Размышляя я и прикидывал, поглядывая за старшим со стороны. Нашёл я его сразу. Вернее меня к нему почти сразу привели. Дело то простое, как только был взят пухлый кошель у мужичка в чиновничьем френче, то тот одним из наблюдателей был доставлен старшому, он меня к нему и привёл. Дальше меня карманники не интересовали, я контролировал их главу. При этом я приметил двух громил, видимо это были боевики, для силовой акции, на случай если что пойдёт не так. Говорю же, всё продуманно у местных было.

Долго ждать не пришлось, уже к полудню старшой в сопровождении пацана направился к выходу. Нужно было скинуть взятый хабар в схрон, остальные карманники рассосались, видимо на сегодня они отработали. Боевики вот не ушли, а со стороны сопровождали своего старшого. Малина и схрон меня конечно же тоже интересовали, поэтому я не стал их брать сразу, хотя улочка куда свернули воры, была практически пуста. Выходной, кто на пляже, кто на огороде, тем более солнце жарило очень прилично.

Всё же воры были не так и плохи, даже проверялись от возможности слежки, но делали это несколько топорно. Буквально сорок минут путешествий по узким улочкам старого города и мы вышли к пятиэтажке из красного кирпича. В один из подъездов и шмыгнули старший с пацаном, вот боевики остались снаружи, только закурили, переговариваясь. Сам дворик у жилого здания был пуст, и лавочки пусты и территория. Время было обеденное, все по домам разошлись.

Когда из подъезда выскочил тот паренёк что таскал сумку с награбленным, правда сейчас уже без неё и направился в сторону, я последовал за ним. Пять этажей, в какую квартиру зашёл старшой я не знал, так что нужно получить сведения, и паренёк на это подходил как никто другой. Я конечно детей не любил пытать, да и не сбирался, думаю, пары щелбанов хватит, так что двинул следом.

Догнал я его быстро, осмотрелся и, вырубив одним лёгким ударом по затылку, затащил в густые кусты. На моё счастье кто-то из местных дворовых детей тут сделал шалаш и он был пуст. Устроив внутри пацана я быстро привёл его в чувств и задал первый вопрос, готовый в мгновение заткнуть ему рот если он попытается закричать. Обыск парня ничего мне не дал, кроме мелочи и большой ключа, видимо от замка дома или квартиры где он жил, в карманах было пусто.

Молчать тот не стал, как только я взял в щепотку его кожу на ноге собираясь сделать гусиный укус, как он поплыл и, размазывая слёзы и сопли, всё выложил как на духу. К счастью паренёк оказался парнем приметливым, поэтому о двух схронах в комнатах квартиры он знал. Квартира была на третьем этаже крайняя справа. Не верить ему у меня причин не было. Его учили противодействовать милиции, говоря, что те ему ничего не сделают, даже бить не имеют право, в принципе правильно говорили. А я-то не милиция и страшным голосом сообщил, что я с ним сделаю и куда расчленённые части тела дену, вот он и поплыл. Так что в достоверность сведений я был уверен, осталось только провести акцию. К тому же парень мне сообщил, что в квартире было трое, его старший брат, тот самый старшой у карманников, глава местной колды, которому подчинён со своей шайкой его брат, ну и помощник главы, его подручный. А гоблины, ну те боевики что их сопровождали со стороны, уже должны были уйти. Если им не давали отмашку подняться из окна, они уходили.

Вырубив воришку, причём надолго, я покинул заросли кустарника и направился к нужному дому. То что пацанчик меня опознает в будущем я не опасался. Догнал я его со спины, вырубил и сделал повязку на глаза, так что он меня не видел, только слышал голос. Шансов у местных воров найти меня не будет.

Гоблинов, как и ожидалось, не было, зато народ начал на улицах появляться, прогуливаясь после обеда. Он мне не мешал, поэтому я спокойно поднялся на третий этаж, проверил замки и, достав перочинный ножик, просто отжал язычок замка, открывая дверь. Беспечность бандитов меня не удивила, я знал о внутренней цепочке, поэтому, когда показалась щель, я осмотрел коридор, он был пуст и, просунув руку с некоторым трудом смог открыть цепочку. Думаю, будь моя рука чуть толще, вряд ли бы и у меня это получилось. Второй вариант, рывком порвать её, был у меня в запасе, но к счастью шуметь не пришлось.

Торопливо прикрыв дверь, сверху кто-то спускался, судя по шагам, кто-то грузный, обладающим немалым весом, я снова накинул цепочку и, прислушавшись, направился дальше. Местных воров я нашёл в первой же попавшейся комнате. На кухне. Все сидели за большим столом и обедали, звеня ложками о дно тарелок. Судя по запаху ели борщ. У меня от запаха, а пахло изумительно, аж живот забурчал.

— Тихо, — скомандовал один из воров, что сидел в широких штанах, в тапках на босу ногу и майке, из-под которой были видны многочисленные зоновские наколки. — Слышали?

— Нет, тихо было, — после полуминутного прислушивания, покачал головой другой мужчина, так же имеющий наколки. Видимо это подручный старого вора Чиж, ну и брат паренька был тут же.

Я уже успел изучить кухню, прикинул, что и как, поэтому, как только местные жильцы снова принялись за обед, переговариваясь, быстрым шагом вошёл на кухню и взял за ручку скалку с буфета и разделочную доску с кухонного стола у плиты. Та была хороша, из дуба да с рукояткой. Естественно меня заметили сразу и, звеня опрокинутой посудой вскочили на ноги, но было поздно, ребром разделочной доски я ударил в висок Чижа, сразу убивая его, тот потянувшись к ножу так и замер, улегшись на столе, потом скалкой проломил голову брату паренька, этот тоже наглухо, доской отбил выпад финкой от местного пахана, и скалкой сломал ему руку. Куда ему со своим ножичком против профессионального фехтовальщика. Сломав разделочной доской вторую руку матерящегося вора, вырубил его и, осмотрев лежавшее тело пробормотал:

— А без лишённого ускорения даже интереснее воевать.

Нужно было поторопиться, поэтому обыскав тела, я сложил найденный хабар на стол. Там была в основном всякая мелочёвка, лишь две самодельные неплохо изготовленные финки выбивались из всего мусора, что я собрал по карманам. Конечно, сигареты меня не интересовали, но я их тоже брал, как спички и одну единственную зажигалку. Серебряную, между прочим.

Связав вора обрывкам его же штанов, порезанных на лоскутки одной из острозаточенных финок, я начал шмон квартиры. Со схронами тот паренёк не ошибся, видать действительно мог присмотреть, куда прячут награбленное, поэтому убрав половицу у шкафа, я достал тяжёлый свёрток. То, что там было в основном золото и серебро, я был в курсе, но для них тот был тяжеловат. Второй схрон был сделан классически под подоконником спальни, квартиру, кстати, я не забыл обыскать, после чего перенёс все находки на кухню. Там на столе я распотрошил все свёртки. В том, что был больше к моему удивлению кроме рыжья, было оружие. То-то мне показалось, что был запах оружейной смазки. В свёртке было два 'ТТ' и 'Наган'. Боеприпас имелся. К пистолетам по два запасных магазина и по двадцать патронов россыпью, оружие было в снаряжённом состоянии, к нагану было три десятка патронов. Кроме этого в свёртке в отдельных мешочках были разные ювелирные украшения, даже два портсигара было, серебряный и золотой, ну а уж колец не сосчитать, даже шесть часов было, четыре серебренных и двое золотых. Все на длинных цепочках, какие-то луковицы дореволюционные. Наручные часы у меня уже были, новенькие, снял руки Чижа, поэтому снова завернул все находки в один сверток. В другом были деньги, бумажные купюры. Ни кошелей, ничего, лишь перетянутые бечёвкой деньги. Видимо весь снятый карманниками хабар. Вытащив пачку разномастных денег, убрал их в карман рубаки, это на покупки. Пришлось сворачивать их, купюры были большие. Не такие как я привык.

Потом я снова пробежался и нашёл в шкафу полупустой армейский сидор с какими-то тряпками. Вот туда я всё и сложил, даже свои карманы освободил, оставив лишь расчёску и карманное зеркальце.

Вор к моему возвращению уже очнулся, поэтому оставив у входа сидор, я подошёл и, ударив ногой по почкам, выдернул кляп и спросил:

— Будем говорить или болезненно умирать?

— Пошёл ты, — прохрипел тот.

— Другого я и не ожидал, — хмыкнул я и, вернув кляп на место, взялся за разделочную доску.

Когда я ему начал дробить кости второй ноги, тот 'вдруг' скончался. Сердце не выдержало. Однако всё же кое-что рассказать он успел. Например, о третьем схроне. Его личном.

Сдох и ладно, оставив того связанным на месте, я сходил в зал, квартира была трёхкомнатной и, нашёл третий схрон, спрятан тот действительно был хорошо, с искусством, в зале в рояле. Там находился ещё один 'Наган', но уже новый, муха не сидела, он был в пушечном сале, да и патронов шестьдесят штук. Кроме оружия было пять десятков золотых царских червонцев и крупная сумма денег, почти такая же что я под подоконником нашёл.

Убрав эти находки в сидор, я пробежался и стёр кухонным полотенцем все свои пальчики, я помнил, где и что казался. Совершив уборку, я убрал цепочку, и также протерев ручки и саму дверь, запер её и, придерживая висевший на правом плече сидор, неспешно направился вниз.

Время было полвторого, судя по наручным часам, время ещё было, поэтому я решил найти временное жильё, на пару дней, ну и закупиться на рынке. Последнее можно и на завтра перенести, а вот покупку билета в сторону Минска я решил брать сейчас, а то раскупят всё, придётся на перекладных ехать, что очень бы не хотелось. Нужно было отдохнуть пред началом боёв, там уже некогда будет.

Пока я возился с ворами, уничтожая их, конечно же, несколько капель крови попали на мои брюки, но я отстирал их. Так что ничего страшного, даже подсохнуть успели. Ничего больше из квартиры я решил не брать. Да и из одежды там было не так и много, всё равно все не по размеру, и так вон рубашку с закатанными рукавами ношу, те длинные были.

Покинув этот квартал, я осмотрелся и направился в сторону ближайшей трамвайной остановки. Про язык я уже говорил, поэтому спрашивая то у одной, то у другой женщины я узнал адрес, где можно спокойно снять комнату и, запомнив его, направился на трамвае в нужную сторону. Сдавали одну из комнат в коммуналке. Мне сойдёт, главное вся комната моя.

Женщина что подсказала адресок, как раз и жила в этой коммуналке, она же дала адрес хозяйки. Та на лето переехала к дочке на окраину столицы, помогала ей с огородом и на это время сдавала свою комнату. Мне вполне подходило. Правда женщина сдавала на долгое время, а я собирался задержаться тут на несколько дней, но думаю, договоримся, тем более комната у неё пустует вот уже неделю.

Так и оказалась. Та немного думала, сообщила цену, с которой я согласился, и мы от дома дочки направились уже в центр, оказалось дом, где находились коммунальные квартиры, находилась в центре столице у проспекта Ленина.

Дальше просто, меня познакомили с жильцами, из-за выходного дня большая часть была дома, и вручили ключ. Сама комната была квадратов двадцать, довольно приличного размера, шкаф, койка, стол, радиоприёмник, буфета и небольшой ковёр на стене, вот и всё что нажила хозяйка. Постельное бельё она мне застелило, так что можно было жить. Она мне показала, где можно хранить продукты, пыталась объяснить очерёдность готовки на кухне, но я сказал то мне это не нужно, питаться буду не дома. Палату за неделю вперёд я ей вручил, хотя собирался прожить ту меньше, так что вернулась к дочке она довольная. Ну а я, убрав сидор в шкаф, проверил, всё ли имеется при мне, запер комнату и, покинув дом, направился к ближайшей трамвайной остановке. Меня интересовал Минский вокзал.

То, что я снова стал четырнадцатилетним, были свои плюсы и минусы, хозяйка комнаты довольно долго меня расспрашивала, что я делаю один в Москве, ей солгал, сообщив, что собираюсь готовиться к вступительным экзаменам в один из техникумов. А вот кассирша была упорнее, всё не соглашалась продать билет на Минск, мол, я ещё молод и должен ездить с сопровождающими. Пришлось пойти на хитрость, сказав, что родители в санатории, а я еду к бабушке в Берёза-Картузск, что находился между Брестом и Минском. Тот немного покочевряжилась, но всё же продала мне билет на поезд. Тот отходил девятнадцатого вечером. Прибыть к месту назначения я должен был двадцать второго в девять утром, вот такие дела.

После этого я до самой темноты гулял по городу, заходя в магазины и небольшие кафе, подкрепляясь. В общем, до самого вечера я гулял, рассматривая город, а тот действительно был красив. Ну а вечером вернувшись к себе, я достал из небольшой сумки с наплечным ремнём толстую тетрадь и конверты, письменные принадлежности так же имелись, приступил к написанию письму Сталину. Саму сумку я купил в одном из магазинов, хотя правильнее её было назвать котомкой, но пригодилась, удобная штука, пойдёт в комплекте с сидором. Как я заметил, такая сумка была обычным делом, у некоторых прохожих такие были.

Писал до полуночи, сидя за столом и включив свет ночника, только потом, посетив туалет и почистив зубы в общей ванне, полотенце мне дала хозяйка комнаты, хотя пора и своим обзаводиться, я разделся и лёг спать. Белья не было, обнажённым лёг. Завтра на рынок, много что прикупить надо, так что дел хватает. Ну а вечером снова гулять по Москве и писать письма. Думаю, конвертов на пять напишу. Хотя я купил их десять штук. Лишь бы рука не устала, но думаю, не устанет.

* * *

Паровоз свистнул, проходя очередной небольшой полустанок, отчего я открыл глаза и сел. Полка у меня в купе была верхняя, поэтому двигался я осторожно. Мягко спрыгнув на пол, я посмотрел на тушу капитана-артиллериста, что выдыхая устойчивый запах перегара, спала на нижней полке, и потряс за плечо женщину, спавшую с четырёхлетней девочкой подо мной.

— Что? — спросила та, открыв глаза.

— Одевайтесь, сейчас нас бомбить будут, — посоветовал я ей и начал быстро одеваться. При этом будя агронома, что спал на верхней полке над капитаном. Не сказать, что поезд был переполненным, но свободных мест практически не было.

Честно говоря, меня мои попутчики не поняли. Хлопали растеряно глазами, глядя как я быстро надеваю штаны, рубаху, наматываю портянки и вбиваю ноги в крепкие командирские сапоги. Вот когда я уже начал доставать с багажной полки сидор, котомку и куртку с кепкой, вот тогда и прозвучал первый вопрос:

— Чего бомбить? — спросил командировочный-агроном, что возвращался в свой колхоз из поездки в Москву. Как ни странно, все мои попутчики ехали в этом купе из Москвы, так что за трое суток мы неплохо так познакомились.

— Я говорю, началась война, сейчас немецкие лётчики будут бомбить наш поезд, — мельком посмотрев на наручные часы, снова пояснил я.

Стрелки на часах показывали полпятого, так что время у нас ещё есть. Барановичи мы покинули пару часов назад, удалившись от него километров на пятьдесят, немцы же больше часа используют авиацию, но скоро и до нас доберутся. У них вроде специально для этого группы самолётов выделены, чтобы атаковать транспортные магистрали, включая железную дорогу. Только мосты им трогать запретили.