| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Было, конечно, искушение сразу наведаться на базу, выгрести всю техдокументацию, прихватить самих техников, а то и Пенни скоммуниздить, но, как ни странно, победила мораль — киднеппинг Рома прежний не любил, я и подавно. И если атласские техники ещё туда-сюда, то вот девочка-андроид всё же рассматривалась мной едва ли не ребёнком, которого и без того заставляют сражаться вместо того, чтобы дать нормальное детство, и похищать такую — это немножко слишком. Тем более, с учётом её арсенала и параметров, похищать её придётся только и исключительно в разобранном виде, детская же расчленёнка — это уже вообще за гранью. Можно, конечно, на этом моменте утверждать, что она — всего лишь машина, но если мои подозрения верны и внутри этой машины находится полноценная душа, то, с моей точки зрения, она человек. Иначе мне и самого себя придётся считать в лучшем случае химерой. В худшем — и вовсе демоном на службе у Тёмного Бога… кхм… так, просто замнём для ясности.
Когда я прослушал, точнее, прочитал рассказ Нео, у меня возник всего один вопрос. Даже не столько вопрос, сколько необходимость уточнить, всё же этот момент был в откровенно мультяшном и юмористическом версе…
— Нео, а серьёзно, где ты брала все эти таблички?
— (<_<)… — да, на меня покосились как на человека, слишком часто стукаемого по голове зонтиком.
— Я жду.
— (^_^), — в руке девушки появляется иллюзия новой таблички с картинкой мороженого… и бегущей строкой «с тебя тройная порция!» — (^_~).
— … — в голове крутилась только она мысль: «чёрт подери…» — Но… но почему? То есть… Я имею в виду… почему ты раньше так не делала?!
— (>_>)… — отвела глазки в сторону, пожав плечиками, мол, как-то не нужно было, да и вообще…
— Ага… Хорошо… — я всё ещё был несколько под впечатлением, заодно усиленно пытаясь припомнить, когда конкретно моя прелесть получила своё Проявление: до того, как научилась набирать текст в Свитке со скоростью пулемёта, или после. — Нео… — так и не вспомнив, я решил, что это не особо-то и важно в нашем ракурсе. — Я должен сказать тебе одну вещь… Ты — Гений! Но на тему тройной порции мы побеседуем отдельно!
— (Т‸Т)… — «а я так старалась, плаки-плаки». Знаем мы эту картину, проходили.
— … — я не поддамся.
— (Х‸Х)…
— Нео… — крепись, мужик, ты не можешь попадаться на эту бедную печальную несчастную моську вечно.
— (Q‸Q)…
— Ладно… — или можешь, — будет тебе твоя тройная порция.
— (^_^)! — ну хоть моральную компенсацию в виде счастливо трущейся об меня красотки мне предоставили, и то хлеб.
Следующие несколько часов я выдавал заслуженную награду этой проглотке да строил варианты дальнейшего развития событий в команде Капюшончика. Канон я помнил далеко не дословно, хотя ссора и бегство кошкодевочки в памяти моей отложились неплохо, но вопрос не в этом, а всё в том же извечном «что делать?» Нет, можно, конечно, влезть в ссору двух милых барышень с боевым потенциалом тяжёлого танка с дополнительным зенитным обвесом у каждой, мне за это даже ничего не будет… физически, но весь мой опыт по двум жизням единогласно утверждает, что в подобном случае крайним назначат меня — это раз. Конфликт это всё равно не разрулит — два. Самым разумным будет отловить их поодиночке и… нет, не проводить «воспитательных бесед», а просто поддержать. Это будет куда им полезнее и нужнее. Так что вперёд, в Бикон, прикрывать Бантика. Вайсс никуда убегать не думала, да и у неё две подруги в комнате остаются (не считая девчонок из команды JNPR, с которыми, по рассказам моей четвёрки, они также неплохо общаются), а вот Котёнок себя может излишне накрутить.
Сказано — сделано, и вот я, пристроившись на карнизе (и поставив туда ещё одну мину — чисто на всякий случай, уж больно меня напрягает сильный и гибкий хвост одного фавна… так что и сверху мина пригодится… а лучше три… или четыре), застаю действительно весьма эмоциональный спор, правы в котором, как ни странно, обе стороны. Хотя… сколько уже тема «цепи ненависти», «круга насилия» и «цикла зла» поднималась в мире, хоть в философских спорах, хоть в литературных произведениях? Ничто не ново под луной, пусть и разломанной. Услышав, как Блейк покинула комнату, я вздохнул и спрыгнул вниз. Настала пора встретиться с ней.
В свете звёзд и ночных фонарей изящная девушка напоминала сказочную нимфу, вот только блестящие дорожки слёз портили картину. Встав напротив памятника подвигу Охотников по защите человечества, она беззвучно смаргивала влагу из глаз и заторможенно потянула бантик с головы. Пара долгих и, по виду девушки, очень горьких секунд — и тот становится простой ленточкой, безвольно повисшей в пальцах.
— Хм-м-м… Всё-таки чёрненькие. Но как же мне теперь называть тебя, Бантик, если ты сняла свой бантик, м-м-м?
— Ты?! — вздрогнувшая девушка удивлённо обернулась. — Что ты тут делаешь?
— Нео рассказала мне, что у вас с Вайсс начался спор на тему фавнов. Поскольку вас, девочки, я всё же уже неплохо знаю, то я примерно догадался, чем это могло кончиться. Как и все из команды Руби, ты не выносишь несправедливость, а слова Снежинки были продиктованы обидой и долгими внушениями от отца, но не объективностью. А тут ещё и глубоко личное, — я улыбнулся, наблюдая, как дёрнулось её ушко.
— Давно ты узнал? — сконфуженно нахмурив брови и отведя янтарные глаза в сторону от моего лица, спросила Блейк.
— Да, фактически, с момента, как первый раз тебя увидел, — улыбаюсь девушке. — Или ты думаешь, я просто так дал тебе прозвище «Бантик», а не, скажем, «Тихоня»?
— И почему не сказал? — глядя в сторону, обхватила себя за предплечья нэка.
— Эй, я, конечно, бываю невыносим, беспардонен и отвратительно бестактен, но просто так брать и ломать жизнь хорошей девушке?.. — убрав с лица всякий намёк на ухмылку, пытаюсь поймать её взгляд.
Несколько секунд Блейк упрямилась, избегая смотреть на меня, но потом собралась и всё же подняла голову. В глазах её плескались робкая надежда и недоверие, а также боязнь обмануться в ожиданиях, но я был честен и постарался, чтобы девушка это почувствовала.
— Спасибо, — наконец выдавила она и вновь опустила лицо к земле.
— Было бы за что, Котёнок, м-м… — причмокиваю, будто пробуя слово на язык. — Как же приятно это звучит. Ты не представляешь, как я ждал возможности тебя так назвать!
— Вижу, тебе очень весело, — постаралась скрыть смущение за напускной мрачностью брюнетка.
— Ой, да не бери ты в голову, — обнимаю её под локоток и тяну вслед за собой. — Ты же знаешь, что твоя команда — замечательные девушки. Сколь бы неловкой тебе ни казалась сейчас ситуация, неужели ты думаешь, что они от тебя отвернутся?
— Я… — первые несколько шагов нэка не попадала в мой шаг, но даже приноровившись, всё ещё пребывала не в своей тарелке.
— Что? — подбадриваю свою спутницу.
— Я сильно поругалась с Вайсс, — покачала головой Белладонна. — Очень сильно. Мы спорили о Белом Клыке, и… я так много наговорила. Она меня не простит!
— Ну что ты, что ты? — заметив под подёрнувшимися пеленой паники янтарными глазами капельки влаги, я обнял девушку по-нормальному, позволив уткнуться носиком мне в грудь. — Ну-ну, Блейк, что за сырость? Котята не любят мокрое. Давай, взбодрись! Подумаешь, поругались! Дело молодое, у вас ещё всё впереди. Ты же знаешь Вайсс, она недотрога и законница только на словах. Даже если вы поцапались, она оттает и начнёт читать тебе нотацию о том, как ты могла о ней так плохо подумать.
— Ты не понимаешь… — а вот надтреснутого в подступающей женской истерике голоса нам не надо.
— Поверь, я всё прекрасно понимаю. И то, что Вайсс носит фамилию Шни, и то, что это значит для неё лично, и даже то, как это отразилось на обстоятельствах её взросления. Причём, не сомневайся, понимаю получше самой Вайсс.
— Неужели? — Блейк подала первый признак заинтересованности, вернув голосу почти привычное звучание.
— Уж поверь. Несмотря на богатства, у Снежинки было не самое счастливое детство, вернее, не самая любящая семья. Жак, разумеется, списывал своё паскудное отношение к дочерям и супруге на атаки Белого Клыка, но посмотри на человека, который вырос в трущобах среди крыс, как обычных, так и в человеческой шкуре, — девушка послушно подняла глаза к моему лицу. — Всё это — чушь. Жак Шни сам по себе гнилая мразь, который творит мерзости не потому что вынужден, а потому что может. Но Вайсс жила в изоляции, всю жизнь её кормили байками о том, что во всех её бедах виноваты фавны. Она знает, что это не так, знает, что из себя представляет её отец, потому и бежала на другой континент, под крылышко самого авторитетного и независимого человека Ремнанта. Но от такого давления нелегко избавиться. Дай ей время. Что бы она ни сказала тебе сейчас, ты для неё уже стократ важнее любой папиной сказочки про злых фавнов. Вот увидишь, не пройдёт и пары дней, как она разберётся в своих чувствах и думать забудет на тебя обижаться.
— Чувствую себя ребёнком, которому взрослые объясняют, какой он глупый… — недовольно нахохлилась Блейк, но это был хороший признак.
— Только не записывай меня в старики, я ещё на что-то надеюсь! — подмигиваю девушке, ловя в ответ странный взгляд. Что-то вроде «Ну и дурак же ты…», только… не знаю, вот то же самое, только без слова «дурак», но с выраженным в нахмуренных бровках укором. — Что? Я, между прочим, много раз намекал, что являюсь горячим фанатом кошачьих ушек!
— … — девушка устало вздохнула, после чего обратила внимание на то, что до сих пор находится в моих объятьях. — Хм-м-м…
— Хочешь, почешу за ушком? — всё-таки память Романа Торчвика сильно меня изменила, иначе я не могу объяснить, почему так настойчиво провоцирую бывшую террористку заехать мне коленом по колокольчикам.
— Нет! — пришёл мгновенный ответ, и взгляд Блейк мигом соскользнул с меня на дальний край площадки.
— Я должен был попытаться… — с притворной (чуть-чуть) скорбью вздохнул я и выпустил Белладонну на волю, зато от былого похоронного настроения не осталось и следа. Пусть она ещё не «любила весь этот мир и всех его обитателей», но и депрессивной безнадёжности в её взгляде больше не было. — Ладно, пойдём, — опять поймав её руку, возобновляю движение к посадочной площадке.
— Куда?
— Навёрстывать упущенное! Раньше я был вынужден сдерживаться, дабы не нарушить твою конспирацию, но теперь у меня развязаны руки.
— Твоё умение отвечать на вопрос, ничего не отвечая, не прибавляет мне спокойствия, — отметила красавица, подстраиваясь под мой шаг и прожигая меня косым взглядом с «боевой частью» из укоряющего подозрения.
— Ты же любишь тунца, Котёнок? — сахарным голосом «невзначай» спросил я. Девушки любят заедать стресс, так пусть заест какой-нибудь вкусняшкой!
— М? — есть реакция! Укор с моськи исчез, подозрение усилилось, добавилось любопытство, и всё это припорошило удивление.
— Мы идём в лучший рыбный ресторан Вейла! Я ещё месяц назад нашёл его специально для тебя! И кстати, я очень надеюсь, что ты ещё не ужинала, потому как я планирую скормить тебе много-много вкусной рыбки.
— … Ур-р-р… Глоть, — тут же поддержали меня животик и горлышко брюнетки. На щеках Блейк начал проступать румянец.
Выбраться в город было нетрудно, благо опыт наработан, так что уже меньше чем через час мы рассаживались в отдельном кабинете в действительно лучшем рыбном ресторанчике Вейла и кушали заказ. Приободрившаяся и повеселевшая было Котёнок (в девичестве — Бантик) вновь начала погружаться в себя, впрочем, вывести её из этого состояния было нетрудно — достаточно было с удовольствием разглядывать её черты лица, на своём держа влюблённое выражение. То есть напрягаться не приходилось вообще.
— Так тебя не смущает, что я — фавн? — нарушила молчание Блейк, пристально глядя на меня.
— Эм… — я оглядел наш отдельный кабинет, в частности, на предмет наличия новых личностей где-то у меня за спиной, но, кроме ушедшей в какой-то файтинг на своём Свитке Нео (что неслышной тенью всё это время сопровождала нас, но тактично не вмешивалась), никого не увидел. — Я что-то пропустил?
— Хм-м… — нахмурилась брюнетка, укоризненно сведя брови и ещё сильнее убеждая меня в том, что я не учёл какой-то особый блок из системы женской логики. — Я помню, что ты был со мной приветлив и притащил в рыбный ресторан, — снизошла до объяснений девушка, — но я хочу знать, это твоя обычная маска весельчака или ты серьёзен?
— Уф, не пугай так, Котёнок, — облокачиваюсь щекой о кулак, нависая над столиком, — разумеется, я серьёзно. Не буду утверждать, что все фавны мне одинаково симпатичны, но нэко-девочки — это моя слабость.
— Какие девочки? — с недоумением прищурила один глаз Белладонна.
— Нэко. Так называли кошек на одном древнем языке. Название произошло от звука «ня», которым кошки мяукают.
— Кошки мяукают со звуком «мяу», — возразила брюнетка.
— Нет, на самом деле кошки издают третий звук, который сильно отличается от кошки к кошке, а мы просто пытаемся подобрать аналогию согласно возможностям речевого аппарата и фонетике языка. В нашем языке принято обозначать его «мяу», но в том, о котором я говорю, его обозначали «ня», как видишь, всё просто и логично, — улыбаюсь красавице.
— Эм… Так о чём мы говорили?
— Мы говорили о том, что нэки — это прекрасно, и ты, как идеальная нэка, вызываешь у меня исключительно тёплые и нежные чувства, — напомнил я.
— Ты сейчас назвал меня новым словом, — подняла палец Блейк. — До этого кошки были — нэко, — ну вот, можно сказать, я совершил официальное признание, а его полностью проигнорировали.
— Так то — кошки, а девочки-кошки правильно называются «нэки» или «нэка», если в единственном числе.
— Ты прямо сейчас это выдумал?
— Нет, я серьёзно. В том языке каждый вид фавнов имел своё название, например, фавны-лисы звались «кицунэ», а фавны с кошачьими чертами назывались «нэкоматы» или «бакенэко» — там как-то зависело от внешних признаков, я, к сожалению, не в курсе, но если хотели назвать фавнов-кошек без указания на конкретные атрибуты, то называли общим термином «нэки». Как по мне, это слово очень милое и намного приятней, чем банальное «фавн-кошка».
— Э-э-э… — в янтарных глазах крупным шрифтом отражался вопрос о том, как разговор к этому вообще пришёл. — Допустим… — выдохнула она, закрывая «странную тему». — То есть, — Блейк встряхнулась и подозрительно прищурилась, — тебя не смущают мои уши?
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
