| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Дон Дега, возьмите, пожалуйста, бумагу и перо. Пишите:
"Я, дон Фонтен Дега, старший представитель рода Дега, обязуюсь сохранить коллекцию драгоценных камней в количестве,
— Сколько осталось камней на сегодняшний день?
— Двадцать семь, — прошептал пришибленный дон Фонтен, — я два камня продал для ремонта поместья...
— Жаль, конечно, но, так и быть, я не буду говорить об этом нашему императору, поместье действительно надо бы привести в порядок. Пишите дальше:
"... двадцати семи штук, включая королевский сапфир. По истечении моего срока жизни хранителем коллекции становится мой сын Олиер Дега".
— Как Олиер?! — изумленно вскинулся дон Фонтен, — он же младший сын! Есть старший сын, Овидер, и по закону...
— Дон Дега! — произнес я ледяным тоном, — вы готовы обсуждать повеление нашего великого императора?
За столом воцарилась мертвая тишина.
— Нет, что вы, но это так неожиданно...
— Пишите далее.
"Распоряжение написано собственноручно и не подлежит изменению ни при каких обстоятельствах. Дата. Подпись".
Я дождался, когда просохнут чернила, забрал завещание у растерянного отца и свернул лист в трубочку.
— Господин Олиер Дега, вы все слышали? — сурово спросил я парня.
Тот подскочил с места, поклонился и сказал:
— Да, господин магистр.
— Вам все понятно?
— Да, господин магистр.
— После кончины вашего отца, надеюсь, она произойдет совсем нескоро, — я положил свою ладонь на слегка подрагивающие руки Дега-старшего, — вы заберете двадцать семь камней, — да, дон Дега? — я взглянул в глаза старшему рода.
— Да, господин магистр, — завороженно прошептал дон Фонтен.
— Вы, дон Олиер, заберете коллекцию и будете хранить ее бережно и свято. Держите.
Я передал завещание дону Олиеру. Вот так, дружище дон Овидер, хрен тебе, а не папины денежки. Сделал пакость гвардейцу дворцовой стражи и на душе приятно. Доброе дело я сделал, а не пакость. Размотал бы сыночек в столице все камешки до единого, дурное дело нехитрое. А теперь сам, только сам.
— Не грустите, дон Фонтен, не в деньгах счастье, главное, что император очень высокого мнения о вашем сыне.
— Правда?! — просиял любящий отец.
— Чистая правда, дорогой дон, — ответил я, глядя на хозяина дома честными глазами.
На самом деле из всей банды бездельников в дворцовой страже Арнольд знает может одного-двух человек из самых знатных родов империи. Захудалый род Дега к ним явно не относится, но главе рода знать об этом совершенно не нужно.
— Давайте выпьем за моих парней! — воскликнул раскрасневшийся дон Фонтен.
За парней можно и выпить, отчего ж нет. Олиер, за тебя!
Потянулись дни бесконечной дороги на север. Дни стали короче, поэтому мы изменили порядок движения. В середине дня обед больше не готовили, останавливались на небольшой привал, минут на пятнадцать, сухарь в зубы и снова в путь. К вечеру выбирали место ночевки, благо и ручейков, и озер, больших и малых, вокруг было предостаточно. Устанавливали большую палатку над походной печью, готовили ужин, но печь не тушили, дежурные топили всю ночь и спать было достаточно тепло. Да, спать приходилось всем коллективом под одной крышей, но это лучше, чем замерзнуть поодиночке.
Примерно через две недели мы вошли в Горск. Тот, кто в свое время давал название этому поселению, обладал завидным воображением. Небольшое поселение, раскинутое на трех невысоких холмиках, получило громкое название Горск. Наверное, этот неизвестный оптимистично рассчитывал, что со временем холмики подрастут. Поселение действительно несколько увеличилось, а вот холмики нет.
Крепостная стена отсутствовала как класс, вместо городских ворот приземистая избушка и двое не очень трезвых стражников. Вытащенный после долгих поисков неизвестно откуда как бы наместник был еще менее трезвым и долго не мог понять, кто мы такие и что нам нужно. Вникнув после моего рычания в суть дела, наместник предложил подождать обоз, который должен подойти со дня на день.
Обоз шел к северным варварам, но он шел в Северные пустоши за золотом, к племенам, живущим на самой северной оконечности Срединных гор. Нам же надо было уходить левее. Где-то до середины пути дорога одна, а там разделимся.
За день до выхода из Горска наш утренний диалог с Аей изменился.
— Доброе утро, штурман. Местное время семь часов ноль минут. Ваши физические показатели в норме. Заряд комма превысил один процент, теперь вам доступны дополнительные функции. Зарядка батареи происходит крайне медленно, рекомендую воспользоваться зарядным устройством. Хорошего дня. В случае необходимости буду рада помочь вам.
— Доброе утро, Ая, рад тебя слышать. На связи.
Дополнительные функции. Супер. Замечательно. Если знаешь, о чем идет речь. А если не знаешь? В простом варианте берешь и спрашиваешь. А в моем? Как не насторожить Аю? Может попробовать опять сослаться на потерю памяти? Или нет, надо спросить про что-нибудь этакое странное, про спутник, например. Если он существует в принципе, то помощница может и ответит, а если его нет, то спишется на больную головушку.
— Ая!
— Слушаю.
— Мы можем сейчас увидеть спутник?
— Из точки вашего местонахождения без дополнительного оборудования спутник увидеть невозможно.
Вау! Есть! Он есть! Спутник существует, какой я умный! Значит был и корабль, космический. А если он ЕЩЕ есть? Ну, и что? Если команда корабля не улетела с этой планеты, значит... Ничего не значит. Может, им надоела цивилизация и они всей командой решили уединиться на малоразвитой планете? А может, была авария, они сели на спасательной ракетке, а основной корабль того, тю-тю. И остались из всех командир да штурман.
Аж вспотел. Версий миллион. Что бы еще спросить?
— Ая! — сказал я строгим голосом, — тогда покажи мне спутник на экране.
— Назовите кодовое слово, пожалуйста.
— Конец связи.
Обломинго. Ладно, и то хлеб. Когда вернусь, буду трясти Бониса как грушу, пока не расколется. Должны были остаться еще какие-то вещи, обязательно должно быть еще что-то. Блин, были б сигареты, закурил бы. Нет, вредно это. Вышел из комнаты на улицу, несколько раз глубоко вздохнул, помахал руками.
В Горске мне с ребятами предоставили деревянный сарай, разделенный перегородкой на две комнаты и называемый домом. А взвод разместили в соседнем сарае попроще, хотя куда уж проще.
Наши разговоры с Аей я вел одними губами, вряд ли кто что мог услышать. Да и кто будет специально слушать. Каждое утро садится старший в позу лотоса, прикрывает глаза и что-то шепчет. И пусть себе шепчет, это его дело. Надо быть очень смелым человеком, чтобы в этот момент беспокоить командира.
В итоге застряли мы в этом болоте почти на неделю, дожидаясь обоз. Он пришел на шестой день нашего сидения в Горске.
— Господин магистр, — в комнату постучался Клеменс, — обоз пришел. Я хозяина обоза отловил, готов давать показания.
— Клем, Клем, ты полегче с ним, он человек свободный. Запускай, заждались уже.
В комнату зашел добротно одетый пожилой коренастый дядька, поклонился глубоко, но с достоинством.
— Торговец дель Шунир из Коруны, ваша светлость. Ваш человек, — вошедший слегка повернул голову в сторону Клеменса, — сказал, что вы хотели видеть меня. Весь к вашим услугам, ваша светлость.
Серьезный дядька, солидный. Все же торговец из столицы. И разрешение на торговлю золотом далеко не каждому выдают. Уважаемый человек, так я и не собираюсь его обижать.
— Рад вас видеть, уважаемый дель Шунир. Меня зовут магистр Гор. По заданию Его императорского величества мы идем в "Скальную крепость".
Торговец крякнул, смутился и начал что-то изучать на носках своих сапог.
— Что-то не так?
— Уж больно неожиданно, ваша светлость. По зиме да в "Скальную"... — мужик покачал головой.
— Мне сказали, что вы знаете дорогу туда, — я внимательно посмотрел на торговца.
— Нет, ваша светлость, не знаю, мне в тех гиблых местах делать нечего.
— Жаль, значит мы вас ждали зря. Клеменс, начинайте собираться, через полчаса выходим.
Я встал, торговец тут же вскочил следом.
— Ваша светлость, если позволите.
— Слушаю.
— Дорога в те края как бы одна, но петляет сильно, заплутать можно не знаючи. Развилка в нужную вам сторону у деревни Пыни, до нее километров триста будет. Мы могли бы до этой деревеньки пройти вместе, а там я попробую вам проводника сыскать.
— Хорошо, пошли.
— Ваша светлость, дайте, пожалуйста, время до утра, и люди и лошади притомились, да и куда в ночь-то выходить, а?
Я подумал, подумал и согласился. Где шесть дней, там и семь, бог с ним. Что-то я мало верю в наличие проводника в деревне, но в тех глухих лесах, что начинаются сразу за Горском, мы даже эту деревеньку с идиотским названием можем не отыскать.
— Хорошо. Выходим завтра в семь утра.
Ту плохо наезженную колею, по которой мы двигались, дорогой назвать можно было с большой натяжкой. Я мысленно несколько раз похвалил себя за то, что не стал вчера горячиться и не погнал отряд в путь на ночь глядя.
Дель Шунир прекрасно держался в седле, мы ехали рядом во главе длинной колонны и изредка перебрасывались ничего не значащими фразами. Впереди нас ехал только дозорный.
— Как ни странно, ваша светлость, именно в этих местах совершенно безопасно, разбойников здесь нет, потому как грабить просто некого. Северным варварам мы везем всякую ерунду да продукты, на это никто не позарится, а обратно пойдем с золотом, так на один возок будет двадцать человек освободившейся охраны. А после Горска нырнем на тайную тропку, там их сотни, и ищи нас.
— Ну, а звери дикие?
— А против зверей разных есть у нас амулетик специальный, господами магами в столице заряженный, — с этими словами торговец вытащил из-за пазухи небольшую бляху на цепочке.
Я посмотрел — рабочий амулет, и заряд довольно сильный. Черт его знает, может действительно отпугивает зверушек. Пока не нападут, не узнаем.
Ближе к вечеру дошли до рукотворной поляны в лесу. Деревья были срублены и аккуратно сложены в штабеля.
— Место первой ночевки, ваша светлость, у нас так весь путь размечен. Там в низинке ручей, вода чистейшая.
Отряд действовал по отлаженному распорядку, а мы развели небольшой костерок и уселись на чурбаках, давая отдых спине и всему остальному от езды верхом.
Со стороны часового послышался какой-то спор. Там стоял человек, как мне показалось, в монашеской одежде.
— Это брат Силай, странствующий монах, — сказал хозяин обоза, — удивительной силы веры человек. Мы его подобрали в двух днях пути до Горска, тоже зачем-то идет на север.
За время нашего пути мы изредка встречали монахов, бредущих куда-то по своим делам, поэтому я ничуть не удивился рассказу торговца.
— Эй, служба! — крикнул я часовому, — пропустить.
В нашу сторону двигался изможденный невысокий монах. Длинные грязные волосы свисали сосульками, на худющем лице фанатично горели глаза. Монах шел, не глядя по сторонам, вцепившись взглядом только в меня.
Внезапно в ухе металлическим голосом заорала Ая:
— Опасность, опасность!! Обнаружено взрывчатое вещество неизвестной мощности!
Время почти остановилось. Дурацкая мысль: слова-то какие знакомые. Потом еще одна: этот монах с таким взглядом похож на живую торпеду.
Монах медленно, как в киселе делает еще шаг. Сидевший к нему спиной Тораг начинает медленно поворачиваться.
Еще шаг.
До меня доходит связь слов Аи с появлением монаха. Торпеда.
Еще шаг.
— Поднять силовые барьеры! Поднять силовые барьеры!
Тораг разворачивается.
Монах сует руку за пазуху, достает что-то круглое и замахивается.
Я толкаю в сторону торговца и кричу во все горло: Защита!
Тораг медленно, очень медленно поднимается. Я начинаю выкручивать свою защиту на полную мощность.
Монах дьявольски улыбается и кидает это круглое мне в лицо.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
