Бездна 3

— Ну прям с языка сняла, — соврал я, ибо ни черта подобного озвучивать не собирался.

— Челнокова дёрнули в столицу, — на лице Фёдора цвела такая улыбка, как будто он, по меньшей мере, выиграл джек-пот в казино. — Замещаете его, как обычно, полкан Берёза. А этот по стопроцентной инфе станет три дня беспробудно бухать. Стало быть, всё хозяйство повесят на Ляпина, а с ним...

— А с ним мы уже договорились, — согласился Теодор. — Но опять же, к чему такая спешка? Как никак у нас имеются целых трое суток.

— Увы, увы. К сожалению, Чесноков хорошо осведомлён о милых привычках своего зама, посему после полудня вступает в действие особый протокол. Короче, от Берёзы и Ляпина уже почти ничего не зависит — всё регламентирует означенный протокол. На базу никого не пускают-выпускают, а охране разрешено применять оружие при любом подозрительном шевелении возле. И оно нам нужно, ползать на пузе под пулями?

— Не нужно, — согласился Теодор. — Значит, эти два часа...

— Всё, что у нас есть, чтобы без особых хлопот войти внутрь. Люди уже подготовлены, так что осталось подвезти кое-какую снарягу и можно выдвигаться.

— Ну, теперь всё становится понятно, — Теодор кивнул.

— А вот мне ни хрена не понятно, — сказал я. — Куда мы, что происходит, и кто все эти люди, мать бы вас всех так? Может уделите для нашего ликбеза минут эдак пять, а?

Фёдор открыл было рот, но Теодор жестом остановил его. Самойлов что-то произнёс, но так тихо, что я не разобрал. Попросил завернуть фантики? Хрень какая-то!

— Что такое пятёрочка, знаешь? — спросил Теодор.

— Аквариум? — удивился я. — Да кто же его не знает? У нас все знают и про инопланетян, и про вирусы.

Пятёрочка — из-за огромных циферок пять на высокой ограде. Аквариум — из-за огромного полностью стеклянного здания, которое можно рассмотреть за высокой оградой с колючкой поверху. Воинская часть, имеющая отношение то ли к ракетным войскам, то ли к радио-разведывательным, была нашим городским Агаром-18. Про Аквариум ходило столько слухов, самого разного толка, что в них уже давно перестали верить даже дети.

Ох уж эти слухи! Про части сбитой ПВО летающей тарелки, которые хранятся в Аквариуме, вместе с телами дохлых инопланетян. Ну, или про смертельные вирусы, которые привезли сюда с Арала и которые вроде как могли превращать людей в зомбаков.

— Именно там находится постоянно действующий портал в Бездну, — эту фразу Теодор произнёс с таким видом, будто имел в виду нечто весьма необычное. Хотя, погодите-ка...

— Что значит: постоянно действующий? — не понял я.

— В смысле, он не закрывается, подобно другим порталам, — терпеливо пояснил Теодор. Фёдор достал телефон, посмотрел на экран и спрыгнул со стола. Показал пальцами идущего человечка. Теодор кивнул.

— Цигель, цигель, — сказал Фёдор и вместе с Самойловым вышел в коридор.

— В смысле, не закрывается? — во взгляде Теодора промелькнуло нечто эдакое. Ну вот, словно ему очень хотелось врезать мне. — Нет, ну это я к чему: если эта фиговина постоянно открыта, то какого хера мы ездили фиг знает куда, проводили всякие мерзопакостные ритуалы и вообще, замочили кучу народа?

— Потому что у нас не было информации об этом портале, — всё так же терпеливо пояснил Емельянович и посмотрел на часы. — Узнали только вчера и были удивлены, если что, не меньше твоего. Только давайте так, кое-что я расскажу по дороге к Пятёрочке, а пока мы собираемся, грузимся и едем, хорошо? События, как всегда, склонны непредвиденно и резко меняться, так что неизвестно, какая пакость может приключиться в следующую минуту.

Ну, в следующую минуту ничего особенного не произошло. Как и через пять следующих минут. И десять, их же. Мы просто спокойно покинули арсенал, но отправились не обратно в дом, а пошли дальше по коридору, пока не уткнулись в дверцу лифта. Правда, поехать нам не дали: Емельянович повёл нас по боковой лестнице, которая привела в большое помещение, напоминающее гараж. Собственно, это и оказался гараж.

Здесь уже топтались наши опекуны, а с ними — десяток подобных им, рослых плечистых парней — топливо для жерновов Бездны. Не моё поэтическое сравнение, как нетрудно догадаться. Так пушечное мясо окрестил Теодор.

Подошёл тощий чернявый парень, чью физиономию лично я видел в первый раз. Парень поздоровался с типичным одесским акцентом и протянул нам четыре увесистых чёрных пакета. На каждом, как я заметил, написали имя и фамилию. Я покосился и прочитал вслух:

— Елена Крыжовник, хм.

— Хоть раз пошутишь — сломаю нос, — спокойно сказала Вобла и подбросила свой пакет в руке. — Это что — сухпай или мешок для трупа?

— Таки одежда, — ответил тощий парень и указал пальцем на остальных, тусящих в гараже. — Примерно, как у этих поцев, но с нюансами.

— А переодеваться-то где? — спросил Лаврентьев и уронил на пол свой пакет. Попытался поднять, но вместо этого, отфутболил под ноги тощему парню. — Да что же это такое?

— Волнение и страх — злейшие враги во время критических ситуаций, — поучительно заметил Теодор. Тощий парень вздохнул и поднял пакет с пола. Вернул владельцу. — Соберись, если не хочешь навсегда остаться там.

— Я туда и идти-то не хочу! — едва не всхлипывая, отозвался Лавруша. — Так вы же заставляете!

— Не понимаю, почему я должен испытывать каике-то неудобства, из-за отсутствия своего лучшего помощника? — удивился Теодор. — Поэтому, соберись.

Переодеваться пришлось, спрятавшись за большим трейлером с надписью по борту: 'Стройматериалы в каждый дом'. Чем только Утюг не промышлял при жизни, интересно, как ему там, на том свете?

Ничуть не смущаясь посторонних, Вобла стянула джинсы, бросила их на пол и сняла свитер. Блин, и не холодно же ей! Впрочем, вроде как гараж отапливается, значит, меня трусит не от этого. Лавров и Теодор тактично отвернулись, я — нет. Зачем?

Как выяснилось, в комплект одежды входило даже нижнее бельё: необычно плотное, но, как ни странно, ни хрена не давящее. Верхняя одежда оказалась странно тяжёлой, но почему, я понять не смог, сколько ни щупал. Вроде нет никаких металлических вставок, а весит прилично. Впрочем, тяжесть — единственное, что мне не понравилось, в остальном одежда сидела, точно по мне шитая. Ах да, так же оно и есть: четыре дня назад Фёдор прислал человека, который с маниакальной дотошностью мерил мои руки, ноги и едва ли не длину члена.

— Кернель или Армос, — пробормотал под нос Теодор. — Они думают, что им это поможет!

— Так иди голым, — посоветовала Вобла. — Ну, раз уж ни хрена не помогает, чего заморачиваться?

— Необоснованная агрессия может являться попыткой скрыть страх, подавить его и вытеснить, — Емельянович поднял руки. — И чем сильнее страх, тем выше уровень агрессии.

— Как же я ненавижу, когда ты начинаешь нести эту конченую заумь! — Вобла покачала головой. — Идём, вон уже жидёнок нам ручкой машет.

— Антисемитизм— признак низкого уровня развития и низкой же самооценки, — не подумавши ляпнул Лавров и тут же отхватил по загривку. — Ой!

— Усохни, чмо! — Вобла взяла меня под руку и повела к нашему одесситу. — У меня лучший кореш был из жидов и знаешь, сколько раз мы друг другу жопы спасали? Учить оно меня вздумало!

За нашими спинами Теодор втолковывал своему олуху-помощнику, что и среди негроамериканцев до сих пор в хорду прозвища: ниггер и черномазый. И не стоит посторонним пенять аборигенам на нетолерантность-де. Отлупят сообща — и обидчик, и обиженный.

Пока мы переодевались и решали проблемы населения США, все остальные успели погрузиться в небольшой, видавший виды, автобус с чёрными номерами. Это, вроде как армейские, если ненадёжная память меня не подводит. Нам же предложили прокатиться в слегка потрёпанной тойоте-камри. Хм, мне точно было известно, что в автопарке Утюга имелась куча машин, куда представительнее. У тойоты номера тоже оказались чёрными, а за рулём сидел парень в камуфляже.

— Идём в армию? — хмыкнула Вобла и тут же посралась с Теодором за место рядом с водителем.

Пока парочка выясняла, у кого толще и длиннее, мы с Лаврентьевым полезли на заднее сидение. Водитель с интересом следил за разборками и постукивал пальцами по баранке руля. Потом повернул к нам розовую физию, истыканную чёрными точками прыщей.

— Ставлю на бабу, — сказал шофёр. — По виду она круче.

— Я бы так не сказал, — пискнул Лавров и отодвинулся подальше, когда я на него посмотрел.

— Тебе сказали: молчать — молчи, — посоветовал я, — а то и до Бездны не доберёшься в целом виде. И да, баба круче.

— Куда не доберёмся? — не понял водитель. — Вас вроде как в часть велели доставить. Ляпсус с меня шкуру спустит, если я его опять неправильно понял.

На переднее сидение плюхнулась довольная, как слон, Вобла, а к нам полез белый до синевы, Теодор. Я тут же понял, что сидеть в центре было очень плохой идеей, уж лучше бы нас с Емельяновичем разделяло вон то недоразумение у окна. И да, похоже, что никакой дополнительной информации мы по пути не получим.

Двери гаража открылись и автобус выехал наружу. Следом выбрались мы. Водитель попытался включить радио и тут же получил обещавшие оказаться со свёрнутой шеей. Угадайте, кто это пообещал сделать? Подсказка: он сидит рядом со мной.

Как тут же выяснилось, мы действительно очутились за оградой особняка Утюгов, где-то на расстоянии в полсотни метров. Я конечно и раньше видел этот гараж, но никогда бы не заподозрил, что облезлое ржавое строение хранит в себе что-то большее нежели пустоту или груду какого-то металлолома.

Поехали мы не в сторону нашего особняка и соседствующего с ним такими же многоэтажными монстрами, а как бы совсем в противоположном направлении. Из-за этого дорога, поначалу ещё более-менее ровная, начала быстро портиться, пока не превратилась в одну сплошную колдобину. Автобус, который ехал впереди, очень забавно переваливался с одного бока на другой. В смысле, это было бы забавно, если бы наш автомобиль стоял, или катился по чему-то ровному. А так нас подбрасывало до самого потолка и валило на дверцы. Пожалуй, возьму слова обратно: я был не права в отношении своего места: лучше уж биться обо что-то мягкое, вроде Лавруши.

— Неужели нельзя было выбрать дорогу поприличнее? — простонал бедолага, когда я в очередной раз навалился на него. — Никогда раньше не ездил по таким отвратительным шоссе.

— Шоссе, — протянула Вобла, вцепившись в ручку над дверцей. — Эк ты эту херню назвал, похвалил просто! А чё, реально ничего лучше нет, кроме этого сраного полигона для танков?

— Время поджимает, — процедил сквозь зубы Теодор. — Некогда объезжать. И дальше будет получше.

— Ну да, — откликнулся водитель. — Тут буквально пара километров такого б...ства, а дальше уже на что-то приличное похоже. Тут в своё время склад металлолома был, вот и раздолбали всё к херам.

По сторонам, насколько я мог видеть, в перерывах между полётами к потолку, тянулись какие-то заброшенные домики, сараи времён царской власти и рыжие от ржавчины гаражи. Такое ощущение, будто нас случайно занесло в будущее, после того как отгремела ядерная война. Ну что же, не самая плохая альтернатива тому месту, куда нас везли.

И да, даже во время этих дорожных испытаний меня не покидала мысль о постоянно действующем портале. Это же оттуда в любой момент может выбраться какая-то хрень и натворить кучу бо-бо. Может, легенды о зомбаках не такая брехня, как все думали?

— А этот самый портал, — я подлетел вверх, клацнул зубами и едва не отхватил пол языка. — Бля! Оттуда сюда никто никогда не вылезал?

Оказалось, что это была последняя яма. Машина пошла ровнее, и водитель тут же прибавил ходу. Домики и сараи по обеим сторонам дороги сменились чистым заснеженным полем. Над всем этим, возлежа на серых перинах облаков, нежилось красное солнце.

Никто отвечать не торопился, и я посмотрел на Теодора. Тот же глядел на обернувшуюся Воблу.

— Ни хрена не помогает, — сказал Емельянович. — Как был идиотом, так им и остался.

— Есть такое, — согласилась женщина. — Но, сам знаешь, нравится он мне не из-за этого и берут его туда раз за разом тоже по другой причине.

Кажется, я опять ляпнул что-то не то. Или спросил не о том.

— Портал? — спросил водитель. — Какой портал? Вы о крысиной норе в седьмом блоке? Так чё, Ляпсус сказал, что у вас допуск есть. У меня он тоже имеется, так что можно спокойно базарить на любые темы.

— Ну спасибо, что разрешил, — хмыкнула Вобла, а Теодор только тяжело вздохнул и отвернулся к окну.

Ну что же, если никому не интересно, то мне, по-прежнему интересно.

— Ты сам-то туда ходил? — спросил я, осторожно ворочая прикушенным языком. Заживал-то он, собака, очень быстро, проблема в том, что время последнего прыжка я его реально едва не откусил к чёртовой матери. Думаю, Емельянович был бы просто счастлив. Насчёт Воблы — не уверен. — Видел эту саму нору?

— Дык все видели, кто в Аквариуме барабанил, — водитель пожал плечами и объехал лежащую на дороге дохлую ворону. Здоровая такая. — Духов туда посылают в первую неделю, типа сходить на ту сторону и доложить начальству, что к ним из центра приехали. Охрана обычно дожидается, пока дебил залезет на платформу, а там уже ловит и даёт по ушам. — Парень заметно оживился; было видно, что эта тема ему интересна. И Лавруша был — само внимание: глаза, точно плошки, рот приоткрыт, разве что слюна не бежит. Теодор продолжал смотреть в окно, как будто рассказ его вовсе не интересовал. А может и реально не интересовал, Емельянович-то знал больше нашего. — Потом, значит, делаем духу лося и объясняем, что с той стороны ещё ни одна б...дь не возвращалась. А после этого обосравшегося дурака ведут на губу.

— И ты тоже ходил начальству докладываться? — думал, водитель пойдёт в отказ, но тот лишь поржал.

— А я чё, особый какой? Как полагается, постучался в двери, ещё подумал: за каким хреном они такие толстые? Зашёл — никого. Ну, как и объясняли, поднялся по лестнице на платформу, а там — дыра в стене, закрытая какой-то хренью, типа тряпки чёрной. Я за неё хвать и ещё чувство такое, будто пальцы иголками колет. А тут в ухо: 'Стоять! Не двигаться, сука!' На пол повалили, лапы скрутили, да ещё и больно так! А после мордатый, ну, сержант наш, приказал тащить в коридор, а там табличку показал: 'Режимный объект. Уровень допуска — 1'Да только, когда входил, не было там этой таблички — сняли они её.

— Безопасность — мать её! — хихикнула Вобла. — Когда-нибудь довы...тесь с вашими игрищами.

— Так уже, — бодро откликнулся водитель и повернул руль. Мы съехали по небольшому спуску и оказались на вполне себе пристойной дороге. Впереди блеснул окнами Аквариум. Лет пять назад охрана про...ла 'посланца' и тот успел залезть в нору. Ну, а оттуда, как все знаю, ещё никто возвращался. В центре думали кипиш поднять, но потом передумали и спустили на тормозах.

— Ну да, себе дороже, — я кивнул, а Лавруша сглотнул, словно ему стало дурно.

Впереди уже хорошо различалась стена с колючей проволокой поверху, несколько вышек и домик возле въездных ворот. Кроме высоких металлических ворот проезд преграждал и массивный полосатый шлагбаум. Над красным домиком мокрый флаг сиротливо обнимал флагшток. Цвета смешались и теперь полосы на знамени напоминали символ ЛГБТ. М-да, пожалуй, не стану об этом говорить усатому рослому мужику в камуфляже и с автоматом. Водитель опустил окно, и усач сунул багровую физиономию внутрь. Пахнуло табаком и несвежим перегаром.