И все равно, на берегу Синенькой оказались тогда, когда пламя лесного пожара уже буквально поджаривало нам пятки. Глаза от дыма отчаянно слезились — благо хоть ветер в спину был не особо сильный, — легкие забились им же, вызывая поминутный кашель, а жар стоял такой, что, казалось, вот-вот на нас загорятся волосы и одежда.

Выскочив к речке, мы с разбегу плюхнули наше суденышко на воду и яростно заработали веслами, стремясь достичь противоположного берега, даже и не пытаясь выгребать против сносящего нас к расположенным недалеко перекатам течения.

— Река... ух, пал не остановит. — задыхаясь выпалил Рой.

Хотелось бы с ним в этом поспорить, но, увы, это было бесполезно. Синенькая быстра, бурлива, но ширина ее зачастую — едва ли полста шагов. Вот прямо как в месте нашей переправы.

— Здесь до опушки меньше половины тупу. — выдохнул я. — Граница.

— Ходу тогда. — нос пироги ткнулся в берег.

Подхватив торбы, оружие и подскуливающего от страха ящерца мы, отчаянно выбиваясь из сил, бросились бежать, не разбирая уже дороги.

* * *

— Ситуация... — вздохнул Рой, глядя на полыхающий лес. — Надеюсь, остальные из нашей восьмерки тоже спаслись.

— Если мы шли первыми, с отрывом, то они должны были успеть вернуться до Лосихи. — произнес я.

— Если. — мрачно отозвался напарник.

От огня мы схоронились на каменистом холмике в шести-семи полетах стрелы от опушки. Жар от бушующего пламени, разумеется, доходил и сюда, но нестерпимым уже не был, а раскинувшийся сразу за лесом травяной луг толком так и не занялся, чего мы очень опасались, карабкаясь по склону вверх. Случись такое, сгореть бы мы, конечно, уже не сгорели бы, но задохнуться имели все шансы, что если и лучше гибели в огне, то ненамного.

На нашу удачу, трава была еще полна жизненных соков и толком не занялась. Так, до половины пути к нашему убежищу выгорела, а дальше огонь угас.

— Что дальше делать будем? — прервал я затянувшееся молчание.

— К своим выбираться, разумеется. — вздохнул Рой-Хо. — У тебя деньги с собой есть?

— Немного.

Ученики пограничной стражи, разумеется, стоят на полном довольствии, но если вдруг чего вкусненького захочется, то за этим можно обратиться к маркитанту, да и недалеко от лагеря поселок небольшой есть, где отставники проживают. У нас до трети кадетов оттуда родом.

— И у меня трошки припасено. В человечьих землях нам охотиться не положено — сурка разве что добудем какого, — но тут, немного севернее, тракт идет вдоль леса, а на нем постоялые дворы имеются. Будет чего поесть.

Ящерец, лежавший в капюшоне моего плаща чуть пошевелился и слабо вздохнул. Бедолага тоже надышался дымом и теперь приходил в себя — малыш-то отравился куда как сильнее нас, хотя у меня вот тоже нынче голова тяжелая и раскалывается.

— Вопрос только в том, куда идти. — продолжил мой товарищ. — Можно на запад, до того места, где Синенькая к северу отворачивает — оттуда до Лысого Холма рукой подать. Можно на восток, до человеческого города Арцох. В нем есть наша торговая миссия, вернемся домой на корабле. И туда, и туда шагать одинаково. Ты бы вот что предпочел, Ти?

— С нашим везением, — чуть подумав ответил я, — мы, не сгорев в огне, непременно потонем. Да и Лысый Холм нам по заданию был положен.

— И то верно. — согласился Рой. — В лагере нас ждут, да и весточку родным, что мы живы, оттуда подадут быстрее. Нынче уже вечер, переночуем прямо здесь, а завтра выйдем к тракту.

Он откинулся на спину и стал глядеть в темнеющее небо.

— Только костер нам на ночь, пожалуй, разводить не стоит.

— Почему? — удивился я.

— Если я верно все прикидываю, мы сейчас на границе графств Блоихтол и Хаикасса, в сторону леса нынче прикованы взгляды всех пограничных патрулей и окрестных жителей. Любуются заревом пожара. — Рой-Хо повернулся набок и, приподнявшись на локте, поглядел на север. — Радуются, поди.

Последняя фраза прозвучала с неприкрытой злостью.

— А на кой людям стража на границе графств? Они же оба входят в герцогство Чакех.

— Так человеки, они сами-себе лютые звери. — отозвался Рой, и снова лег на спину. — Смертным боем дерутся из-за каждого куста. Это у нас княжества для лучшего управления территорией нужны, а у людей это собственность, которую нужно постоянно охранять от соседей.

— Что, вот так вот прям все графство — собственность? — не поверил я.

— Ну, не все, конечно. Кое что принадлежит баронам, но те обязаны за это службой своему графу. Вольные города еще бывают, но это те же бароны, только коллективные. А прочая земля со всем что на ней есть — графская. И за право на ней жить крестьяне платят подати.

— За право жить на земле?! — изумлению моему не было предела. — Не на общие нужды сдают, а так вот, одному своему графу, иначе прогонит?

— Ну, тот на подати дружину собирает, защищает своих поданных, укрепления в порядке содержит, споры рассматривает и все тому подобное. А, ну еще он герцогу службой обязан, как ему — бароны.

— Запутанно это все как-то и неудобно. — прокомментировал я. — У нас разумнее устроено.

— Так это не от хорошей жизни. — флегматично отозвался Рой-Хо. — Мы ведь ниже и, в целом, слабее людей.

— Большие дубы громко падают. — мрачно прокомментировал я.

— Это сейчас, когда все не только от силы зависит, но и от оружия, умения им пользоваться, от организации. А когда-то, в дикие древние времена... Ты ведь знаешь, что у нас, гномов и людей некогда был единый предок?

— Говорил уже, что эцураншицу у нас есть. Да и без того несложно догадаться, раз общее потомство может быть. — огрызнулся я.

— Извини. — Рой прикрыл глаза. — Так вот, маэстро Дрооб-Ста рассказывал, что когда наши расы разделились, мы неизбежно должны были людям проиграть. Ну, просто потому, что едим одно и то же, живем рядом, а люди и сильнее, и выше, и плодятся куда как лучше эльфов.

— Магия выручила?

Трактат маэстро Вин-Дара о изменении живых существ в зависимости от окружающих условий я хоть и читал, но в подробности не вникал никогда. На мане и без того всегда есть чем заняться.

— Ну, что там у наших предков было с магией, это никто, пожалуй не скажет, может и не было ее еще тогда. Ее и сейчас-то не густо. Я вот могу развести силой мысли костерок, а кроме меня в нашей восьмерке только Ур-Ген, если водяной пласт неглубоко, способен родник создать ненадолго. Ну и ты, вроде бы, с растениями умеешь договариваться.

— Как раз договариваться-то и не очень. — вздохнул я. — Этому много лет учиться надо. Вот мать с отцом, те — да, могут. А я растения немного могу чувствовать, понять, чего им не хватает, но максимум мой, это уговорить несколько травинок сплестись в один пучок. Недели за две.

— Вот я и говорю — не магия нас спасла. Чтобы выжить, наши предки стали намного более общественными чем люди, охотнее приходили себе подобным на помощь, даже и из иных групп, научились сплачиваться, ставить общее благо много выше личного. — продолжил Рой. — Так, судя по всему, было в древности, так осталось и сейчас. Люди же, существа гораздо более разобщенные и эгоистичные, потому у них все так, как и есть: герцоги, графы, бароны, крестьяне и вечная грызня промеж собой.

Он хмыкнул невесело.

— Вот и замковое образование пригодилось, надо же.

— Знаешь что, Рой?

— Идти мне в степь, идти мне в горы? — он ухмыльнулся.

— Нет. Просто сдается мне, без этого твоего образования мы и день по людским землям не пройдем. Влипнем куда-нибудь непременно.

* * *

Дорога обнаружилась там, где и предсказывал Рой-Хо. Земляная, укатанная и довольно широкая — даже странным казалось, что ни в одну сторону на ней не видно было ни телеги, ни путника.

— Так не сезон. — пояснил Рой. — Урожай только начали убирать, в наших факториях тоже ярмарок покуда нет. Куда местным нынче ездить? Все в полях.

Я огляделся и вздохнул. Очень непривычно и некомфортно мне было чувствовать себя на открытом, плоском поле, лишь изредка перемежающемся холмиками и небольшими рощицами. Не то, чтобы у нас чего-то подобного совсем нет — это только у границы лес идет сплошной массой, а города и селища все же окружены свободным пространством, но такого простора, разумеется, не наблюдается. Собственно, именно здесь, в людских землях, я впервые увидел горизонт. Не скажу что мне это сильно понравилось — не видеть вдали зеленую стену деревьев, со всех сторон быть как на ладони казалось непривычно, мнилось, что отовсюду грозит опасность. Рой, судя по всему тоже чувствовал себя не в своей тарелке — взоры наши, то и дело, невольно обращались в сторону дома. Увы, путь туда нам был покуда заказан — основное пламя пожара хоть и спало уже, пожрав деревья, но все пограничное пространство — до самой, подозреваю, Лосихи, — было покрыто тлеющими угольями и непрогоревшими лесинами, да густыми клубами поднимающегося от земли дыма.

— Трактир впереди. — сказал Рой, приложив ладонь козырьком ко лбу и вглядываясь вперед. — И по дороге кто-то едет. Впрочем, мы будем первыми.

— Может нам капюшоны накинуть, когда внутрь войдем? — спросил я. — Мало ли как тут к эльфам относятся.

— Неважно относятся, только капюшоны нам не помогут. Наоборот, вызовут подозрение — чего это они, мол, кутаются и лица прячут по такой теплыни. Да и, потом, неужто ты думаешь, будто мы с тобой за людей сойдем?

— Ну, я с отцом когда на ярмарку ездил, человеков видал. Не такие уж они и высоченные, всего на голову выше среднего эльфа, а бывают и нашенского роста.

— Ну, то есть, на полторы головы выше нас с тобой. — хмыкнул Рой. — Мы если и сможем кого обмануть, то нас примут за детей. А куда это двое малявок, без взрослых, намылились? Только дополнительные вопросы вызовем. Нет уж, ни прятаться, ни врать откуда мы такие взялись нам смысла нет, Ти. К тому же трактирщики должны быть людьми несколько более широких взглядов, чем прочие. Чтобы денег заработать.

— А ты что, бывал уже в человеческих землях? — полюбопытствовал я.

— Можно сказать, что не был. — вздохнул он. — Так, ездили семь лет назад с отцом в Берестол на пару дней, кроме дороги да городских улиц ничего, почитай, и не видал. Но чего только не приходится учить детям правителей...

Он запнулся, решив, видимо, что опять сболтнул лишнего.

— Ты поэтому в пограничную стражу лыжи и навострил?

— Навроде того. — улыбнулся Рой. — Не мое это, управление землями, подсчеты эти все, распределение запасов.

— А чего не в линейные части пошел? — полюбопытствовал я.

— А ты? — хмыкнул товарищ. — Простора мне хочется, Ти, воли. А у армейцев сплошная шагистика. Чем это от того же си-ро отличается, где так не шагни, эдак не посмотри, перед послами будь важен и надменен... Тьфу.

Так, переговариваясь, мы добрели наконец до трактира, над входом которой болталась, на выпирающем штыре, вырезанная из дерева вывеска в виде толстяка со здоровенным окороком в руке.

Полутемная прохладная (ну или кажущаяся такой после полуденного зноя) зала была практически пуста. Лишь в уголке примостились два пожилых человека с седыми бородами, степенно смакующих пиво, да трактирщик, крепкий и кряжистый мужик средних лет скучал за стойкой.

При нашем появлении он встрепенулся, словно гончая, учуявшая дичь, однако когда разглядел, кто к нему пожаловал, глаза у него удивленно округлились, а рот изобразил букву "о". Старики тоже покосились в нашу сторону, но, то ли лица у них под бородами были не так выразительны, то ли степенство открыто удивление выдать не позволяло, тем только и ограничились.

Рой, не глядя на трактирщика, проследовал к ближайшему столу и плюхнулся на лавку. Мне не оставалось ничего иного, как последовать его примеру и расположиться напротив товарища.

Владелец заведения, надо отдать ему должное, справился с изумлением практически моментально и мгновенно оказался возле нас.

— Чего изволят молодые господа? — спросил он на торговом наречии.*

— -

*местная "лингва-франка", язык межэтнического общения, вобравший в себя слова и понятия из самых разных языков

— -

Рой смерил трактирщика полным надменности взглядом — ну прямо истинный князь, где только такое пряталось? — и ответил ему на том же языке.

— Что вы можете предложить из еды, милейший?

— Ох, если господа торопятся, то, боюсь, немного. Местные приходят посидеть только вечером, постояльцев у меня нынче нет, так что сразу подам лишь вареное мясо. Но если вы не спешите, то я мог бы сделать жаркое — на выбор, из барашка, свининки или говядины.

— Мы подождем. — величаво-скучающе произнес Рой-Хо. — Жарьте порося.

— А что молодые господа будут пить? — поинтересовался трактирщик. — Есть пиво, есть недурное вино.

— Пожалуй... пиво. — бросил товарищ небрежно. — По одной кружке. Во сколько нам обойдется трапеза в вашем заведении?

— Тэк-с, два пива, два жарких... Гарнирчик какой-нибудь надобно?

Рой презрительно скривился.

— Ну и хлебушка к мясу. Девять мон,* если господа намерены расплачиваться эльфийскими деньгами.

— -

*Мелкая серебряная монета эльфийской чеканки

— -

— Хлебушка... — выдохнул я, когда человек отошел. — Ты заметил, он сказал о нем как о чем-то несущественном и само собой разумеющемся?

Не то, чтобы мы совсем не выращиваем пшеницу, но поля под нее занимают очень уж большое пространство, так что у нас хлеб — это блюдо праздничное, отнюдь не на каждый день. Ну и пиво, само собой, напиток в нашем рационе нечастый — тоже из зерна ведь делается.

— Ну, с одной стороны — да. — ответил Рой. — А с другой, почти все, что мы заплатим, будет за мясо. Человеки, они его не очень много едят, все больше зерном и корнеплодами пробавляются.

Незнамо откуда вынырнувшая грудастая подавальщица плюхнула нам на стол по кружке с пенной жидкостью и тарелку с нарезанным хлебом.

Целую, малину мне на дубе, ковригу!

— Свининку хозяин уже поставил, потерпите немного, молодые господа. — игривым тоном сообщила она.

— Угу. — в один голос ответили мы, не отрывая взглядов от крупных белых ломтей в тарелке.

Девушка помялась возле нас еще пару мгновений, но, видя, что какого-то дополнительного заказа от нас не последует, вздохнула и удалилась.

Какое-то время я и Рой глядели на хлеб, затем, синхронно, протянули руки, взяли по куску и очень, очень аккуратно откусили, смакуя вкус.

— Смотри ж ты, кум. — у меня острый слух, так что разговор дедов я расслышал. — Лесовики лесовиками, а к хлебушку со всем уважением.

Нет, не то чтобы я так уж хорошо понимаю чакехское наречие, но его, как и торговое, в пограничной страже учить надо. Мужчины же говорили промеж собой неторопливо и степенно, так что смысл их беседы был мне вполне доступен.

— А и то ж. — отозвался второй человек. — Хлеб-то, он всему голова, то даже нелюди разумеют.

— Рой. — обратился я к приятелю. — А давай прикупим пару караваев на дорогу?

1234567

Предыдущая глава

↓ Содержание ↓