Попадос-2. Август девяносто первого

Но пока было необходимо найти, в двух десятках километров от Москвы, просеку. Причём в достаточно глухом лесу, где можно было бы определиться, что у него имеется в наличие. Ведь, для того что бы хотя бы связать Алконавта нужны были бы пластиковые стяжки. Ну, или хотя бы синяя изолента, для кляпа. Что бы заложник, своим криком, не мешал мозговой деятельности. Ведь предстояло быстро и главное плодотворно думать. Пусть службы безопасности и окажутся, парализованы действиями самих властей. Но инициативу заинтересованных лиц, и их волю, никто не отменял.

3

И найдя, по дороге на Москву, достаточно глухой лес с просекой, повернул в эту просеку. И загнал бронетранспортёр в лес, с расчетом, что его не было видно с дороги. А сверху, над машиной, смыкали свои ветви деревья. Так что бы БТР был плохо заметен с воздуха. По крайней мере, визуально. И стал внимательно осматривать сначала места всех трёх членов экипажа. Особое внимание, уделяя известным ему тайникам. Которые были в приличном количестве, в этой машине. Потом забрался в отделение десанта буквально прошерстив и его. И напоследок оценил состояние, оказавшейся в его распоряжении, боевой машины.

Единственно, что было полным, это были топливные и масленые баки, что теоретически давала ему возможность укатить отсюда, аж на семь сотен километров. А вот с боеприпасами была большая напряжёнка. Нет, они были. И, в общем-то, боеприпасов было много. Как стало понятно, в бронетранспортёр, сложили все боеприпасы, которые не израсходовали на учениях. Была одна, не полная лента с бронебойно-трассирующими снарядами. В которой, вместо ста пятидесяти, было всего под сотню снарядов. Вторая, штатная лента была пустой. Из двух тысяч штатных патронов к пулемёту, в одном из тайников, удалось найти сотни две патронов, явно кем-то заначенных, для собственных посрелушек. Уже в части. Сэкономленных за счёт сданных левых гильз. Для этих же целей предназначались и найденный в другом тайнике открытый цинк, с полусотней автоматных патронов. И с десятка полтора патронов, для пистолета Ярыгина, в нём. Ну и с двумя вишенками на всём этом тортике. Двумя гранатами РГО и лежащими рядом с ними запалами. В общем, боеприпасы были, но отнюдь не для серьёзной перестрелки. В отличие от введённых в этот день в Москву войск. У которых боеприпасов не было, от слова совсем. Ну, любило, в СССР, политическое руководство пугать ёжиков попами, со спущенными штанами. Единственным серьёзным, что оказалось в наличие, были два брезентовых чехла с лежащими, в каждом из них, тремя зажигательными РПО ПДМ-З "Шмель-М" и пусковым устройством. Причём если судить по маркировке, эти реактивные огнемёты были снаряжены именно не термобарическими, а зажигательными зарядами.

Удалось найти и начатую упаковку с пластиковыми стяжками, которые сразу же были засунуты в подсумок. Что бы использовать их для фиксации пленным. Которые, что как-то очень хотелось бы, могли и появится. Ещё приятными бонусами оказались две упаковки армейского питания. Тоже заначенные кем-то из членов экипажа. Пара полуторалитровых, пластиковых бутылей питьевой воды. Правда, одна уже немного начатая. И россыпь различных батончиков, шоколадок и конфет, в том числе и из упаковок армейского питания. К счастью, нашлись в бронетранспортёре, помимо тех препаратов, включая и ампулу с обезболивающим, что были у него лично в разгрузке, и несколько упаковок бинтов. Которые тоже перекачивали в свободный отсек подсумка разгрузки. К сожалению, ампула, с обезболивающим препаратом, была только одна. Но, к своему личному медицинскому жгуту, удалось найти ещё один.

И, в общем, получалось, что ничего серьёзного он сделать не сможет. Да и припасов у него в наличие всего на пару дней. Только и оставалось, что быстрым наскоком нейтрализовать главную фигуру антисоветского мятежа. Лишив его даже подобия легитимности. После чего постараться вывести из строя штаб мятежников, в здании Верховного Совета РСФСР. И захватив пленных, уйти на какое ни будь водохранилище. Где и ждать развития ситуации. Угрожая утопить машину, но не отдать захваченных пленных. Благо, у спецслужб, этого времени, опыта, противостоять подобному, было очень мало. И для этого надо было привести БТР в боеспособное состояние. Зарядив пушку и пулемёт. Для которого ещё предстояло набить патронами ленту. Снарядить магазины для автомата и пистолета. Чем он и занялся. Снаряжая магазины патронами из насыпанной в карманы их россыпи. Для чего вложил магазины, для автомата, в подсумки так, горловинами вверх, чтобы было удобнее вставлять в них патроны. Магазин для пистолета Ярыгина он положил в нагрудный карман, но тоже так, что, перемещаясь, он мог его снарядить патронами. И как только все патроны оказались в магазине, тут же вогнал магазин в рукоятку пистолета. И передёрнув затвор, вогнав патрон в патронник, поставил пистолет на предохранитель. Из расчёта немедленного использования пистолета, только сняв его с предохранителя. Подсоединив следом к автомату и его магазин, сразу же как только наполнил его патронами. Продолжив вставлять оставшиеся патроны во второй магазин. Пусть он и должен был остаться не полным. При этом по ходу дела присоединив пусковые устройства реактивных огнемётов, к двум контейнерам с зарядами. Лежавшим, в верхнем брезентовом чехле, для зарядов. Оставив их на сидениях в десантном отделении.

И стараясь как можно быстрее закончить подготовку, занялся остальным оружием. Ведь времени у него было не много. Чуть более двух часов. Что бы не только достигнуть Москвы, но и оказаться в нужное время на Краснопресненской набережной. По крайней мере, выбор, на чей же он стороне, уже был сделан. Оставалось только собраться и начать действовать. И приведя машину в боевое состояние, мужчина стал заниматься собой. Что бы суметь обеспечить наиболее быстрое применение оружия. Даже за счёт снижения безопасности. Для чего вкрутил в гранаты запалы и повесил их слева на грудь, за кольца. Свой личный нож, 'Смерш-5', купленный за свои, перед Второй Чеченской, повесил, в самодельных ножнах, с прозрачным окном, что бы было видно название ножа, на левое предплечье, рукояткой вниз. Под левое плечо повесил и тактическую кобуру, под пистолет Ярыгина. Тоже, купленную за свои деньги. Ведь, как известно, лучшее оружие, это, то оружие, что оказывается под рукой, в критический момент. А пока он, вставил, в тактическую кобуру, пистолет, с неполным магазином. Закрепив его срывающимся ремешком. После чего уже и получилось заняться автоматом. Для начала снял быстросъёмные штатные антабки, со штатным ремнём. Заменив их антабкой, для АК-12, с тоже личным, ружейным ремнём, для автомата, но только с одноточечным подвесом за приклад автомата. После чего смонтировал на автомате, опять же личный, коллиматорный прицел. Положив свой личный оптический прицел в подсумок. В тот же отсек где лежали и пластиковые стяжки. Благо, планки Пикатинни позволяли, подобный тюнинг оружия, осуществлять довольно быстро. Буквально на ходу меняя обвес оружия. И открыв один батончик, и кинув его в рот, одновременно жуя его, стал взбираться в БТР. Прикидывая маршрут движения. На то, что объехать Москву по полукругу и выбраться к зданию Верховного Совета РСФСР времени уже, пожалуй, не оставалось. И теперь придётся точно пересекать почти весь город с востока на запад.

Ведь как говорили ещё древние 'делай, что должно, и пусть будет, что будет'. И он собирался делать всё так, как его научили, за четверть века его гражданской войны в СССР. Начавшейся, для него, в новогоднюю ночь в Грозном. К его счастью, не на вокзале, этого города.

4

Но когда БТР вывернул, с Краснопресненской набережной, к зданию Верховного совета РСФСР, и, въехав на тротуар, остановился на самом краю газона, то его водитель понял, что тот, кто не успел, тот опоздал. Ельцин уже стоял на танке. И мало того, что он на нём стоял, так и он стоял с победным видом, перед беснующейся толпой, сжимая в руке бумажку. Явно с текстом своего указа, объявляющим вне закона ГКЧП. А речь перед толпой держал совсем другой человек. Чернявый, кудрявый плотный мужчина, в очках. В сером, со стальным блеском, отнюдь не дешёвом костюме. По крайней мере, на его фоне Ельцин, в своей одежде, выглядел понаехавшим в город селянином. Хотя для имиджа, своего в доску мужика, рубахи-парня, который в тот момент и был у Ельцина, именно так и надо было. И этот мужчина находился между Ельциным и его личным охранником Коржаковым, умудрившись оттеснить того от охраняемого лица. Но, в принципе, Коржаков был только вторым, узнаваемый в этой толпе, человеком. Больше из присутствующих никто не примелькался, в своё время в телевизоре, и публичным человеком явно не был. А вот практически все остальные, стоявшие на танке люди, ну может быть за исключением танкистов, напряглись и все как по команде повернули голову в сторону подъехавшей машины. Включая и колоритного блондинчика, в тёмных очках, джинсах, выцветшей куртке, от спортивного костюма, поверх жёлтой, буквально лимонного цвета, футболки. Во всю изображавшего единение масс с правителями. И как мелькнула мысль глядя на него, что он наверняка один из тех, кто с раннего утра носился по метро с Криками, 'танки идут!' и 'остановим хунту!' Заканчивая свои опусы предложением идти к зданию Верховного Совета России, спасать демократию. Причём бегали эти мужички по метро, чуть ли ещё до того, как в Москву вошли танки. И потом их сменили представительного люди, с военной выправкой и мегафонами, что стали повторять эти призывы, на центральных площадях и перекрёстках. Уникальный случай, когда те, кто называл себя контрмятежниками, оказались организованны лучше и начали действовать чуть ли не раньше, чем те, кого они обозвали мятежники.

А до появления БТР-а, вся эта собравшаяся на танке компания, с мрачными выражениями на лицах, мониторила окружающую остановку и ситуацию на ней. Да и вообще вся компашка, собравшаяся на танке, вызывала подозрение. Даже интеллигентного вида молодой человек, с усами, небольшой бородкой, в очках на носу и длинными чёрными патлами. Развернувший трёхцветный флаг за спиной у Ельцина. Вот прям, с таким флагом, в кармане, парнишкам погулять и вышел. Он всегда так в Советском Союзе делал, а трёхцветные флаги там в каждом магазине продавались. А тут Ельцин на танке подвернулся. И главное охрана Ельцина паренька в свою кампанию и приняла. А тут все сразу, как по команде, повернули головы, на появившуюся угрозу. Оценивая её. И при этом приняли вид, как охотничьи собаки, что делают стойку, почуяв дичь.

Повернули головы и практически все, из первых двух рядов стоявших, в толпе, ближе всего к танку. Ну, может быть, за исключением журналистов, плотно набившихся в первые ряды и тянувших руки с диктофонами к говорившему, или снимавшими его на камеру. Хотя, теперь, камеры повернулись в сторону подъехавшего бронетранспортёра. Снимая уже его. Ну а, про пару десятков человек, стоявших за танком, и говорить не надо. При условии, что там половина была в милицейской форме. И теперь они все повернулись в сторону БТР-82А. Но в этот момент, размахивая рукой снова заговорил Ельцин и камеры повернулись в его сторону. Куда и смотрела большая часть собравшейся перед танком толпы, в несколько сотен человек. Жадно ловя слова Ельцина. А мимо них по набережной в обе стороны мчался поток машин. Но не все остались слушать Ельцина, с десяток человек, оторвались от толпы и быстрым шагом направились к замершему бронетранспортёру. С явным намереньем, забравшись на него, потоптаться на нём. Как то, в это время, все забыли страх, перед человеком с ружьём.

И как только прапорщик увидел эту картину, тут картину, как сразу же пришло осознание, что план взять Борьку Алконавта в заложники рухнул, так и не успев начать реализовываться. Он стоял на танке, башенные люки которого были открыты. Впихнуть его в танк было делом нескольких секунд. И выцарапать его из танка, имея пару сотен противников можно было только пролить море крови. Но можно было, и нейтрализовать центральную фигуру заговора, попытавшись обойтись малой кровью. Только его кровью. И действовать необходимо было немедленно. Для чего предстояло перебраться с места механика водителя на рабочее место оператора огневой установки. И захлопнув изнутри бронирование, перед смотровым окнами механика водителя и командира прапорщик, схватившись за детали, на крыше корпуса и подтянувшись на руках, оказался в боевом отделении машины. Что бы, тут же схватившись за джойстик пульта управления, имевшего доброе название 'чебурашка', за свою форму, прильнуть к прицелу боевого модуля. Который находился вне корпуса машины, в необитаемой башне. Наводя оружие на находившегося на танке Ельцина. Проговорив:

— Господи, не дай убить людей твоих.

А так, охранники Ельцина, вообще-то правильно осознали, исходившую от бронетранспортёра угрозу ключевой фигуре. Коржаков столкнул в толпу толстяка. И метнувшись к разгорячённому речью Ельцину, прикрывая его собой. Рядом с ним в ряд встали ещё двое. А остальные стоявшие на танке, выдернув танкистов из люков, и швырнув их, по обе стороны от танка, на землю. Четвёртым, что полетело, за ненадобностью, в этот момент, с брони танка, был трёхцветный флаг. Про флаг все забыли, чтобы схватить на руки Ельцина, который, будучи в подпитии, не понял, что ситуация изменился, и полез в драку со своим окружением. Но его быстро переместили к танковому люку. Явно собираясь, буквально через секунду поместить, если не в танк, то за откинутую крышку люка точно. Но в этот момент цель атаки оказалась в прицеле, и загрохотал пулемёт бронетранспортёра, буквально сметя всех с брони танка.

— Минус двадцать, — только и произнёс, подсчитывая в уме расход боеприпасов, прапорщик пытаясь оценить сложившуюся после того как он открыл огонь обстановку. Взглянув в смотровой прибор оператора. И тут же услышал, как по броне бронетранспортёра зацокали пули. Стоявшие за танком оставшиеся охранники, а также милиционеры, вытащив табельное оружие, попытались было поразить бронированную машину из пистолетов. Явно пытаясь отвлечь внимание. Ну и напугать, конечно. Да и как бы то ни было, но прапорщику был известен случай, когда в бронетранспортёре погиб человек, от залетевшей через оставшуюся открытой бойницу, пистолетной пули. Хотя БРТ был и не 'восмидесятка'. И бойницы были совсем другого, открытого типа. Закрывавшимися только поворотными заслонками.

Но больше всего была поразительна реакция толпы, все повернули головы, в сторону стрелявшего бронетранспортёра, но ни кто не тронулся с места. А один из стоявших, прямо вплотную возле танка, мужчин крича, указал на БТР. А потом стал махать руками, зазывая толпу за собой. И первым побежал к машине. От чего толпа шелохнулась, двинувшись следом за ним. Пришлось дать очередь перед толпой, а потом и поверх голов людей. И только после этого толпа кинулась прочь, рассеиваясь. Включая, так и не дошедших до него, желающих было взобраться на боевую машину гражданских. Все бросились от, как решило большинство, бешенного бронетранспортёра.

— Минус пятнадцать, — снова проговорил, теперь оператор боевого модуля, разворачивая его по другую сторону от танка. Откуда по его машине звучали выстрелы. И пришлось дать ещё несколько очередей из пулемёта, в том числе и одну прицельную. Несколько человек, собравшись за танком и прикрываясь им стали обстреливать БТР. Стремясь поразить смотровые приборы на нём. Но хватило только одной очереди, что и они поспешили ретироваться. Те, кто был в состоянии это сделать.