— А какова скорость истечения вулканических газов из этих вулканов? Может быть, весь песок, который приносит ветер, — это ерунда по сравнению с мощным потоком пемзы, пепла и газов, бьющим из жерла вулкана?

— Мысль правильная. К сожалению, замерить скорость извергающихся газов можно только косвенно, но, похоже, она очень большая. Намного больше, чем можно ожидать от обычного вулкана.

— Всё на этой планете не как у людей, — пробурчал Натан, украдкой разворачивая шоколадный батончик.

— Затем я проверил спектрографом состав вулканических газов и удивился большому количеству цинка, йода и прочего металлического мусора, который обычно в вулканических газах не встречается, — продолжил Рик. — Действительно не встречается, я проверил, — написал скрипт, который прошерстил местную копию энциклопедии, и не нашёл ни одного случая, чтобы вулканы извергались практически только металлами. И все одинаково! Даже на маленьких планетах есть различия в продуктах извержения у разных вулканов, а тут все, как на подбор, швыряют в небо металлы примерно в одинаковых пропорциях! Неслыханно!

Физики продолжали слушать временного начальника научного отдела. Вулканологом никто из них не был, но, во-первых, это хоть какое-то развлечение, а во-вторых, делать всё равно было больше нечего.

— Это гарантированно неспроста! — распалился Рик. — И тут мне пришло в голову проверить уровень гамма-излучения в кальдерах. Здесь, на орбите, счётчики начали сходить с ума!

— Рик, не хочу гасить твой энтузиазм, — мягко начал Хейди, — но эта планета очень радиоактивна. Ради этой радиоактивности мы тут и болтаемся. Ничего необычного в том, что счётчики сходят с ума, нет; тем более продукты извержения в кальдерах наверняка содержат кучу радиоактивного материала, выброшенного из глубины планеты.

Данхилл вместо ответа снова щёлкнул кнопкой. На экране появилась радиационная карта планеты, наложенная на физическую; активные вулканы сияли хвостатыми ярко-белыми точками на тускло-красном фоне.

— Хвосты — это ветер подхватывает радиоактивные изотопы, — объяснил он. — Видите, какая колоссальная разница? А знаете, почему?

Ещё один щелчок. Теперь экран показывал кратер крупным планом. Рваные полосы облаков Сармы были удалены при помощи фильтров.

— Внутренности кратера просто усыпаны радиоактивными веществами. Они разогревают поступающий по жерлу вулкана металлический расплав, кипятят его и заставляют испаряться, а затем перегревают получившийся металлический пар. Мы знаем, что в обычных вулканах пирокластический поток может достигать скорости в семьсот километров в час, но тут, вырываясь из жерла, газовый поток приобретает дополнительную скорость за счёт формы кратера. Вы посмотрите на неё внимательно; если бы я был авиаинженером, я бы назвал такую чашу соплом, но я всего лишь оптик, поэтому назову её ветрогонным устройством. Господа и дамы, перед нами искусственно построенная, самоподдерживающаяся система по закручиванию атмосферы. А значит, эта планета, целиком, — артефакт внеземной цивилизации.

В лаборатории повисла тишина, затем Натан громко захрустел обёрткой шоколадного батончика:

— Хорош заливать, шеф. Какая же это цивилизация способна приспособить под свои нужды целую планету? И какими могут быть эти нужды, раз на поверхности нет ни одного строения?

— А откуда мы знаем, что на планете нет ни одного строения? — ответил вопросом на вопрос Данхилл. — Мы понятия не имеем, что это была за цивилизация, как она выглядела и как жила. Мы знаем только, что она была достаточно технически развита, чтобы сделать реактивные двигатели размером с гору, которые способны работать неограниченное время, то есть в технологическом отношении они превосходили нас. Если это раса муравьёв с коллективным разумом, то мы и не увидим на поверхности никаких строений, потому что примем их сооружения за естественные объекты.

— Ты меня не убедил, — зевнула Эвелина, изящно прикрывшись ладошкой. — Зачем им понадобилось устраивать эту чехарду с атмосферой?

— Разве это не очевидно?! — вскинул бровь Рик. — Чтобы защититься от тех, кто захочет обобрать их планету.

* * *

Прошло ещё две недели. Рик работал, как проклятый, составляя программы и прогоняя через них данные о планете и о звезде, затем меняя программы и раз за разом перепроверяя результаты. В конце концов, у него накопилась критическая масса фактов, с которыми уже можно было прийти к Монотонному Астону.

Во-первых, у планеты была хорошая, плотная атмосфера. На таком расстоянии от звезды, расточительно расшвыривающей собственную материю, любую атмосферу должно было сдуть, но проверки газового следа над затенённой стороной планеты показали, что утечка атмосферы намного ниже расчётной. При этом орбита станции вокруг планеты никак не соответствовала такой толщине атмосферы; если бы планета действительно была настолько тяжёлой, орбита станции давным-давно превратилась бы в короткую, но впечатляющую спираль. Значит, или в установленных века назад физических законах имелась неучтённая ранее дыра, что автоматически отправляло в мусорку накопленные за века исследований данные космологии, или атмосферу Сармы что-то защищает. Какой-то вид силового поля. Очевидно, оно сдерживало только атмосферу, но никак не препятствовало телам извне достигать поверхности, потому что зонды с орбитальной станции проходили через атмосферу без проблем и разбивались ветром уже внизу. Поначалу Рик всерьёз рассматривал идею о том, что атмосферу сдувает, и какой-то искусственный процесс производит воздух в планетарных масштабах и возмещает убыль, но потом он сообразил, что в таком случае утечка атмосферы на теневой стороне соответствовала бы теоретическим расчётам.

Во-вторых, все действующие вулканы были развёрнуты так, чтобы передавать атмосфере максимальный импульс, строго сонаправленный с силой Кориолиса.

В-третьих, вулканы извергали в основном пирокластические газы с огромным содержанием металлов, а не базальт, магму и прочие обычные вулканические прелести.

В-четвёртых, форма кратеров. Рик специально нашёл учебник по проектированию ракетных двигателей и воспользовался формулами оттуда. Сомнений не было: если кратеры вулканов на этой планете были природными образованиями, значит, природа училась по этому же учебнику.

Монотонный Астон выслушал все эти аргументы.

— Звучит, как бред обдолбанного игуанодона в состоянии алкогольного опьянения, — заявил Тёрнер, — а значит, возможно, вы правы. Ваши дальнейшие предположения.

Рик мысленно расставил знаки препинания и приступил к ответу:

— Сэр, по какой причине кто-то будет защищать планету таким образом? Только для того, чтобы предотвратить высадку на поверхность планеты. Посудите сами: от жёсткого излучения закрученная атмосфера защищает не лучше неподвижной; от радиоактивных частиц, выброшенных звездой, тем более. Противометеоритная защита? Опасный метеорит прошьёт эту атмосферу и даже не заметит её, неважно, с какой скоростью она крутится. Я бы понял, если бы всю гадость, которая сыпется на Сарму с Беллатрикс, сдувало на теневую сторону и там сбрасывало в космос, — строители планеты вполне могли сделать такое, — тогда да, тогда это была бы защита от выбросов звезды, но в нынешнем состоянии атмосфера препятствует только высадке, и это единственная функция закрутки. Значит, строители планеты очень сильно не хотели, чтобы кто-то на неё высаживался. Скорее всего, они понимали ценность Сармы как естественного центра сбора ценных металлов, и защитили её от мародёров...

— Которыми, так уж получилось, являемся мы. — Тёрнер побарабанил кончиками пальцев по столу. — А вы не думали, что они таким образом демонстрируют, что не желают входить в контакт с инопланетянами.

— Я не думаю, что на планете есть живые существа, сэр, — честно ответил Данхилл. — Разве что под поверхностью.

— Хотелось бы узнать, почему вы так считаете, но оставим пока этот вопрос. То есть Сарма — это запертый склад. И как же вы собираетесь его обчистить.

— Сэр, если эта планета — склад, то хозяева должны были предусмотреть простой способ отпереть его. Без помощи электроники, которая может выйти из строя, протоколов связи, которые могут смениться; выключатель должен быть механическим, простым и легко обнаружимым. Если система закручивания атмосферы искусственная, то её можно выключить. Надо только сообразить, где у неё кнопка.

— И вы отняли у меня двадцать минут времени только для того, чтобы сказать, что не знаете этого, — подытожил Астон. — Возвращайтесь в лабораторию, мистер Данхилл, и в следующий раз придёте с готовым планом.

* * *

Рик проснулся посреди ночи. Сон слетел с физика, как будто его сдуло ветром.

Осторожно, не желая разбудить соседа, Рик спустил на пол симулятор спящего кота, — тяжёлые гантели, блокирующие ноги от колен и ниже, — и потянулся к планшету, подключённому к информационному банку лаборатории. Как там напутствовал его мистер Торнтон? «Надо найти правильный угол для того, чтобы смотреть»?

Орбитальная станция «Сарма», крутясь по орбите примерно над экватором планеты, никогда не оказывалась над глазами циклона, которые двигались по собственным весьма заковыристым путям в приполярных районах. Но топографическая съёмка была проведена для всей поверхности планеты. Совместить траекторию глаз циклона с картой было минутным делом.

Если бы планета не вращалась, то глаза циклона описывали бы на её поверхности нечто вроде волнистого круга, делая полный оборот примерно за десять стандарт-дней. Но планета вращалась, и ещё как, поэтому глаза циклона двигались по сложной траектории, напоминавшей детский рисунок морских волн: острые пики, соединяющиеся длинными пологими кривыми. В пиках глаз циклона замирал приблизительно на двенадцать минут. Пики с разных оборотов не совпадали друг с другом, кроме одного исключения: на каждом витке северный глаз циклона останавливался над полуразрушенной кальдерой давно потухшего вулкана. Если смотреть сверху вниз, то двадцатикилометровая кальдера оказывалась точно посередине пятидесятикилометрового глаза бури, напоминая мишень.

А надо было всего лишь посмотреть под правильным углом.

Дело осталось за малым: рассчитать, когда глаз бури и кальдера сойдутся в следующий раз.

* * *

Данхилл открыл дверь комнаты и замер на пороге.

— Рик, ты, конечно, хороший малый, но иногда твои заскоки просто сводят меня с ума, — пожаловался Джастин, зарываясь головой в подушку. — Вот зачем надо стоять с открытой дверью целую минуту?

— Примерно столько времени кот решал бы, хочет он остаться внутри или снаружи, — ответил Рик, закрывая дверь.

— А зачем ты сбросил со стола планшет?

— Все коты время от времени сбрасывают со стола ценные вещи, особенно если они оставлены на краю.

— Но это же был мой планшет.

— Но коту же это не объяснишь, правда?

Джастин сел на кровати:

— Ладно, я уже понял, что ты тот ещё твердолобый религиозный фанатик. Я не буду говорить тебе, что я думаю про людей с воображаемыми питомцами; ответь только, почему айлуристы именно седьмого дня?

Данхилл пожал плечами:

— Ну, ты ведь читал Библию? Ты помнишь, что Господь сотворил всё, а на седьмой день отдыхал? Ну вот, мы верим, что Он не занимался никакими делами потому, что гладил сотворённого чуть раньше котика. Играл с ним бантиком на верёвочке, чесал ему пузико и убаюкивал на Собственных коленях. Не существует никакой другой логической причины целый день ничего не делать. Так, а почему это ты снова заворачиваешься в одеяло? Вставай-вставай, труба зовёт, мне нужна твоя помощь.

Игнорируя возмущённый стон, Рик уселся напротив пилота:

— Послушай, Монотонный Астон запретил тестовый вылет. Наложил вето. Говорит, что не позволит рисковать шаттлом и жизнью пилота...

— ...Объекты перечислены в порядке убывания их ценности для компании...

— ...Без всестороннего исследования этой кальдеры при помощи дистанционных методов и обращения к руководству. Проблема в том, что это займёт слишком много времени. Руководство квадранта ожидает результатов уже через две стандарт-недели, а их не хватит, чтобы собрать экспедицию ксеноархеологов.

— Смотри, Монотонный Астон, конечно, зануда ещё тот, но в данном случае я с ним согласен. Высаживаться на планету, на которой постоянно дует ураган, — это безумие; но высаживаться на инопланетный артефакт размером с планету, на котором постоянно дует искусственно сотворённый ураган, — это просто бред сивого ёжика. Астон прав, дело действительно надо передать наверх, чтобы руководители решали; им за это платят. Зачем ты тычешь в меня пальцем?

— Когда меня направляли сюда, я поклялся, что найду способ безопасно сесть на эту планету, высадить группу исследователей и вернуть их обратно, — сжал зубы Рик, — и голову даю на отсечение: все эти ксеноархеологи ничего не смогут выяснить, если не сумеют добраться до планеты. Мне нужно спуститься на планету сейчас: через полтора стандарт-часа глаз бури снова зависнет над центром кальдеры.

— И ты собираешься?..

— Угнать орбитальный челнок.

— Сдурел?! Послушай, он даже не заправлен!

— Уже заправлен. Я всё-таки и/о начальника отдела, и если я приказываю заправить челнок для проведения эксперимента в условиях микрогравитации, то его заправляют.

— В шаттле нет навигационной программы для Сармы!

— Полетим на глазок.

— «Полетим»?! В смысле, мы с тобой?! Нет, я на такое не подписывался!

— Спокойно, не всё так плохо. Планета накрыта силовым полем, препятствующим утечке атмосферы. Но тогда она вовсе не обязана быть такой тяжёлой, понимаешь? Мы сможем без труда передвигаться по поверхности. Сарма на самом деле не обладает такой бешеной силой тяжести, а атмосфера удерживается силовым полем, сквозь которое нам надо будет пройти. Но наши зонды долетали до поверхности без проблем, так что, по моим прикидкам...

Джастин в ужасе отшатнулся, со смесью страха и недоверия изучая лицо соседа. Затем он снял с шеи цепочку с пластиковой карточкой-пропуском и перебросил её Рику:

— Ты ведь не отступишься, да? Это ключ от входного люка шаттла, он же позволит тебе сесть за пульт управления и открыть внешний шлюз дока. Для протокола, ты только что напал на меня, жестоко избил и сорвал с меня ключ. — Джастин примерился и со вздохом впечатался головой в столешницу. — Чего сидишь? Беги, пока у меня решимость не погасла! Господи, больно-то как...

1234

Предыдущая глава

↓ Содержание ↓