Среди целей Теводроса было стремление положить конец расколу в Ортодоксальной церкви, также как и в Империи. Начиная с 1500-ых и 1600-ых, в среде Ортодоксальной церкви появились различные доктрины, вступившие в конфликт с символом веры, который исповедовал Александрийский патриархат. Эфиопская Ортодоксальная Церковь Тоуахдо поддерживала ту же доктрину, что и коптская Церковь Египта. Тоуахдо переводится как "Объединенная" или "Единая" по причине отношения к природе Христа. После Халкедонского Собора 4-ого столетия н.э., Восточные Ортодоксальные Церкви порвали с Католическими и православными церквями, утверждавшими, что Христос имел две разных природы, Человеческую и Божественную. Сторонники вероучения "Тоуахдо" (известные их противникам как монофизиты) провозглашали, что Христос имел только одну природу, которая подразумевала полное единство Человеческой и Божественной сущности, и которая не могла быть разделена или отделена. Он был и Человеком и Богом в одном лице, согласно Восточной Ортодоксальной версии, в то время как другие утверждали, что некоторые вещи в своей жизни он делал как Человек, в то время как другие он делал как Бог. Теперь, в Эфиопии, церковь Тоуахдо была охвачена расколом в результате различных тонких богословских интерпретаций, которые появились под влиянием католических миссий, посещавших страну в течение войн Граня и после них. Одна группа, Кыбат (сторонники пресуществления) верила, что Христос получил его Божественную сущность от его помазания Святым Духом в его Крещении. Другой разновидностью сектантства с тонким, но все же существенным различием, была доктрина Тсега (Милости), чьи сторонники утверждали, что Христос обрел божественную сущность, когда Бог Отец объявил его Своим Сыном через благодать, в крещении также. Третья доктрина называлась Сост Лидет (три рождения) сторонники которой придерживались мнения, что Христос (Бог Сын) имел три рождения, первое от Бога Отец при Сотворении, второе от Святой Девы при Рождении, и третье от Святого Духа при Крещении. Это подразумевало, что он не стал полностью Божественным до окончания крещения, и что Троица не была закончена до окончания крещения Христа. Сторонники Тоуахдо же придерживались мнения, что Троица всегда была единой, что Христос был Божественен от лона Девы Марии и что его природа была неделимой и нераздельной, всегда единой. Эта доктрина была подтверждена Патриархом Александрии и официальной церковной иерархией в Эфиопии. Различные императоры, однако, склонялись время от времени к доктрине кыбат, и кыбат была особенно влиятельна в Годжаме. Сост Лидет была самым сильным религиозным течением в Шоа, и Сахле Селассие объявил ее официальной доктриной своего королевства в 1841, за что подвергся угрозе отлучения от архиепископа в Гондэре. Теперь, однако, александрийский патриарх объявил все эти доктрины еретическими, и епископу, Абуну Селламе Второму было приказано уничтожить их. Теодрос стремился способствовать установлению единообразной церковной доктрины, поскольку это помогло в объединении страны под центральной властью. Абуна Селлама сопровождал Теодроса в Шоа, в итоге одной из первых мер императора в новоприсоединенной к Эфиопии провинции было запрещение вероучения Сост Лидет. Кыбат была также запрещена в Годжаме, и Тсега уничтожена везде, где бы ни обнаруживались ее сторонники. В Шоа особенно, однако, доктрина Сост Лидет была идентифицирована с вызовом Императору, и была принята сторонниками Шоанского королевского дома, и абето Сайфу в частности.

Коптский Архиепископ Эфиопской Ортодоксальной Церкви, Абуна Селлама Второй

Иерархи были очень довольны доктринальной позицией Теодроса II, и первоначальные отношения между церковью и государством в правление Теодроса были очень теплыми. Положение вещей, однако, быстро изменилось. Раздражение Теодроса II вызывало огромное количество духовенства в стране. Земля находилась во владении священников, которые не платили налогов, и которые управляли огромными земельными владениями Церкви, освобожденной от всех налогов. Теодрос потребовал, чтобы каждая церковь уменьшила число священников до двух, и число дьяконов до четырех, а остальных отправила в "мир", заниматься повседневными трудами. Теодрос негодовал и жаловался, что половина земли — сеесо, и половина гэдам (категории церковных земель), и он хотел бы знать, с каких средств он будет содержать и выдавать жалование своим войскам. Теодрос говорил, что священники были ленивыми людьми, которые жили за счет простого народа, и которые вступали в ряды духовенства, чтобы избежать и работы и военной службы. Это была пристрастная и несправедливая характеристика, поскольку подавляющее большинство монахов и священников на самом деле весьма усердно трудилось в качестве земледельцы и преподаватели. Он решил, однако, забрать у церкви всю землю, в которой он нуждался, оставляя лишь столько, сколько, по его мнению, будет ей достаточно, и раздать остальную платящим налоги крестьянам. Это вызвало огромную бурю негодования среди Эфиопского духовенства и возмутило архиепископа. Кроме того, Теодрос отметил, что люди духовенства всегда снимали их тюрбаны, когда они входили в Святую Святых (заалтарный покой) в церквях, но оставались в них, когда они находились перед ним. Он потребовал, чтобы они снимали их тюрбаны перед ним, что они стойко отказались делать, поскольку такого никогда не было в прошлом с любым предыдущим императором. Эти вещи усугубили уже напряженные личные отношения между императором и архиепископом, способствуя открытой распре. Когда Патриарх Александрии, папа Кирилос (Сирил), решил посетить Эфиопию (за все время существования эфиопской церкви патриарх впервые предпринимал такую поездку), он надеялся, что сможет добиться соглашения между Архиепископом и Императором. Однако, когда он вынес свое решение, что Архиепископ был правым, и сказал, что Император должен возвратить церкви отнятое имущество, Теодрос приказал бросить в темницу и Патриарха и Архиепископа. И Патриарх и Архиепископ далее поставили под угрозу свои жизни, написав письмо египетскому хедиву, в котором просили его прислать в Эфиопию военный полк, чтобы помочь в обучении армии императора. Они делали это без консультаций с императором, который был немедленно охвачен подозрениями, что они пытались призвать врагов-египтян и создать из них "пятую колонну" в его империи. Теодрос объявил их обоих платными шпионами турков и их египетского вассального государства. Эти обвинения и заключение коптского патриарха в темницу вызвали такую реакцию ужаса по всей империи, что Теодрос в конечном счете был вынужден выпустить их обоих, и он разрешил Патриарху уехать в Египет. Патриарх отбыл, убежденный, что Эфиопия управлялась безумным человеком. Абуна Селлама, однако продолжил гневно осуждать императора перед всеми, кто желал его слушать, даже императору в лицо. Иностранные наблюдатели даже оставили свидетельства о том, как эти двое людей публично обменивались взаимными оскорблениями. Архиепископ называл Теодроса безумцем и отступником, в то время как Император назвал архиепископа арабом и мусульманином. Наконец, чаша терпения императора была переполнена и Теодрос приказал бросить архиепископа в тюрьму в своей крепости Мэгдэла, и архиепископ в свою очередь обратился к народу, чтобы люди отказались подчиняться Теодросу и сопротивлялись его власти, предав анафеме тех, кто этого не сделает. Это поощряло многих представителей знати, недовольных реформами Теодроса, поднять против него мятеж, и вторая половина его правления изобиловала восстаниями и мятежами с одного конца Империи до другого. Его собственное зверство и жестокость не помогали Теодросу в их усмирении. Когда Абуна Селлама Второй в конечном счете умер в Мэгдэле, посыльный прибыл к Теодросу в Дэбре Табор, стал на колени перед ним и сказал "Ваше Величество, его святейшество скончался, да поможет Бог утешить Вас! " Император, как считают, отвечал: " Утешать меня! Вы должны были поздравить меня с моим счастьем! "

Несмотря на эти значительные проблемы с иерархами его церкви, Теодрос Второй был приверженец Ортодоксальной веры. Он запретил проникновение католиков, и только крайне неохотно позволил протестантам въезд в его Христианскую Империю. Его негодование и подозрение насчет священнослужителей простирались и на иностранных миссионеров, также, как туземных священников. Когда группа немецких миссионеров прибыла к его двору, чтобы засвидетельствовать свое почтение, он спросил их, знают ли они, как изготавливать огнестрельное оружие. Когда они ответили, что они этого не знают, и что они были люди Бога, прибывшие, чтобы проповедовать Евангелие, он сердито ответил, что Эфиопия уже имеет Евангелие и уже имеет больше чем достаточно священников. Теодрос заявил, что не нуждается в большем количестве священников из Европы, ему нужны были люди, которые умели изготавливать огнестрельное оружие. Он закончил тем, что стал вынуждать многих из этих миссионеров присоединяться к его оружейным цехам в Гаффате и пытаться делать огнестрельное оружие. Они преуспели в отливке огромной пушки, которую они назвали Севастополь, и в благодарности он разрешил им проповедовать близлежащим иудеям-фалаша. Однако, даже с его глубоким негодованием на людей в сутанах, Теодрос был все еще глубоко религиозный человек, и его самой большой и часто упоминаемой мечтой и желанием было изгнать Турок из Иерусалима. Он называл себя как " Муж Эфиопии, Жених Иерусалима. "

Император Теодрос Второй, изображенный в походе с его любимыми львами

Личные несчастья и повторный брак

Личная жизнь Теодроса II была отголоском его общественной жизни. Теодрос глубоко и горько оплакивал смерть его сильно любимой первой жены, императрицы Тевабеч Али. Однако, он признал необходимость даровать стране наследника. Он находился в натянутых отношениях с его сыном Мешешой, и не испытывал особой привязанности также и к другим своим незаконным детям. Он также признал, что его возможный наследник должен иметь бесспорную кровь династии Соломонидов, чтобы быть истинно принятым как Император. Поэтому, он решил вступить в повторный брак. Говорят, что один из его высокопоставленных чиновников посещал церковь в Гондэр в одно воскресенье, когда он заметил особенно прекрасную женщину. Он заметил горячее благочестие в ее молитвах, и в то же самое время был поражен ее царственным поведением и королевскими манерами. Чиновник, как считают, поспешил к Императору и сказал ему, " Государь, сегодня я видел женщину, которая была явно создана для моего короля. " Теодрос был охвачен любопытством и навел справки о женщине, которую его чиновник видел в церкви. Эта женщина была ни кем иной, как дочерью человека, в котором он видел своего наиболее ненавистного врага. Тот враг был Деджазмач Вуби Семиенский, а его дочь носила имя Тируворк Вуби. Когда Тируворк узнала, что по желанию императора должна была стать его новой женой, она вначале яростно отвергла это предложение. Нетрудно предположить, какие чувства она питала по отношению к человеку, в котором она видела лишь узурпатора и выскочку, не говоря уже о том, что именно он держал ее отца и мужских родственников в цепях. Однако, ее родственники оказали на нее давление, чтобы принять предложение, поскольку это могло бы означать свободу для Деджазмач Вуби и его семейства. Она неохотно согласилась выйти замуж за Теодроса, но была резко разочарована, когда ни ее отец, ни ее другие родственники не были освобождены. Условия их заключения были значительно улучшены, но они остались узниками. Императрица Тируворк, возможно, была младше своей тети, первой жены Теодроса Тевабеч, но она не обладала темпераментом Тевабеч, и не испытывала ее привязанности к Теодросу. Императрица Тируворк была до ногтя мизинца принцесса из династии Соломонидов, надменная и гордая, наследница императоров и царей, истинная дочь Соломона. То, что под действием обстоятельств она была вынуждена выйти замуж за человека, кого она расценила как сын продавца коссо, младшего сына худородной дворянской семьи, который узурпировал трон, и который содержал в заключении ее отца и ее беглецов братьев, заставляло ее вновь и вновь переживать свое унижение. Она нашла, что Теодрос был грубым и невоспитанным, а он нашел ее холодной и бесчувственный. Брак был бурным и несчастливым, и тем не менее Тируворк родила сына, Деджазмача Алемейеху Теодроса, которого император очень глубоко любил, и которого он признал своим наследником. В поисках любви и понимания, Теодрос заводил себе любовниц, одну из которых, вейзаро Йетеменью, даже называли "Итыгэ" (Императрица Йетеменью), хотя она никогда не была его законной женой, и церковь никогда не признала ее Императрицей. Она была просто любимая хозяйка ("Iqubat", как ее также называли). Императрица Тируворк переносила оскорбление с ее характерным надменным и холодным спокойствием, и хотя они часто враждовали и жили врозь, они всегда в конечном счете примирялись и заключали напряженное перемирие. Поскольку старый деджазмач Вуби теперь являлся его тестем, Теодрос смягчил условия его заключения. В течение длинных кампаний, которые Теодрос проводил в различных областях страны, чтобы подавить теперь частые восстания и установить свой контроль над далеко разбросанными областями, он настаивал, чтобы Императрица Тируворк сопровождала его. Это, кажется, подействовало на ее здоровье, которое было изначально слабым.

В течение этих постоянно проводимых кампанию по всей империи, Теодрос обычно запрещал своим людям при дворе и в армии оплакивать своих умерших близких, поскольку в его глазах выглядело непрактичным терять даром время в походах, предаваясь трауру. Однако, после смерти его тестя и врага, Деджазмача Вуби, он разрешил императрице носить траур а также позволил всей ее свите присоединиться к ней в плаче. Говорится, что каждый тогда сидел и оплакивал тех, кого они потеряли за эти годы и по кому были лишены возможности носить траур. Певцы панихиды, как считают, благодарили Деджазмача Вуби " Деджазмач Вуби, всегда добрый, всегда щедрый, спасибо тебе за предоставленную нам возможность погоревать по родным".

Крах политики Теодроса. Вторжение англичан

К концу его господства, поведение и поступки императора Теодроса стали все более и более непредсказуемыми, неуравновешенными и жестокими. Это связывают с его несчастным браком, а также постоянно увеличивающимся потреблением алкоголя. Постоянные восстания также испытывали его терпение. Во время преследования группы знатных мятежников, Теодрос однажды вошел в город Гондэр, и, как было общепринято, женщины города вышли приветствовать императора громкими криками и рукоплесканьем, когда он въезжал в столицу. Однако Теодрос разгневался, обвиняя женщин в том, что они намеренно подняли громкий крик, с целью предупредить мятежников о его подходе, чтобы те могли успеть скрыться. Он таким образом обвинял женщин в сотрудничестве с его врагами и приказал множество из них убить на месте.

Когда меридазмач Хайле Микаэль поднял восстание против него в Шоа, Теодрос пришел в ярость. Поскольку в том же Шоа абето Сайфу беспокоил его в течение ряда лет своей партизанской войной, то Теодрос заподозрил, что меридазмач Хайле Микаэль преднамеренно затягивал с окончательным подавлением восстания его брата. Когда Сейфу умер, его дело продолжил его сын Мешеша Сейфу. Мерилдазмач Хайле Микаэль был, в конце концов, принцем из шоанской ветви Дома Соломона, и маловероятно, чтобы он действительно стремился взять в плен своего брата или племянника ради человека, которого он, должно быть, втайне считал узурпатором и выскочкой. Восстание меридазмача подтвердило все подозрения Теводроса. Император заменил принца простым человеком, Ато Безабыхом, на посту губернатора Шоа. Беззабых был среди тех шоанцев, которые под знаменем молодого принца Менелика пытались сопротивляться Теодросу во время покорения им Шоа. Теодрос отзывался о Безабыхе с большой похвалой, прибавляя, что если бы не корона Эфиопии, Безабых был бы равным в храбрости Теодросу. Когда эти новости достигли Мэгдэлы, то находившиеся в крепости в заключении представители шоанской знати были глубоко расстроены. До этого они в-общем терпимо переносили свой плен, утешаясь мыслью о том, что один из их близких родственников и единомышленников все еще держится в Шоа. Дарге Сахле Селассие стал фаворитом Императора, который восхищался его храбростью и его прямотой. Молодой Менелик фактически женился на дочери Теодроса Алиташ Теодрос. Хотя многие полагали, что Менелик был законным правителем Шоа, они могли примириться с тем фактом, что Шоа в настоящее время находился под управлением его дяди. Теперь однако, королевский дом был заменен простым человеком, — случай, который они не могли сносить. В то время как они негодовали по этому поводу, из Шоа пришли еще более свежие новости.

123456

Предыдущая глава

↓ Содержание ↓