Биоотец и биомать (общий)

Битва была жаркой и потери с обеих сторон большими. Орков изначально было почти втрое больше чем эльфов. Эльфы встретили их на дистанции ураганным огнем из луков. Впрочем, шансы уравнивали амулеты отклоняющие стрелы, — в каждого орка нужно было попасть не менее трех раз прежде чем он считался убитым.

Не обошлось и без реальных жертв. Один из орков получил стрелой в глаз и реально выбыл из строя. Хотя стрела и была снабжена поролоновым наконечником, но, по его словам, он увидел такой салют, что ему стало не до игры.

Второй жертвой оказался не мелкий такой паренек лет 16. Он вооруженный почти двухметровым дюралюминевым дрыном обмотанным с одного конца изолентой, вознамерился было срубить им Меллорн, и, таким образом, вывести из строя эльфийских магов. Но Таниэль, забыв, что она маг и, несмотря на то, что ее противник оказался почти вдвое крупнее, набросилась на него как волчица защищающая своих детенышей.

Не ожидавший подобного отпора от мелкой эльфийки он вначале пропустил удар коленом под дых, а когда согнулся, пытаясь вдохнуть, получил еще раз коленом по носу. Сейчас он сидел на земле недалеко от злополучного Меллорна и хлюпал кровавой юшкой, ему тоже было не до игры.

Между ним и деревом сжимая кулаки, стояла растерявшаяся Таниэль, которая вобщем-то тоже позабыла об игре.

Кажется теперь понятно, что она там нашептывала Дереву. Видимо обещала ему защиту и клялась в вечной верности. Фантазерка! Но ничего, с возрастом пройдет.

Гейммастер защитав пострадавшим по криту, ввиду их полной недееспособности, отправил их лечится в мертвятник. Затем, устроил разнос Тане за несоответствие роли, напомнив ей, что она все-таки маг, а не танк и должна кастовать, а не махать руками, а потом стоять столбом, изображая еще один Меллорн.

Таниэль осталась одна против орочьего шамана, который до сих пор предпочитал не ввязываться в бой, и трех воинов орков. Шаман связал Жрицу магическим боем, что позволило его воинам оттеснить Таниэль от Меллорна и условно уничтожить Древо. Правда, они потеряли при этом одного бойца.

Оставшись без магической подпитки от Древа, Таниэль потеряла возможность магичить, но и шаман к тому времени тоже выдохся. Только вот у орков оставалось еще двое воинов. Таниэль была вынуждена спасаться бегством и орки с улюлюканьем погнали ее по лесу.

* * *

Увлекшись погоней, я не заметил как, Таня выскочила на поляну, в центре которой находился мой пруд, и побежала прямо к нему.

Куда! Стой! — хотел заорать я. Мои патрульные осы тоже не успели среагировать. Я перехватил управление парочкой из них, чтобы атаковать ими Таню и заставить ее свернуть в сторону, но было уже поздно. Девочка добежала практически до центра пруда. Трава, переплетаясь корнями, образовала достаточно прочный ковер на его поверхности. Но тут Таня заметила, что земля вокруг нее колышется как водяной матрас и от неожиданности резко затормозила. Травяной ковер не выдержал, и она с головой погрузилась в пруд.

Тут же миллионы стрекательных клеток выпустили яд и пищеварительный сок в кожу девочки. От невообразимой боли она хотела закричать, но лишь открыв рот, тут же захлебнулась ядовитым бульоном и потеряла сознание.

— Ммать! — выругался я. Я тут же остановил выделение пищеварительного сока, ввел в кровь девочки антидот и постарался вытолкнуть ее ловчими нитями на поверхность. Но было уже поздно, кое-где кожа оказалась изъедена до мяса. Дышать она уже не могла. Легкие были забиты ядовитой слизью и сильно повреждены.

Бежавшие за Таней ролевики отыгрывавшие орков видели, что произошло, но, молодцы, не растерялись. Один из них лег на живот, ползком добрался до девочки и вытащил ее на берег. Один тут же побежал за помощью, а второй, кажется, собрался делать искусственное дыхание, но взглянув, на покрытое слизью и изъеденную кожу девочки, передумал.

На помощь прибежал гейммастер. Парень оказался подготовленным и, увидев состояние девочки быстро организовал эвакуацию. Он срезал имеющимся при нем нормальным охотничьим ножом пару жердин и, отобрав у орков куртки соорудил некое подобие носилок, продев жерди в рукава.

Таня умирала. Нужно было срочно что-то предпринять. Первым делом я очистил легкие от слизи, которые тут же стали наполняться кровью. Быстро восстановить все поврежденные сосуды я не успевал. Нужно было срочно наладить поступление в кровь кислорода. Если бы девочка по прежнему находилась в пруду, я мог бы обеспечить снабжение кислородом используя ресурсы пруда. Но сейчас ее уже положили на носилки и собрались куда-то нести.

Поэтому я решился на следующий шаг. Расстворив поврежденные участки легких и оставив от них лишь несколько крупных артерий, я заменил эти участки своей тканью напоминающей губку, и которая теперь выполняла функцию легких. Затем, взял контроль над межреберными мышцами и заставил Таню дышать. Через какое-то время я заметил, что девочка дышит самостоятельно, но в сознание она так и не пришла.

Я занялся кожей. Как запустить ускоренную регенерацию я не знал. До сих пор мой опыт в управлении на клеточном уровне ограничивался лишь растениями и насекомыми, что, согласитесь, сильно отличается от человеческого организма. Поэтому, я вначале несколько минут наблюдал за процессами, которые сейчас происходили в оставшейся коже. Какие-то вещества усиленно синтезировались, какие-то расходовались в непонятных мне реакциях. Решив, что это и есть регенерация, я, как мог, ускорил все процессы.

Но на теле оставались места вообще лишенные кожи. Пришлось вначале затянуть их своей тканью, а потом стимулировать ускоренный рост кожи в сторону этих заплат, позволив при этом человеческим клеткам замещать мою искусственную ткань.

Произошел и один казус. От ушей остались только хрящи, на которых болтались накладные силиконовые эльфийские уши. Еще не до конца разобравшись в человеческих тканях, я, когда заращивал хрящи кожей, под шумок обрастил и силиконовые, которые, таким образом, превратились в силиконовые импланты. Теперь у Тани были самые настоящие эльфийские уши. Когда я это понял, было уже поздно что-то менять. В конце-концов, плюнув на это недоразумение, я, в качестве бонуса, подкорректировал Таниэль еще и разрез глаз, на эльфийский манер, так как веки тоже нуждались в восстановлении. Если что, потом поправлю.

Тем временем девочку погрузили в машину и повезли в больницу. Увлекшись восстановлением кожи я прозевал этот момент и мои осы не смогли догнать автомобиль. Теперь, я мог только ощущать тело девочки, но не видеть и слышать, что происходит вокруг нее.

Видимо Таню уже привезли в больницу, т.к. я почувствовал, что ей в вену воткнули иглу и теперь вводят какие-то лекарства, а главное глюкозу, что было очень кстати, так как из-за ускоренной регенерации организм уже порядком истощился. Затем я почувствовал, что кто-то пытается срезать кожу, там, где я делал заплаты.

— А вот этого делать не стоит, — про себя пробормотал я, и, синтезировав немного кислоты, затупил режущую кромку скальпеля. Я-то видел, что моя искусственная кожа нормально прижилась на этих местах, и сейчас вовсю идет процесс замещения ее на нормальную человеческую кожу. Не зная как предостеречь врача от необдуманных действий, я еще и армировал всю кожу прочными органическими волокнами. Невидимый хирург еще немного потыкал тупым скальпелем и успокоился.

Такое неведение меня уже стало напрягать, я по-прежнему ничего не видел и не слышал, поэтому решил подключиться непосредственно к барабанным перепонкам девочки, снабдив их дополнительными рецепторами чувствительными к колебаниям, чтобы хотя бы слышать, что происходит вокруг.

К зрительному нерву я пока не стал подключаться. Во-первых, человеческое зрение все же сложнее осиного и там еще придется разбираться, а во-вторых, все-равно бестолку, ведь девочка все еще не пришла в сознание и лежала с закрытыми глазами.

Появился звук, и откуда-то издали, видимо из соседней комнаты, послышались голоса:

— Геннадий Сергеевич, — произнес молодой женский голос.

— Да, да, Ирочка, заходите, — ответил мужчина постарше.

— Пришли результаты анализов по эльфийке.

— Эту бедную девочку зовут Татьяна. Потрудитесь впредь относится к пациентам с уважением и называть их по именам, а не придумывать прозвища! — строго сказал мужской голос.

— Но ведь уши... — попыталась возразить Ирочка.

— Что уши? — перебил Геннадий Сергеевич, — Обычные силиконовые импланты. Давайте результаты.

— Вот, профессор.

Послышалось шуршание бумаги.

— Вы только посмотрите, что пишут эти дилетанты! — Раздался через некоторое время гневный голос профессора. — "Предположительно неизвестная грибковая инфекция". Вот скажите мне на милость, где они видели грибок с хлорофиллом?! И ежу же понятно, что это какая-то водоросль. А вот еще: "Предоставленный образец кожи содержит органические волокна идентичные паутине". Грибок плетущий паутину! Нонсенс! Пишут, что еще отправили образцы на генетический анализ.

— Генетический тоже пришел, — вмешалась Ирочка.

— Да? Где? Ага, вот вижу... Да, кажется, мы оба не правы. Это не грибок и не водоросль. — Признался профессор, — Смотрите: "Содержит фрагменты ДНК различных одноклеточных, растений и насекомых". Это же черт знает что!

— Тут говорится о втором образце идентичном генетически, но отличающегося по фенотипу*, — через некоторое время поинтересовался профессор, — откуда взялся второй образец?

(* Внешнему виду, а также другим внешним и внутренним признакам организма.)

— Понимаете, профессор, вы ведь заметили, что легкие на рентгене выглядят немного странно.

— Ничего удивительного, — тут же перебил ее Геннадий Сергеевич, — пациент нахлебалась зараженной воды, у нее наверняка воспаление. Я удивляюсь, что еще нет отека и она вообще нормально дышит.

— Вот и мы так подумали, Геннадий Сергеевич. Поэтому мы взяли эндоскоп и...

— Что?! — тут же подскочил профессор, — И вы полезли в воспаленные бронхи эндоскопом?!

— Но вы же сами хотели сделать пункцию... — начала Ирина.

— Да, хотел! — вновь перебил профессор, — и вы все видели, чем это закончилось — я сломал иглу. У пациентки аномально прочная кожа!

— Но мы аккуратно, тем более, что с бронхами у нее все в порядке. — Повинилась Ирина.

— Ну, чтож, тогда ладно... И что вы там увидели? — заинтересовался профессор.

— Понимаете, легкие забиты какой-то субстанцией похожей на вату. Мы не поняли, что это такое, поэтому и взяли образец для анализа.

— И я только сейчас узнаю об этом?! — Тут же взъярился Геннадий Сергеевич, — Ирина, вы можете мне объяснить, почему я всегда узнаю последним, о том, что творится в моей собственной клинике?!

— Но мы не поняли... — пролепетала Ирина.

— О том, что вы ни черта не понимаете, я уже давно знаю! — Продолжал бушевать профессор. — Впредь никакой самодеятельности! Обо всем, что касается этой пациентки докладывать немедленно. Вы меня поняли?

— Да, профессор, — со всхлипом произнесла девушка.

— Ну ладно, ладно вам сырость разводить, — тут же сбавил обороты Геннадий Сергеевич. — Что показывают анализы крови?

— Все показатели в норме, — тут же бодро отрапортовала Ирина. — Бинты мы тоже сняли, кожа полностью восстановилась, если не считать того как она выглядит, то по всем анализам пациент абсолютно здорова. Хотя я и не понимаю как такое возможно за неполные сутки.

— Чтож, — согласился профессор, — будем выводить пациентку из искусственной комы, ей теперь это только во вред. Пойдемте.

— Вот коз-злы! — выругался я. — Оказывается, они девочку в искусственную кому завели. — То-то я смотрю, что она так долго в себя не приходит. — Нет, я, конечно, могу нейтрализовать всю ту бурду, которую они вливают девочке внутривенно, но не буду торопиться. Кто его знает, как там правильно из комы выводить. А вот составы коктейльчиков для ввода и вывода из комы стоит запомнить. В жизни все пригодится.

Хм, а что они там говорили насчет внешнего вида? Кожа получилась просто идеально, можно собой гордиться. Ни рубцов, ни шрамов, — это-то я и неглядя знаю.

Кстати, пора позаботится и о зрении. К зрительному нерву я лезть все-таки не стал. Да и поразмыслив, решил, что в отличие от осиных фасеточных глаз, которые во все стороны видят одинаково хорошо, человеческий видит четко только по центру поля зрения, но намного хуже на периферии. Это компенсируется постоянными движениями глаз. Таким образом, картинка полученная с нерва мало того, что будет расплывчатая по краям, так еще и будет постоянно дергаться.

Поэтому я проник внутрь глаза и среди фоторецепторов сетчатки разместил и свои зрительные рецепторы, разместив их более равномерно, чтобы получить картинку одинаковой четкости и в центре и на периферии. Я надеялся, что хоть так скачки глаз будут менее заметными. Нет, конечно, был еще вариант вырастить третий глаз во лбу специально для меня, но подумал, что хватит с Тани и эльфийских ушей.

— Профессор, — послышался уже знакомый голос Ирины, как только я закончил с глазами, — пациентка приходит в себя.

И правда, я почувствовал, как Татьяна зашевелилась. Кажется, сейчас я смогу узнать, как работает мое новое зрение. Заодно и увижу знакомых заочно Ирину и темпераментного профессора Геннадия Сергеевича.

Спустя мгновение девочка открыла глаза, и я увидел милого улыбающегося пожилого старичка с седой клиновидной бородкой. Готов поспорить, на что угодно, что за глаза его называют Айболитом. Очень уж он был похож на героя одноименного фильма еще советских времен, тот, правда, коновалом работал, ветеринаром тобишь.

Рядом находилась молодая симпатичная брюнетка. Судя по возрасту, практикантка старших курсов или, скорее, аспирантка. Она тоже улыбалась, только вот в глазах читалась плохо скрываемая жалость.

— Как вы себя чувствуете? — спросил профессор.

— Хорошо. — ответила Татьяна, — только есть очень хочется. — И попыталась встать.

— Лежите, лежите. Вам еще нельзя... — начал было профессор, но тут Таня, что-то заметив краем глаза, резко вытащила обе руки из под одеяла и оглушительно завизжала, затем быстро заглянула за ворот больничной пижамы и завизжала еще громче.

Я, который видел ее глазами тоже, что и она, чуть не завизжал тоже. Руки и все тело было покрыто пятнами разной формы и размера и теперь имело камуфляжную раскраску. Только вот цвет был вовсе не хаки, а розовое со светло-салатовым. Розовое, это молодая человеческая кожа, а салатовое это те места, где я делал заплаты.

Мля-я-я, — протянул я, — Я и забыл совершенно, что все мои клетки имеют хлорофилл. Когда я позволил человеческим клеткам замещать мои заплаты, зерна хлорофилла почему-то не растворились, а остались в толще кожи как при татуировке. Я теперь даже ничего не мог сделать. Нет, можно было конечно растворить окрашенную кожу и сделать все заново, но уже без хлорофилла. Но представьте, какие впечатления получит девочка, если она на глазах, вдруг начнет покрываться язвами, да и больно это будет наверняка.

Одна надежда, что хлорофилл со временем выгорит на солнце. Правда, если она догадается пойти позагорать, в чем я сомневаюсь при таком-то виде. Хе-хе. Удружил девчонке, ничего не скажешь. Ну да ладно, до свадьбы рассосется. И ведь ничего не объяснишь, связь-то у нас односторонняя, — только слушать могу.