Бастионы Альтначало 21

С двумя угрозами было покончено но третья всё ещё была тут, — хоть комната и была совершенно пуста, Таэр видела как искажается калейдоскоп вероятностей вокруг неё, словно рядом кружила большая хищная рыба выбирая момент что бы напасть.

Но время шло а неведомая угроза никак себя не проявляла, уже отключился ускоритель и заработала блокада успокоив Таэр. Она попыталась сконцентрироваться на этой угрозе что бы рассмотреть ей внутри коридора вероятностей, но увидела лишь нечеткий и размытый гуманоидный силуэт, словно укрытый густым туманом.

Неизвестный умел себя скрывать даже от её всевидящего взора.

-Я раздражаюсь, когда меня вынуждают ждать.— Громко произнесла "наведёнка" недовольным голосом, но Таэр чувствовала что "другой" на самом деле всё нравилось,— она этой ситуацией забавлялась.

Но никакой реакции не последовало, что то незримое и возможно не существующее, — ведь Таэр и не слышала ничего и не чувствовала движения воздуха,— по прежнему кружило вокруг ожидая удобного момента для атаки.

Наведёнка ещё примерно с минуту подождала, внимательно разглядывая лишённую всякого убранства комнату и пожав плечами повернулась к стазис капсуле.

Таэр увидела как в этот момент начала расти угроза, искажая вероятности вокруг себя словно гравитационная линза, собираясь реализоваться совсем скоро, но в этот раз она не паниковала, отлично понимая, что наведёнка тоже это видит, а может быть,— просто блокада помогла.

"Другая" остановилась возле капсулы, и небрежно ткнула носком ноги в её основание, прямо в углубление в виде силуэта ладони. Со стороны капсулы раздался хорошо поставленный женский голос сказавший какую-то фразу то ли на языке ветви пламени то ли на староцерковном,— они были близки и Таэр искренне не знала ни тот ни другой.

Одновременно с фразой , перед ней на уровне груди проявился экран с ярко жёлтым контуром ладони. "Другая" положила руку на контур,— на ощупь экран был словно из скользкого стекла.

Над рукой проступили две колонки, стремительно цифр которые беспрерывно менялись.

В этот момент наведёнка отступила, но не просто назад, а вообще, из самой реальности, перестала быть "тут", перестала существовать здесь и сейчас.

Реальность стала серой, приглушённой, далёкой, но Таэр всё равно видела как буквально из ничего материализуется фигура в сером монашеском одеянии, как взрывается фонтаном каменной крошки и закручивается в пирамиду обломков пол в том месте где она стояла. И всё было медленным , вернее вообще не двигалось если она того не желала, — как будто время было не применимо к этому состоянию.

Отступление в небытиё продлилось буквально долю секунды, — появившийся в воздухе монах ещё не успел коснуться пола, когда наведёнка вернулась уже держа раскрытую ладонь возле лица. Лёгкий толчок , и волна искажения ударила нападавшему в бок, смяв его как бумажный пакет и швырнув в стену.

Таэр попыталась снова осознать себя уже в реальности,— она стояла возле кучи искрошённого камня , под ногами хрустело ипо комнате медленно расползалось большое облако мелкой пыли, и что самое удивительное,— это обстоятельство раздражало наведёнку невероятно:

— "Она терпеть не может выглядеть неопрятно".— Догадалась Таэр.

В стороне у стены слышались какие то судорожные всхлипы, — должно быть нападавший был ещё жив. А появившийся перед стазис капсулой экран с силуэтом ладони и двумя колонками цифр по прежнему работал, более того цифры очень быстро подсвечивались желтым. Как только обе колонки цифр засветились золотом, экран мигнул, на мгновение став зелёным и растворился, одновременно с новой фразой со стороны капсулы,— так же совершенно не понятной для Таэр.

Жёлтый столб янтаря замерцал и исчез, выронив из себя большую коробку, ловко пойманную наведёнкой, заранее подставившей левую руку.

Несмотря на свои размеры коробка была на удивление лёгкой, но там что то было,— что-то бумажное или пластиковое.

Так и держа коробку она повернулась на всхлипы.

Поверженный монах лежал у стены грудой серых лохмотьев, левая рука была вывернута под не естественным углом, лицо было закрыто такой же полумаской как у статуй в святилище, он содрагался всем телом сквозь всхлипы шепча: "Человек бы не смог, человек бы не смог...". И больше всего беспокоил и отталкивал тот факт, что не возможно было понять, чем были эти всхлипы,— плакал он или смеялся.

"Другая" молча созерцала судороги монаха, и Таэр чувствовала что та явно оценивает его.

Примерно за минуту судорог и всхлипов, не обращая внимания на болтающуюся руку, и мокрое пятно крови в районе бедра на его серой хламиде, монах сумел привести себя примерно в ту же позу что и статуи в святилище и ткнувшись лбом в пол распростёр себя перед наведёнкой:

— Я, -безымянный, закончил свой поиск.— Говорил он громко и чётко, даже с каким-то восторгом, но голос монаха всё равно немного дрожал и звучал очень молодо.— Я не нашёл Сумрака, но нашёл волю его и принимаю её какой бы она не была.

Произнеся эту фразу, он поднялся и снова сел на колени,— на его маске был жёлтый вензель, но не выложенный золотом как у статуй а нарисованный краской, причем довольно небрежно как будто рисовали пальцем, а ещё у него был очень острый подбородок и худые болезненно впалые щёки по которым катились слёзы, и выглядел он как стопроцентно сумасшедший:

— "Ну наверно вменяемые люди не будут поклоняться плохой смерти или как там её титул" .

— Почему ты жив?.— Повысив голос спросила наведёнка, явно приняв перфоманс монаха как должное.

Тот снова ткнулся лбом в пол:

-Если моя служба была угодна потерянному, то благословлённая воля его, снизошла до безымянного что бы говорить с ним и спрашивать его. Если же моя служба была неугодна то благословлённая сочла меня недостойным умереть от её руки.

— Приятно видеть человека способного трезво оценивать обстановку.— Улыбнулась "другая".— Я действительно решила задать тебе вопросы. Кто посмел нарушить завет? Войти сюда и даже оставить тебя здесь.— Она кивнула в сторону второй стазис капсулы.

— Совет теней принял это решение единогласно.— Быстро ответил монах всё также не отрываясь от пола.— Я исполнил его волю.

— Почему ты принял их волю, зная что она нарушает заветы? — Скучающим тоном уточнила "другая", глядя на монаха сверху вниз.

— Каждый кто нарушит святость этих покоев должен быть убит, и нет большей чести для меня чем убить рискнувшего на такое святотатство.— Быстро пробормотал монах.

— А если в покои придёт тот кто имеет право здесь находится?— Усмехнулась наведёнка.

Монах оторвал лоб от пола:

-Значит мне выпал шанс принять смерть от благословлённой руки— Прошептал он улыбаясь сквозь боль.

-Амбициозно.— Одобрительно хмыкнула наведёнка, и подошла к монаху, буквально нависнув над ним.— Но подобную честь ещё надо заслужить.

Она протянула руку и стянула маску с лица монаха.

Это был молодой,— лет двадцати, болезненно худой юноша с типажом который любят использовать в любовных голо-драмах для "непонятых гениев". Тёмные растрёпанные вьющиеся волосы только ещё больше играли на образ. Но вот глаза...

Глаза у монаха мягко светились тускло синим, как гнилушки в темноте.

— "Манифестация сумеречного адепта".— Поняла Таэр.— "Если верить голо они у них начинаются уже совсем за гранью сумасшествия".

— Я жаден и несдержан с его дарами.— Быстро пробормотал монах опуская глаза. — Но я могу служить воле его...— Добавил он убеждённо.

-Жаден? Жадный,— это хорошо. — Глядя куда-то мимо монаха, вздохнула "другая".— Одна из немногих реальных человеческих добродетелей... Держи.— Скомандовала она сунув ему свою коробку.

Тот поспешно подхватил её, держа одной рукой, как опытный официант держит поднос.

— Имя в миру, того кто на Совете Теней выступил с таким гениальным предложением?— Спросила наведёнка начав открывать коробку.

— Тило Аршам , второй заместитель секретаря банковского союза.— Тут же ответил монах, успевая одним глазом косить на коробку,— ему тоже было явно интересно что внутри.

Внутри были плотно уложенные ряды маленьких коробочек песчаного цвета.

— Надо полагать он очень стар или очень молод.— Предположила она вытаскивая одну коробочку и открывая её. — Раз решился озвучить такую инициативу.

— "Это же пачка сигарет..." — Поняла Таэр.— "Эта психованная припёрлась сюда за сигаретами...".

-Он молод. — Ответил монах, округлившимися глазами глядя на вытащенную сигарету.

Наведёнка вытащила из под своей накидки зажигалку и стянув с себя трофейную маску кинула её сверху на коробку. К чести монаха он ловко орудуя одной рукой не позволил упасть ни маске ни коробке.

— Любое лицо,— ложь.— Пробормотал монах испуганно опуская глаза что бы не смотреть на лицо Таэр.

— А вот это чистая правда.— С философским вздохом кивнула наведёнка прикуривая сигарету.— Что же нужно сделать с Советом Теней за столь явное нарушение заветов? — Спросила она с наслаждением затягиваясь.

— Они заслуживают низкой смерти. — На лице монаха появилась ухмылка полная садисткого предвкушения.— Если воле его, будет угодно, я принесу их сердца , если они ещё живы. Если они мертвы, я принесу сердца их недостойных потомков или потомков их потомков...

— У меня на них планы. — Перебила наведёнка, задумчиво наблюдая за игрой табачного дыма.— Что же до тебя... Каков был твой дар прежде чем попасть сюда?

-Если воле его,— будет угодно... — Начал монах, но наведёнка его тут же перебила:

-Угодно.

Монах всё так же избегая смотреть на лицо Таэр, аккуратно положил коробку на пол и потянулся здоровой рукой куда-то в темноту проема врат за которыми осталось святилище. Оттуда словно брошенный мяч вылетело блюдце и также внезапно остановившись вместе со всем своим содержимым замерло в руке монаха.

Таэр почувствовала легкое недовольство "другой", этой демонстрацией возможностей адепта, но вслух та ничего не сказала.

— Малый дар безымянного, недостойного принести великий дар.— Произнёс монах протягивая блюдце, на нём, под густым слоем пыли было два черных, давно мумифицированных сердца и записка.

"Сердце Ноары Беллар, правящей леди Великого Дома Беллар и сердце Иолена Беллар, лорда-консорта Великого Дома Беллар, взято в девятый день девятой декады года 25154 от начала Поиска, безымянным...",— Прочитала Таэр не веря своим глазам.

Символ безымянного на записке был такой же как и на маске монаха.

-Девятый день, девятой декады. — С одобрением улыбнулась наведёнка.-Мне нравится такое внимание к деталям у сложного дара. Я посмотрю как ты это сделал.

В две долгих затяжки докурив сигарету, она с блюдцем в руках подошла к проёму врат и войдя в полумрак святилища положила сердца на алтарь. Раздался уже знакомый тихий звон и сердца на мгновение озарив святилище багряной вспышкой исчезли , обдав лицо Таэр волной жара.

— Нет большей чести для безымянного чем обратить на себя взор воли его. — Прошептал монах с совершенно экстатическим выражением на лице когда она вернулась обратно.— Принят ли дар его, достоин ли он службы и имени?

-Твой дар принят.— Произнесла наведёнка встав над монахом.— Но понимаешь ли ты о чём просишь?

— Я прошу волю его, дать мне имя и принять службу мою в жизни и смерти, так как будет угодно ей.— Ответил монах снова уткнувшись лбом в пол.

— Ну хорошо. -Вздохнула другая вытягивая себе новую сигарету.— Беру тебя в службу в жизни и исполнителем в смерти. Нарекаю тебя в жизни,— "Слуга".

Таэр в жизни не видела такого счастливого человека, и учитывая его израненный вид и безумный взгляд светящихся глаз, это было скорее отталкивающее зрелище.

— Как я могу служить в жизни, воле его?— Прошептал монах задыхаясь от восторга и снова кланяясь.

— Для начала соберись обратно.— Приказала "другая" снова закуривая.

Монах поклонился и принялся стягивать с себя свои хламиды, с учётом всего одной работающей руки это заняло у него некоторое время. Раздевшись он лёг на пол в позе звезды , широко раскинув руки и ноги.

Наведёнка неспешно курила , а Таэр, когда это позволял поворот головы , наблюдала за монахом:

— "Как будто дроид с протоколом саморемонта".— Думала она глядя как с неприятным хрустом, конечности монаха медленно вкручиваются обратно , постепенно занимая своё естественное положение. Судя по лицу парня процесс этот нельзя было назвать безболезненным, скорее наоборот.

Но он терпел, практически не издавая звуков, лишь иногда позволяя себе еле слышные всхлипы.

Через несколько минут с процессом "сборки" было покончено и монах снова одевшись снова поклонился в ноги Таэр:

— Как я могу служить в жизни, воле его?

-Гляди.— Наведёнка достала откуда то из карманов , много кратно сложенный лист, и развернула его. Это была карта главного храма "Церкви Сумрака" с множеством отметок и подписей выполненных безукоризненным каллиграфическим почерком указывавшем на руку дроида. — На отметках мины, надо будет установить какие либо взрывные заряды. Достаточно мощные чтобы взять рыцарский доспех. Типа имперской мины направленной энергии вроде 2М43 "Иголка". Но и не мощнее двух номинальных единиц каждая, — я не планирую сносить храм. Всё понял?

Монах кивнул.

Тогда,— бегом.— Улыбнулась "другая" протягивая ему карту.— Оставайся в пределах столицы, не далеко от людей. Если понадобишься найду.

— Слуга, рад принять первую службу.— Поклонился монах и провожаемый взглядом наведёнки бросился в сторону выхода, действительно бегом.

— "Это всё ради какого-то террористического акта?" — Таэр была возмущена и обескуражена.

-Террористический акт? -Искренне удивилась "другая".— Зачем? Я никого не хочу запугивать,— это подготовка к важному свиданию.

— "Свиданию? С кем?"

-Ты его не знаешь.— С улыбкой отмахнулась наведёнка, и Таэр почувствовала звонкое веселье исходящее от ледяного потока в её сознании.— Последнее время он любит называться Алексом и выдавать себя за человека.