Цветы на могилу императора

— Больно ей надо, чтобы всякие извращенцы в шлюзе подглядывали за тем, какого у неё цвета трусики, пока она надевает свой скафандр. Она — наш мозг. А для полевой работы как раз и существуют простые работяги вроде нас с тобой, — добродушно объяснил ему другой ксенобиолог, Антон.

— Ага, расходный материал.

— Точно. Кстати, трусики она носит потрясающие. Буквально — пара красных ниточек, и все. Мы ведь не первый день с ней в полевых условиях.

— И этот тип назвал меня извращенцем! — Отряд между тем продвигался вперед. Тяготения, естественно, не было — искусственная гравитация когда-то наверняка создавалась здесь вращением колес. Магнитные подошвы ботинок беззвучно топтали решетчатый пол.

— Ребята, хорош о ерунде трепаться, — Эдвард Ден, электронщик, выразительно постучал по тому месту, где в шлеме скафандра находился микрофон.

— Ага, представляю себе, какая поднимется паника в отделе мистера Ноулза, когда мы сухим и вежливым языком начнем общаться сугубо на профессиональные темы. Будьте любезны, мистер Смолки, открыть этот вот люк. Полагаю, там могут быть жилые помещения! — Антон вежливо поклонился.

— Работать с вами — большая честь для меня, мистер Могалев, — оскалился в ответ Смолки. — Антимонархический заговор, не меньше. Нас нашпигуют наркотиками, будут пытать, и, не поверив ни единому слову, расстреляют.

— По вам уже и так психушка плачет, — сухо заметил Ден, отходя в сторону и с недоверием осматривая темный коридор, опоясывающий по дуге внешний периметр колеса.

— Официально заявляю, что Эдвард никогда не состоял в нашей организации, — Смолки возился между тем с механическим замком. — Он только помогал распространять листовки и изредка стоял на шухере.

Дверь отворилась.

— Ребята, смотрите, фотки! — Антон метнулся вперед.

Над прикрученной к полу койкой действительно белело несколько выцветших фотографий.

— Плоские, на пластике! — Смолки удивленно заглянул через плечо к Антону. Таких у нас и в музее, наверное, не увидишь!

Аборигены поразительно напоминали людей. Гуманоидная раса, судя по размытым изображениям, передвигалась на длинных ногах с вывернутыми назад коленями. Лиц было не разобрать. Высокие, вытянутые вверх силуэты, в основном — вдвоем и втроем на фоне круглых невысоких домиков и природных ландшафтов, несколько групповых снимков, похоже — на стартовой площадке и уже внутри станции.

— Попробуем восстановить на 'Зевсе', — Антон решительно сгреб находки в сумку. — Пошли искать командный центр, надеюсь, что там улов будет самым богатым.

Командный центр нашелся минут через тридцать. Эдвард Дэн и лингвист группы, Андрей Рыжев, отталкивая друг друга, метнулись к клавиатурам.

— Как думаешь, Дэн, хоть что-то из баз данных удастся вытащить? — прорезался в наушниках голос Ноулза.

— Придется повозиться. Триста лет в вакууме, это серьезно. Я бы не стал рисковать потрошить эту конструкцию и таскать блоки на 'Зевс'. Проще будет работать на месте. Система примитивная, но, похоже, довольно сложная.

— Ладно, остальным участникам экспедиции даю пол часа на предварительный осмотр необследованных помещений, и на сегодня хватит. Дэн, от тебя потребуется составить список необходимого для считывания данных оборудования. Остальным разбиться на пары и вперед. Встреча в этом зале в семнадцать десять. Отбой.

Блейк пошел в паре с Антоном. Они обнаружили еще несколько технических, забитых непонятным хламом помещений. Затем, прыгнув в шахту стоящего где-то внизу лифта, выбрались на жилую палубу. Предоставив Антону уже отработанным методом открывать очередной, механический (что для аварийных ситуаций было вполне разумно), замок, Блейк размышлял над словами Смолки. Идея о коллективном самоубийстве инопланетян пока ничем не подтвердилась, но и осмотрена была лишь малая часть станции... Блейк до смерти боялся мертвецов. Он даже тривиальные фильмы ужасов с детства ненавидел. Дверь под нажимом Антона отворилась.

— Ух ты! — только и смог вымолвить Антон. Блейк и вовсе остолбенел. Ну разумеется. В углу довольно большой каюты, под потолком у одной из стен плавал мертвый инопланетянин.

Антон притянул тело поближе к себе, поймав его за руку. Покойник был одет в некое подобие прорезиненного скафандра, голову его закрывала большая маска с двумя закрытыми пластиком или мутноватым стеклом прорезями. От маски тонкий шланг вел к увесистой канистре, закрепленной ремнями на груди.

— Ну этот, по крайней мере, самоубийством не кончал, — резюмировал Антон. — Прекрасно сохранившейся экземпляр. Пожалуй, успею провести предварительный осмотр, а то и вскрытие.

— Я, знаешь ли, выйду, — слабым голосом проговорил Блейк. — Тебе ведь моя помощь не сильно нужна?

— Неужели тебе не интересно, как они выглядели? — Антон, запечатлев тело со всех возможных ракурсов нашлемной камерой, уже принялся стаскивать с головы инопланетянина его маску.

Представив себе перекошенное последние триста лет предсмертной агонией лицо, Блейк позеленел и вылетел в коридор. Он был уверен, что и на слайдах всего этого видеть не захочет. В самом мелком формате. А здесь, в холоде мертвой станции, и подавно.

По рации успокаивающе доносились переговоры остальных групп с 'Зевсом'. Немного придя в себя, Блейк прошелся по коридору. Прибор ночного виденья, вмонтированный в визор шлема, придавал стенам и палубе зеленоватое свечение. Дверь в следующее помещение оказалась открытой. Блейк осторожно заглянул внутрь.

Они сидели вокруг большого, круглого стола взявшись за руки. Блейк сразу заметил, что все тела были пристёгнуты к своим креслам. Инопланетян было штук двадцать. Выпученные или лопнувшие глаза, вывалившееся языки... Высокие, конические и совершенно лысые головы с маленькими ртами и носовыми прорезями. Все тела были одеты в некое подобие мундиров с разнообразными нашивками на груди и руках, но эти мундиры некогда, несомненно, были разных, точнее — двух, цветов. На животе двоих или троих аборигенов Блейк успел заметить торчащие из открытых кобур рукоятки личного оружия. Блейк попятился и вышел спиной в коридор.

Антон осторожно распаковывал свою жертву от нижнего белья, аккуратно сложенный в прозрачный мешок скафандр Чужого парил неподалеку.

— Познакомься, Блейк, с мистером Чаппи. Знаешь, мы ведь почти родственники по биологической линии. ДНК всерьёз я еще заняться не успел, но общая структура организма...

— Пойдем, Антоша, я тебя с остальной родней познакомлю. Вся семья в сборе, только тебя ждут, — истерически хихикнул Блек.

Антон странно посмотрел на него и, нехотя оторвался от милого сердцу трупа. Впрочем, в соседней комнате его искренней радости не было предела. Вскоре к ним жизнерадостно присоединились и остальные участники экспедиции, спешно вызванные по рации. Время отлета отложили на час, потом еще на один, благо запасы кислорода позволяли.

— А почему твой мистер Чаппи надел на себя скафандр? — поинтересовался Блейк у пролетающего мимо с совершенно ошарашенным видом Антона.

— Кто его знает? — Антон явно торопился. — Наверное, спешил что-то важное для себя сделать. Например — снести яичко.

Он действительно помахал у Блейка перед носом контейнером для хранения биологического материала, чуть не отлетев при этом в другой конец каюты. — Нашел вот это яйцо прямо рядом с ним.

— Они что, яйцами размножались? — недоверчиво спросил Блейк.

— В том — то и фокус, что нет! — Антон с тоской посмотрел на копошащихся вокруг останков коллег. — У них и тут все почти как у нас устроено. Сделаем подарок нашей несравненной мисс Трейл.

— А разве шеф не запретил таскать биологические объекты на 'Зевс'? 'Занести эту чуму к нам на борт' и все такое? Фильм 'Чужие', в конце концов, ты не смотрел? Напоминает, знаешь ли.

— Да брось, старина! Это касалось останков с планеты. Хотя и там вирусу ни за что не сохраниться — если ему не на чем будет паразитировать. Нет носителей — вирус умирает. А за несколько сотен лет в вакууме все что хочешь простерилизуется. Ты слышал о теории Верхаммера — младшего?

— Это о том, что неземные микробы безвредны для людей?

— Ну, до сих пор ведь так и было, верно? Мы колонизировали уже не один десяток планет, и никаких проблем. — он хлопнул Блейка по плечу, и, оттолкнувшись от стены, ловко, рыбкой нырнул в люк. Счастливое дитя какой-нибудь орбитальной станции, решил Блейк. До сих пор людям действительно везло с инопланетными вирусами. Вот только и целая планета с вымершим миллиардами жителей попалась им впервые.

Следующее совещание на борту 'Зевса' оказалось куда оживленнее предыдущего.

— Нам удалось восстановить три фрагмента видеозаписей, пригодных для просмотра и изучения, сохранившихся на жестком диске компьютера станции, — начал Эдвард Дэн. — Судя по вот этим логотипам в правом верхнем углу экрана, это похоже на фрагменты передачи новостей с планеты, принятые экипажем. По крайней мере, это точно не спутниковая съемка. Изображение было, понятное дело, плоским, но мы перевели его в нормальную голограмму.

Посреди конференц-зала сгустилось нечеткое объемное изображение уже знакомых всем аборигенов???, густой, но нестройной толпой бредущих по довольно широкой улице какого-то города. Архитектура зданий практически не просматривалась. Съемка велась откуда-то с сверху, иногда виднелся край крыши. Толпа нескончаемым потоком, шатаясь, медленно, но верно продвигались вперед. Послышался отрывистый и прерывающейся, похожий на собачье тявканье голос — наверное, комментатора.

Внезапно, по сторонам от невидимого оператора, появилось множество аборигенов в похожих на проклепанные кожаные доспехи, униформе. В их сухопарых руках было зажато разнообразное, но, несомненно, огнестрельное и грозное на вид, оружие. И тот час по бредущей внизу толпе ударили частые выстрелы. Бедолаги почти не заволновались, и продолжили, перешагивая через мертвых товарищей, упрямо двигаться вперед. Внезапно камера взяла ближний план. Изображение вдруг стало очень четким: одно из существ внизу подняло свою голову, уставившись прямо на оператора белыми, лишенными зрачков глазами. Из его бесформенного рта и носа стекали клочья не то пены, не то слизи. Оскалив редкие, но острые зубы, абориген злобно зашипел. В этот момент изображение погасло.

— Что у нас с переводом? — властно поинтересовался Ноулз.

— Работам, — живо отозвался начальник лингвистического отдела. — Пока удалось составить лишь приблизительный словарь. Похоже, самое повторяющееся слово в этих репортажах — "проклятие".

— Давайте поторапливайтесь, сколько можно возиться? Центральная, запускай второй фрагмент.

Посреди зала возник уже знакомый образ аборигена. Этот экземпляр был одет в некое подобие римской тоги. Блейк обратил внимание на то, что у данной особи зрачки вполне присутствовали. Глаза у инопланетянина были с синеватым оттенком, а те самые зрачки большие и квадратные, как у бартокской рыси или земного козла. Вскоре выяснилось, что Чужой неспешно задает вопросы сидящему рядом с ним, куда более толстому и даже какому-то лощеному инопланетянину. Задний фон возможной студии был смазан, речь обоих постоянно прерывалась громким шипением. Впрочем, этот эпизод записи быстро закончился. А третий фрагмент оказался еще короче. Громоздкий летательный аппарат, своей конфигурацией отдаленно напоминающий рубленные очертания земного 'стелса' начала двадцать первого века, низко над водной поверхностью приближался к маячащим впереди высотным постройкам. На этот раз съемка велась из иллюминатора другой воздушной машины, летящей немного выше. От крыльев первого самолета отделились две каплеобразные точки и, оставляя позади огненные шлейфы, устремились к многоэтажным домам, медленно выраставшим впереди. Изображение пропало до того, как они взорвались.

— Что ж, похоже, что на первом месте по-прежнему остается теория глобальной бактериологической катастрофы, — после тягостного затишья заявил Ноулз. Ему, скорее всего, нравилось слушать свой собственный, сейчас такой решительный голос. Просто Наполеон какой-то комнатный. — Здоровые особи пытались локализовать пораженных вирусом или заразных. А затем нанесли удары по местам их массового скопления. Что, как мы все знаем, имело локальный характер — следов боевых действий на поверхности не много. И все это не очень-то им помогло. Данную гипотезу косвенно подтверждает и массовое самоубийство персонала орбитальной станции. Или им было некуда возвращаться, или они тоже подцепили заразу. Стрельбы, по крайней мере, на борту не было. А оружия у них там хватало.

— Вы всегда стреляете по своим инфицированным пациентам, доктор? — поинтересовалась Трейл. Послышались сдержанные смешки. Смелая женщина. — Хорошо, что вы не наш штатный судовой врач!

На гранитном лице Ноулза не отразилось ни единой эмоции. Если военные научились втихаря производить человекоподобных андроидов, то, несомненно, перед нами была не самая совершенная модель, решил Блейк.

— Иные больные чрезвычайно опасны для окружающих, сударыня, — спокойно ответил Ноулз. — Я думаю, что сделанный наконец перевод подтвердит мою гипотезу. И прошу вас не забывать, что вся их планета в результате эпидемии вымерла. Примерно десять миллиардов живых существ.

Смешки и негромкие иронические комментарии тут же прекратились.

— Как я недавно узнал, люди из вашего отдела, доктор Трейл, прихватили и пронесли на борт звездолета некий объект биологического характера? — жестким голосом продолжил Ноулз.

— Объект 12367, 'яйцо'. Которое прошло такую же стерилизацию вакуумом, как и прочие, многочисленные, привезенные со станции предметы. В данный момент все доставленные на борт артефакты хранятся в специально оборудованных, герметичных боксах для исследования. Мы строго соблюдаем все правила транспортировки и перемещения потенциально заразных предметов, согласно параграфам...

— Избавьтесь от 'яйца', — категорично перебил её сэр Эндрю Кейт. — основная задача нашей экспедиции на данный момент — выявить штамм вируса — убийцы, и степень его угрозы для человеческого организма. А возможность малейшей опасности должна быть сведена к абсолютному минимуму.

— Как обеспечить нормальную работу биологам, если бесценные образцы выбрасываются за борт? — сухо поинтересовалась Трейл. — Это 'яйцо', возможно, и является ответам к многим нашим вопросам.

— У нас имеются спускаемые зонды. Вы уже опустили вниз роботов типа 'Соло — 8', пусть они и делают все анализы костных тканей. Главное внимание уделите останками на орбитальной станции, для нас это просто подарок. Но и в вакууме надлежит работать дистанционно, результаты передавать по радио, манипуляторы назад не возвращать. При малейшей возможности возникновения реальной биологической опасности будет объявлен планетарный карантин. Наш полет и так засекречен по высшей категории.

— Исследования пойдут под моим полным контролем, — добавил доктор Ноулз.

Разумеется, военным очень хочется иметь в своем распоряжении совершенно новый, но смертоносный вирус, подумала, выходя из конференц-зала вместе со всеми, Трейл. Ноулз легко сможет надавить на сэра Кейта, и армия наложит лапы на образцы и данные исследований. А там и всю планету под себя подгребут. Упекут нас в марсианские лаборатории. С другой стороны, премия за открытие пригодного для колонизации мира, и так повисла на волоске. Он, очень вероятно, будет объявлен непригодным. А вояки неплохо платят за свои разработки. А если привязать исследования, скажем, к особенностям физиологии тарнов... Тут перспективы открываются поистине фантастические. Любая лаборатория, любой штат сотрудников, неограниченный бюджет... правда, прощай навсегда свобода. Нет уж, пусть это лучше окажется не вирус. Начнется колонизация, и можно будет остаться на планете. Все равно она первая, кто займется изучением туземцев. Тем для диссертаций здесь будет полно. Быстрый карьерный рост, собственный институт.... А потом, с мировым именем — перевод Землю или Вирфенгем. Тоже неплохо.