Танго с призраком. Том 3

Дамиан замер на миг.

— Пусти!

— Чтобы ты меня сожрал? Перебьешься!

Дамиан скрипнул зубами. Получилось очень выразительно.

— Не буду. Обещаю...

— Нашел дурака — тебе верить!

Но мужчины оказались в патовой ситуации. С одной стороны, сеть Дамиан рано или поздно дорвет. И сцепится с Дженио. С другой стороны, пока он ее рвет, у Дженио есть хороший шанс или прирезать или пристрелить противника.

Умирать мужчинам не хотелось. Кто-то должен был уступить. И Дженио сделал шаг вперед, демонстративно убирая нож.

— Давай ты пока прекратишь рвать сеть. Видишь? Я далеко и тебя не трону...

— Вижу, — согласился Дамиан. И поразился звучанию своего голоса.

Отвык. Как давно он от этого отвык... с собратьями можно было общаться чуточку иначе, а с людьми...

Когда он последний раз с кем-то разговаривал? Он и не помнил уже...

— Кто ты такой, вообще?

— Тан Дамиан Сесар Дальмехо. — Имя странно прозвучало в канализации. — А ты?

— Тан Эудженио Рико Валеранса, — представился привычным именем Дженио. И вообще, чего с этой тварью откровенничать?

— И что же привело благородного тана в канализацию?

— Могу задать тебе тот же вопрос.

— Можешь. Но я спросил первым.

Даже голод отступил перед любопытством. Дженио подумал пару минут, понял, что проще ответить, и пожал плечами.

— Происки судьбы.

— Аа... — раздвинулась в ухмылке страшноватая безгубая пасть, обнажая полный набор острейших клыков. — И меня тогда... тоже.

Переглядки продолжились. И на этот раз сдался Дамиан.

— Мне пришлось бежать. Иначе убили бы.

— А меня хотят посадить в тюрьму. Подделка документов, жизнь под чужим именем...

И снова молчание.

Потом Дженио шагнул вперед.

— Надеюсь, ты меня не сожрешь.

— Полагаю, мы сможем быть друг другу полезны, — согласился Дамиан. — Поговорим?

— Давай попробуем.

За кинжалом, который резал веревки, Дамиан следил достаточно настороженно. Но вреда ему причинять никто не собирался, и спустя десять минут мужчины заняли места у костра. Дамиан подвинулся чуточку поближе.

— Шкура сохнет, но огонь мне нравится.

— Как с тобой вообще такое произошло? Ты ж не у папы-мамы такой родился?

Дальмехо подумал, что Хозяин с него шкуру сдерет. А потом махнул рукой...

И так ведь сдерет, так какая разница? За один проступок, за два... отвечать все одно придется. Вот и нечего тут ломаться, как девушка перед гусаром!

— Родился я как раз нормальным. У нас в семье даже слабый магический дар был... не у меня. Я как раз бездарь.

— Сильно доставалось? — понимающе уточнил Дженио.

Дамиан фыркнул.

— Не доставалось. Меня просто не видели. В упор не замечали, словно и нет меня.

— Понятно. Это плохо...

— Поэтому когда ко мне пришли и предложили получить силу... ладно-ладно! Попробовать ее пробудить!

— Конечно, ты согласился, — кивнул Дженио.

— А ты бы отказался?

— Да вперед бы визга побежал!

Дамиан печально кивнул.

— Вот и я... побежал.

— И... это там сделали?

Мужчина поежился, но отвечать не стал. Да и как тут ответишь7 Как расскажешь?

О чудовищном чреве, в которое ты заходишь?

О боли, которая пронизывает каждую клеточку твоего тела...

О черноте, которая заполняет разум, и ты кричишь в пустоте,, не зная, жив ты или умер...

О... о том, как ты выходишь наружу, но больше внешнего вида тебя шокирует другое. Другое сознание, живущее врнутри тебя.

Рассудочное, холодное, злобное — и вечно голодное.

Угорь.

— Вот, — Дамиан молча отодвинул лохмотья с живота.

Голова угря приветственно мотнулась.

— Можно? — протянул руку Дженио.

Дальмехо вздохнул. И кивнул.

Угорь оказался холодным и противным на ощупь. Но чувствовался вполне живым. И — частью человеческого тела.

— Жуть жуткая!

— Я это понял слишком поздно, — кивнул Дальмехо. — А потом... надо было повиноваться. Надо было — и я делал.

— А почему сбежал? Я ведь правильно понимаю, ты такой не один?

Дураком Дженио не был.

— Потому... тебе имя Дальмехо ни о чем не говорит?

Дженио напряг память.

— Не особо. Должно?

— У нас маленький род. И достаточно старый, да... я получил известие, что умер отец. И старший брат.

— И что?

— Я — наследник.

— В таком виде? — поднял брови Дженио. — Или там что-то еще было?

Дамиан кивнул.

Было, как не быть.

Когда ты лишен магии, а твой старший брат — нет. Когда ты — отродье в собственной семье, а он любимчик. Когда все, понимаете, ВСЕ достается ему, а на твою долю приходятся лишь объедки...

И — ОНА!

Пепита Марибель Маркес.

Их семья жила рядом, Дамиан дружил с девочкой, видел, как она становится прекрасной девушкой, и не просто видел...

Он полюбил.

И... стоит ли удивляться, что Пепита понравилась его старшему брату? И что брат получил ее? Вот тогда и... рассказывать об этом Дамиану решительно не хотелось, и он ограничился пожатием плеч.

— Причина была. Но я не смог добраться до дома.

— Почему?

— Потому что... — зеленоватые когти сверкнули в свете костра. — Оказалось, что мне нужна пища. Если хозяин меня не поддерживает, то нужна. И это... я не хотел, чтобы была в опасности моя мать. Чтобы... нет, не хочу. Лучше уж здесь. Здесь меня не разыщут — сразу.

— Но рано или поздно найдут, — качнул головой Дженио.

— Рано или поздно мы все умрем, — отмахнулся Дальмехо. — А ты? Ты вообще — тан?

Дженио фыркнул в ответ.

— Наполовину.

— На отцовскую? — понятливо уточнил Дальмехо.

— На нее... мамашка всю жизнь вкалывала. Папаше плевать было. Когда я вырос, я его нашел.

— Ему было больно? — такие вещи Дальмехо принимал всей душой.

— Жаль, что не так долго, как хотелось бы. Всего за три дня сдох...

— Маловато.

— Сердце слабое оказалось. Но я старался.

— Наследил?

— Увы, — кивнул Дженио. — Легавые пошли по следу, пришлось менять имя и жизнь. Тут одного кретина подстрелили на границе, мне продали его бумаги. Так и живу.

— И как тебя на самом деле зовут?

— Дженио. Эудженио Альберто Рохес. Синьор, конечно, никакой не тан.

— Будем знакомы, синьор Рохес, — печально оскалился Дальмехо.

— И я рад знакомству, — вполне серьезно ответил Дженио.

Еще минуту назад беспросветное, сейчас будущее предоставляло ему новые возможности. Интересные возможности. И глупцом надо быть, чтобы ими не пользоваться.

Дальмехо помолчал, протягивая когтистые руки к огню. А потом задал вполне логичный вопрос.

— Что будем делать и чем сможем помочь друг другу?

Дженио потер лоб.

— Давай думать. Из столицы надо выбираться, но перекрыто все качественно. Тебя ищут?

— Меня.

— Тебе обязательно баб резать?

Дальмехо поморщился.

— Не резать... это питание.

— Питание?

— Да. Если я насыщаюсь, я становлюсь сильнее, быстрее, я...

Эудженио прищурился.

— А это может пойти нам на пользу?

Мужчины задумались. Это не значило, что Дженио потерял бдительность. Или что Дальмехо не сожрет его в будущем. Или вообще хоть какое-то доверие...

Но то, что они могли пригодиться друг другу?

Однозначно!

* * *

Уютная комната.

Та самая.

И камин, и тот же человек в плаще, который сидит в кресле.

А вот стоит перед ним уже вовсе даже другой подчиненный. Кланяется почтительно, низко кланяется, пол капюшоном подметает. И страхом от него тоже пахнет на всю комнату.

Ярким, удушливым, отчетливым, так и хочется покатать на языке, посмаковать, насладиться каждым его оттенком, каждой гранью...

Мужчине нравится, когда его боятся.

— Докладывай.

— Господин, Дальмехо точно в столице.

— Я это уже знаю.

— Именно он устроил бойню у озера...

— Так... он начинает срываться?

— Господин, прошло уже много времени...

— Я не задавал вопрос, — хлестнули слова. — Я задаю его теперь. Что ты сделал, чтобы вернуть беглеца?

— Мой господин, я договорился в полиции. Почти на самом верху. Если Дальмехо захватят — его передадут мне.

— Вот даже как?

— Купленный мной человек обещал. Или он устроит Дальмехо побег, или найдет другой способ отдать нам беглеца...

— Что ж. неплохо... посмотрим, как оно будет. Сам ты предпринимаешь что-либо для поисков?

— Да, мой господин. Я выпустил несколько ищеек в воду рядом со столицей. Если Дальмехо захочет уйти морем, его обнаружат и доложат мне. Если он захочет уйти по суше... вряд ли он проживет на суше достаточно долго.

— Смотря чем он будет питаться.

— Тогда за ним останется вполне отчетливый след, который мы сможем проследить. Кровавый след.

— Посмотрим, посмотрим. Иди и действуй. Я хочу, чтобы эту тварь привезли ко мне живым. Ты понял?

Подчиненный почтительно поклонился.

При этом движении плащ распахнулся, мелькнуло нечто, похожее на панцирь краба. И кажется — или нет? Руки у него чем-то похожи на клешни, с изуродованными, сросшимися пальцами...

Выглядит откровенно жутковато.

Измененные...

Глава 2

— Это все ты! Ты виновата!

Альба не собиралась церемониться с кузиной. Но куда там!

Эрнесто Риалон тоже не собирался бросать без помощи любимую девушку. Пусть даже она и не знает о его любви.

— Язык придержите, ритана.

И сказано было таким тоном, что Альба мигом заткнулась. Некроманты — они убедительные.

— Я ни в чем не виновата, — спокойно произнесла Тони. — Если ты про Валерансу.

— А полиция почему пришла?!

— Насколько я понимаю, полицию в ваш дом привел ваш же дед, ритана? Так почему вы предъявляете претензии к Антонии?

Эрнесто смотрел ледяными темными глазами. Как уж у него это получалось, но Тони иногда казалось, что у некроманта не зрачки, а две зимних проруби. Тяжелые, холодные, затянутые льдом... и звезды поблескивают в монолитной парящей воде.

Жутковатой...

Альба хлюпнула носом и разрыдалась. Тони почувствовала себя дура дурой. Вот что тут сделаешь? Утешать?

А не хочется...

И все же, девушка присела рядом с Альбой, на диван.

— Я тебе так завидовала, Альба. Вы были такой красивой парой...

— З-завидов-вала... т-ты на Джен-нрио смот-рела к-как кошк-ка...

Тони медленно кивнула, признавая правоту девушки.

— Смотрела. Но даже кошка имеет право смотреть на короля. Разве нет?

— Нет! Он...

Альба хлюпнула носом. Уже — не ее.

И вообще, неизвестно где. Лже-Валерансу так и не поймали.

— Он сейчас разыскивается по подозрению в убийстве моей супруги, — Эрнесто выглядел абсолютно спокойным.

— Вашей супруги?

— Любовником которой он был.

Тони незаметно вздохнула.

Дура? А и плевать! Вот до сих пор ей было больно. Понимаете? До сих пор! Любви ведь не прикажешь...

Можно полюбить дурака, пьяницу, лжеца, убийцу... да кого угодно любят! Вот и произошло, собственно... Это Карраско не мог поверить, что тони может любить — такое. Эрнесто сложно было с этим смириться.

Как вообще можно любить жиголо? Как можно любить того, кто слова-то такого не знает и торгует собой направо и налево?

Как!?

Можно, как оказалось. И Тони отчетливо понимала — пройдет не один месяц, пока она забудет свою первую любовь. Вырвет ее из сердца, поделит душу на части... и даже тогда — оно не пройдет до конца.

Такие вещи даром не проходят. Никогда.

Утешало лишь одно. Ничего между ней и Дженио не было. Вообще ничего, Альба стерегла свое сокровище, не хуже мифического дракона.

А если бы случилось?

Тони подумала об этом на долю секунды — и тут же сморщилась, словно гнилой лимон надкусила.

Бедная Альба...

— Знаешь, все пройдет. И ты еще встретишь хорошего человека, с которым захочешь связать свою жизнь, — тихо шепнула ей Тони. — Я уверена.

— После скандала?

— и что? Я же сказала — хорошего. И человека. А не всякую дрянь, которой сплетни дороже правды.

Альба поежилась.

— Если бы.

— Просто поверь мне.

Альба уткнулась в плечо кузины — и разревелась еще пуще. Поплакать ей давно хотелось, а тут и случай представился. А кому еще жаловаться?

Паулине?

Вот уж малявка точно ничего не поймет, куда ей! Еще и позлорадствует...

Маме самой сейчас кому бы пожаловаться, ее в больницу увезли. А больше-то и некому. Подруг у Альбы как таковых не было. Просто — не было. У красивых девушек это частенько случается. Есть прилипалы, есть завистницы, а вот подруг — нет.

Так что Альба всласть наплакалась на плече у кузины, и почувствовала себя намного лучше.

И только потом поняла, что куда-то исчез из гостиной тан Риалон.

* * *

Раз уж так сложилось...

Раз уж он у Араконов...

Почему бы не поговорить? И Эрнесто уверенно поднялся наверх, к Пауле, даже и не подумав сказать что-то слугам. А зачем? Некроманты соблюдают этикет исключительно по собственному желанию. Постучал в дверь, стучать пришлось достаточно долго, но ему ответили.

— Кто?!

— Ритана Паулина, здравствуйте. Это тан Риалон. Я могу с вами поговорить?

— Одну минуту, — ахнула Паулина. — Я не одета...

И зашуршала за дверью.

С призраком они проговорили чуть ли не до четырех часов утра. Эрнесто привез Антонию к десяти утра, вот и получается... проспала Паула решительно мало. Но чувствовала себя великолепно! Стоило только вспомнить Игнасио, и ей хотелось петь и танцевать.

Неврозы? Страхи? Кошмары?

Влюбитесь — и вы забудете об этих мелочах!

Девушке было не то, чтобы любопытно... скорее, она испугалась.

Ночью — призрак. Утром — некромант.

А не связаны ли два этих фактора?

Долго ждать Эрнесто не пришлось, Паулина мигом набросила платье, а волосы и расчесывать не стала — все одно они были заплетены в косу. И распахнула дверь.

— Доброе утро, тан.

— Доброе утро, Паулина. Как вы себя чувствуете?

— Спасибо, неплохо...

— Мы поговорим здесь — или вы позволите сопроводить вас вниз? — предложил Эрнесто, отмечая и румянец не щеках, и невольную улыбку в уголках рта... девушка оправилась от ситуации в пещере. И это хорошо.

А Валерансу надо было хоть проклясть, что ли?

Кстати...

Он ведь здесь жил, ел, пил, спал... Эрнесто задумчиво улыбнулся. Сделаем!

— Сопроводите, — согласилась Паула. — Тан Риалон, а что случилось?

— Паулина, вы слышали, что именно произошло с моим сыном?

— Н-нет...

— Позвольте, я вкратце расскажу вам...

Паула кивнула.

Если речь идет не об Игнасио... да пусть ей хоть про короля рассказывают! Это неинтересно!

Эрнесто уложился в десять минут. Рассказал кратенько о похищении, об исчезновении Барбары, о том, что Амадо сейчас в лечебнице. И серьезно поглядел Паулине в глаза.

— Паула, я вижу, что вы девушка серьезная и умная. И буду с вами откровенен. Я бы хотел пристроить сына в надежные руки. Здесь и сейчас вы можете прийти к нему в гости, проявить участие, вытереть слезы и сопли...

— И ваш сын свалится мне в руки, словно спелое яблоко?

Раньше Паулина не рискнула бы так говорить. Но смерть отлично учит жизни. Даже та, которую можно пережить.