Димон (Гарри) Поттер и поддельный камень

Петунья уже мыла посуду после ужина, а Дадлик всё ещё не вылез из-за стола. Я поставил дядю посредине комнаты, а сам сел за стол. В руке у меня появилась чашка с горячим кофе. Петунья обернулась, и тарелка выпала у неё из рук. У Дадлика упала челюсть. Убедившись, что все налюбовались статуей Вернона, я снял заморозку.

— ...вили! Тебя подбросили к нам на крыльцо! — мгновенно включился Вернон. — Как тряпку! Без документов! Даже в дверь не позвонили. Ты там валялся в одном одеяле, на холоде, до самого утра. Да лучше бы тебя бродячие собаки утащили! — он глубоко вздохнул и продолжил. — Ноябрь месяц это тебе не лето. Ты потом долго болел! Пневмония это не шутки! А мы боялись тебя даже врачу показать. Кое-как тебя в школу пристроили. Мне пришлось взятки давать!

Он немного выдохся, и тут только заметил, что он уже не там, где начинал свой крик. Он заметно побледнел.

— А почему вы тогда решили, что я Гарри Поттер? Документов же не было! — я посмотрел на Вернона и на Петунью.

— Там была записка... и ты не чужой ребенок... — отмерла тетя.

Дурсли замолчали... переглядываясь друг с другом.

— Тогда у меня вопрос... ведь родители у меня погибли... тогда кто же подбросил меня вам на крыльцо?

Петунья только отвела глаза.

— Да... А теперь я даже не знаю, кто я такой! — вздохнул я.

— Ты — Гарри Поттер! — твердо заявила Петунья. Но Вернон странно смотрел на меня, видимо уже сомневаясь. — У тебя в руке была записка, что ты сын Лили. И ты очень похож на Джеймса.

Дурсли замолчали. Я усмехнулся.

— То есть я точно Гарри Джеймс Поттер? Единственный наследник семьи Поттеров?

— Да... — почему-то растерянно прошептала Петунья.

Я глотнул из чашки, допил кофе. Чашка медленно растворилась у меня в руке. У Дурслей снова вытянулись лица, даже Дадлик вытаращил глаза. Все молчали, тогда я пожал плечами.

— Я, конечно понимаю, что вы не верите в магию. Я даже убеждать вас в том, что я маг, не буду. Но хочу предупредить... больше я не позволю вам относиться ко мне, так, как вы привыкли. И ещё... когда я был маленький, мне очень хотелось превратить вас в свиней. Вам повезло, тогда я не знал, как. Но теперь-то я знаю! — с легким хлопком я исчез из гостиной и очутился снова в своей спальне.

Уж поздно вечером я услышал, как к моей двери подошла Петунья. И негромко позвала ужинать. За столом никого не было. Но для меня было уже накрыто. И не как обычно, остатки ужина, а нормальная порция. Тетя села рядом. Она сидела молча, пока я всё не съел.

— Гарри! Мы не хотим тебе зла. И Дадлик тоже... — тихим, дрожащим голосом неожиданно начала она. — Просто с тобой так сложно! И мы не виноваты... Вернон...

— Не надо ничего объяснять. Я всё знаю... — прервал я её. — Завтра мне снова придет приглашение в Хогвартс, и через месяц я уеду.

— Откуда ты знаешь, что будет завтра?

— Просто знаю! — я шевельнул пальцем, пустая чайная чашка улетела к мойке, за ней тарелка и вилка. Открылся кран, посуда покрутилась под струей воды, подключилась щетка. И чистая посуда улетела на полку, занимая своё место.

— У тебя же нет палочки! — удивилась тётя, провожая взглядом чашку. Я искоса глянул на неё, всё то ты, тётя, знаешь!

— А зачем мне этот костыль? — усмехнулся я. — Я же не инвалид! Да вы же знали, что я маг!

Она вздохнула, и отвела глаза. Мне даже немного стало жалко её, но я сразу вспомнил, как она гоняла этого мальца Гарри. Вот почему она так делала? Неужели только за те деньги, что платил им Дамблдор? Впрочем, платил он им не мало, судя по подаркам для Дадли, новым машинам Вернона и часто меняющейся бытовой технике в доме Дурслей.

— И сколько же вам платит этот старичок... с бородой? — тетя замерла. — Да... чуть не забыл. У этого старика, кстати он и есть мой опекун, ключ от моего сейфа в банке, так что платит он вам моими деньгами. Поэтому он и не жадничает. — я ехидно усмехнулся.

Тетя резко вскочила и выбежала из гостиной.

А на другой день опять пришли письма с Хогвартса. По почте! И никто у меня их уже не отбирал, я вскрыл одно из них, прочитал затейливую вязь профессора Миневры МакГонагалл, которую в народе называют МакКошкой, посмотрел список нужного добра для первого курса. Осталось дождаться Хагрида и отправить ответ в Хогвартс. И никаких морских путешествий. Обойдемся без хижины. А то ведь в каноне Хагрид забрал у Дурслей лодку, оставив семейку загорать на пустом острове. Я вот не помню, как они оттуда выбрались.

Я предупредил Дурслей о потоке писем, поэтому мы пережили его довольно спокойно. Письма попадали в дом, и сразу, автоматически, прямым ходом летели в камин. Там они аккуратно сами складывались... вместо дров. Дядя нервно поглядывал... провожая взглядом очередное письмо.

У Дурслей была проблема — они не знали, как вести себя со мной. До Петуньи, да и до Вернона дошло, что относиться к мне по прежнему ... лучше не стоит. Поэтому они даже не пытались разговаривать со мной. Даже Дадлик посматривал на меня с опаской и старался избегать меня. Тут явно Петунья объяснила ему, на что способен разозленный волшебник.

Согласно канону, Хагрид явился ровно в полночь. Да ещё с жутким перегаром. Дверь он не смог выломать, потому что я её укрепил на всякий случай. Он только один раз стукнул ногой по ней, сработала моя защита, и Хагрид сразу запрыгал на другой, шипя и выдавая свои довольно обширные познания в английском матерном. Я высунулся в окно своей спальни.

— Это не вы в дверь постучали?

Огромное заросшее чудо закрутило головой, услышав мой тоненький голосок.

— Ты кто, твою мать? Ты случайно, бл..., не Гарри? — забасил Хагрид пьяным голосом. Его немного пошатывало. Мда, что-то мадам Роулинг про эту некоторую особенность речи Хагрида не писала. Мат у него, конечно английский, но как легко он переводиться на наш родной!

— Какой ещё Гарри? Здесь такие не проживают!

Он вытаращил глаза, покрутил головой, затем шумно высморкнулся в подобие простыни, которая была у него вместо носового платка. Хагрид вытер крупные слезы, которые появились у него на глазах. И уже неуверенно пробасил:

— Это же улица, бл..., Тисовая! Долбанный Литл-Уингинг! — он посмотрел на входную дверь. — Твою мать! Да я же здесь был! Вон туда, на это сраное крыльцо, тебя положил! Эта... придурки Дурсли здесь же живут! Вот!

— Ладно... уговорил! Я Гарри. Отправляй сову в Хогвартс. Я сейчас выйду.

Пока я спускался вниз и выходил на крыльцо, Хагрид успел нацарапать карандашом записку, вытащил из кармана крохотную, взъерошенную сову, сунул бумагу ей в клюв, и подбросил вверх.

Хагрид довольно точно соответствовал описанию в книге. Его лицо скрывалось за длинными спутанными прядями волос и огромной клочковатой бородой, но зато были видны его глаза, маленькие и блестящие, как черные жуки.

— Да, бл..., ... Гарри, — произнес он, поворачиваясь ко мне — С днем рождения тебя, вот. Я тут тебе принес какую-то ху.... Может, там помялось, бл..., слегка, я... э-э... сел жопой на эту штуку по дороге... но вкус-то от этого не ху... не испортился, да?

Хагрид запустил руку во внутренний карман черной куртки и извлек оттуда сплющенную коробку. Из щелей коробки торчала выдавленная темно-коричневая масса, чем то напоминающее... отходы жизнедеятельности. Меня слегка перекосило. Харгид содрал с неё крышку и я увидел, что это когда-то было шоколадным тортом, на котором зеленым кремом было написано что-то вроде: "...не... ...ожде......я, Г...р...и!" Я посмотрел на великана, задрав голову вверх.

— И что это такое? Я понимаю, что дареному коню в зубы не смотрят, но это уж через чур!

— Какому, бл..., коню? Это еб... торт! Его эти пидоры домовики спекли для тебя, а я, бл..., подписал! — он сунул мне его под нос, видимо думая, что я тут же радостно подхвачу его. Но я сделал шаг назад, и торт шлепнулся на дорожку, надписью вниз.

— Да... — протянул я, — Так меня ещё не разу не угощали! Мне его с асфальта слизывать?

Хагрид растерянно смотрел на упавшую коробку.

— Да кстати, вы кто? — отвлек я его от созерцания.

— А ведь точно, бл..., я и забыл, на х..., представиться. Рубеус Хагрид, смотритель и хранитель ключей Хогвартса. — он протянул огромную ладонь и, обхватив мою руку за предплечье, энергично потряс ее.

— Ну так чего там с чаем? — спросил он, потирая руки. — Я... э-э... и чего-нибудь покрепче ёб...ь бы не отказался, если... э-э... у вас какая-нибудь ху... есть.

— Мистер Хагрид! К сожалению, я не могу пригласить вас в дом... Вы просто не влезете в эти узкие двери. Можно, конечно, выломать кусок стены, но всё равно, в доме вам будет неуютно, высота потолков всего два пятьдесят, а у вас рост больше трех метров.

Хагрид уставился на дверь, и заворчал.

— Долбанные маглы! Даже дом ни х... нормально построить не могут! И не называй меня, на х..., мистер! Я просто Хагрид! Меня все,бл..., так зовут.

— Ладно, просто Хагрид. А теперь объясните мне, как это вас принесло к нашему дому в самую полночь? Обычно нормальные люди в это время уже спят.

— Дык... вот, бл..., захотел пораньше поздравить! С днем рождения!

— Только ради этого?

— Ну... в город нам завтра надо съеб..., книги тебе купить, и всякую ху.... И эта, бл..., ... давай на "ты", не х... нам с тобой "выкать", мы ж, бл..., друзья.

— Хорошо! И вот что, Хагрид, я понимаю, что ты слегка пьян и тебе хочется почесать языком. Но я то должен уже давно быть в постели, поэтому... впрочем я тебя немного провожу.

И я отправился по улице в сторону парка. Хагрид, недовольно вздыхая, хромая, послушно побрел за мной. Мне пришло в голову, что как-то негостеприимно... гостя выгонять. Я выбрал крохотную полянку, и сотворил Хагриду соответствующую кровать. Всё по уму, матрас, подушка, одеяло.

— Хагрид! — крикнул я. — Смотри, что я тебе нашел! Тебе повезло, кто-то кровать в кустах забыл.

Хагрид продрался через кусты и удивленно уставился на огромную кровать.

— Э... откуда здесь ху... такая? — он повернулся ко мне. Я пожал плечами.

— Тебе не всё равно? Поспишь по человечески. Ну ладно... я тоже спать, пока!

Хагрид уселся на кровать, и вытащил свою любимую бутыль. Я отвернулся, сделав вид, что не заметил её. Махнул рукой и отправился обратно.

Я вернулся в дом и наткнулся на испуганных Дурслей. Дядя сидел у телефона, даже снял трубку.

— Кто это был?

— Звонить никуда не надо, этот придурок ушел. Он из Хогвартса. Завтра я с ним отправлюсь в Лондон, куплю себе необходимое для учебы.

— Я не дам ни пенса! — сразу возбудился Вернон.— Чтобы на мои деньги какой-то ополоумевший дурак учил тебя всяким фокусам!

— Я и не прошу. Возьму из своего сейфа в банке.

— В банке? — дядя вытаращил на меня глаза.

— У Поттеров в Гринготтсе есть своя ячейка. Мои родители были очень далеко не нищими. Тетя Петунья знает об этом. Кстати, те деньги, что вы получаете от старика, из этого сейфа.

Я отправился в свою комнату, оставив ошарашенных Дурслей в гостиной.

Утром я не спеша позавтракал, выпил утреннее кофе, догрыз тост, и отправился будить Хагрида. Я шел и хихикал, представляя, какие слухи пойдут по нашей тихой улице. Вспомнил о Дадлике... всё же я спас его от хвостика, который он получил в каноне. Да и ружье Вернона не пострадало. Правда он так и его не купил, но всё же! Я даже загордился собой — такие подвиги!

Хагрид храпел так, что его было слышно во всем парке. И его кровать было видна даже с центральной аллеи. Хотя... понять что это человек, несмотря на его размеры, было трудно. Больше всего это напоминало на огромную кучу тряпок, сваленную на огромную же кровать. И никто не обращал на неё внимания, все спокойно проходили мимо, даже не смотрели в его сторону. Пьяный то пьяный, а заклинание отвода глаз маглов на себя наложить не забыл. И спит гад чутко. Только я подошел, как он открыл опухший глаз.

— Хагрид! Уже утро! Слышь, а ты где в этом Хогвартсе живешь?

— У меня там, бл..., хижина. — Хагрид поднялся и стал потягиваться.

— Маленькая хижина? — он кивнул головой и отошел в кусты. Оттуда донесся звук, будто прорвало водопровод под давлением. Потом что-то продолжительно бабахнуло, и до меня донесся жуткий запах. А! Это газы, догадался я. Хагрид оглянулся на меня, быстро вытащил бутыль с желтоватым содержанием, и солидно глотнул. Понятно, это у Хагрида завтрак.

— Так мы идем в этот Кривой переулок? — крикнул я.

— Косой. — поправил он, отвернувшись от меня, пряча бутыль куда-то в свои необъятные карманы. — Наверно... , бл..., эта... уже пора.

И тут я вспомнил про свой ключ от сейфа в Гринготтсе. Вытянул руку и в ней появился небольшой позолоченный ключик, я тут же сунул его в карман.

Это ключ от школьного сейфа в банке, где лежит золото, оставленное Поттерами для учебы Гарри на все семь лет. Точнее, остатки. Я не знаю, сколько там осталось. И сколько оттуда выгребли те, у кого был этот ключ. Я не удивлюсь, если сейф окажется почти пустым.

Для похода в магический Лондон я оделся специально вызывающе: заношенная до дыр, грязноватая майка, местами порванные, не по размеру джинсы, обшарпанные, изношенные кроссовки, и старая— престарая, вся потертая и заштопанная джинсовая куртка, даже мне она была уже маловата. И без носков... Короче, типичный беспризорник послевоенного времени. Надеюсь, одному старичку с бородой об этом доложат во всех красках. Да и народу не вредно посмотреть на национального героя, опекуном у которого и числиться этот старичок.

Странно, но мои родственники не возмутились, и даже не удивились моему виду, видимо Гарри так и ходил постоянно. Так что я ничего не преувеличил.

Видимо Хагрид чувствовал себя не совсем адекватно, но он тоже не обратил внимания на мой вид. Но зато, вопреки канону, мы не поехали ни на электричке, ни в подземке. Хагрид видимо выпил утром чуток больше нормы, судя по его походке, он осмелел, крепко взял меня за руку и мы просто переместились в какой-то грязный двор, заставленный полными мусорными контейнерами. Удовольствие от этой аппарации довольно сомнительные. Уж лучше я бы сам переместился...

А я боялся, что при попытке добраться на электричке или в подземке Хагрид где нибудь застрянет, и мы не попадем в Косой переулок. Но вроде добрались. Только сразу у меня появилась мысль, что Хагрид не такой уж слабый маг. Если уж он умудряется колдовать сломанной палочкой...

Мы выбрались из двора, отдышались, перешли улицу.

— Пришли, — произнес Хагрид, остановившись. — Вот он, долбанный "Дырявый котел". Известное местечко.

Для известного местечка бар был слишком темным и обшарпанным. В углу сидели несколько пожилых женщин поношенного вида и пили вино из солидных кубков, непрерывно о чем то громко галдя. Понять о чем они говорят, было сложно, потому что был слышен один мат. Одна из них курила длинную трубку, выпуская огромные клубы дыма. Маленький человечек в цилиндре у стойки о чем-то спорил со старым лысым барменом, подпрыгивая и смешно задирая голову. Бармен меланхолично протирал стакан грязной тряпкой. Над головой висело старое тележное колесо, на ободе которого горели свечи. Горячий воск регулярно падал вниз, иногда попадая на головы клиентов. Те привычно матерились и чесали голову, не обращая на это особого внимания.