| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Но мы не смогли. Не сделал. Ради прохождения "Пути".
И публика считала меня самой сильной женщиной на земле. Какая ирония, сила, которую я имел в Александрии, была далеко не той, которой я обладал в своей гражданской личности. Подчинение накидок всегда можно превзойти, если у них есть прямой контроль над их повседневной жизнью, карьерой и образом жизни. Все в них безоговорочно контролировалось мной. И все же меня так легко одолели женщины в фетровых шляпах, сидящие рядом со мной.
Именно по этой причине мы пошли на риск в случае разоблачения, назначив агента Котла директором PRT. Моя мыслительная сила просто сделала меня выбором удобства. Чтобы вести накидку разваливающегося общества к ....... нет. Не сейчас. Я крепко ухватился за эту мысль и вернулся к экрану впереди.
Они "выдвинули" несколько накидок за свои болезненные маленькие игры.
Краулер преследовал Лунга.
Манекен сражался с оруженосцем.
Shatterbird нацелился на Hookwolf.
Лицо Топорика, казалось, рассекало все, что попадалось ему на пути. Но я знал лучше, Джек держал его рядом на тот случай, если ему понадобится свести на нет какую-то новую или проблемную силу. Они были известны тем, что иногда вызывали срабатывание своих жертв.
Хуже всего то, что Джек шел на "Мисс Миллитию" вместе с Костяной пилой и Сибиряком. Вопрос был в том, почему? Ханна была способна стать ядерной. Но это не могло быть единственной целью. Джеку больше нравилось мучить своих жертв, чем просто их убивать. Он хотел заставить их почувствовать себя абсолютно беспомощными до конца. Это не соответствовало его методам работы.
Наблюдая, как Ампутация калечит жертв сибиряка, я чувствовал, как часть моей совести, что бы от нее ни осталось, немного умирает вместе с их криками.
Вот почему мы не позволили Эвану смотреть какие-либо кадры S9, которые нам удалось спасти. Его совесть потребовала бы возмездия, чтобы уничтожить их своими сильнейшими лазерами.
Но я заключил с ним перемирие, принял то, чем стал.
Ханна, Нападение и Батарея пытались убить пауков Ампутации. Защитите нескольких людей, которые еще живы в торговом центре.
Хана. Моя сила мыслителя позволяла мне идеально вспоминать, а иногда мне этого не хотелось. Травмированная молодая девушка, не только для себя, но и для тех, кто причинил ей боль, кто сделал ее спусковой крючок, кого остановили ее силы — я не могла стереть этот образ из своей памяти. Зная, что будет дальше, будет только хуже.
Программа инаугурации Wards была задумана как не более чем рекламный ход — заманить подростков в свои ряды. Правительство полагало, что они будут контролировать следующее поколение.
Но это сделали мы.
Я никогда не планировал привязываться, никто из нас этого не делал. В этой работе смерть была вечно надвигающейся тенью. Вопрос в том, когда, а не в том, если.
Эван сразу же влюбился в очаровательные застенчивые глаза детей, которых избегала жизнь. Их стремление доставить удовольствие было столь же милым, сколь и раздражающим. Ричард последовал за ним вскоре после этого.
Но я держался крепко, насмехаясь сквозь нос, когда холодное сердце в моей груди, навсегда застрявшее в статистике, начало немного сжиматься.
Пока я не заметил пару бутылочно-зеленых глаз, уставившихся на крышу тогдашнего штаба Уордов. Я слишком много раз видел это отражение в зеркале, чтобы понять, к чему оно сыграло прелюдию. Позволить ей довести дело до конца было бы кошмаром для пиара — вот что я сказал себе, когда подлетал к ней, за несколько секунд до того, как она сделала последний шаг.
Но правда была в том, что я бы сделал это, даже если бы это навредило мне в долгосрочной перспективе. Когда Доктор предложил мне этот флакон, она спасла меня от меня самого. Я хотел вернуть эту услугу. Возможно, другой молодой девушке, безнадежно потерянной и избегаемой миром.
И в тот вечер, когда восьмилетний ребенок заснул у меня на коленях, я знал, что мне будет очень больно. Но ничего не поделаешь. Я поделился струной своего холодного неподвижного сердца с другим.
Пока я смотрел, как та же самая пара бутылочно-зеленых глаз расширилась от отчаяния, оттолкнув еще одну молодую девушку от вытянутого края лезвия Джека, прорезавшего плоть ее матери, эта заботливая связь разорвалась.
Глава 5.
(Уильям Мантон).
Пончики — лучшая закуска. Они имеют форму, напоминающую жизненный цикл. Все возвращается на круги своя. Я усмехнулся, откусывая еще кусочек.
Я чувствовал, как Тесс бежит по улице, мог видеть ее глазами, слышать ее ушами. Чувствовал ее радость, когда она прорывалась через все на своем пути, ничто не могло ее остановить, не могло встать у нее на пути. Моя милая девочка осуществила свою мечту всей жизни стать супергероем.
Джек думал, что она просто проекция. Я покачал головой, что за чушь! Она была моей дочерью, моей возрожденной Тесс. У нее был свой ум, своя воля, желания. "Мне так и не удалось ее обуздать, она дикая штука", — подумал я с любовью.
Мы были как симбиот, она заботилась о своем старике, а я помогал ей взаимодействовать с внешним миром, позволял ей играть героя.
И это то, что она делала, любой, кто говорил иначе, был дураком. Как эти недалекие трусы Котла. Я нахмурился при этой мысли. Они причинили боль моей Тэсс, заставили ее исчезнуть.
Но я вернул ее. Тесс знает, что ее отец никогда бы ее не отпустил.
И она герой. Спасая человечество от самого себя, прежде чем эта золотая мерзость сможет уничтожить все и собрать все, что осталось от планеты.
Публика была слишком простодушна, чтобы понять, на самом деле никто. Я действовал на более высоком уровне понимания, чем эти простодушные плебеи.
Только Джек сделал. Он показал мне путь, позволил мне понять тщетность попыток сохранить жизнь. Это был поиск избыточности. Нет цели, которую нужно достичь, нет высшего понимания, которого нужно достичь.
Виды Сиона были просто слишком далеко впереди нас, мы были для них как маленькие подопытные кролики. Они экспериментировали на нас, как мы на небольшом сообществе крысят. Они дали нам новые инструменты, оружие и наблюдали за нашим поведением, собирали данные, чтобы процветать в мультивселенной. Кто мы, маленькие грызуны, чтобы подвергать сомнению наших лучших?
А когда эксперимент заканчивается, они просто забирают инструменты и получают новую партию грызунов для работы.
Как в форме пончика. Полный круг.
(Батарея)
"Воскресенье было худшим", — подумал я, уклоняясь от яростного удара сибирской лапы. Казалось, что раздетый кошмар в виде накидки играет с нами. Я могла видеть, как Итан пытается нанести ей удар, уклоняясь от выступающего края лезвия Джека.
Мисс Миллиция стреляла из снайперских снарядов, пытаясь прижать Бозесо, но маленький дьявол использовал лежащие вокруг тела как щит. Послала на нее роботов-пауков, которые разносили бог знает, что за микробы.
"Тч-тч... теперь это нечестно, мисс Миллиция, стрелять в нас из-за прикрытия", — мягко насмешливо сказал Джек Слэш. В этом была жестокость.
Его лицо, которое могло бы быть привлекательным на любом другом, выражало сдержанную радость. Как если бы фокусник собирался ошеломить свою аудиторию феноменальным трюком, как будто он знал о вас самые темные секреты и дразнил вас ими.
"Дядя Джек, ты не думаешь, что они заслуживают наказания?" от болезненно-сладкого голоса Ампутации у меня мурашки по коже пробежали мурашки по коже. Выражение маниакального, извращенного ликования, болезненная версия того, как у младшего брата или сестры, поймавшего свою старшую сестру, не подходило к этому лицу.
"Ты прав, моя дорогая..." — зарубил Джек несчастного человека, который, казалось, закашлялся от одного из отваров Ампутации.
Его туловище было рассечено пополам в темно-малиновых брызгах.
В торговом центре было очень мало людей, живущих или находящихся в сознании, но сломанные киоски, стеллажи и прочий мусор служили некоторым укрытием. Столкновение с сибиряком на открытом воздухе было проигрышным. Я почти не сомневался, что единственная причина, по которой мы все еще живы, заключалась в том, что они хотели, чтобы мы жили, страдали.
"Аргх ..." мое сердце перехватило горло, когда я услышала гневный рев Итана, который быстро превратился в крик чистой агонии. Он упал на пол, потеряв обе ноги, от одного удара полосатой рукой.
Я хотела рвать. Я почти так и поступил, только тренировки поддерживали меня. Я пытался думать — долго это продолжаться не может. Они играли с нами. Вопрос был в том, почему? Я встретился глазами с М.М., который укрылся за стойлом из кованого железа. Это не остановило бы сибиряка, но оно сработало достаточно хорошо против атак Джека.
Это был мой шанс. Мы должны были заставить их поговорить. Тянуть время. Ждать. Надеяться. Молитесь о прибытии подкрепления.
"Почему ты так грубо нацеливаешься на нас, Джек? Разве у тебя нет правил игры?" Я откусил, собирая весь свой заряд для любой предстоящей атаки.
Это было необычно для них, они, по крайней мере, дали понять своим "номинантам", в чем заключалась их игра. Это было крайне рискованно — заводить разговор с безумным садистом и массовым убийцей. Но мне нужно было выиграть время, иначе Итан истек бы кровью. Выбора не было, сражаться было бесполезно.
"К сожалению, моя дорогая, Краулер был слишком взволнован своей собственной номинацией, мы решили подождать, пока он закончит, прежде чем претендовать на номинацию маленького Bonesaw", — сказал Джек Слэш, наклонив голову. Бледные жестокие голубые глаза смотрели прямо на меня. Я вздрогнул, не в силах больше смотреть в эти маньячные глаза.
"Такой хрупкий, не так ли?" Джек Слэш усмехнулся моей реакции. "Почему ты действительно думаешь, что твоя тактика затягивания сработает? Что ты спасешь жизнь своему храброму парню".
Он коснулся лица Итана носком, одетым в оксфорд, и перекатил его в сторону, позволяя мне смотреть прямо в его лицо.
В уголках моих глаз выступили слезы. Нижняя половина его лица застыла в выражении крайней агонии. Когда Джек ощупал его ботинком, он почти не дергался.
"Ну вот, мне не нравятся девушки, которые так легко влюбляются в меня", — смеялся Джек Слэш над собственной шуткой.
Я не заметила, когда у меня отказали ноги. Все, что я могла сделать, это смотреть в лицо Итана. Он уже потерял много крови. Небольшие подергивания его лица были лишь признаком того, что он еще жив.
Раздалось два выстрела, оба попали в Джека и Ампутацию прямо в лоб.
Наступил краткий миг мучительного молчания. Но заклинание было разрушено, когда лидер S9 издал издевательский смешок, и по его лбу текла единственная полоска крови, которая, казалось, быстро склеивалась.
"Непослушная непослушная Хана. Что подумала бы твоя бабушка, если бы увидела, как ты стреляешь в детей?"
"Дядя Джек, сколько еще понадобится Кроулеру? Я хочу поиграть с Панацеей..." Ампутация раздраженно заскулила. Не выглядит хуже изношенного.
Я хотел кричать. Из чего сделаны эти монстры? "Вероятно, модификации Bonesaw", — предположил я. Я читал об этом в обзоре S9. Это было абсолютно безнадежно, я не мог больше сдерживать слезы.
"Пейшенс Боунсо, посмотри, что ты сделал с нашим молодым героем, разве я никогда не учил тебя, что заставить женщину плакать — это плохие манеры?" — сказал Джек с извращенной насмешкой над озабоченностью.
"Извини, дядя Джек", — прозвучало отчитанное Костопилой.
"В следующий раз будь поосторожнее. А теперь какое наказание дать нашей Хане за ее маленький трюк ...... любопытно", — ухмыльнулся Джек, когда его взгляд упал на молодую девушку, сидящую на своих ножках, рядом с прикрытием ММ.
Девушка выглядела на 12 или 13 лет, долговязая и высокая. Она держала за руку женщину, которая лежала перед ней на полу, истекая кровью.
Ее карие глаза смотрели на них рассеянно, губы что-то тихо бормотали. Возможно, ее матери перед ней.
Женщины, казалось, очень старались собрать последние силы и подняли руку, чтобы обнять девушку за щеку. Но прежде чем она успела закончить свое бормотание, острый край клинка Джека рассек плоть ее шеи. Ее рука безвольно упала со щеки дочери.
Джек весело рассмеялся.
"Лучшее прощание — это недосказанное", — он мудро кивнул головой, и на лице его расплылась заметная ухмылка.
"Но чтобы не волноваться, дорогая девочка, твое воссоединение может быть организовано", — он взглянул на М.М., говоря это, в безмолвном призыве отказаться от своего прикрытия и спасти девушку.
Я знал, что у Ханны слабость к детям. И, конечно же, Джек Слэш воспользуется этим, чтобы избавиться от нее. И ему это удалось.
Мисс Миллита выскочила из укрытия из-за прилавка и схватилась за потрясенную, травмированную девушку всего за секунду до того, как острый, как бритва, лезвие выпущенного лезвия смог достичь ее.
Улыбка Джека стала шире.
"Детские воспоминания заставляют нас делать глупости. Поверьте мне, я бы знал", — сказал он издевательским шепотом, как будто поделившись каким-то великим секретом. "Мои родители дали мне небольшой квест, когда я был ребенком. У меня есть пчела ... "
А потом все, что я мог видеть, были звезды ....
(Джейкоб).
Я моргнул, когда ко мне вернулось сознание. Что ж, это был один из таких случаев. На моем лице появилась улыбка. Всегда было приятно наблюдать за рождением новых паралюдей.
На самом деле в этом не было ничего необычного. В конце концов, моим долгом было посеять семена хаоса. Папа сказал, что мир кончился. После моего пребывания в бомбоубежище это казалось ложью ........ но зачем папе лгать мне? Нет, не стал бы.
Я поискал среди нас нового парачеловека. Всегда было весело играть с новыми силами. Так много разных слов, какое выбрать, а какое отбросить? Слова — такие любопытные вещи. При правильном применении они могут изменить и перестроить любого человека. Было так весело убеждать человека делать прямо противоположное тому, что он хочет, и при этом показывать это его собственной идеей. Тонкое искусство, которым я овладел годами.
Наконец я ее заметил. Это было несложно, она парила в воздухе. Это была та самая девушка, которую спасла ранее дорогая Хана. Какая восхитительная ирония, теперь мне просто нужно было подобрать правильные слова, чтобы заставить ее бороться со своим защитником. Давайте посмотрим, есть ли у Ханы все необходимое, чтобы присоединиться к нашей маленькой семье.
"Привет, маленькая мисс", — протянула я, подходя ближе к тому месту, где она парила в нескольких метрах над полом.
Некоторые могут посчитать глупым вступать в бой с новым парачеловеком с неизвестными способностями. Но я не волновался. Я был очень хорош в своих словах. А на случай, если что-то пойдет не так, на помощь всегда придет проекция Мэнтона. Очаровательный парень. Затем нужно было принести дорогому Топору лицо, чтобы нейтрализовать эту силу. И альт! Новая игрушка для нашей Bonesaw.
Первое, что я заметил в ней, было то, насколько она ничем не примечательна. Закрытые глаза на обычном в остальном лице. На ее безмятежном лице не было видно ни боли, ни страха. Ее худощавое и долговязое тело означало, что это, вероятно, не была грубая сила. Хороший. Они были такие забавные.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
