Второй ярус облаков

Это оказался кабинет со стеллажами, заваленными бумагами и свитками. У окна с тяжелыми портьерами цвета бутылочного стекла, стоял двух тумбовый массивный стол. За столом сидел и что-то писал величественный, но уставший мужчина средних лет с длинными, до талии, светлыми волосами, убранными в затейливые косы, в которых затерялись две пряди черная и золотая. Мужчина поднял удивленные глаза на молодого человека:

— Здравствуй, сын. Чем обязан таким спешным визитом?

В кабинет мог войти кто угодно. Сыновья так же часто навещали отца именно здесь из-за большой загруженности в работе с кланом. Но сейчас князь видел обеспокоенность на светлом челе своего первенца.

— Отец, — сын сел в одно из кресел, что стояли с другой стороны стола. Он нервно потирал ладони, учащенно дышал, не зная, как начать разговор. — Отец, я прошу тебя поговорить с Золтаном.

— Что стряслось? — мужчина оставил недописанным письмо, откинулся на широкую и высокую спинку жесткого кресла, похожего на трон, принимаясь выслушать волнующее его сына.

— Пока ничего страшного, но он, так нам показалось, влюбился в земную девушку. Наши доводы он отказывается понимать... — сын снова часто задышал.

— Вот как... — отец устало потер пальцами переносицу, сдвинув густые светлые брови.

Тентар вен Ойделн — Великий вождь, князь клана Южного ветра. Ростом чуть больше четырех локтей, еще широк в плечах, могуч, как дуб. Светло-голубой атласный костюм, расшитый изысканным узором в тон темнее ткани, прекрасно на нем сидел. Он вышел из-за стола, прошелся по кабинету, после внимательно посмотрел на сына, прищурив синие глаза.

— Ларитан, ты действительно полагаешь, что он не понимает всех... неприятностей? Может быть, ты сгущаешь краски? — отец никак не желал верить в безрассудство младшего сына.

Было неприятно сообщать то, что Золтан доверил лишь братьям, но если не предотвратить, они могут лишиться его навсегда, ибо так велит закон, принятый слишком давно.

— Сегодня Золтан решил ей показаться. Пять лет он наблюдал за девушкой, а сегодня ей исполняется двадцать лет и он решил сделать подарок: полетать над городом! Ты ведь не хуже меня знаешь, что нам нельзя показываться смертным! — его голос отчаяньем зазвучал на высоким сводом кабинета.

Много тысячелетий назад четыре клана ветров Северный, Южный, Восточный и Западный, живущие в то время на Земле, решили закрыть свои владения от взора людей. Люди слишком алчны. Участились случаи гибели ветров, или ангелов, как их называли люди. Они продавали их части тела на декокты, как рога и шкуры единорогов, или драконов.

Тогда люди не понимали, что стихии нельзя приручить, потому пошли войной на их земли. Почти вековая война унесла многие и многие жизни с обеих сторон. Это была кровавая бойня.

Именно в это самое время главы кланов ветров и решили уйти за облака, чтобы люди не захотели вновь их поработить. В заоблачных высях они выстроили себе замки, а сами облака стали их оплотом. Люди снизу видели только белые кусочки ваты, плывущие по небу, и не знали, что сверху облака представляли собой зеленые поля, леса, среди которых текли ручейки и реки.

И вот самый младший сын вождя клана Южных ветров, Золтан вен Ойделн, влюбился в земную девушку. Тентар понял бы обыкновенную интрижку с человеческой женщиной. Их у его подданных было не мало, причиной тому являлись полукровки, но то, что рассказал ему Ларитан, ни к чему хорошему не могло привести.

Старший сын вождя клана Южных ветров, Ларитан вен Ойделн, выглядевший лет на тридцать три-тридцать пять, на самом деле он уже разменял две тысячи шестьсот семидесятый год. Он был самым долгожданным ребенком в семье, потому что супруга Тентара, Ладирена, долгое время не могла выносить дитя. Сказалась долгая война, но когда он родился, радости не было предела. Тентар устроил большой праздник в честь рождения наследника.

В последующие годы Ладирена родила мужу еще трех сыновей. Ими отец очень гордился. Через десять лет после рождения младшего сына, жену подло отравили. Тентар долго старался найти отравителя, но все поиски оказались тщетными. Не встретив женщину, отвечающую на его порывы, он перестал обращать внимание на красоток любого возраста, хотя, что греха таить, бывали случаи, когда он просил слуг вытащить какую-нибудь даму из его кровати принудительно.

И вот теперь надо было что-то решать с младшим. К Золтану Тентар чувствовал особую нежность, но старался не показывать вида и не выделять его среди остальных детей. Только изредка он приходил к еще маленькому сыну в спальню, и гладил по золотистой головке. Сын вырос, но отец не переставал приходить к нему ночами. Только теперь он просто смотрел, как Золтан спит.

Ларитан не мешал отцу думать и не окликал его. Он понимал, случилось непредвиденное, и просто так эту проблему не решить. Подождав еще некоторое время, пока наследник осмелился спросить:

— Что ты решил, отец?

— Пока ничего, — тяжело вздохнул Тентар, потарабанив пальцами по столешнице, раздумывая. — Мне следует самому поговорить с Золтаном. Тогда и будем решать.

Ларитан поднялся с кресла, слегка поклонился отцу и вышел из кабинета. Разговор был окончен. На сердце тяжестью висела, как ему казалось, кляуза на младшего брата, однако, он считал себя правым.

В общем холле Лаританас нетерпением ждали братья, прислонясь спинами к подоконникам. Брат задерживался, видимо, разговор затянулся. Они поднялись ему навстречу.

— Что сказал отец? — нетерпеливо спросил рыжеволосый Пертиэл.

Он был вторым сыном Тентара. Такой же статный, высокий. На вид двадцать семь-тридцать лет, но на самом деле ему уже исполнилось две тысячи тридцать семь лет.

— Ничего не сказал, — покачал головой Ларитан. — Отец хочет сам поговорить с Золтаном.

— Я представляю, как тяжело сейчас отцу, — расстроено проговорил черноволосый сын вождя, Кадриан. — Ему сложно будет говорить с Золтаном на такие темы, но он не станет щадить его душу.

Братья замолчали, думая каждый о своем, разошлись по своим покоям, но вскоре встретились вновь, не сговариваясь, в покоях младшего брата.

Золтан, счастливый и бесшабашный, влетел в общий холл, никого не замечая. Слишком много было сегодня впечатлений. Душа пела, хотелось танцевать и делать сумасбродные поступки. По дороге домой так и случилось, он изредка крутил умопомрачительные кульбиты, помогая крыльями.

— Золтан, — от этого голоса молодой ветер вздрогнул. Он узнал озадаченный и озабоченный голос отца. — Сын, кажется, тебе есть, что мне рассказать? — Тентар старался быть с младшим как можно уравновешенным.

Младший сын напрягся, как струна, душа петь перестала, а мозг делать кульбиты. Он понял, что отец знает про Алису и их полеты над городом, но не обижался на старшего брата. Понимал, что тот поступил так, чтоб сделать только лучше и безопасней не только для клана, для всего народа ветров.

— Слушаю тебя отец, — как можно спокойней спросил Золтан. — Почему-то я знаю, о чем ты хочешь со мной поговорить.

— Пройдем в кабинет, незачем развлекать слуг, — предложил Тентар и они закрыли за собой дверь. — Надеюсь, ты не в обиде на братьев?

— За что же на них должен быть в обиде? За то, что они рассказали про мои полеты над землей с девушкой? Нет. Нисколько не обижаюсь на них. — Золтан пожал плечами.

— Тебе придется оставить эту девушку, — жестко приказал Тентар.

— Я люблю ее, отец, и не собираюсь так быстро отказываться от нее! — сын был тверд в своем решении. — И потом она не человек! — вырвалось у него против воли.

— А кто? — отец удивленно поднял брови.

— Я дал слово ее брату, но их расы я не знаю.

— Значит, она в любом случае будет относиться к людям. У нее есть магия? — Золтан отрицательно покачал головой. — Ты понимаешь, что другие кланы могут не внять твоим порывам? — чуть повысил голос вождь. — Главы кланов имеют право потребовать отказаться от нее, и тут я ничего не смогу сделать. Все будет зависеть от большинства голосов на Совете.

— Это мне известно, — спокойно ответил Золтан и уселся в кресло, стоящее возле стола отца. — Но, что же мне делать? Вырвать сердце? — боль отразилась в глазах молодого ветра.

Тентар подошел к сидящему сыну сзади, рука сама потянулась погладить по золотым волосам, как в детстве, но он не стал этого делать, сжав кисть в кулак.

— Сынок, можно пока это все обставить, как интрижку и никто не придерется.

— У меня нет с ней интрижки, отец! — воскликнул Золтан. — Пять лет я боялся приближаться к ней, тронуть за руку, а сегодня пришел сначала во сне, а потом на яву. Решил, что она достойна такого подарка, как полет над городом. Если б Алиса не захотела, я бы ушел, стерев из ее памяти все воспоминания, — молодой ветер некоторое время помолчал, упрямо глядя отцу в глаза, собираясь с мыслями, а Тентар не перебивал сына. — После полета она не смогла выразить своих эмоций и уткнулась лицом в мою грудь. Я забыл, как надо дышать... — улыбка скользнула по его губам от воспоминаний.

"Это серьезней, чем я думал", — Тентар вздохнул. — "Мальчишка пойдет за нее до конца! Значит я должен его поддержать, больше некому".

Он на самом деле не знал, что еще сделать. Влечение Золтана к земной девушке, или не к земной, может вызвать непредвиденные последствия, если узнают в других кланах. Страх потерять сына в войне между кланами был равносилен страху потери, если он вдруг захочет стать смертным из-за нее.

— Мне интересно, что ты намерен делать и как действовать дальше? Могут возникнуть разногласия между кланами, — кинул удочку вождь.

Во взгляде сына на отца Тентар увидел, как меняется осмысление ситуации, появляется решимость, побуждающая к действию в потемневших глазах. Черты лица заострились, принимая боевую форму, но он вовремя одумался.

"Да. Эта девочка для него много значит", — мрачно подтвердил сам себе Тентар.

— Можно вынести на совет кланов декрет о разрешении браков между людьми и ветрами, но только по любви. Разрешение на такой брак может дать Оракул. Он увидит искренность чувств и истину намерений, — четко произнес Золтан свои размышления.

Тентар снова удивленно поднял брови. Вот чего не ожидал, так только такого политического хода. Вроде и разрешить, но с оговоркой.

Хм...

— А ты не так прост, как думают о тебе братья, да и я, признаюсь, — подобие улыбки уважения скользнуло по его лицу. — Об этом надо подумать. Я, конечно, вынесу в ближайшее время на совет твое предложение в свете того, что прошло много лет со дня войны и люди изменились, но уверен, найдутся противники.

— Знаю, — спокойно ответил Золтан. — Просто надо уверить, что, если такие браки будут, то у ветров разбавится кровь, это благотворно повлияет на нашу расу. Все будет зависеть от Оракула, а неудачи в совершении брака просто можно стереть из памяти человеческого партнера, — снова выдал достоверную причину и ее решение сын.

Тентар с удивлением смотрел на младшего и не узнавал его. Его маленький мальчик, которого и к политике не допускали по причине молодости. Думали, что у него на уме только одни развлечения, выдает совершенно резонное предложение с полным обоснованием оного.

Как жаль, что не ему судьба благоволила стать наследников вождя клана. Из него получился бы хороший правитель.

— Хорошо, сын, — согласился отец. — Принимаю твое объяснение и предложение. Через две недели состоится Совет, я постараюсь сделать все, что смогу.

— Спасибо, что понял меня, папа, — Золтан подошел к отцу, в порыве чувств, обнял его и вышел из кабинета.

В его спальне ждали уже все братья, а Кадриан даже умудрился заснуть, но чуть дверь открылась, впуская хозяина комнаты, как Петриэл принялся нещадно тормошить брата.

Золтан оглядел братьев и улыбнулся им. Он не таил на них обиду или злость. Напротив, он был благодарен им за разговор с отцом.

— Ну, не томи, — не выдержал долгой паузы Петриэл. — Что сказал отец?

— Отец меня понял и попросит внести на ближайший Совет Вождей кланов предложение о возможности браков между людьми и ветрами. А справедливость брака, а так же его искренность должен решить Оракул. Если что-то пойдет не так, можно просто стереть из памяти событие, — проговорив как само собой разумеющееся, кинул в рот какую-то ягоду.

— Ничего себе! — в один голос закричали удивленные братья.

— Гляньте-ка, наш золотиночка стал политиком! — Ларитан подхватил младшего брата под мышки и поднял над своей головой.

— Я говорил, что он у нас самый умный,— подхватывая брата, закричали Петриэл и Кадриан.

И все рухнули на огромную постель с веселым смехом, устраивая кучу-малу, пытаясь в догонку побить друг друга подушками.

— Завтра просыпаться будет не кому, — заметил Ларитан. — Уже утро.

— Ну, до обеда у нас есть время выспаться, — весело предложил Кадриан.

И с ним все согласились.

Только успела открыть дверь в аудиторию, как меня окружила толпа радостных одногруппников. Все старались потискать меня, обнять, сказать что-то хорошее или просто поздравить с днем рождения. Кто-то сунул мне в руку букет огромных желтых хризантем. Мои любимые! Пытались покачать на руках, но я с веселым визгом отказалась. А то вдруг поймать забудут? Как, все-таки приятно, что к тебе хорошо относятся и стараются не забыть твоего праздника.

"Это продолжается волшебство".

Я улыбалась всем и любила всех вокруг! Душа пела, всем-то хотелось сказать много хорошего, но учебу никто не отменял.

Пришел преподаватель и, узнав причину возбужденного состояния своих студентов, подошел ко мне, с чувством пожал руку с поздравлениями.

Учеба пошла своим чередом. Занятия одних предметов сменялись другими. Мы бегали из одной аудитории в другую. После института устало плелась вечером домой, неся тяжелый груз науки в сумке. Легкие порывы весеннего ветерка слегка касались лица и, мне хотелось закрыть глаза чтобы, открыв их вновь, увидеть огромные серые глаза Золтана.

Кто он мне? Не знала. Странное смятение прочно засело у меня в голове и сердце. Новые ощущения врывались в мою душу, а я старалась их построить в очередь и классифицировать. Получалось плохо. Мне было непонятно, почему такой, не просто красивый, а потрясающий парень, пусть и ветер, появился именно у меня во сне?

Вспоминала, какие у него сильные руки и мой организм начинал диссонанс, которого у меня раньше никогда не наблюдалось. Широкие плечи... мускулистая грудь... узкие бедра... длинные стройные ноги... Да с него, наверное, лепили Аполлона! М-м-м-м! После того, как снова представила ветра, я обняла себя за плечи, закрыв глаза... Снова всплыло в памяти лицо с серыми глазами, в которых рассыпались золотые искорки.

А есть ли душа у ветра? Какая она? Что говорит ветер, когда завывает в печных трубах или летает среди ветвей деревьев? Что он поет луговым цветам? Или когда колышет золотые нивы?

Как он завлекает вас, подхватывая и развевая ваши волосы в художественном беспорядке? Вы видели, как он танцует с осенними листьями в аллеях? А как он умеет кружить со снежинками? Известно ли кому, что душа у ветра совсем не ветряная, а нежная и, порой, ранимая.