Где злое солнце и шипящий песок

— Помогите там, считайте себя резервом! — крикнул им Дюпон, указав на палатки, а сам вприпрыжку ринулся к воротам. Коменданта ждали. Часовой сразу сунул тому в руки бинокль, ткнул пальцем на юг. Хотя и без бинокля отлично было видно, как дюны у горизонта покрывает тёмная шевелящаяся масса. Стоило Ламорье поднести окуляры к глазам, и масса распалась на множество отдельных точек — всадников, галопом мчащихся на север. В сторону форта. Пустынников было много, очень много — счёт шёл на сотни. За кочевой армией поднималась сплошная стена пыли, взмётнутой копытами их коней.

— К бою! Без команды не стрелять! — повысил голос комендант. Его слова передали по цепочке. — Жюсс, бегом к Герцогине. Телеграмма в штаб — форт атакован, нуждается в помощи. Повторить несколько раз.

— Есть!

Место убежавшего караульного занял черноволосый эльф. Он без улыбки подмигнул Дюпону и опустился на колено, взводя свой чудной арбалет. Всадники продолжали дико нахлёстывать коней, рассыпавшись широким фронтом. Конная лава надвигалась на маленький форт, как морская волна на песчаный замок. Казалось, пустынная конница всерьёз намерена атаковать крепость в лоб.

— Не стрелять! — повторил для самых молодых и нервных солдат Дюпон. По правде говоря, от такого зрелища ему самому сделалось не по себе. Столько вопящих и размахивающих оружием пустынников сразу едва ли видел даже самый заслуженный ветеран гарнизона. Кроме Герцогини, может быть. — Не стрелять!

Лава распалась на три части. Два крыла начали огибать форт, оставаясь вне радиуса стрельбы, центр же всё ещё россыпью скакал вперёд. Человек триста, не меньше. Комендант мысленно пожалел, что перед крепостью нет минного поля или хотя бы рва. Сухой ров когда-то был, но к приезду нового коменданта о нём напоминала только неглубокая впадина, опоясывающая стены. Хотя, в любом случае — что пустынники могут сделать крепостным стенам?

Где-то рядом взвизгнула пуля. К слитному топоту сотен копыт и воинственным кличам прибавился треск выстрелов — кочевники палили из винтовок на скаку.

— Пли! — рявкнул Дюпон, вскидывая над головой сжатый кулак. И форт ответил коннице. Застрочил пулемёт рядом с капитаном, второй хлестанул свинцом с дозорной башни, немного вразнобой хлопнул винтовочный залп, ещё один, ещё... Там, внизу, кто-то вылетел из седла, кто-то рухнул вместе с убитым конём, кто-то ткнулся носом в конскую гриву — но лаву это не остановило, даже не замедлило. Пулемёт над воротами поперхнулся, опустошив магазин, помощник стрелка спешно вставил новый — этой секундной заминки атакующим хватило, чтобы приблизиться вплотную. Большая часть кочевников с гиканьем понеслась вдоль стен, паля по солдатам на гребне. Меньшая же осадила коней. Полсотни пустынников сняли с сёдел и принялись раскручивать над головами арканы, которые вместо петель заканчивались железными крючьями.

— Стрелять по тем, что с верёвками! — Дюпон толкнул в плечо пулемётчика. Солдат кивнул, не отрывая взгляда от прицела. Длинная очередь срезала сразу трёх всадников, мгновеньем позже упали ещё два, сраженные винтовочными пулями. Пограничники заполошно палили с галерей по мечущимся внизу врагам, приказ капитана кроме людей на башне услышали немногие.

— Вжжжжух! — брошенные пустынниками крючья впились в мешки с песком, заменяющие стенные зубцы. Всадники закрепили арканы на сёдлах, погнали коней прочь от крепости — и мешки посыпались наземь, наружу, лишая пограничников укрытия от пуль. Дюпон и Дэттир успели быстро отсечь ножами арканы от крюков, зацепивших укрытие пулемётчика, но почти вся южная стена "оголилась". Удовлетворившись этим, пустынники отхлынули прочь, провожаемые выстрелами.

— Прекратить огонь! — Дюпон снова продублировал слова жестом. Ближний пулемёт умолк в тот же миг, второй чуть позже, винтовочная канонада сошла на нет плавно, по мере того, как приказ передали по галереям. — Перекличка в отделениях! Сержантам — доложить потери!

Пока сержанты считали убитых и раненых, комендант прямо по стене прошагал до круглой северной башни. На пороге комнаты связи столкнулся с Герцогиней. Телеграфистка хмуро сообщила ему:

— Всё, нет контакта. Кабель обрезан. Сообщение передать успела. Трижды.

— Ответ получили?

— Нет.

Несколько секунд они молча смотрели друг на друга, потом женщина тихо произнесла:

— Пока кабель не восстановят, я здесь не нужна, сэр. Разрешите помочь в Механическом Сарае?

— Разрешаю.

По внутренней лесенке комендант взошёл на верхнюю площадку, где застал не только пулемётный расчёт, но и рыжую Итиэль. Эльфийка без расшаркиваний и предисловий отчиталась:

— Обошедшие с востока и запада спешились, ставят лагеря. Очень небольшая группа ушла на север и пропала из виду.

— Отправились за телеграфным кабелем, — буркнул Дюпон. Только очутившись на макушке башни он понял, что солнце едва оторвалось от горизонта. Вся битва длилась менее часа. — И нашли его. Связи со штабом нет.

— Вы не держите на такой случай почтовых голубей? — без намёка на иронию в голосе полюбопытствовала девушка.

— Нет, а напрасно. Сейчас бы пригодились. Но мы же вступаем в век прогресса. Бюджета на голубей больше не выделяют. — Капитан медленно повернулся на каблуках, подняв к глазам бинокль. На трёх сторонах света виднелось движение — отряды кочевников разбивали лагеря. Северное направление оставалось свободным, но надолго ли? Да и там где-то прячется отрядец, перерезавший телеграф. — Да, устраиваются серьёзно. Спорить готов, за конницей подтянется обоз... Осада, значит. Что ж, придётся держаться три-четыре дня.

— Почему именно три-четыре?

— Будь у пустынников водяное снабжение больше, чем на пять суток, они бы обошли форт и двинулись сразу в зелёные земли, грабить приграничные поселения, — объяснил комендант. — Раз затеяли осаду — значит, им нужен наш колодец. Не возьмут Сухую Розу за три дня — вынуждены будут повернуть назад, к своим оазисам. Иначе перемрут от жажды. Такая вот арифметика.

— Понятно, — флегматично произнесла эльфийка, одёрнув ремень арбалета на плече. Так и не понявший о чём она думает Ламорье неопределённо хмыкнул, развернулся к люку, намереваясь спуститься во двор, но Итиэль вдруг тронула мужчину за плечо. Заглянув ему в лицо, твёрдо сказала:

— Идите спать, капитан.

— Что? — опешил Дюпон.

— Раздайте самые необходимые указания и ложитесь спать, — повторила остроухая девушка, серьёзно глядя на него сквозь круглые линзы очков. — Этой ночью вам лучше быть на стенах...

* * *

Если бы зеленоглазая эльфийка не сказала капитану, куда следует смотреть, он совершенно точно проморгал бы диверсанта. Серая тень не перемахнула через край стены, а спустилась на гребень откуда-то сверху. "С дозорной башни!", — сообразил Дюпон. Он покосился на застывшую рядом Итиэль, но девушка даже не шелохнулась. Лишь кончики острых ушей легонько подрагивали, доказывая, что возле офицера стоит не статуя. Комендант решил последовать мудрому примеру и затаил дыхание. Тем временем лазутчик огляделся. Ничего интересного он не увидел — огни на стенах и внутри форта были погашены, тёмная фигура часового виднелась достаточно далеко, чётко прорисовываясь на фоне звёздного неба. Царила тягучая, напряжённая тишина. Весь день гарнизон старался исправить ущерб, нанесённый атакой. Мобилизованные комендантом беженцы под руководством господина посла набивали мешки землёй из ям, вырытых прямо во дворе, водружали их на "облысевшую" стену, медики возились с ранеными, солдаты готовились к новому бою. Специальная команда вышла за ворота, чтобы добить раненых, собрать оружие, затащить внутрь пару конских туш — пополнив тем самым запасы провизии. Трудясь под палящим солнцем, все вымотались до невозможности. С наступлением ночи форт уснул крепчайшим сном. Даже Механический Сарай, вопреки обыкновению, не издавал лязгающих звуков. Явно довольный увиденным, диверсант подал знак — со стены башни на дощатые галереи осторожно сползли ещё три серых силуэта. Один пустынник тронул ладонью дверь, ведущую на второй этаж "донжона", в комнату связи, однако та оказалась заперта изнутри. Обменявшись непонятными жестами, лазутчики гуськом двинулись к лестнице. Вероятно, они собирались спуститься во двор и понизу добраться до ворот — ведь часовые стояли лишь на стенах, и внимание их было обращено наружу. Проверить догадку капитану было не суждено. Без предупреждения Итиэль вскинула к плечу ружьё-арбалет, плавно вжала спуск.

— Хлоп! — удар тетивы в ночи прозвучал звонко, как пистолетный выстрел. Голова первого лазутчика мотнулась от удара, и он без вскрика упал набок, перевалился через край стены, пропал с глаз — только ноги в воздухе мелькнули.

— Хлоп! — прятавшийся в тени Механического Сарая Дэттир выпустил пулю на удар сердца позже.

— Бах! — Дюпон спустил курок последним. Его карабин громыхнул так, что враз перекрыл все прочие звуки. Этот выстрел должен был послужить заодно и сигналом тревоги для гарнизона.

Ещё два пустынника рухнули, как подкошенные. Последний отшатнулся, хватаясь за оружие на поясе, но позади него рывком распахнулась дверь башни. Симэль пушечным ядром вылетела из комнаты связи, врезалась плечом в спину лазутчика. Вместе они грохнулись на доски. Недолгая возня, болезненный вскрик — и рослая эльфийка поднялась, вытирая ладони о штаны. Из тёмного дверного проёма вышла страховавшая её Герцогиня, сжимая револьвер в опущенной руке.

Ламорье вслед за Итиэль выбежал из конюшни, где эльфийка оборудовала пост наблюдения, поднялся на стену.

— Живой, — низким грудным голосом сообщила слегка запыхавшаяся Симэль. Она по-детски шмыгнула носом, опустила стоящие торчком уши и пригладила короткие светлые волосы. — Спит.

— Надеюсь, командиром был не тот, который улетел за стену, — хмыкнула её рыжая подруга. Присев возле пленника, Итиэль принялась обшаривать его карманы. Дюпон же бросил взгляд во двор. Там из казарм бесшумно выходили солдаты, взбирались на стрелковые галереи, ложились на них, стараясь не показываться над гребнем стены. В Механическом Сарае заурчал генератор, подавая ток для прожектора, установленного над воротами.

— Есть! — обычно флегматичная эльфийка на сей раз не пыталась скрыть радость в голосе. С очень довольным видом она протянула Дюпону найденный на трупе одного из диверсантов сигнальный пистолет. Старый, покрытый царапинами, однако вполне рабочий с виду. — Всё как я рассчитала.

— Откуда вы знали, что они полезут именно здесь, и именно таким способом? — не сдержал любопытства Дюпон, принимая трофей.

— Просто осмотрела крепость и прикинула, как бы проникла сюда сама, — пожала плечами девушка, вновь обретая равнодушный вид. — Отмела варианты, которые невозможны для человека. Остался один. Пост на вершине башни не видит её основания, караульные на стене доходят до этого места раз в четверть часа, а то и реже.

— Это потому, что мы думали — забраться по стене башни невозможно.

— Ну они же смогли, — прищурилась Итиэль.

— Вы говорили, что прикинули способы, доступные обычным людям...

— Я потом вам их перечислю. — Эльфийка взглядом указала на пистолет. — Ну что?...

Комендант в ответ лишь зло ухмыльнулся.

Алая сигнальная ракета взмыла над воротами форта Сухая Роза, сообщая, что лазутчики успешно выполнили свою миссию. Красный огонёк в небе не успел ещё погаснуть, а по ночной пустыне уже разнеслись грозные боевые кличи. Три сотни всадников, ждавших в полной готовности, вскочили на коней, погнали их галопом в сторону темнеющей посреди равнины громады крепости. Не сбавляя аллюра, пустынники сбились в плотный клин, нацеленный как стрела на квадратную надвратную башню. Они спешили ворваться в распахнутые лазутчиками ворота, начать скорее рубить паникующих пограничников, выбегающих из казарм, мечущихся по двору. Эхо одинокого выстрела, долетевшее до их ушей недавно, говорило о том, что не всё прошло гладко, и время ограничено.

Форт подпустил конников практически вплотную. А потом плюнул в них огнём. Десятки винтовок ударили залпом со стен, сразу два пулемёта затрещали с надвратной площадки, срезая идущих в тесном строю кочевников как траву. Вспыхнул яркий прожектор, ослепив всадников. Сквозь град свинца отряд всё же докатился до ворот... только чтобы упереться в наглухо закрытую стальную решётку. Врезавшись в неё, клин рассыпался — как наконечник настоящей стрелы, сработанный из хрупкого дешёвого железа. Растерянные, не знающие, что делать пустынники смешали ряды, отпрянули от стен — и лишь через минуту обратились в бегство, подхлёстываемые пулемётным огнём. Ночь наполнилась стонами, криками раненых людей, умирающих коней — и сложно было сказать, кто кричит жалобней.

— Снова придётся сделать вылазку за ворота, — сказал Дюпон, вынимая из кармашка на ремне пачку патронов для карабина. Весь короткий бой капитан провёл с пулемётчиками, на квадратной площадке южной башни, паля по мечущимся внизу теням. Он же, собственно, и выпустил сигнальную ракету, не отказав себе в небольшом удовольствии. — Людям надо отдохнуть до утра, а если не перерезать глотки раненым, они не дадут нам спать...

* * *

— Не соврал, шельмец. Пришли-таки, — безрадостно ухмыльнулся Ламорье, наблюдая как посреди главного лагеря кочевников вздымаются белые шатры. Незадолго до рассвета к врагу явилось солидное подкрепление. Кочевники шли в открытую, не таясь. Видимо, надеялись припугнуть своей численностью гарнизон Сухой Розы. За конницей следовал обоз. Если вчера осаждающие форт пустынники ютились под тентами из собственных плащей, то этим утром на границе песчаного моря вырос целый палаточный городок. В него вереницей тянулись гружёные верблюды, часть которых потом уходила в лагеря поменьше, на западе и востоке. Со слов пленного лазутчика, атаковавшие форт конные сотни должны были попробовать взять Сухую Розу сходу, а в случае неудачи — нанести посильный урон и ждать прихода главных сил. Пленник не мог точно сказать, сколько воинов выделили для штурма крепости кланы, свергшие шаха, но на взгляд Дюпона, к рассвету число осаждающих выросло до тысячи бойцов, самое малое. Хотя реальную угрозу представляли только отборные бойцы, дружинники вождей — а их почти всех свели в авангард, с которым гарнизон до сих пор и имел дело. Присоединившиеся к ним сегодня полунищие пастухи, вооружённые ржавыми саблями и дульнозарядными ружьями, не знающие дисциплины и слабо мотивированные, годились на роль пушечного мяса, в лучшем случае.

— Я разобралась. — От голоса Итиэль, раздавшегося за спиной, офицер вздрогнул всем телом. Он опустил бинокль и постарался согнать с лица глупое выражение, прежде чем оборачиваться.

— Я не слышал, как вы подошли, — сказал комендант рыжей эльфийке. — Так в чём вы разобрались?

— Вот. — Девушка продемонстрировала капитану пару старых, но крепких кожаных перчаток, усиленных костяными накладками. Натянув одну на ладонь, она приложила руку к обломку каменного зубца. Вынула ладонь из перчатки — и та осталась висеть на стене, как приклеенная.

— Ого! — присвистнул заинтригованный офицер.