Смутное время

Юный барин уснул не дослушав и до половины мое залихватской сказки, а я уже подошел к витражу, слепленному на свинцовой раме, в буквальном смысле слепленному, потому как после одной нашей проказы витраж лишился пары стекол и куска рамы, мне конечно плетей, да и Всевлада поругали, что было редкостью, но потом пришел кузнец — Митрофан, и все отремонтировал, даже лучше нового стало! Кузнец принес новые куски разноцветного стекла и комок свинца, который руками размял как пластилин, отщипнул сколько нужно, и прилепил новые стекла, используя всего два пальца — большой и указательный. Да, здесь слишком много отличий от моего родного мира! Да и я сам не простой человек, а чуть одаренный, простых в дружки не выбирают! На простом человеке мои вчерашние побои месяц бы заживали, а тут к вечеру и шрамов не останется! Но и до регенерации Всевлада мне далеко, того резать будешь — не зарежешь, плоть сразу за лезвием срастаться будет, а про его отца Игната и говорить нечего, ходячая машина для убийства, — настоящий богатырь! И Всевлад вполне может превзойти своего отца...

Солнце за сине — желтым витражом уже высоко, как бы не полдень, а это значит что пора барчука на завтрак будить, а ведь он только заснул!

Но сначала надо опять все проверить, как там умывальня, натаскал ли Стефан воды взамен потраченной мною? Готов ли завтрак для барина?

* * *

Первый этаж терема не делился на маленькие комнатки как все остальные этажи, здесь было всего три большие залы: столовая, кухня с кладовыми и столом для холопов и рати, и тронный зал, место, где барин принимал просителей и поил свою дружину. Окон на первом этаже не было, были только узкие бойницы, прорубленные в толстых сосновых бревнах, сейчас наглухо закрытые толстыми ставнями. За стенами осень и открывать ставни ради света никто не собирается, лучины, масляные лампы и огонь из печи, вот и все освещение столовой во время завтрака. Что-то Катерина Наумовна сегодня не в настроении, обычно она светляк над столом зажигает, что есть грех по местным православным верованиям, магию с пищей мешать! Но ей все равно, у нее другие боги, да и Всевлад нет нет да и сходит на капище, хоть и крещенный! А мне все равно, есть свет, нет, главное чтобы тепло было и еды побольше, организм растет и с каждым днем становиться все сильнее, наверстывая упущенное за предыдущие годы.

Вообще Катерина Наумовна женщина горячая, и в такие сырые и промозглые дни я стараюсь держаться к ней поближе, горячий воздух — внешнее проявление ее дара, что все время кружиться вокруг нее, согревает лучше чем любая печь. А вот Всевладу на холод и сырость все равно, того хоть в сугроб кинь, а потом в прорубь, так он и не поморщиться!

Что не говори, но с комфортом в средневековье туго...

Я вот живу на втором этаже, в гостевых покоях и рядом с дымоходом печки. Чай не чернь, все три печи в поместье топятся по белому! Из самой Европы мастера — печника заказывали, вот он и сложил! Но все равно местные печки полная дрянь, хоть и не дымят на весь дом, они больше похожи на камины, чем на нормальную печь — голландку, у них дымоход не змейкой туда — сюда бегает, а одна прямая лесенка из кирпичных ступеней, которая сначала идет в одну сторону, а потом в другую, вот и получаются такие лестничные пролеты из дыма на четыре этажа высотой! Сколько не топи, все одно к утру холодно будет! А про количество сжигаемых дров и говорить не стоило, хорошо хоть торф мало-мало но заготавливают и жгут!

На третьем этаже живут Катерина Наумовна и Всевлад, ну и кабинет Игната Соловьева там же, кроме двух дымоходов от больших печей у них есть и своя, третья, печь, отапливающая две смежных спальни, за ней же и истопник свой прикреплен, дед Егуп, единственный холоп, которому позволяют жить в тереме. Вся остальная прислуга живет в дворовых постройках рядом со скотиной, а иногда и вместе с ней, и в детинец приходит только работать да принимать пищу.

Но самое теплое на всю округу после Катерины Наумовны место это кухня, там круглые сутки стоит такой жар, что мама не горюй! Кухня на все поместье была одна, с нее кормились и бояре, и прислуга, и воины, охранявшие и поместье и само село Сольвьевка, расположенной в двух километрах от нас. Кухарка Марта и все ее помощницы похоже и не знают что такое сон, сколько раз по ночам не приходил на кухню, Марта всегда там, то готовит что-то, то ревизию в кладовых проводит, всегда при деле! А в редкие моменты ее отсутствия на кухне правит Настасья, ее правая рука, баба склочная и злая, поэтому многими не любимая, да и жадная до невозможности, лишний кусок хлеба не положит!

Под первым этажом есть подвал, но там я ни разу не был, запрещено нам с юным барином к нему даже приближаться, так что там внутри рассказать не могу, не видел, а слухи среди дворни ходят один страшнее другого! Но Катерина Наумовна иногда туда ходит, и ничего, живая!

Вот так как-то, сидим значит, завтракаем!

Барчук пьет молоко, а мне не положено, у меня в фарфоровой чашке колодезная вода, для молока я рожей и происхождением не вышел, но не больно то и хотелось! Я его только пробую, не отравлено ли, а молоко у него козлиное, не иначе, воняет так, что сил просто нет терпеть и слезы у меня сразу бегут, но говорят очень полезное для развитие дара, вот Всевлада им с самого рождения и поят, привык уже к запаху, а я все никак не могу! Как попробую перед каждой трапезой, так блевать сразу тянет и аппетит пропадает, и вроде бы козы, которые и дают это молоко, не так и сильно воняют, то почему молоко можно использовать как нелетальное средство для разгона толпы демонстрантов? Козлиное оно и есть козлиное! Фу! Но с другой стороны сыр из того же молока, который мне иногда перепадает, вполне ничего, есть можно и даже нужно, и вот как так получается?

'Эх, не хватает нормальной коровы!' — думаю я, запивая гречневую кашу холодной водой из очень дорогой фарфоровой посуды. Катерина Наумовна же пьет чай, еще более дорогое чем фарфор удовольствие, фарфор из Европы везут, там его уже давно делать научились, а чай по шелковому пути привозят, вот и гнут посредники цену! Да и пробовал я тот чай, каюсь, допивал за Катериной Наумовной, ни капли не похож на нормальный чай, дурят узкоглазые нашего брата, как есть дурят! С травой сорной для веса мешают!

С коровами тут совсем плохо, ни больших надоев, ни тонны мяса, и не приживаются они за пределами огороженных и хорошо защищенных стойбищ, тут всегда найдется тварь, которая с радостью покуситься на ходячую кучу мяса, спасибо церкви! Да и коровы местные не такие уж и большие, нет еще сотен лет селекции, они больше на своих диких предков похожи, на туров, только значительно мельче их, размером с нормальную для моего мира овцу. А овцы тут размером с собаку, а вот собаки тут огромные, не меньше местной коровы, но оно и понятно, собака тут первый друг и защитник человека, и чем больше она будет, тем больше шансов выжить!

Дворня зря мне завидует, обычно я не обедаю за одним столом с Всевладом, обычно я под столом рядом с ним, как верный пес, которому он и передает куски пищи на пробу, да внимательно смотрит, не скрутит ли меня судорога от какого-нибудь нервно-паралитического яда. Но сегодня за столом только Всевлад да Катерина Наумовна, так что и мне можно сесть рядом с ними, Катерина Наумовна вообще ко мне хорошо относиться, считай практически как к сыну, вот и делает поблажки. Но порядок от этого не меняется, все блюда для барчука все ровно проходят через меня, поэтому Всевлад и цедит молоко, ждет когда я либо умру, либо выживу и можно будет приниматься за трапезу! У Катерины Наумовны же своего дегустатора яда нет, он ей и не нужен, я даже не знаю что нужно ей подсыпать в еду, чтобы гарантированно отравить! Столь сильная ворожея может солями таллия еду себе подсолить, а фосген в качестве духов использовать, и ничего ей не будет! Вот и получается, что только один Всевлад не при делах, все остальные усердно жуют, запасаясь энергией на день грядущий.

Боюсь ли я отравиться? Нет, я же не единственный индикатор безопасности еды, до меня еду и артефактами проверяют, так что если я и отравлюсь, то это будет что-то такое забойное, от чего мы тут все умрем и пискнуть не успеем! Да и все дворовые слуги клятвы давали и ритуалы привязки к роду проходили, но как говориться береженого бог бережет!

Меня вот, как и Всевлада, Иисус Христос, сын божий, оберегает, а Катерину Наумовну, хоть у той и греческое имя, хранят правильные боги, изначальные! Сосуд мой и сам до вселения верил в изначальных богов, да жертвы и требы приносил им, но потом окрестили меня, негоже чтобы у православного барчука дружок был язычником, при крещении и имя новое дали — Андрейка, а как на самом деле меня зовут я и не знаю, из воспоминаний сосуда ничего такого вычленить не удалось, такое ощущение что за всю его короткую жизнь никто по имени и не назвал ни разу!

Крестили меня сразу после нового года, практически месяц назад, поп, привезенный боярином Соловьевым, отцом Всевлада, по такому случаю откуда-то издалека, сначала хотел меня Фаддеем прозвать, да барчук не дал, разревелся и с криками 'Андрейку хочу', полез попа кулаками поучать, ну как есть барчук! Никакого уважения к служителям веры! А уж как сосуд удивился, на жреца и с кулаками! Но выйти один на один на кулаках с Всевладом я бы и взрослому мужику не советовал! Так что бедняге пришлось согласиться, хоть и день не тот был. Вот так я и стал Андрейкой, но меня тогда тут еще и не было, вселился в сосуд я только вечером того крестильного дня, сразу после ритуала поверстывания в дружки, проведенного Наумом Сафроновичем, дедом Всевлада и отцом Катерины Наумовны. Ему я и сапоги лобызал, когда только очутился здесь. До сих пор, как вспоминаю, во рту вкус дегтя...

В столовой я сейчас уже один, Всевлад и его матушка ушли на третий этаж, учиться, у них сейчас занятия, куда мне хода нет! Что-то жутко секретное, о чем мне не положено знать и даже догадываться, так что после завтрака я предоставлен сам себе, вот и сижу около печи, размышляю о жизни своей новой и не такой уж и плохой! А что до секретных знаний, то я и не в обиде, все одно Всевлад после занятий мне все расскажет, конечно забыв половину самых важных подробностей, но все же! А рассказывает ему Катерина Наумовна о былых временах и старых изначальных богах, ну и о реальных деяниях христианской церкви, а не о тех, что в книгах священных записаны... Интересно конечно, да и о мире много нового узнаю!

Кажется недавно это было, почитай уже листопад на пороге, а сколько всего произошло за этот месяц!

Поначалу, только попав в тело Андрейки, я старался ничем себя не выдать и вести себя как можно незаметнее, а то мало ли, поп скажет что бес вселился, да начнет каленым железом его изгонять! Но получалось плохо, что поделать, я продукт совсем другой эпохи, и бухаться на колени да в пояс кланяться, когда мимо тебя проходит отец или дед твоего дружка-барчука, не приучен, вот и поучали меня розгами первое время, несильно, что взять с полудохлого крестьянского сына из отдаленной деревеньки, который кроме старосты и не видел никого по — настоящему важного! Да тут еще его и в дружки поверстали, а все знают что после ритуала дружок сам не в себе и странные дела чудит, привыкая к своему новому статусу и положению!

По первой меня Марте, кухарке, на поруки определили, вот она меня всему местному этикету как знала, так и обучила, даже потом переучиваться пришлось! Оказалось что я теперь не холоп, а свободный человек, вот и кланяться каждому встречному уже не должен, только Катерине Наумовне, да ее отцу, Науму Сафроновичу. А на колени бухаться должен только перед Игнатом, отцом Всевлада, но не потому что тот богатырь и знатного сословия, а потому что он в боярской думе в Москве заседает с самим царем! Он там по военным делам...

Вот я тут всех по имени отчеству величаю, а как отечество у владельца поместья и не знаю, отца Всевлада зовут Игнат, из богатырского рода Соловьевых он, и больше про него я ничего не знаю, ну окромя того, что он сам богатырь, православный (другие религии сейчас не в фаворе у царя — батюшки, не зря же его Блаженным кличут) и царскую рать в набеги водит! Всевлада спрашивал, так тот папка да папка, не про какие отчества и не знает, а сам деда Наума только по имени отчеству и величает! Дворню пробовал спрашивать, да та только нос воротит, да еще кто-то из них на меня Никифору донес, вот и получил леща за незнание имени своего благодетеля! А как мне его узнать, не у Катерины Наумовны же спрашивать?

Веселое время и веселое место, но я даже рад, получилось смерть обмануть, так что ж не радоваться?

Думал ли я сбежать — определенно думал, даже пытался на разведку выбраться в первые дни за пределы частокола, окружавшего деревянный детинец в три жилых этажа. Был пойман и отпорот Стефаном, тогда-то мы в первый раз и встретились! Глупый был, знал бы кто и что скрывается за плохо отесанными четырехметровыми бревнами, то сидел бы в своей келье и носа даже бы не высовывал! Мне за здоровье дядьки Никифора молиться надо по три раза в день, ведь это именно он поймал меня, совершая ночной обход стены и проверку караулов!

Да и как бы я легализовался, получись у меня добраться до той же Москвы? Тут за стенами Средневековье, да не простое, а магическое, но и без всякой магии у меня бы проблем хватило! Вычислят меня быстро, как в анекдоте про двух советских офицеров и про их разговор на тему поиска общих знакомых, в котором они не нашли ни одного общего знакомого, а это значит что один из них вражеский шпион, здесь тоже самое, только последствия подмены личности намного серьезнее! В этой версии средневековой Руси простым расстрелом не отделаешься!

Глупо считать что можно просто попасть в прошлое и заявить: 'Вот он я, неотразимый, умный, красивый и очень, очень благородных кровей! Любите меня и таскайте на руках, холопы!' Здесь такое не сработает, тут такого не любят, чай не дураки живут, это и до средневековья и в моем родном мире ни очень то и срабатывало!

К примеру за всю историю Римской Империи был всего один человек, который успешно выдавал себя за гражданина Рима, являясь на самом деле отпущенным рабом, да и то гражданином он был совсем недолго, всего десять лет. Что Римская Империя, что Русь одна большая деревня, где все друг — друга знают, а если не знают напрямую, то имеют общих знакомых, вот и там, в таком родном древнем Риме, нашлись граждане, знавшие его еще рабом... Так что затеряться на просторах Руси и выдать себя хотя бы за свободного человека, а не за беглого холопа, не так и просто, обычно самозванцы долго не живут и умирают очень мучительно! А про чужбину и говорить не стоило!

Попадание в тело дружка для меня это большая удача, работенка не пыльная, сыт, обут и кое-какие знания о окружающем мире я получаю, так зачем же сбегать? Да и не убежит семилетний ребенок в одиночку далеко, максимум до первого настоящего леса, где меня и сожрут волки, ну или те твари, которые уже сожрали волков!

Из размышлений о моей дальнейшей судьбе меня вывел радостный крик — зов барчука, раздавший где-то за моей спиной, и как он меня только на внешней стене нашел в такую темень, ведь специально в самом темном месте, куда не добивает свет факелов, стоял!