— Есть еще сильные духом шиноби, — задумчиво произнес Орочимару к концу третьих суток. — Ты не расслабляйся, Тоби, как только мы выпадем обратно в реальность, я еще раз применю Цукиёми, и эти пытки повторятся.
— Ты препятствуешь наступлению лучшего из миров! — прохрипел Тоби.
— Как хочешь, — пожал плечами Орочимару и продолжил работу с записями.
После третьего применения Цукиёми, Орочимару не стал повторять. Присел, пощупал пульс у Тоби, заглянул в глаза и констатировал.
— Да, есть еще сильные духом шиноби, жаль, что большинство из них мертвы.
В углу корни черно-белого Зецу отважно сражались со змеями Орочимару.
— Эй, воля Мадары, — лениво произнес змеиный саннин. — Твой Мадара — Тоби умер, но тебя я отпущу.
— Да ты и не сможешь меня задержать!
— Хочешь испытать силу Аматерасу? — еще ленивее поинтересовался Орочимару, опять являя шаринган. — Или просто выслушаешь и передашь Пэйну весточку?
Змеи, повинуясь воле Орочимару, отползли. Покусанный и слегка замедлившийся черно-белый Зецу осторожно произнес, подтягивая корни ближе и не рискуя погружаться.
— Говори.
— Значит, во-первых, тела белых Зецу и Тоби останутся у меня, так как я победил в нашей схватке, — сказал Орочимару.
— Но
— Хочешь, и твое тело останется в виде горстки пепла? — почти ласково осведомился Орочимару. — Тебе потребуется две секунды, чтобы погрузиться, мне одна, чтобы применить Аматерасу.
Черно-белый Зецу хрустнул корнями, но вслух ничего не сказал.
— Так вот, передай Пэйну, что Акацуки могут сколько угодно играться в наемников, строить планы и даже пытаться и дальше найти меня, — продолжил Орочимару. — Но стоит вам сделать шаг к осуществлению плана "Глаз Луны", как я немедленно передам пяти Каге всю информацию о вас. Поверь, мой деревянный недруг, я много чего о вас всех знаю и не постесняюсь передать эту информацию. Тогда Великие деревни немедленно отложат в сторону свою глупую войну и начнут гонять вас, в ваших смешных плащах с облаками.
— Ты тоже такой носил! — проскрипел черный Зецу.
— Пока мне это было выгодно, ку-ку-ку! Раз уж ваш глупый и мертвый лидер меня пригласил, я не стал отказываться, и как видишь, не прогадал. Узнал много нового, и теперь уже не вы угрожаете мне, а я вам. Заметь, сегодня вы сами пришли ко мне в гости, желая уничтожить, и это неудивительно. Такие секреты, которые хранил ваш бывший лидер, нужно хранить тщательнее. Или он решил, что если может украсть свитки Хокаге с запретными техниками, то его самого никто не сможет обокрасть?
Зецу ничего не ответил, мрачно рассматривая тело мертвого Тоби.
Больше всего Зецу поразило то, что Орочимару даже не стал вырывать шаринган у лидера Акацуки. Не зная, что думать и делать, черно-белый Зецу продолжал слушать, надеясь, что Орочимару в экстазе победы сболтнет лишнего и прольет свет на свои планы.
— Сколько сил и средств потрачено впустую, — говорил Орочимару, — всего лишь на то, чтобы избавиться от вашего ненужного внимания.
— Техники шиноби — это их жизнь, а ты проник слишком далеко в секреты, — проскрипел Зецу, — и теперь удивляешься, что тебя хотели убить?
— Да не сильно удивляюсь, скорее, сожалею о впустую потраченном времени и силах, ку-ку-ку, — проклекотал Орочимару. — Но теперь Пэйн увидит, что я не шучу, так что вот мой вам совет еще раз: не пытайтесь испортить мне жизнь и откажитесь от плана "Глаз Луны", и все будет в порядке.
— Пэйн... Пэйн не откажется от плана, — сообщил Зецу. — Мир должен познать боль!
— Хорошо, — согласился Орочимару. — Акацуки — часть мира, поэтому они тоже познают боль. И если кто-то из вас подумает, что я блефую, то пусть так не думает. Мне совершенно не интересны все эти ваши драки, беготня, глупые стычки, дележка власти, они только отнимают силы и время, понятно?
— Понятно, — проскрипел черно-белый.
— Можешь идти, — разрешил Орочимару, — и не пытайся внедрить свои белые отростки, через три минуты здесь будет бушевать Аматерасу.
— Мы еще встретимся, — проскрежетал черно-белый Зецу, погружаясь в пол.
— Конечно, конечно, встретимся, — улыбнулся Орочимару пустой комнате. — Когда ваш глупый "Лидер-сама" решит, что мир готов познать боль, мы обязательно встретимся!
Он прошел по комнате, запечатав трех белых Зецу и труп Тоби, перепроверил сам себя, после чего взмахом руки окончательно нарушил структуру фуин на стене и применил Аматерасу. Неугасимое черное пламя заплясало на стенах, а Орочимару не спеша прошелся по временной базе, раз за разом вызывая Аматерасу, отдавая приказ сжигать всё и вся. Пусть основная база надежно укрыта и временное убежище не содержит никаких указателей, он не хотел рисковать. Акацуки — страшный противник, и поэтому следующую встречу с ними Орочимару хотел провести уже после получения риннегана.
Убедившись, что все полыхает, Орочимару сложил печати и переместился к северу.
Увы, при всех своих талантах и познаниях в фуин, полностью воспроизвести Хирайшин Второго и Четвертого Хокаге у Орочимару не получилось, только жалкое подобие, требующее долгой предварительной подготовки огромного "якоря" — маяка, и имеющее ограниченное применение. Конечно, даже такое жалкое подобие Хирайшина давало ему преимущество, позволяя эффектно исчезать или сбегать из опасных ситуаций, или сбрасывать возможную погоню и слежку.
В условленной точке его уже ждали Карин, Джуго, Сакон и где-то снаружи сидела Десятка. Орочимару не видел их, но ощущал всей кожей, как змея.
— Джуго, Карин, отправляетесь со мной, — скомандовал Орочимару. — Сакон, ты с командой будешь наблюдать за Джирайей и остальными шиноби Конохи. В бой с ними не вступать, только наблюдать!
— Хай, Орочимару-сама! — поклонился Сакон и скрылся в темноте.
Карин, Джуго и Орочимару устремились на северо-запад, в направлении основной базы змеиного саннина. Периодически Карин проверяла окрестности, но никто не пытался шпионить за Орочимару и его командой. Также никто не пытался наблюдать обычными средствами, без чакры, и к исходу ночи Орочимару переместил себя и подручных на основную базу. Теперь, после реализации дерзкого замысла, следовало затаиться и понаблюдать за реакцией Конохи, за реакцией Акацуки, дождаться Кабуто и перейти к следующей части Плана. Мысль о том, что схватка, к которой он готовился десять лет, выиграна за десять секунд, пьянила и возбуждала не хуже крепкого сакэ, и Орочимару не стал ложиться спать.
Впереди ждали интересные эксперименты, какой тут сон?!
Утро 9 января. Основная база Орочимару на границе страны Звука и бывшей страны Неба.
Обнаженная Карин со слегка задурманенным взглядом лежала на спине, широко раздвинув ноги. Подходящий к лежаку Орочимару остановился и внезапно выдал свое фирменное "ку-ку-ку!"
— Я не нравлюсь вам, Орочимару-сама? — обиженно и капризно спросила Карин.
Две пилюли и зелье, которые она приняла, помимо увеличения шанса на зачатие, имели дурманящий, если не наркотический эффект, и поэтому Орочимару счел нужным пояснить.
— Я уже и забыл, когда видел обнаженное женское тело не на разделочном столе.
— Мм, давайте переберемся на стол, господин, — Карин провела руками от бедер к плечам и облизнулась.
Орочимару с некоторой тревогой подумал, что перестарался с концентрацией зелья. Лабильность эмоций и перепады настроения — не самый хороший признак, но отступать было уже поздно. Поэтому саннин спустил штаны и парой грубых толчков вошел в Карин, вспоминая давно забытые ощущения от секса.
— Орочимару-сама! Орочимару-сама! Как вы прекрасны в этом теле! — бормотала Карин, подмахивая бедрами.
Орочимару двигался размеренно и спокойно, как машина. Естественное оплодотворение максимально повышало шансы передачи кеккей-генкай будущему ребенку, и Орочимару воспринимал все происходящее, как еще один полезный и важный эксперимент. Тело Учиха и душа Орочимару, что из них больше повлияет на зачатие?
— Мм, Орочимару-сама, — громко простонала Карин, но Орочимару уже сделал свое дело.
Он встал, заправил штаны, подвязал пояс и отправился в основную лабораторию. Там его уже ждал труп Тоби, требующий вскрытия, несущий в себе крупицы драгоценное знания и новых техник. За спиной, на лежаке, вздрагивала в пароксизмах наслаждения Карин, и Орочимару сделал мысленную пометку в следующий раз снизить концентрацию зелья.
— Орочимару-сама, — Джуго уже поджидал саннина, — что делать с этой девушкой?
— Ничего, я сам ей займусь, — ответил Орочимару.
Саннин вколол два шприц-тюбика и тело Гермионы постепенно обмякло, избавляясь от паралича.
— Вот так, — задумчиво сказал Орочимару. — Джуго, положи ее в углу и накрой одеялом.
— Может быть, запереть ее в надежной камере, Орочимару-сама? — спросил Джуго.
— Ни один барьер чакры не удержит Гермиону, — с досадой в голосе ответил Орочимару, — тут нужно договариваться, и значит, нужно ждать Кабуто. Без медицинских записей я не смогу рассчитать нужное воздействие, и только испорчу все. К сожалению, Кабуто раньше не мог похитить эти записи, это автоматически раскрыло бы его, но ничего страшного, думаю, я справлюсь и с первой попытки, ку-ку-ку.
— Она будет работать на вас, Орочимару-сама? — спросил Джуго.
— Было бы замечательно, но, увы, невозможно, — усмехнулся Орочимару. — Это, скорее, щелчок по носу Конохе, и возможность проверить некоторые предположения, особенно воздействие природной энергии. Так, я пока займусь этим чересчур возомнившим о себе Акацуки, а ты, Джуго, можешь быть свободен на этот день. После того, как вернется Кабуто, скорее всего, придется опять посетить северное и восточное убежища, если шиноби Конохи их к тому времени не уничтожат.
— Отправьте меня, Орочимару-сама, я защищу их, — напряг руку Джуго.
— Нет, нет, мой дорогой Джуго, — покачал головой Орочимару, делая первый надрез в теле Тоби. — Только не против Джирайи. Даже я, с высшим шаринганом и его возможностями, дважды подумал бы, прежде чем выйти на поле боя против Джирайи. Во всех элементных странах лишь несколько шиноби смогут сразиться с ним один на один и выиграть. Так что и тут придется подождать обретения риннегана, ку-ку-ку! Пусть эти глупые Деревни воюют между собой, лишь бы ко мне не лезли.
— Мне отправить предупреждение о возможной атаке в северное и восточное убежища, Орочимару-сама?
— Да, Джуго, отправь, — кивнул Орочимару, не отрывая взгляда от иссеченного плеча и руки Тоби.
— Хай, Орочимару-сама, — Джуго наклонил голову и покинул лабораторию.
Орочимару, увлеченный взятием образцов из глубин тела Тоби, не обратил на уход Джуго никакого внимания. Впереди предстояла самая интересная часть — правая часть головы, особенно окрестности шарингана, и Орочимару не собирался упускать ни малейшей детали.
Ведь он и сам ставил подобные опыты, еще тогда, в Конохе. Клетки Хаширамы как носитель, вживленные шаринганы, искусственные чакроканалы, соединение возможностей Сенджу и Учиха. Даже первые, несовершенные результаты, были многообещающими, но в поисках подопытных Орочимару перешел черту, похитил слишком много шиноби Конохи, и тем навлек на себя подозрения.
Если бы не дрогнувшая рука Третьего, кто знает, сумел бы Орочимару бежать или оказался бы похоронен под мемориалом героям Второй войны? Наставника подвели чувства к бывшему ученику, и Орочимару извлек урок даже из этого. Все подчиненные змеиного саннина с тех пор были для Орочимару не более чем инструментами. Такими, как этот скальпель, которым он кромсал тело Тоби или как его. Понятно, что из клана Учиха времен рождения после второй мировой, но кто именно — теперь так и останется невыясненным.
— Ку-ку-ку, как я и думал, — сказал сам себе Орочимару через полчаса.
Плоть — дерево белых Зецу, клетки Хаширамы, выращенные при помощи Гедо Мазо, и вправду оказались отличным решением. Шаринган, даже высший, мог функционировать непрерывно, не теряя силы и не слабея. Орочимару немедленно подумал о том, что после обретения риннегана, будет неплохо приживить себе руку от белого Зецу, и встроить туда несколько Мангекё шаринганов.
Подумав еще, Орочимару сделал себе пометку на будущее, попробовать раздобыть бьякуган и проверить его взаимодействие с белыми Зецу. Собрать все три додзюцу в одном теле было бы просто восхитительно, не говоря уже о том, что псевдоплоть белого Зецу снимала проблему совместимости. Также предстояло провести эксперимент по накачке одного из белых Зецу природной энергией, и Орочимару заранее облизнулся в предвкушении новых возможностей. Конечно, предстояло еще уговорить Гермиону, но и это тоже виделось змеиному саннину как волнующий опыт, нечто новое, увлекательное и познавательное.
— И нужно проверить воздействие Цукиёми, да, да, — покивал Орочимару, — и взять образцы клеток и тканей на анализ.
Мысль о том, что можно вырастить тело, способное спокойно впитывать природную энергию, взволновала Орочимару. Не жалкие печати, на основе способностей Джуго, а тело, полноценное, усиленное и бессмертное! В которое можно будет вживить додзюцу, и к которому можно будет вырастить еще сто копий на замену.
— Ку-ку-ку! Ку-ку-ку!!! — разносился торжествующий смех по пустым коридорам убежища. — Наступает эра Орочимару!
Глава 3
9 января 79 года. Где-то в Стране Звука.
Просыпался Наруто тяжело, нехотя. Не хотелось открывать глаза и вставать, не хотелось идти в Академию, лучше полежать, поспать, помечтать о том, как Сакура-чан улыбнется и крикнет: "Да, Наруто, я видела, как ты тренируешься, ты покорил мое сердце своим упорством!!"
— Ммм, Сакура-чан, я согласен, — пробормотал Наруто, причмокивая губами.
Бам! Бам! Бам!
Сакура дерется даже во сне, с тоской подумал Наруто, и внезапно понял, что бьют его по-настоящему. Он быстро раскрыл глаза и увидел, что над ним склонился Джирайя.
— Что? А? — вскинулся Наруто. — А где Сакура?
— Лечит Гаару, — серьезно ответил Джирайя. — И твое счастье, Наруто, что она не видела твоего лица и чмокающих губ, а то точно бы рассердилась. Чем дальше, тем больше она напоминает мне Цунаде, и это страшно.
— Да, — Наруто сел и осмотрелся. — А почему я лежу на земле?
— Ты ничего не помнишь, да? — вздохнул Джирайя.
