Вечное возвращение "Семи самураев"

История типична для того времени. Тогдашним фактическим властителем Японии, самым страшным ее усмирителем похожим на своего современника Ивана Грозного был Тоётоми Хидэёси. В отличие от царя всея Руси, Хидэёси (подобно Кикутье) происходил из крестьян. Сначала член шайки разбойников-раппа, будущий диктатор стал шпионом мелкого владетеля Мацуситы Кахэй. Путем измен и реальных заслуг, также благодаря полководческим и организаторским талантам, невероятной жестокости Тоётоми добрался до вершины власти.

Хидэёси нарочито дистанцировал себя от японской аристократии, демонстративно не принимал титул сёгуна, демагогически провозгласил японских крестьян основой нации. На деле диктатор опирался на самурайское сословие и поддержку крупных даймё, де-факто окончательно закрепостив крестьян.

1587-й год оказался богат событиями благодаря тому же Тоётоми Хидэёси, совершившему поход на остров Кюсю против даймё Симадзу. Тремя годами ранее Симадзу вознамерился подчинить своей власти Кюсю, и развязал на острове настоящую войну. Чем воспользовался Хидиёси. В 1586 году, получив официальную просьбу о помощи от терпящих поражение врагов Симадзу, диктатор двинул на Кюсю стотысячное войско.

Сражения развернулись в провинциях Бунго, Тикудзен, Хиго, Хьюга и Сацума. Кюсю в те времена был основным центром распространения христианства в Японии, большинство жителей острова исповедовало христианство, поскольку подданные традиционно принимали веру своего господина. После победы над Симадзу (главой клана Сацума) Хидэёси представился случай пообщаться с христианскими миссионерами. Через несколько дней вышел первый указ бакуфу о запрещении христианства в Японии.

В фильме есть эпизод, отсылающий к прошлым событиям из биографии двух членов "семерки": Камбей встречает своего бывшего соратника Титиродзи. Из короткого разговора следует, что оба защищали некий замок и чудом спаслись при его штурме. Событие произошло недавно, иначе старые друзья расспросили бы друг друга, куда кидала их судьба за прошедшие годы. Возможно, Камбей и Титиродзи имеют отношение к войне Симадзу против Хидэеси (18), поскольку обороняли замки, а не штурмовали их.

18 — Симада — город в центральной Японии, расположен далеко от Кюсю. Но корневое совпадение "Симада-Симадзу" возможно рассчитано на некоторые ассоциации. Если фамилии самураев "говорящие" (что в традициях японской литературы) то одно из значений слова "симада" может читаться как "остров спокойствия", "островок стабильности", хотя более правильный перевод — "остров в чистом поле". Распространенная в Японии игра в омонимы, в данном случае обыгрывает как понятия духовной чистоты, так и спокойствия, стабильности в суетном мире. Возможно здесь и намек на топоним "Симабара".

Камбей не молится, не проповедует. Он молча свершает поступки, подобно дзенскому монаху, но поступки достойные христианина в специфическом японском варианте. Следовательно, одним из подтекстов фильма является мораль: "Несмотря на запрет христианства, заповеди милосердия и сострадания прижились и оказались действенными".

Размышления весьма актуальные для японского общества начала 50-х годов ХХ века. Стремительная американизация Японии, смена традиционного образа жизни на западный остро ставили вопрос о национальной идентичности. "Что принять и что отвергнуть?". Гуманист Куросава в завуалированной форме предлагал собственный вариант конвергенции с Западом.

Знаки — контекст и подтекст.

Всегда тщательно работавший с историческим материалом Куросава, сам происходивший из рода самураев, прекрасно знал что у каждого члена средневекового общества было четко фиксированное место, что в дальневосточных обществах одежде, ее деталям придавалось особое символическое значение. Куросава дает очевидную подсказку в духе средневековья. Как и положено самураям, все они носят клановые гербы (19) нашитые на особые куртки без рукавов — дзинбаори или вытканные на кимоно. Но гербами-мон все и ограничивается.

______________________________________

19 — Мон. Различались ка-мон — герб сюзерена, клана и монсё — родовой семейный герб. Кроме того имелись и личные знаки — мон.

Столь скудную информацию автор счел вполне достаточной. Японцы прекрасно знают свою историю, помнят перипетии борьбы дайме, распознают сотни родовых и клановых мон. Режиссеру подробно рассказывать предысторию каждого героя не имеет смысла. Все уже есть в характере роли. Куросава лишь расставляет реперы, обозначает причастность героев к ключевым моментам японской истории, тогда как для зарубежного зрителя одежды и знаки остаются лишь экзотикой.

Итак, что, говорят знаки.

Камбей Симада. На его безрукавку-дзинбаори нашит один из самых распространенных японских символов — Томоэ. Три капли, сходящиеся в центре круга. Название символа: "круги на воде, раковина, панцирь улитки" (20).

______________________________________________________

20 — У символа есть собственное европейское название — трискеле (греч. Три кости (ноги)). Три ноги исходящие из одной точки обозначают движение Солнца. Часто встречается в орнаменте окон готических соборов. В более поздние времена стало символом "бега времени" — хода истории.

В японской культуре Томоэ имеет множество значений и толкований в зависимости от того, какой религией (синто, буддизм, конфуцианство) или сектой (Дзен, Сендай, Кэгон) используется. Приводить все толкования не имеет смысла, поскольку их объяснение не уместится в нескольких увесистых томах. Достаточно сказать, что этот тройственный символ является универсальной буддисткой философской монадой, прикладываемой для объяснения тех или иных явлений, потому порождает множество толкований в каждом конкретном случае.

Знак оказался популярен и "в быту", поскольку считался изображением "стихии воды", напоминая вихревую воронку, возникающую при истечении воды из сосуда или водоворот в горной речке. Поскольку традиционно основная масса строений в Японии возводилась из дерева и рисовой бумаги, томоэ сталось магическим символом против пожара. И обычно его помежали под черепичным скатом в виде круглой "заглушки".

Монада томоэ пришла В Японию из Китая как обозначение метафизический принципа философии: связующим звеном между Небом и Землей является Человек, что вместе с этими двумя началами создает единство трех сил (кит. "сан цай") мироздания, то есть всемирную гармонию. "Одно рождает два, два рождает три, три рождает все остальное".

Интересно "все остальное". Важен откровенный намек на особую мудрость Камбея, искушенность в духовной практике, приведшей его к универсальной истине, и, как свойственно подобным истинам, простой и понятной. И посредством этой истины устанавливающим гармонию. Носимый знак обязывает.

Знакомство с Симадой начинается с новеллы с религиозным подтекстом о спасении ребенка взятой из биографии уже упоминавшегося мастера Камиидзуми Хидэцуна. В канонической версии этой гунки буддийский монах, одолживший Хидэцуна свою рясу, потрясенный действиями мастера, вручил ему особый талисман-кара (в другом варианте рясу), означавший принадлежность к секте Дзен. Для дзен-буддиста мало значит знание сутр и канонов, важнее поведение человека в духе дзен: мгновенное познание истины, ее манифестации в поступках, проникнутых озарением этой истины (21).

21 — Это не противоречит симпатиям Камбей к христианству. Японцам присуще одновременное оправление буддизма и синто, с привнесением конфуцианства и даосизма. Новообращенный японский христианин поначалу не утрачивал связи с прежними религиями. Позже развился крайний фанатизм, приведший к конфликту с бакуфу, к восстанию в Симабара, спровоцировавшим расправы над христианами по все стране, по жестокости превзошедшими гонения времен Нерона.

Но, кроме религиозного и философского подтекста, томоэ-но мон Симады должен прямо указывать на сюзерена — читаться как камон.

Небольшой экскурс в историю мон. Геральдика Японии прошла те же стадии, что и в остальных феодальных обществах использовавших гербы. Изначально это племенные тотемы, позже реальные символы характеризующие качества владельца через предметы (топор, стрела и т.д.). Позже настало время "чистых" канонизированных геральдических знаков и символов доведенных до упрощенных иероглифов и абстрактных фигур. На следующей стадии гербы объединялись вместе с объединением фамилий, или видоизменялись по мере расхождения различных родовых ветвей.

В Европе основой рыцарского герба стал щит: прямоугольное или квадратное поле размещения рисунка. Объединение фамильных гербов или ленных владений отражалось на гербе дроблением поля пополам, на три части и так далее. В итоге гербы некоторых монархий к эпохе своего заката напоминали пестрое лоскутное одело, затканное львами, грифонами, орлами, леопардами.

В Японии герб-мон тяготел к округлой форме. В нем редко появлялись хищные животные по причине почти полного истребления хищников еще на ранней исторической стадии. Чаще это были птицы, травоядные. Особой популярностью пользовались изображения флоры, астральные символы. С приходом буддизма заимствовалось многое из его символики: (тай-и, томоэ, свастика). В стадии "чистоты", первоначальные изображения приобретали абстрактные формы явно в сторону упрощения (для удобства ношения подданными) и, одновременно, эстетизации. "Черный квадрат" на белом поле (равно "красный" и многие прочие) был доведен до совершенства за века до Малевича. Во многом это связано с тем, что самураи редко употребляли щиты, от того главным полем ношения гербов были доспехи и одежда. На малом поле ка-мон, как отличительный знак должен был отличаться лаконизмом, вроде красной звезды на буденовке. В конце концов японцы нашли выход, позаимствовав у китайских военачальников крепление флажка с опознавательным знаком за спиной.

В стадии дробления родов произошло "умножение" родового символов на одном поле (до пяти повторений), в стадии слиянии различных семейств и кланов рисунок приобретал совмещенные черты. Буйный растительный или цветочный орнамент слился со строгостью религиозных символов, изображениями оружия, светил, орудий труда.

Все усложнялось тем, что слияние родов и наследование происходило не только в результате браков. В семьях японской аристократии было принято усыновлять мальчиков из других знатных семей. С эпохи Хэйан помимо института официального брака остался обычай не заводить прочных семей, но посещать избранниц "на дому", а, охладев к ним, посещать других. Дети оставались в клане. Под угрозой поголовного истребления врагами кланы выработали различные варианты родственных связей и резкого умножения отпрысков. Родственная путаница проникла и в гербы.

В фильме символ Томоэ впервые возникает на дзинбаори одного из главарей разбойников, причем демонстрируется не дольше секунды. Только при покадровом просмотре можно определить, что это томоэ-но мон, где "запятые" стилизованы одновременно и под морскую волну, и под лиственный орнамент. Скорей всего это герб клана Курода (22), но Куросава заявил камон клана столь отрывисто, что смысл метафоры разгадать сложно. Возможно, здесь важен намек на "искаженную истину".

22 — Клан Курода традиционно связан с Кюсю.

Зато на дзинбаори (или катагипу) Камбея крупные томоэ-но мон демонстрируется постоянно. Символ наиболее известен как герб Акамацу. Из этого дома вышла семья Ниими, отпрыском которой был Миямото Мусаси. Казалось бы прямой намек на великого мастера меча. Но подобный ход мысли оказывается ложным путем. В прообразы Камбея выбраны мастера меча старшего поколения, а Мусаси в 1587 году исполнилось три года.

Предыдущие годы жизни Камбея связаны с войной на Кюсю на стороне клана Симадзу. Однако герб Симадзу (христиан) — белый крест в черном круге. Хотя до принятия кланом христианства его гербом были... три томоэ-но мон.

Официально происхождение томоэ в качестве герба ведется от города Оита (23) на Кюсю. Как наиболее близкий к Китаю остров, Кюсю отличало сильное китайское влияние, томоэ-но мон имел там наиболее широкое распространение. К тому же у большинства кланов томоэ-но мон капли-"запятые" темных тонов или закручены в другую сторону.

Светлые завитки нужной направленности присутствовали только на гербе Арима. Католик дайме Арима Харинобу тоже в 1584-87 гг. сражался на стороне Симадзу.

Что и требовалось доказать: Камбей Симада бывший буси христианина Арима. Следовательно, христианин, поскольку в те времена даймё — христианин обязательно обращал в новую веру всех своих подданных, прежде всего самураев. Самураи покорствовали воле сюзерена, руководствуясь не столько симпатиями к христианству, сколько чувством долга. Крещеный в 1576 году под именем Протасий Харинобу известен как один из самых фанатичных новообращенных. Он не просто принял католичество, как политеист принимает еще одну религию, но основательно ей увлекся. Особенно поле видения во сне некого "божественного" дерева, по пробуждении найденного и расколото пополам. Внутри обнаружился вросший в древесину крест. Это не первое видение дерева во сне сюзерена, приведшее к далеко идущим последствиям для истории Японии.

После чудесного явления креста, Арима Харинобу основал на своих землях семинарию, засадил "за парты" всех своих поданных зубрить христианские молитвы, изучать обряды, штудировать евангелие. Даже отправил посольство к Папе Римскому.

23 — Тогда называемого Фунаи

Клан Арима не обладал большими богатствами и землями, поэтому мог выставить не более пары тысяч бойцов, которые серьезного сопротивления 90-тысячной армии Хидэёси оказать не могли. Потеряв несколько замков, Арима Харунобу согласился перейти на сторону победителя, стал вассалом центральной власти и вскоре формально подчинился первому запрету христианства. Очевидно, такие изменения "генеральной линии" своего сюзерена не устроили Симаду. После окончания военных действий старый воин поспешил покинуть хозяина (24).

24 — Примечательно, что против Арима на стороне Хидэеси сражался клан Курода, бывшим самураем которого предположительно был один из главарей разбойников. Если проследить за мыслью Куросавы, Симада продолжает свою частную войну. Сюжет из одной из гунки о походе Хидэёси против Симадзу. Один из самураев после неудачной битвы спрятался на непреступном перевале. Когда победоносная кампания закончилась, войско бакуфу возвращалось этим горным проходом. Самурай со своими асигару вышел сражаться с авангардом, который вел Курода. Никакие уверения, что война уже кончилась на упрямца не действовали, до поры пока не показалось все войско Тоётоми, с перешедшем на сторону бакуфу бывшим сюзереном самурая. Только его личный приказ заставил упрямца сложить оружие.

Японцы видят в этом поступке предвосхищение упорства засевших в джунглях тихоокеанских островов солдат императорской армии, сражавшихся после окончания войны еще 20-30 лет.

Военачальники клана Курода прославились несколько позже в 90-х годах XVI века при агрессии Хидэёси в Корее. Возможно, это следы отброшенной драматической линии, нереализованная часть замысла Куросавы — аллюзия на современную истории 40-50гг. ХХ века, где переплелись мотивы недавней агрессии Японии и реалий войны в Корее (см. ниже). Однако это только догадка, поскольку нельзя строить гипотезы на мелькнувшем на мгновение знаке.