Starkvs Tigris

Помещик ни фига не понял набор последних слов, но важно покачал головой, подчеркнув этим важность и серьёзность помощи.

— Да, друг, это тебе, — сосед вытащил солидный портмонет, — много не могу, но от чистого сердца.

Он протянул две сторублёвые ассигнации, чем вызвал отвал нижней челюсти Ивана Карловича. Тот, хоть и частный врач, но получал от пациентов гораздо меньше за визит. Странно, Легостаеву стало приятно от столь широкого жеста. Получается, что не нахлебника приютил, а предоставил кров серьёзному и полезному для общества молодому человеку. Заодно, стало понятно благодаря чему парень деньгами разбрасывается. Что делать, если на дворе развивающийся капитализм, а слово "инвестиции" практически неизвестно. Не какой-нибудь папенькин сынок из офицеров или столичных хлюстов.

— Кстати, хотел бы выразить благодарность твоим родственникам... — запнулся помещик, почувствовав, что лишнее сказал.

— Борис Алексеевич, наш Олег полный сирота, — пояснил Легостаев.

Бывают минуты молчания из-за произнесённой неловкости. Где-нибудь в двадцать первом веке они прерываются дежурным "извини, не знали" (ни к чему не обязывающим), а в девятнадцатом люди больше следили за базаром. И переживали из-за случайной бестактности. А за специальную могли и пулю в лоб получить. Или сами стрелялись.

— Олег, расскажи, как ты осиротел, а то разные слухи ходят, — попросил князь, — конечно, если хочешь поделиться.

— Да, господа, это имеет смысл, чтобы домыслы пресечь в зародыше. Только история грустная...

Выяснилось, что в 1836 году всё немногочисленное семейство приехало из деревни в Москву на ярмарку. По пути увидели горящий сиротский приют деревянной постройки. Наставники и старшие дети выбежали, а малышня испугалась и пыталась спрятаться под кроватями и за шкафами. Ирина Старко первая бросилась внутрь, чтобы помочь, а за ней рванул и Александр Владимирович. Он был ранен в турецкую кампанию, но оставался силён, хотя и прихрамывал. Олежа тоже хотел помочь родителям, но бабушка цепко держала семилетнего внука-крепыша, зная его характер. Достойная пара успела вынести, забегая в огонь раз за разом, одиннадцать малышей, а потом здание рухнуло внутрь себя и больше никто не выжил. И родители тоже не вернулись.

— Бедный парень, — оценил Иван Карлович, — такое пережить...

Он ни к кому конкретно не обращался, просто высказал накипевшее. А парень добавил ещё один нюанс:

— За пожаром наблюдало несколько московских гвардейцев, младших офицеров. Они пари держали на разный исход. Победил подпоручик Арсенин, поставивший на то, что даже спасатели погибнут, сгорев заживо.

Семилетка запомнил это имя, когда гвардейцы поздравляли победителя и вручали ему выигрыш. Счастливый подпоручик пригласил своих друзей в ближайшую ресторацию, чтобы пропить шальные деньги и выпить за славу русского оружия и офицерства! Шоу-то закончилось и развлечений больше не осталось.

— Бабушка так сильно сдала из-за этого, что слегла по приезду в деревню. Я и в дому убирал, и курей кормил, и нашу коровку доил, чтобы молоко было для бабушки. Соседки помогали еду готовить. А перед смертью баба Нюша пригласила батюшку Кирилла, чтобы меня в монастырь на воспитание забрали. Больше-то родни у нас не было.

О том, как он сам слёг после смерти последнего родного человека, Старко не стал рассказывать. Как сам чуть не помер. Собственных воспоминаний нет — в бреду во время лихоманки находился. Хорошо, что отец Кирилл и монаси впоследствии рассказали как было. А уже когда Олег покидал монастырь, отец-настоятель передал ему две шкатулки. Оказывается, бабушка перед смертью, попросила священника сохранить для малыша, а тот передал их монастырским. Какое-никакое, а наследство...

— А что в шкатулках было? — сразу сменил тему сосед-помещик.

— Да, всякие бумажки по папиной и маминой линии. Чисто сентиментальная семейная ценность, не более.

Пора уже перейти к чему-нибудь другому, чтобы отвлечься от грустных воспоминаний.

— Андрей Андреевич, скоро обоз подойдёт. Будем сажать американские растения в русскую землю.

— Олег, а ты не против, если я своего крепостного пришлю, — неожиданно спросил Борис Алексеевич, — вдруг потом тоже захочу такое выращивать? Можешь его использовать, если нужно.

Ну что же не порадеть по-соседски. Правда, Старко предупредил, что нужен грамотный соглядатай и чтобы имел с собой бумагу и перо с чернильницей. А то забудет и толку никакого, если записи не делать. Вроде мелочь, но где найти настолько грамотного? Помещик призадумался, почуяв серьёзность подхода к пустяковой вроде задаче. С другой стороны, пришло понимание того, что за этим может стоять великая польза для своего имения. А ну как удастся доходность землицы повысить?

Недаром в народе говорят, что у дураков мысли сходятся, доктор тоже возжелал прилепиться к программе инноваций. Ну не могли церковники на пустом месте хвалиться своими достижениями, наверняка выгоду с Олеговых инноваций имеют, если за его воспитание большие деньги платят.

Всемирное шебуршание одолело всю усадьбу, когда князь Легостаев письмецо от сына получил. Оказывается в их второй артиллерийской бригаде почкование началось. Из резервного парка решено вычленить зародыш ещё одного резервного парка, во как. Почти полную пешую артроту формировать начали, а офицеров, чтобы под ногами не путались, отправляют на побывку. Так что, ждите папенька, с друзьями еду и пару недель буду предаваться безделью и дураковалянию. Велено столицы покинуть, дабы не накосорезить в столь ответственный период. И что делать "папеньке"? Правильно — начать суетиться и готовиться к блудочадоприбытию. Умноженному на количество друзей и возведённому в квадрат хаотической неопределёнки. А то мало ли кто лишний понаедет тут? Ну, и запланировать бал "приезда", программу визитов и бал "отъезда". Радость-то какая!

Старко как раз свой обоз дождался, теперь есть повод спрятаться от приезжантов до самой путины. Ярмарка тщеславия, особенно деревенского разлива, не каждому по душе. Суета раздражает, когда ждешь чего-нибудь важного личного. Зато молодые тургеневские девицы уезда сразу обеспокоились тем, что новые модные наряды оказывается отсутствуют. Есть лишь прошлогодние или побитые молью. И маменьки засуетились, припахав супругов и челядь. А к лучшему кауфёру очередь создали предварительными заказами на приведение голов в должный вид с выковыриванием из волосьев соломинок. И как он, в одни и те же дни, всех девиц сделает красавицами одновременно? Или, как Незнайка с Тюбиком, будет действовать по шаблонам?

Даже доктор Рихтер поддался на провокацию, хотя его четырнадцатилетняя доча училась в Петербурге, проживая у своей тётки. А вдруг повезёт породниться по случаю с целым князем наваррских кровей? Десяток лет разницы в возрасте детей, в нынешние времена считай почти ровесники. Вот и вызвал дочуру, благо из столицы всего лишь двое суток добираться, коли не по-курьерски, а на перекладных.

Две десятины — это как два гектара в будущем, ну или четыре футбольных поля. Как раз будущий семенной фонд вырастить, а не на потребление. Земля уже обработана и ждёт когда в неё чего-нибудь посадят по правильному, а не врассыпную. Целый доморощенный агроном из Вознесенска прибыл для руководства посевной. Воспитанник тамошний, да ещё и энтузиаст. И где таких Олег находит, ведь был Ефим простым монахом-пахарем, не более? И целого Егорку привёз, правда не для сельского хояйства, а птенца гнезда Старкова. С ним же прибыли дополнительно два воза вещей и инструментов, то бишь личного имущества. Не стал Олег за тридевять земель всё своё, надыбанное и накопленное, сразу тащить. Вдруг не пришёлся бы ко двору? Андрей Андреевич только ахал, наблюдая выгрузку.

— А это что за чудо-юдо барабанное?

— Это, ваше сиятельство, ударная установка для меня, — отрапортовал Артём (один из погодков первой главы), — буду аккомпанировать Олег Санычу, когда он на гитаре треньбренькает. Увы, рояля для моего братца Алёшки у нас нет, дюже громоздкий. Чужими пользуемся, когда дозволяют.

Легостаев удивился. Парни вроде дети какого-то мужика-каретника (да и по фамилии Каретины), а оказывается умеют на сложных музыкальных инструментах играть. Надо бы прослушать их, вдруг хорошо получится? Тем более, вон рояль в гостиной стоит и никто на нём всё равно не "треньбренькает". Песни Старко хороши, хоть и непривычны, может в шесть рук побогаче звучать будет? Вон и управляющий уже приглядывается и чего-то в голове считает. То ли стоимость привезённого, то ли возможные прибыли, коли к Олегу устроится в качестве импрессарио? А, что, небось на Москве юных музыкантов приглашали состоятельные люди, причём с их скарбом, да за него ещё и приплачивали. Вот же незадача, цыган следует сразу заказать, а ну как монастырские могут и цыганские песни петь? Впрочем князь достаточно богат и мог позволить себе и одно, и другое. Ладно, потом видно будет, когда дело пойдёт...

Глава пятая

Лёгкая кавалькада из четырёх всадников и не очень уклюжего тарантаса объявилась через три дня. Верхом прибыли три офицара и лицо гражданской национальности, лайбой управлял почему-то лакей в ливрее, а своеобразное четырёхколёсное средство передвижения заполняли кофры и сундуки.

— Видимо на вечный постой барчуки едут, — сочувствовали деревенские, — поди прогнали с полка за ненадобностью.

Староста угомонил болтунов своей свирепой мордой, глянув от чистого сердца и напомнил, что крестьянскую честь отдают путём срывания шапки и поясным поклоном. Не то самые недисциплинированные попозжа кнута отведают по всей строгости закона. Так что, прибывшие под занавес дня, оценили вежество встречающих. По мраморной лестнице особняка спустился не только дворецкий, но и сам князь, величаво и со счастливым лицом. Стандартная процедура обнимашек и похлопушек сопровождалась взаимопредставлениями титулов и имён, а ответная реакция Легостаева-старшего мнилась пристроившемуся с боку припёка Олегу:

— Царь...очень приятно...царь...царь...очень приятно...милости просим...

Наконец-то прозвучало:

— Олег Старко, выпускник Вознесенского монастыря, мой воспитанник.

Прозвучало кривовато, как будто князь лично всю жизнь занимался этим юношей, но в суматохе оказалось незаметным. Прибывший багаж растащили челядины по гостевым комнатам, лакея отправили привести себя в порядок, а экипаж отбыл вместе с конной тягой в лошадиные свояси. Остальные прошествовали в одну из гостиных, чтобы испить винца с дороги и обменяться парой слов перед процедурой переодевания к ужину.

Дворовые пофыркали и вынесли вердикт:

— Не, наш Олег Саныч получше смотрится, да и обоз у него побогаче будет. Сурьёзный барин вырастет с годами из нашего.

Вот и поделили: кто-то уже "наш", а кто-то и нет.

Среди прибывших своеобразно выделялся Артур Альбертович, сын барона Юнгвальта. Он обо всём имел мнение, соответствующее определённым кругам молодёжи, и раздражался, что денежные суммы не бесконечны по пророде.

— Мой папа выдаёт лишь двести рублей в месяц. Хотя я их за день могу спустить!

Эдакая гордость умением промотать сумму, которую не всякий чиновник получает в министерстве. Как и непонимание, что ещё пять спиногрызов в семье имеется. Барон Альберт, находясь на хорошей должности, имел соответствующие взятки, да и доходы с имения составляли более десяти тысяч в год. Конечно, денежная реформа 1839 года несколько ударила по капиталам, но не очень сильно. Тем не менее, средний сын иногда ставил его в позу, когда проигрывался в карты. Стандартная ситуация в России первой половины девятнадцатого века.

Иван Карлович не преминул подкузьмить молодого подпоручика, рассказав, как Старко за пятнадцать минут полезных советов заработал такую же сумму.

— Так мы поможем юнцу их достойно прокутить, хотя на две недели явно не хватит, — обвёл Артур окружающих победным взором, — ну что, вьюнош, хочешь приключений?

— Благодарю вас, господин подпоручик, но я их уже промотал, — и добавил, увидя, что его не поняли, — разложил эти деньги по кубышкам для своих надобностей.

Удивились многие. Как-то непонятно зачем иметь раздельные места хранения финансов, когда проще держать их в одном? И брать по мере необходимости на те или иные нужды. Впрочем дебаты тут же закончились в связи со сменой темы.

— Алексей, — обратился к сыну Андрей Андреевич, — расскажи подробнее, что у вас в бригаде происходит. А то в двух словах я не понял, честно говоря.

— Папа, всё просто. Наверху решили создать отдельную полубригаду пешей артиллерии для придания её какому-нибудь пехотному полку для проведения специальных военных операций. Вот с нашей роты и начали.

Создание нового приветствуется в русской армии, особенно в военном ведомстве. Под такое дело выделяются финансы, люди, вооружение и прочее, что можно похитить под шумок. Отчётность-то подразделения ещё не наработана и сметы особо не сверишь. Тем более, что в новом полку предполагалось четыре батареи по восемь шестифунтовых пушек. Для пущей мобильности при наступательных операциях. Затем ещёодин создадут. Значит, если напихать туда устаревшее, вместо новья, то особо не будет заметно. Техника замазывания проверяющих глаз давно отработана. Да и полубригада будет резервной долгое время. Её, ежели что, могут передислоцировать в какой-нибудь городок, с глаз подальше.

Конечно, так прямо Алексей Андреевич не говорил, соблюдал принятый порядок общения и ссылался на новые инициативы.

— В общем, сейчас будут переданы восемь пушек и создана отдельная батарея. Потом пойдут добавления, как оружия, так и прислуги.

— Скажите пожалуйста, господин подпоручик, — неожиданно прорезался Старко, — а как в бою охраняют батарею, если враг на неё нападает?

— Олег, по-разному бывает. Обычно какое-нибудь пехотное подразделение прикрепляют, например взвод.

— А если их всех убьют, мы отбиваемся банниками — расхохотался сын барона.

Однако, парень не отступил, а продолжил задавать вопросы.

— А если всю прислугу вооружить шестизарядными пистолетами? Или слишком дорого выйдет?

Тут уже все загомонили и каждый о своём. В итоге договорились поехать пострелять на домашнее стрельбище у реки, назначили через день после бала, чтобы отдохнуть и быть свежими. Всё-таки баловство с оружием неприемлемо, если не выспавшись и с похмелья. Пистолеты у всех есть, а у княжича Полянского имеется самый новый австрийский штуцер, изготовленный по литтихскому образцу. Вроде, именно такие предполагается заказать у австрияков. Дорого выйдет, но очень нужно, так как свои умельцы совсем плохи, то ли дело Европа!

Понятно, что о многоствольных пистолетах все наслышаны, особенно офицеры. О пресловутой "мурьете" языки почесали и согласились, что тяжеловато пользоваться таким. Старко ухмыльнулся про себя, это они ещё не знают о "детском ружье", которое Дрейзе выпускает. Ясно, что о револьверах именно эти лица не слышали, а когда узнают сколько такие стоят, вообще наругают. Да и зачем в нынешние передовые времена нужны сии изгаления, когда "штык молодец" и можно числом взять. Как солдат, так и пушек! Небось не оскудеет земля русская, пытаясь прокормить миллионную армию и её генералов. О том, что пруссаки уже начали накапливать игольчатые ружья, чтобы со временем ушатать австрияков, тоже неизвестно. Тем более, что Австрия есть главный член военного союза и ей следует поклоняться, какие бы подляны России она не делала. Впрочем, мнение Олега никого не интересовало, даже если бы он таковым поделился.