Байкер на копытах

Внезапно один из спорщиков закричал какую-то тарабарщину. В этот момент что-то ужалило меня в шею. Рефлекторно ударив по месту укуса я обнаружил не комара а нечто более интересное — длинную, около пяти сантиметров, колючку неизвестного мне растения с опушенной задней частью, подозрительно напоминавшую стрелку для сорбокана* (Духовое оружие народов южной Америки Здесь и далее примечание автора.).

Пока я изучал сей неожиданный подарок в меня воткнулось еще несколько стрелок, Катя у костра уже лежала на земле, видимо так же получившая свою порцию шипов. "Неужели это все?" — успел подумать я, прежде чем отключиться.

Глава 3.

Пробуждение было тяжким, будто я выкарабкивался из огромной ямы, заполненной вонючей вязкой гадостью, но сам факт, что я проснулся меня сильно обрадовал, потому как обретя хоть и чужое, но все же тело а вместе с ним и шанс жить я не желал так глупо умирать. Ведь действительно, нелепость ситуации, в которую мы попали, была простительна только полным дуракам, к коим себя я не относил.

Помещение, в котором я находился, напоминало какой-то дощатый сарай, с земляным полом устланным соломой. В этот раз уложили меня на бесформенный тюфяк, хоть на том спасибо, а вот попытка пошевелиться подтвердила, что связали меня профессионально и освободиться будет проблематично.

Пока я был занят размышлениями и попытками развязать руки в помещение медленно влетел сидящий в позе лотоса худой древний старик с длинной бородой, волочившейся по земле, что свидетельствовало о ее невероятной длине, так как левитировал дедуля на высоте около метра с небольшим. Я притворился, что не обращаю на старика никакого внимания, и вообще на грубо отесанных досках потолка столько всего интересного. Летающий дедушка прокаркал что-то на своем непонятном языке — в ответ я удостоил его малого загиба Петра Великого. Такое, явно провокационное, поведение не могло не вызвать бурной реакции у моего собеседника и он не стал исключением — сделав замысловатый взмах рукой, колдун поднялся еще чуть выше немного продвинулся вперед и завис надо мной. Он поймал мой взгляд и я почувствовал, что начинаю тонуть в этих тусклых и таких усталых серых глазах. Постепенно я погружался все глубже и в конце-концов просто отключился.

Почему каждое мое пробуждение в этом мире хуже предыдущего? Я очнулся в том же сарае, на том же топчане и с такой жуткой головной болью, что хотелось выть и лезть на стену. Ей богу, я бы полез, если бы какие-то сволочи не спеленали меня как младенца! Но стенаниями делу не поможешь, нужно найти этого старого паразита, который отправил меня вздремнуть таким экстравагантным способом и вытрясти из него, что он собственно, со мной сделал. Осмотр моего нынешнего места обитания выявил наличие соседа. Тщательно пропирсингованые уши мгновенно развеяли любые сомнения по поводу личности моего товарища по несчастью. Пожалуй, обнаружение Катерины стало самой радостной новостью за последние несколько часов. Или дней. А может и недель. А и вправду, сколько же я тут провалялся? Еще один вопрос к местному аксакалу... Вот только что бы его задать мне необходимо освободиться. Чем я и занялся в ударном темпе. Связали меня хоть и на совесть, но веревкой из волокон, а значит при определенном терпении и упорстве ее вполне можно перетереть об острую кромку подложенной под тюфяк доски. Мысль с делом у меня никогда не расходится и через несколько часов упорного сопения и ерзания веревки стали с энтузиазмом отвечать на мои попытки разорвать их. Еще через час или около того мои путы наконец не выдержали издевательств и благополучно лопнули. Руки, сильно затекшие от тугих петель отозвались сильной болью и слабостью, но вняв матюгам, которыми их осыпало сознание через пару минут были полностью готовы к новой работе. Я не стал обманывать их ожидания и изогнувшись в немыслимую загогулину занялся узлами на копытах. Вы когда-нибудь пытались укусить себя за пятку из положения стоя? Нет? Вы многое потеряли... Развязать самому себе задние копыта задача примерно того же плана. Неудобно и болезненно до безумия! Однако, спустя какое-то время мои мучения были вознаграждены и мне удалось-таки распутать ноги. Полежав некоторое время, что бы придти в себя я поднялся на ноги и стараясь не шуметь подошел к бывшей жительнице северной столицы.

Как и ожидалось, связали данное существо не чуть не хуже чем меня, но развязывать узлы на себе и на ком-то другом — совершенно разные вещи и через несколько минут мой товарищ по несчастью был свободен яко птичка. Оставив несчастного эльфенка с женской душой досматривать сны я так же украдкой продолжил детальный осмотр помещения. Больше всего сараюшка напомнила мне рабский сарай, остатки которых и по сей день нередко встречаются на территориях, принадлежавших Золотой Орде. По всей видимости именно таким сараем и являлась эта постройка, так как объяснить иначе прикрепленные к стенам ржавые цепи с кандалами и тщательно укрепленные двери было довольно сложно. Судя по пробивавшемуся через щели в стенах свету сейчас на улице день, а значит здесь могут оказаться и другие невезучие пленники, с которыми вполне можно попытаться договориться, да и язык подучить немного не помешает. В ходе этих размышлений в моей голове родился приблизительный план наших действий. Хоть меня и ни капли не радовала перспектива оказаться чьим-то рабом, но последствия неподготовленного побега могут оказаться еще хуже, а значит необходимо притвориться покорным и собирать любые крохи информации о мире, в который нам довелось угодить, заодно не упуская возможности по мелкому подгадить так называемым хозяевам. Пока я был занят рассуждениями моя спутница в мужском теле уже оклемалась и пока она не успела окончательно придти в себя я выложил свои выводы и недавно рожденный план. Девушка, плохо соображавшая спросонья, приняла план на "Ура" и перевернувшись на другой бок нахально засопела, опровергая миф о столь часто поминаемой авторами книг выносливости эльфов. Мне не оставалось ничего другого, кроме как сесть на пол и начать мучиться бездельем, от которого, впрочем, я довольно быстро нашел лекарство начав плести шнур из собственных волос, так как в хозяйстве такая вещица будет явно небесполезна. И удавить кого-нибудь пригодиться, и рану перетянуть. Да мало ли куда еще можно тонкий и крепкий тросик приспособить...

За этим занятием пролетел почти весь день и когда на двери загрохотал засов моя роскошная грива похудела почти на треть, а начатый шнурочек имел длину около трех метров и толщину чуть менее сантиметра.

Я едва успел спрятать заготовку, когда дверь с грохотом отворилась и в сарай вошли двое изможденных и чудовищно грязных людей, а следом за ними толстый "монгол", видимо, исполнявший роль надсмотрщика.

В одной руке он нес изрядно затертый кнут, которым, похоже, часто и умело пользовался и грубо сплетенную травяную корзину, которую, впрочем он почти сразу швырнул на пол, добавив "Ваш ужин, скоты".

Услышав его слова я на несколько секунд опешил. Сказаны они были на том же немецкообразном языке, но тем не менее я их понял! Вскоре на помощь мне пришла логика, и я догадался, что именно делал старик — шаман. Он попросту обучил нас местному языку, потому как раб, не понимающий приказов бесполезен, а следовательно моя теория на счет нашего теперешнего статуса была к сожалению верна.

Однако, в этом был определенный плюс — каким бы ни был изученный язык, он был местным, а значит на нем вполне можно было общаться, не волнуясь о проблеме понимания. Как говориться "Не было бы счастья, да с паршивой овцы и шерсти клок сгодится".

Наш надзиратель говорил что-то про ужин, вспомнилось мне, а покушать я бы очень был бы рад. Заодно появился и предлог для знакомства с сокамерниками. С трудом подбирая нужные слова незнакомого языка я проговорил: "Хэй, ребята, есть будете?". Те, посовещавшись на каком-то очередном тарабарском наречии от своей доли не отказались, разбуженная Катерина тоже налетела на еду с отнюдь не женским аппетитом, хотя оно и правильно — тело-то мужское.

После приема пищи, которую назвать нормальной едой язык не повернется — подгнившее вяленое мясо, сухари и большой кувшин намертво прокисшего козьего молока это, знаете ли только с большой голодухи и съешь, хотя, пожалуй, именно настолько мы и были голодны, я немного разговорил наших невольных соседей.

Оказалось, что оба они члены отряда наемников, который полгода назад отправился в эти места доставить некий предмет магу, жившему в замке Терли, в подвалах которого, по всей видимости, мы с Катенькой и начали свои злоключения. Когда наемникам оставалось два дня пути до намеченной цели на отряд напали степные орки, в стойбище которых мы и попали. Сбежать удалось только троим, обеспечивавшим сохранность груза. Остальные же либо пали в бою, либо были захвачены и попали в рабство.

Из тех, кто был захвачен, в живых остались только наши сокамерники, остальные были убиты еще в первый месяц плена при попытке к бегству. Наши собеседники не участвовали в массовом прорыве только по той простой причине, что накануне на них обоих упало бревно и они находились в шатре шамана в крайне нетрудоспособном состоянии.

На вопрос, почему же они не попытались бежать позже, мне аргументировано ответили, что у них просто не хватило бы сил на прорыв, так как кормят орки своих рабов ровно настолько, что б ноги от голода не протянули, а для боя этого маловато будет. И вот тут я решил сделать солдатам деловое предложение, от которого они вряд ли откажутся — я предложил им шанс на побег.

Вероятнее всего нас с Катериной недолго продержат без работы, и когда нас выведут на улицу мне нужно будет осмотреть стойбище, и вот тогда я смогу прикинуть хоть какой-то план, исполнение которого не заставит себя ждать. А наемники составят нам компанию. Ребята хоть и с долей сомнения, но согласились на мое предложение и мы быстренько набросали план действий после ухода из стойбища и приблизительно прикинули план местности.

Сейчас мы находимся в лесостепи, климат которой почти полностью соответствует северной Монголии или Казахстану, неподалеку есть две довольно крупных реки, на которых имеется относительно оживленное движение и пара десятков рыбацких деревень.

На Западе имелся огромный горный хребет, через который можно было перебраться и попасть в Согарский Халифат, но путь до перевала был крайне не близок и ничем не оправдан.

На Севере раскинулись леса Империи, которые находились от нас примерно в неделе пути и постоянно патрулировались Рысями, так называли здесь подразделения егерей.

К Востоку лежали только земли зеленокожих и берег океана, шансы добраться до которого живыми у нас были не просто нулевыми, а неуклонно ползли в отрицательную область.

На Юге картина была примерно аналогична, с той лишь разницей, что между океаном и землями орков лежали Вольные баронства, своеобразное пиратское государство, сильно напомнившее мне Казачью Вольницу по своему устройству.

Удалые граждане баронств уже несколько сотен лет сидят у орочьего Великого Хана занозой в одном месте и не только перекрывают ему южный выход к морским путям, но и регулярно совершают набеги на стойбища и города зеленокожих, что конечно же спонсируется негласно остальными соседями степняков.

Таким образом у нас имелись только два разумных варианта выбора направления дальнейшего следования — либо быстрым броском проскочить на Север, либо прорываться в Баронства. По здравом размышлении месячный путь до баронств нам приглянулся меньше, чем недельный рывок в Империю и решено было после побега из стойбища добраться до реки, где поднявшись по берегу до ближайшей деревни захватить лодку, на которой и продолжить путь вверх по течению. Единственная проблема заключалась в моей несколько неудобной анатомии, но взвесив все "за" и "против" все же было решено попытаться уместить меня на лодке, чем остальным бежать за мной всю дорогу.

Хотя, возможен был еще один вариант. На чем-то же эти коллеги Чингиза должны были передвигаться по своей степи, а значит и мои спутники могут захватить себе пару ездовых зверушек.

Я тут же поинтересовался, на чем ездят местные батыры и получил отнюдь не оригинальный ответ — на варгах. М-да, если все, что я читал на земле об этих "милых собачках" правда, то разжиться транспортом моим спутникам явно не светит.

Решив, все же не отказываться от варианта сухопутного бегства, так как копыта плохая обувь для моряка, мы в приподнятом расположении духа поговорили немного о биографии друг друга. Мне пришлось около часа самозабвенно рассказывать придуманную еще на берегу озера легенду.

Наемники, представившиеся Сароном и Гарреном, к нашему счастью не заподозрили подвоха и мы с Катериной, представившись Владом и Катаэлем, так как иного варианта переиначить женское имя в мужское, да еще и эльфийское я не нашел, отправились по своим тюфякам.

Утро началось с ощутимого пинка по ребрам и громких воплей нашего откормленного надсмотрщика. Я с огромным трудом удержался, что бы не пнуть его в ответ, причем в голову, со всей своей, далеко не маленькой, силушки и с кряхтением поднялся.

После меня таким же манером были разбужены и остальные заключенные и нас, построив в шеренгу, вывели из сарая. От увиденного меня немного передернуло: лагерь был не просто большой — он был огромный, на глаз здесь было более трех сотен юрт! Но чуть позже до меня дошло, что далеко не все, увиденные мной войлочные палатки являются жилыми помещениями, да и не в каждой живет более двух человек.

Следовательно рассчитывать можно за вычетом женщин, маленьких детей и стариков приблизительно на пятьдесят — шестьдесят воинов, из которых десятка полтора неопытные новички, в лучшем случае участвовавшие в налетах на случайные караваны, проезжавшие мимо. Пока я разглядывал становище нас начали разводить на работы.

Наемников забрал подошедший дебелый детина с пастушьим посохом. Катю увела необъятная орка или орчиха, не знаю уж как правильно, сильно походившая на кухарку, а меня наш надзиратель повел в направлении центра поселка. Где, выведя меня на приличных размеров площадь, остановился возле юрты, из которой доносился звон металла о металл. Подойдя ближе я понял, что здесь располагается ни что иное, как самая обыкновенная кузница. Похоже впечатленные моим ударом у костра орки решили приставить меня молотобойцем. Ну что ж, мы и кувалдой помахать не против, заодно, авось и чего интересное узнаю.

Кузнец оказался здоровенным орком, комплекции "Трехстворчатый шкаф с антресолькой". Клыки у него выступали из-под губы примерно на три сантиметра и немного задевали нос, по всей видимости сей экземпляр считался красавчиком и ни чуть не испытывал дискомфорта от своего внешнего вида. Однако меня сюда не на морду кузнеца любоваться привели и уже через пару минут на мои ноги были одеты кандалы, а в руки был всунут здоровый, килограмм на семьдесят молот и началась работа. Вся моя задача заключалась в том, что бы бить кувалдой в то место, которое указывал мне мой руководитель ударом маленького молоточка. Через пару часов такого махания я начал ощущать легкую усталость, но продолжал работу.