Калейдоскоп. Эпизод 2

Хель вдавил кнопку на терминале, останавливая автобус. Кажется, ему стоит больше учиться и меньше думать. Студент из него неплохой, а все остальное паршиво получается.

До утра он ничего не осознал. Даже поверх трехмерной модели желудка видел черные, шальные глаза. Обычно они карие, значит, зрачки расширились. При ярком освещении. Так не бывает без причин... нет, студент из него тоже средний.

Он всегда считал, что хочет Рана. Вспоминать его имя при мастурбации было... результативно. Однако даже в его объятиях себя Хель не вообразил ни разу. Все потому же — от объятий он перейдет к реальным воспоминаниям. Таких ассоциаций с Раном не хотелось. При этом целоваться с ним было очень приятно. Сам процесс, когда тебе не дают подумать и вспомнить десяток-другой личных глюков. Ранмару сказал, что остановится сразу, как Хель передумает. Хель ему верил, ему — да, так, может, стоит попробовать? Объяснить только разницу между нежеланием и внезапно всплывшей пакостью. И уточнить, зачем все это Рану. Хелю было лестно думать, что он настолько привлекателен для Ранмару, однако сам не мог придумать такого, чего нет у половины Хассалеха.

Так ночь и прошла. Работу делал, а занимался мало. На рассвете потянуло в сон. Ранмару наверняка выспался, приедет бодрый, как ему отвечать и вовремя реагировать? Сказать, что готов попробовать потрахаться, но после восьми часов здорового сна? Такую мелодраму не каждый канал показывает.

Когда пришла дневная смена, Хель собрал вещи, запер ящик и пошел умыться. Внизу есть автомат, купит энергетик.

Не вышло — рядом с автоматом стоял Ран и пил кофе из банки. Увидел Хеля, выбросил ее в мусорку, пошел навстречу, обниматься, как всегда.

— Я только энерготоник куплю, — сказал Хель, пытаясь прорваться к автомату.

К играм в близость привык, а когда не совсем игра — стало неловко. Пара лаборантов, заскочивших в подъезд и сметающих с загривков снег, косились с неагрессивным любопытством. Хеля даже такое стало напрягать.

— Не стоит, — Ран не отпустил руку. — Дома спать ляжешь. Или ты еще заниматься собрался?

— Неплохо бы, — загорелся Хель.

— А по шее?

— За что?!

— Слово "мозг" так и не выучил.

— О чем ты? — нахмурился Хель.

— Неважно. Домой, шоколад с молоком, теплые носки...

Хель мстительно врезал ему в бок, Ран отпрыгнул, смеясь, и потянул к выходу.

Все как обычно, ничего нового. Ран передумал и решил, что возиться не стоит? Хелю вдруг стало грустно. Он всю ночь голову ломал, а оказалось... Он усмехнулся сам себе в отражатель машины.

— Тоже не спал, — признался Ран, зевая. — Дела доделывал. Хорошо отчет не писать!

— А как у тебя с дипломом? — Хель никогда не спрашивал про учебу, потому что ни разу не видел Рана за учебниками.

— Куда он от меня денется? В перелетах немало времени.

— Завидую, — признался Хель.

— Чему?

— Если ты можешь учиться в пути, значит, схватываешь все очень быстро. У меня так не выходит, приходится себя заставлять спать на книжках.

— Тебе нужен диплом, Хелле. И куча бумажек к нему, чтобы точно обеспечить будущее. А мне нужны знания. Диплом не повредит, однако он уже не цель. Университетская программа хороша тем, что позволяет систематизировать информацию, усваивать ее поэтапно, не разбрасываясь, поэтому я не бросаю. Да и специализация у меня другая, достаточно источников.

— И мне нужны знания! — возмутился Хель. — Мне без них никак, их даже практика полностью не заменит.

— Я видел твои книги, половину ты учишь ради оценок, рекомендаций и возможности подрабатывать прямо сейчас.

— Это плохо?

— Я тобой горжусь, — Ран включил автопилот и нагнулся к Хелю, сколько позволяли силовые ремни.

Не целовал, погладил по лицу. Хель собирался сказать, что поцелуй еще не дает права... и даже отклик Хеля на этот поцелуй не дает, но промолчал. Если не думать ни о чем, то Ранмару рядом — это чудесно. А в темных глазах все равно ничего не прочитаешь, поэтому можно просто любоваться.

Насчет шоколада Ран не дразнил. Хель только вышел из ванной, закутавшись в халат, как ему показали огромную кружку. Смесь белого и розового сортов и несколько горных ягод для терпкости.

— Балуешь, — Хель вдохнул аромат и заулыбался.

— Ага, — Ран сделал себе такую же порцию и закивал. — Охренительно приятный процесс.

Хель смотрел на него, медленно глотая, чтобы не обжечься, и вдруг решился.

— Ран, если все равно обоим спать, ляжешь со мной?

— Конечно.

Тут же вспомнилась привычка Ранмару не одеваться на ночь, но Хель понадеялся, что... Ран сам решит, как сейчас лучше поступить. Он выбрать не мог. Одно комфортнее, второе круче.

Ран выбрал комфорт, не исключено, что свой собственный. И второе одеяло принес. Тоже немного жаль. Если бы не срубало на ходу, Хель не был уверен, что эта авантюра правда закончилась бы сном. Ран смотрел так, что хотелось чувствовать себя человеком. Который может не стесняться, позволить, что хочется, не думать, как это выглядит, довериться, не сжимаясь, и много чего еще. Тяга к нему Рана оказалась неожиданной, однако вряд ли возникла за один вечер, Ранмару выжидал. И приручал, получается. Не пользуясь своими генетическими особенностями. Опасный тип. И как спокойно и уютно, когда он тебя обнимает, пусть через два одеяла.

Хель подождал немного и накрыл его руку своей, соглашаясь. Все-таки, если Ран что-то в нем нашел, то зачем его отталкивать? Может, правда, хоть с ним узнает, как это — удовольствие в постели.

Проснулся Хель не просто под одеялом Рана, а под обоими сразу, да еще и тесно к Рану прижавшись. Он вчера забыл включить на ночь отопление, а этот ненормальный наверняка может на снегу спать. Хуже всего, что Хель крепко обнимал Ранмару, сунув пальцы под край майки. И у обоих отчаянно стояло. Как полагается по утрам.

Хель начал аккуратно вынимать руку, почти случайно погладил по мягкой коже, Ран отклонился назад, подставляясь. Хель не выдержал и сбежал под душ. Включил ледяной и направил в конкретную точку. Самоубийство, искры из глаз, ничего не забыл, зато потом смог дышать. Не сразу. И домылся теплой водой.

Из зеркала выглянуло мокрое, лохматое нечто с глазами на полморды.

— Угробище, — обласкал себя Хель и сунул голову под сушку.

— Анхель, ты не один в доме! — донеслось из-за двери.

Он долго тут сидит? Кошмар и позорище. Хель обшарил ванную взглядом, вспомнил, что одежду с собой не принес, и закутался в банный халат. Как раз холодно в квартире.

Оказалось, Ран все прогрел, а на кухне вскипел чайник и заваривается чай. Наверное, если бы не поцелуи, нежность во взгляде и постоянные "я тобой горжусь", Хель в самоуничижении дошел бы до идеи, что он Рану вместо домашнего животного. И носится кругами, и в тапки не писает.

Ран появился с обычном домашнем костюме, штаны до колена и рубашка. Сегодня — нараспашку. Хель посмотрел, закрылся чашкой и сглотнул. Утренний стояк никуда не делся. Ран перехватил взгляд и ухмыльнулся:

— А вот так.

— От него же...

— Легко отделаться? Не хочу.

Хель почти прижал к себе чашку.

— А я уже.

— Какие наши годы, — Ран отобрал у него защиту и потянул вверх, по пути развязывая пояс халата. — Что не нужно делать, Хелле?

— Не знаю, — он предпочел бы затаить дыханье и вникнуть в ощущения от ладоней на своих ребрах. — Все можно. И ничего нельзя. Ран, я...

— Понял, учту, — Ран обхватил рукой за поясницу под халатом и наконец-то поцеловал.

Хель жмурился, надеясь, что вот-вот придет беспамятство страсти, чтобы ни с чем не сравнивать. Втягивал живот, уклоняясь от губ, сдвигал ноги, спохватывался, расслаблялся, как привык, чтобы не испортить Рану удовольствие. Но тот заметил, выпрямился и поманил в спальню.

— Забыл сказать. Со мной можно делать все.

И пока Хель шалел от улыбки, прижал его руку к своему паху. Все? Хель провел снизу вверх, Ран вздрогнул, запрокинул голову. Сколько он сможет терпеть? Не кончил, значит, недолго.

— Я не хочу быть сверху, Ран, — не вообще, сейчас. Хель долго хотел узнать, как это, когда тебе снизу не больно. Перебить прошлое и оставить якорь на будущее, чтобы вспоминать.

— Как скажешь.

Ран снова потянулся к его руке, но Хель опередил, сдернул штаны вниз. Он мечтал о красивом мужском теле, Ранмару казался почти совершенством. И смуглая на фоне бледного Хеля кожа. Очень теплого оттенка, и на ощупь теплая, почти горячая.

Хель посмотрел в лицо, на закушенную губу, дрожащие ресницы, и опустился на корточки. Сам был готов кончить только потому, что может сейчас сделать вот так. Он не снял халат, оставалась защита, а Рана видимо не унижало стоять полуголым. Хель обвел головку языком, и от хриплого вскрика у него встало до звона в ушах. Ранмару продержался минуту-две и попробовал оттолкнуть, Хель не дал. Узнать все, самому проверить, чтобы не обманули больше. Ран, тяжело дыша, сел на кровать, а затем подхватил Хеля, затаскивая к себе, навалился сверху и прижался к губам.

— Ты не ядовитый? — спросил Хель, когда поцелуй закончился.

— Что?

— Ну, феромоны или как их?

— А-а-а! — Ран засмеялся и перевернулся на спину.

Хель тут же сам навалился ему на грудь.

— Они уже не действуют на тебя, Хелле, не бойся.

— Как не действуют?!

Ран насмешливо приподнял бровь.

— Ты думаешь, меня можно хотеть только вот так, не самого по себе?

Хель ударил кулаком по животу, все равно пресс не пробьет.

— Люди или привыкают, или сходят с ума, Хелле. Ты не пытаешься меня изнасиловать на крышке мусоросжигателя, стало быть, привык. И если тебе сейчас приятно со мной, это твое собственное.

А вот это было новостью. Хель не стал отодвигаться, но почти испугался. Свое собственное влечение к Ранмару, несмотря на все? Своя радость от встречи, свое желание обнять, сунуть нос за ухо, вдохнуть аромат кожи. Значит, не так его и сломало... разное? Он способен нормально чувствовать? Или все же извращенец, и насилие ему тоже нравится?

— Я не пытаюсь ни к чему тебя принудить, Хелле, — Ран заметил его сомнения и только обнял крепче.

Очень просто привязаться. Не отталкивает, рядом всегда, если это в его силах. Когда приходит злой и дерганный, все равно старается ласково улыбнуться, успокоить, что Хель не при чем. И оба при этом не свободны. У Ранмару есть шанс выбраться из Синдиката, а у Хеля откуда?

Страшно.

— Неожиданно, — Хель виновато пожал плечами.

И кончиками пальцев погладил вокруг набок лежащего члена, по выступающим венам. Ран подался к нему, Хеля снова накрыло реакцией отзывчивого тела. Ему никто такого не позволял, даже девушки. Когда Ран перевернул его на спину, забрав инициативу, Хель был в вожделенном состоянии: лишь бы происходящее не заканчивалось. Ран умудрялся самые откровенные вещи делать так, что и мысли не возникало о грязи. Хелю не было стыдно. Может, еще потому, что Рану не было так нужно. Каждый раз, когда Хель открывал глаза, Ран казался счастливым. Смешной.

— У меня редко бывают мужчины.

— И хвала Космосу.

Ран бережно поцеловал бедро с внутренней стороны и вернулся к своему занятию. Ему точно нравилось вот так вылизывать Хеля, и Хель дурел от этого. Рану нравится, что ему хорошо. Долгожданная отключка!

Больно не было... разумеется. Кончив, Хель часто дышал Ранмару в шею и отстраняться не хотел. Ран вывернулся, чтобы получилось целовать. Хель отвечал сначала вяло — и так не хватало воздуха, потом втянулся.

— Обалденный первый раз, — вырвалось у Хеля.

Ран отстранился, кусая и без того припухшие губы. Хель засмотрелся, потом заставил себя оторваться, посмотреть в глаза, темно-карие с золотистым отливом. Невеселые какие-то. И опомнился, сообразил, что ляпнул.

— Ты вообще не спал с мужчинами добровольно?

— Ну... — Хель опустил голову. Договор с боссом он заключал сам, никто не принуждал. В каком-то смысле. — Так не было ни с кем.

Он поцеловал Рана в ключицу, чтобы спрятать лицо.

Постель между ними ничего не изменила. Осталась легкость в общении, тактильность и никакого собственничества в поведении Рана. Вот этого последнего Хель очень боялся, все-таки Ранмару — мужчина, с вытекающими. Но Ран остался прежним, заботливым, чуть насмешливым, менялся он лишь в постели. И у Хеля каждый раз рвало крышу от этих перемен. В Ранмару не было невинности, а его раскрепощенность почему-то не смущала. Получалось так. До Хеля, кажется, стала доходить разница между развратом и страстью.

А еще Ран не стеснялся ему отдаваться. Это у Хеля вообще не укладывалось никак, первый раз он чуть не шарахнулся. Ему?! Но Ран хотел, правда, хотел! А тело не обманет — опыт снизу у него если и был, то как и многое в этой области, просто чтобы знать. И Ран именно отдавался, не руководил снизу, позволял Хелю решать, сам тащился. Неприкрыто.

Хель иногда на такой опасной нежности себя ловил, когда Ранмару спал, а он маялся бессонницей или корпел над учебниками. Оружие массового поражения — спящий, расслабленный Ран Алида. Постоянно тянуло подойти и поцеловать в затылок. Хель сдерживался — разбудит. А у Рана было много дел, он домой возвращался часто поздно вечером, зато от Хеля не отходил и утаскивал его в постель при первой возможности. И хотя ложились они совсем не спать, высыпаться Хель стал лучше. Наверное, регулярнее. Ему вообще было сейчас во всех смыслах лучше.

И от этого страшно. Привыкнуть, окончательно влюбиться, продаться за кривоватую улыбку, свет в темных глазах, теплые руки, за все то, что Ран ему зачем-то дает. Очень страшно. Только отказать себе во всем этом не мог. Ран — единственный, кто у него по-настоящему был. Друзья по учебе не в счет, они о Хеле почти ничего не знали, для них он был благополучным мальчиком, старательным и небездарным, с которым было приятно посидеть в кафе или в баре. Семья отказалась от Хеля насовсем, даже сестренка отвернулась. У нее образовался перспективный ухажер, брат-шлюха повредил бы планам на будущее. А Ран был с ним. Даже тогда, при прошлом боссе.

От этих мыслей Хель спасался привычным способом — учебой. И нашел еще подработку. Жизнь выравнивалась, у него начали появляться свободные деньги, которые он позволял себе тратить, а не откладывать. Ран по-прежнему ни гроша не брал, только подарки. Хелю или удавалось угадать, что ему нравится, или Ран старался радоваться любой фигне. В общем, расслабиться не удавалось — сомнения Хель себе придумывал сам.

После очередной отлучки в несколько месяцев Ран вернулся поздней ночью. Включил верхний свет, грохнул об пол портативным "медцентром" и упал на стул. Хель вытаращился и сразу прищурился от яркого света. Он привычно дремал на планшете и визита не ждал.

— Практика на дом, — пояснил Ран, морщась. — Помоги снять куртку, пожалуйста.

Хель послушался и обомлел — спину Рана перечеркивал лучевой ожог. Ткань рубашки вплавилась в края.

— Анестезия еще действует?

— Что?

Хель остановился над полураскрытым "центром". Так, ясно. Что здесь есть? Он достал три капсулы.

— Четыре, а лучше пять. У меня высокая устойчивость к большинству препаратов.