость: вырубка леса, захват земель... Как так и надо! Не удивительно, что реакция медвеухих была столь агрессивной.
Н-да, Бор! Всё же ты, на чьей стороне?
Вот и сейчас, стоя посреди залы в ожидании, когда медвеухие соизволят начать разговор, я вновь задавался этим вопросом.
Вожди кланов входили последними. Одетые в свои церемониальные одежды, да ещё водрузившие разукрашенные бивни, они сейчас были похожи на диковинных зверей из эльфийских книжек о чудесах Сарнаута.
Но среди них всех был один обёртыш, который явно выделялся и своим внешним видом, и своим настроем. Едва он только появился в зале, как мои клинки тут же нервно "заёрзались" в ножнах.
-Кто это? — тихо спросил я у Шелкобородого.
-Не знаю, — так же тихо прошептал тот. — Слышу, что кое-кто из варваров его назвал Раэвукас... Ярый.
Едва этот медвеухий вошёл, как все разом затихли. Он ни на кого не смотрел, сильно ссутулившись, продолжая двигаться к вождям. Я думал, что Ярый встанет подле них, или, может, перед ними, но он проследовал в самый дальний конец, где грузно опустился на выдолбленное в камне седалище.
Первым голос подал матёрый обёртыш, морда которого была расписана тёмно-синими полосами.
-Приветствуем тебя, сын Таара, — переводил толмач, потупив свой взор. — Можешь назвать своё имя?
-Скажи им, что меня кличут Бором... добавь — Законником.
-Ты великий воин, — продолжал тарахтеть Шелкобородый, — и стоишь десятерых.
-Полсотни, — ухмыльнулся я. — А, может, больше.
-Мне что же: сообщить им это?
-Ты лучше внимательней слушай вождя... Как его зовут? Пусть тоже представится.
-Это отец Таонтугева — великий...
Договорить толмач не успел: из своей "норы" выбрался Ярый. Он двинул прямиком ко мне, при этом опять же упрямо глядя в пол.
Видно, что подобного не ожидал никто из собравшихся обёртышей. Медвеухий остановился в паре шагов и мне в нос ударил характерный неприятный запах, исходящий из его рта, какой бывает у плотоядного существа. Раэвукас тяжело сопел, будто этот небольшой переход от каменного седалища был трудным подъёмом в горы.
-Зачем ты пришёл? — перевёл слова Ярого толмач.
Голос этого варвара был мощный, я бы даже сказал с "тёмной силой". Глаз он не поднимал, уставившись мне примерно на уровень живота.
Мне хватило времени внимательно рассмотреть Раэвукаса. На вид его возраст был больше среднего. А проседи на плечах и спине лишь доказывали это умозаключение.
Ростом Ярый был в полтора раза больше моего. Если бы его громадная медведеподобная башка с большими мохнатыми ушами не крутилась на короткой шее, то казалась бы вообще пришитой к телу.
-Как это зачем? Вы звали, и я...
-Нет! Зачем ты пришёл сюда? На наши земли? — на моё удивление, Ярый заговорил на гибберлингском. Правда, с характерным акцентом.
Кто эта личность? — думалось мне. — Старый вождь? Старейшина? Шаман их культов? Кто же? Почему медвеухие опасаются его? А они ведь опасаются, это факт.
-Зачем твои воины нападают на наши отряды? — продолжил Раэвукас.
Он сказал "мои воины". Почему он сделал явное ударение на этих словах? Неужели медвеухие полагают, что за всем стоят не гибберлинги, а дело в моих личных притязаниях? Может, потому они именно меня и пригласили на переговоры?
Надо быть осторожным в ответах.
-Я показал вам силу, с которой следует считаться. Каким бы ни был большим жук, но кучка муравьёв всегда сможет его одолеть. Согласны?
Ярый молчал, переваривая сказанное.
-Это наши земли, — послышался голос отца Таонтугева. Толмач, явно растерявшись, едва успевал переводить его слова. — И много-много лет они были нашими.
Ярый поднял руку, останавливая вождя.
-Зачем тебе быть здесь? Чего ты хочешь? — спросил Раэвукас.
-Мы... я не желаю вашему народу ни погибели, ни иных бед и горестей. Пусть у вас всегда будут здоровые дети, сильные мужчины и красивые женщины. Пусть у вас всегда будет достаток. Для себя... для народа гибберлингов прошу лишь возможности жить на южных окраинах этой земли. Прошу разрешить им строить там свои жилища, охотиться... вести мену с вами.
-И вырубать наши леса?
-Взамен гибберлинги обязуются садить новые. Дерево им нужно для строительства.
-Ты должен понимать, что наш народ всегда чтил законы. С тех самых пор, как Колдуны одолели Змея, пытавшегося огненным мечем сжечь землю; с тех самых пор, как Великая Стужа сковала наш мир льдом, превратив его в безжизненную пустыню, минуло сотни лет. Боги завещали эти земли нам... Это небесный дар за верность.
Ярый повернулся к вождям, словно его слова предназначались именно им.
-Великая Стужа, — оскалившись, продолжил медвеухий, — не придёт в сей мир. Зима всегда сменяется летом. Таково условие Великого договора меж богами и нашим народом...
И пока Ярый произносил свою торжественную речь, я лихорадочно пытался понять, что, собственно, происходит.
Несомненно, было одно: медвеухие вовсе не понимали реального мироустройства. Все разговоры о "землях" касались лишь Мохнатого острова. Собственно, обёртыши даже и не считали его островом. Незнакомые с астралом, они полагали, что вокруг нет "земель", а только лишь "небесная вода", где живут боги. Как, например, сейчас:
-Мы думаем, что вы прибыли в своих деревянных домах, — говорил Ярый, — чтобы забрать эти земли. Мне непонятно, чем наш народ прогневал Таара. Ведь мы никогда не нарушали законов и традиций, завещанных предками. Старательно оберегали и хранили...
-Ваша верность богам достойна восхищения. Но их планов ничто не сможет изменить. Все мы лишь Нити в Ткани мира. Если боги чего-то желают, то так и будет. Возможно, они хотят видеть в вас не только ревностных воинов, стоящих на страже этих земель.
-А кого же ещё? — Ярый, наконец, поднял глаза.
Мы встретились взглядами. Я решил идти наобум. Не знаю, что нашло на меня, возможно, какое-то "просветление".
-Ваше племя разделилось на кланы. Боги смотрели сквозь пальцы, пока вы не стали открыто враждовать друг с другом. (Признаюсь, что сего факта я не знал наверняка, но решил рискнуть.) И вот пришла угроза извне, пришли мы. Признайтесь, что до сих пор вы не смогли нас победить, только потому, что не можете найти общий язык друг с другом.
Тут я ненадолго замолчал. Судя по тому, как напряглись вожди кланов, мои слова достигли цели.
-Гибберлинги меньше вас, слабее... но... и дружнее. Они откинули противоречия, объединились, став едиными, как кулак. Боги показывают вам, что коли вы не примиритесь друг с другом, эти земли передадут другим народам.
-Ты призываешь нас к тому, чтобы мы...
-Вот ты, Раэвукас, — перебил я Ярого, — постоянно говоришь, что вы народ, которому боги отдали сии земли. А мне не видится тут никакого народа. Северяне почти не помогают южанам, так? Наверное, им интереснее беречь лишь вашу Священную землю?
Ярый молчал. Он долго сверлил меня взглядом своих карих глаз.
-Оставь нас, Бор... Законник. Я хочу обратиться к вождям кланов и нашим старейшинам.
-Понимаю.
Таонтугев с несколькими воинами вызвались отвести нас, и мы с Шелкобородым пошли следом за ними.
-Ну, как? — тихо спросил я у толмача. — Всё перевёл варварам.
-Надеюсь, они поняли. Слушали очень внимательно...
-Вот что, друг мой: надо переговорить с Таонтугевом. У меня тут вопросиков накопилось. Подсобишь?
Гибберлинг кивнул головой.
Наш путь пролегал по широким коридорам, тоже освещённым встроенными кристаллами кварца. Через несколько минут мы очутились в полукруглой комнате.
-Постой, — обратился я к Таонтугеву, который явно вознамеривался вернуться в главный зал.
Медвеухий сделал знак воинам стать на входе, а потом повернулся ко мне.
-Спроси его, — попросил я гибберлинга, — сможет ли он поведать мне о своём мире.
Сын вождя задумался. Его морда приобрела глуповатое выражение, а мохнатые уши вдруг стали торчком, как у охотничьей собаки.
-Зачем вам? — сухо спросил он через Шелкобородого.
-Не хочу обидеть ваш народ тем, что случайно свершу какую-нибудь непростительную глупость.
Таонтугев долго молчал, застыв словно статуя.
-Он говорит, — начал толмач переводить, — что мир раньше был иной. Что тут было много...
Тут гибберлинг запнулся, подбирая слова, но я уже понял, про что пытался поведать Таонтугев.
-Много Колдунов, так? — мой вопрос привёл Шелкобородого в недоумение.
-Кажется, да...
-Кто были те Колдуны? Спроси у него, — попросил я.
Таонтугев выслушал гибберлинга и стал рассказывать.
Много-много лет назад был совсем иной мир, и жили в нём великие Колдуны. Они были красными гигантами...
-Кем? — переспросил я.
-Красными гигантами, — смущённо пробормотал толмач.
-Давай дальше.
-Наряду с ними были ещё и белые гиганты... но жили они далеко отсюда... очень далеко... Таонтугев говорит, что и у тех, и у других был один общий страшный и жестокий враг, имя которому... не могу понять дословно, но кажется "змееподобный". Он и ему подобные страстно желали уничтожить сей мир, но Колдуны всячески препятствовали этой затее. И была битва меж ними. На огненную мощь "змееподобных", Колдуны ответили Великой Стужей. Этот мир превратился в безжизненную ледяную пустыню.
Я понимающе кивнул и попросил продолжить рассказ.
-И вот пришёл такой день, когда красные гиганты подвергли себя страшному искушению, а именно: им захотелось стать подобным богам. Но своим колдовством они только навредили всему... на земле стали плодиться множество ужасных существ...
-Спроси у него, а их народ, откуда пошёл?
Шелкобородый кивнул и задал вопрос Таонтугеву. Тот растерянно почухал затылок, и лишь потом ответил:
-Мы — создания красных гигантов. У некоторых из них не было своих детей, и они сотворили нас из того, что нашлось под рукой: земли, мха, звериных костей и своей собственной слюны. Опасаясь, что "змееподобные" пожелают уничтожить "людей" (тут Шелкобородый сделал знак, что другого слова подобрать не смог), они поселили нас в горах. После Великой Стужи, когда большая часть животных и птиц погибла от холода; после того, как Колдуны погубили себя, появился Таар — бог молнии и грома. Он пожалел прячущихся в Пещерах "людей" и дал им огонь. Священный огонь. Он метнул свою молнию в ствол сухого дерева, а потом пошёл к Пёолке...
-К кому? — переспросил я.
-К богу солнца, спавшему в "небесной воде". Таар попросил того растопить лёд, чтобы земля, Маа, смогла родить травы и лес. Когда это произошло, в мире вновь появились и птицы, и звери. "Люди" заключили Великий договор с богами, что они будут соблюдать все их заповеди и законы, не будут плодить чудовищ и заниматься злым колдовством. Как суровое напоминание о былом, боги каждый год шлют зиму, сыпят снег, замораживают воду... Это испытание нашей веры. Мы молимся. Ждём. Греемся у огня.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
