— Если вы умудрились довести до такого состояния замок, то я представляю, до чего вы довели страну, — промолвил Адэр, остановившись перед людьми.
— Мой господин, — произнес первый помощник. — У нас были другие цели и задачи.
— Какие?
— Трудиться на благо Тезара. Интересы родины для нас превыше собственных, и уж тем более превыше интересов этой страны.
Адэр нахмурился. Потаенная надежда сформировать Совет из помощников наместника дала глубокую трещину.
— До тех пор, пока Великий не прикажет нам вернуться, — продолжал первый помощник, — мы в вашем полном распоряжении.
Надежда издала предсмертный вздох.
— Я не нуждаюсь в ваших услугах.
— Без приказа Великого...
— Здесь приказываю я! Ознакомьте меня с состоянием дел в Порубежье и отправляйтесь домой, — сказал Адэр и перевел взгляд на Муна и Малику, растерянно стоявших за спинами вельмож. — Что касается вас, если через пару недель от меня не поступит иных распоряжений, вы получите полный расчет.
С омерзением посмотрел на свои ладони:
— Надеюсь, горячая вода имеется?
Помощники расступились. Мун повернулся боком к двери и низко склонился.
Адэр, освещенный лучами закатного солнца, в полной тишине покинул комнату.
* * *
Он всю ночь просидел, глядя в раскрытое настежь окно. Мысли уносили в Тезар, а непривычно огромная луна, озаряя запущенный сад, упорно возвращала обратно, в старомодное тесное кресло. Когда заалел горизонт, и робко засвистела первая пичуга, Адэр пошевелил плечами, потер будто засыпанные песком глаза и вышел в освещенный тусклыми лампами коридор. В нос ударил запах старости и тлена.
— Откройте все окна, — еле слышно сказал Адэр стоявшему возле двери охранителю и, пошатываясь, словно пьяный, побрел к лестнице.
Поскользнувшись на ступенях, навалился на перила. В ушах застучала кровь. Внезапно прояснившийся взгляд метнулся по мрачному холлу.
Не в силах совладать с собой, Адэр пронесся по очередному коридору, влетел в комнату собраний, закрутился на месте. Это сон! Это не может быть правдой! Как в далеком детстве он вновь одинок и беспомощен. Неужели именно этого добивается от него отец — признания собственной ничтожности без Тезара, без дворца и без опеки Великого?
Адэр схватился за раскрытые рамы и глубоко задышал, пытаясь успокоить взбудораженное сердце. Прохладный воздух наполнил легкие незнакомым ароматом. Первые лучи солнца мягко коснулись лица.
— Доброе утро, — прозвучал тихий голос.
Адэр посмотрел вниз. Среди деревьев на пожухлом газоне стояла простолюдинка в сером платье. Неужели эта наглая девица — единственное олицетворение молодости в этом замке? Очередная насмешка судьбы...
— Вы меня не помните? Я Маликá.
— Что тебе надо?
— Мне? Ничего. Я просто гуляю. Я всегда гуляю на рассвете. У вас бессонница?
— С чего ты взяла?
— Наместники не вставали раньше одиннадцати.
Малика улыбнулась, как ребенок, искренно и в то же время застенчиво:
— А хотите, я покажу вам замок?
— Иди, гуляй.
Не сводя с Адэра растерянного взгляда, Малика теребила складки платья.
— Иди-иди, — сказал Адэр, сопровождая слова пренебрежительным жестом.
Малика попятилась.
Адэр вздохнул полной грудью. Вновь этот странный запах...
— Постой! Мне кажется или здесь на самом деле чем-то пахнет?
Малика пожала плечами:
— Мне пахнет весной и морем.
— Морем?
— Да, мой господин.
Уловив в голосе печальные нотки, Адэр поморщился — поглощенный своими мыслями, он совсем забыл о море. И надо же было так сглупить! Еще и перед кем?
— Никуда не уходи. Покажешь дорогу, — сказал Адэр и, уже отойдя от окна, всердцах выругался.
От знакомых чувств защемило сердце. Совсем недавно он точно так же стоял над высоким обрывом. Только сейчас перед ним расстелилась не зеленая долина, а нечто более волшебное. Внизу на ослепительно-белый песок накатывали пенистые волны. Поверхность воды излучала живой, играющий блеск. Жемчужно-белые чайки парили на уровне груди, издавая жалобные крики.
Адэр раскинул руки, потянулся всем телом вперед и словно унесся в лазурную даль, оставив за гранью сознания тревоги и обиды.
— Осторожно! — прозвучал взволнованный голос.
Адэр оглянулся:
— Я тебя звал?
Ветер подхватил слова и швырнул Малике в лицо. С поникшими плечами и уныло опущенной головой она поплелась к автомобилю.
— Постой!
Малика остановилась. Опустила голову еще ниже, стиснула кулаки.
— Что ты делаешь?! — вскричал Адэр, еле удерживая себя на месте.
— Считаю до двадцати.
— Зачем?
— Чтобы напомнить себе о своем месте.
Адэр прижал пальцы к виску, пытаясь вернуться мыслью к чему-то забытому, упущенному. Зачем же он остановил девушку?
— Я могу идти? — спросила Малика и, не дожидаясь разрешения, пошла к машине.
— Эй, ты! Как тебя...
Малика резко развернулась. Адэр невольно приоткрыл рот — перед ним стоял другой человек: к смуглому лицу прилила кровь, в бездонных глазах бушевал черный ураган, губы надменно изогнулись.
— Надо было считать до ста! — сказала Малика, обошла Адэра и встала на краю обрыва. За ее спиной бирюзовое море сливалось с лазурным небом. — Вот здесь я лишняя.
Быстрым шагом Малика прошествовала мимо Адэра и встала на фоне безжизненной земли:
— А здесь и без меня тошно. Поэтому мне лучше уйти. И не надо меня останавливать.
— Ты соображаешь, с кем говоришь?
— Да! С мужчиной, которому этикет позволяет обращаться с женщиной, как с вещью. — Малика присела в безупречном реверансе. — Прошу прощения, мой господин! Я сегодня же покину замок.
Развернувшись, стремительно пошла между камнями. Под ее ногами заклубилась мелкая желтая пыль.
Машина медленно катила по бездорожью. Сидя на заднем сиденье, Адэр, насупившись, смотрел в затылки шофера и охранителя, время от времени бросая взгляд на идущую невдалеке Малику. Да, он зол на отца, сердит на друга. Да, он ненавидит весь мир! Но эта девчонка не из его мира, и она не виновата, что судьба столкнула их в этой глуши.
Машина преградила Малике дорогу.
Адэр распахнул дверцу:
— Предположим, я был немного резок. Но это только предположим.
Малика отвернулась. Адэр сжал ручку дверцы. Как смеет эта девица отворачиваться, когда с ней разговаривает правитель?!
— Я вас прощаю, — прозвучал тихий голос.
Адэр опешил — он и не думал просить прощения, а собирался преподать ей урок, желая пресечь дерзкие выходки в будущем.
— Ты много о себе возомнила.
Малика пошла вперед. Адэр внезапно вспомнил, о чем хотел спросить.
— Малика! Постой! — крикнул он, высунувшись из салона. — К морю есть спуск?
— Есть.
— Далеко?
— От замка я доходила за пару часов.
— Садись. Покажешь дорогу.
— Вам не стоит туда ехать.
— Почему?
— Ближайший пологий склон находится во владениях маркиза Безбура.
— И что с того?
— Не знаю, как заведено в Тезаре, но в Порубежье земли знатных особ охраняют стражи.
— Они не пустят правителя во владения какого-то маркиза?
— Вы намерены представиться стражам?
А ведь она права, черт возьми! Знакомство правителя с людьми из низшего сословия — смешнее сцены не придумаешь.
— Садись, — приказал Адэр, отодвинулся на другой край сиденья и бросил водителю: — В замок.
Малика глядела в окно. Адэр с любопытством рассматривал ее. В лучах солнца блестели иссиня-черные волосы, завязанные на затылке в узел. Черные брови и пушистые ресницы, на виске родинка в форме маленькой звездочки, еле заметная оспинка на высокой скуле, ровный прямой нос, полноватые губы, длинная шея, закрытая высоким воротником — все выглядело бы привлекательно, если б не кожа, отливающая бронзой. И удивительное дело, появилось необъяснимое желание продолжить беседу.
— Придется познакомиться с маркизом, — произнес Адэр и невольно поежился под обжигающим черным взором.
— А другие знатные люди вам не интересны?
— Только если в их владениях есть спуск к морю или что-либо, достойное моего внимания.
— А народ, которым вы будете править, — он достоин вашего внимания?
Адэр не сдержал колкую ухмылку — у простолюдинки напрочь отсутствует чувство юмора.
Уже жалея, что усадил девушку рядом и затеял с ней беспредметный разговор, грубо ответил:
— Еще не решил.
— Тогда чем вы отличаетесь от наместника?
— Останови машину!
Автомобиль резко затормозил.
— Оставьте нас!
Когда шофер с охранителем закрыли дверцы, Адэр всем телом развернулся к Малике:
— Не знаю, чем пичкали твою голову наместники и их помощники, но они явно забыли научить тебя элементарным правилам хорошего тона. Таким, как ты, не место в моем замке!
— Вероятно, вы забыли, я сама решила его покинуть.
— Решила? Только я принимаю решения!
— Можно задать один вопрос?
— Здесь я задаю вопросы!
— Зачем вы приехали? Вы же свободный человек, могли отказаться.
Адэр откинулся на спинку сиденья. Последние дни он только то и делал, что спрашивал себя: почему там, в зале Приемов, перед троном Великого, не отказался от ненужного подарка?
Вздрогнул от робкого прикосновения к локтю, изумленно посмотрел на Малику.
— Не все так плохо,— мягко произнесла она. — Просто вам надо выспаться.
Адэр открыл дверцу машины и жестом позвал водителя.
* * *
Вилар откинул одеяло. Опустив ноги на холодный пол, обвел взглядом комнату. Кроме кровати, бельевого шкафа и старенького кресла, в ней ничего не было. Похоже, комната служила одновременно и спальней, и гостиной, и гардеробной. Вот только его гардеробная в имении отца в три раза больше, чем эта камора.
Переступив через чемоданы, которые еще не успела разобрать прислуга, Вилар вошел в ванную: в углу душевая кабинка, рассчитанная на худого человека; над маленькой, словно игрушечной раковиной потемневшее зеркало; на вбитых в стену гвоздях три несвежих полотенца — с вечера их так никто и не сменил. О ванне напоминали привинченные к полу искривленные ножки.
Вилар боком втиснулся в кабинку, дернул дверцу. Черт... заело... С третьей попытки дверца закрылась. Из покрытого ржавчиной душа полились реденькие струйки горячей воды.
Вилар запрокинул голову, закрыл глаза. Да... оказывается, тяжело быть человеком, для которого интересы родины превыше собственных.
Думы переметнулись к грядущему разговору с другом. После бала встретиться с Адэром не удалось. Сначала помехой послужили многочисленные гости, требующие внимания именинника, затем скоропалительные сборы исчерпали остатки времени и сил, а позже разные автомобили понесли друзей в Порубежье.
Подставляя воде лицо, Вилар подбирал слова, чтобы объяснить скорее себе, а не Адэру, причину выступления на Совете Великого. Шепотки в кулуарах дворца об образе жизни престолонаследника давно переросли во фривольные беседы за чашечкой кофе в светских гостиных. Истории обрастали пикантными подробностями и сомнительными слухами и грозили просочиться сквозь стены особняков и замков. А как только хохот над непристойными анекдотами сотрясет воздух трактиров и приезжих домов, пробьет последний час величия Тезара. Адэр, вместо того чтобы положить конец пересудам, казалось, намеренно подогревал их — безудержное, буйное веселье с кутежом и попойкой стало частым гостем в его замке Грёз.
Всего несколько дней назад во власти душевного порыва Вилар решил вытащить друга из болота порочных утех и тем самым уберечь отчизну от позора. Но сейчас, в маленькой и душной комнате, уверенность в правильности своего поступка истончилась, поплыла к двери и вместе с невесомым паром выскользнула в щели. И когда Вилар протер запотевшее зеркало, отражение посмотрело на него глазами человека, осознавшего свою ошибку.
В коридоре Вилар столкнулся с Муном. Смотритель сухо сообщил, что наследник укатил куда-то на своем автомобиле. Вилар открыл уже рот, чтобы указать старику на недопустимость прозвучавших выражений, но удержал резкие фразы — недовольное бормотание о нравах современной молодежи было так похоже на сетования отца.
Вынырнув из родных сердцу воспоминаний, Вилар оглянулся. Сгорбленная спина виднелась в конце коридора.
— Мун!
Смотритель приблизился на удивление быстро. В необычайных сине-зеленых глазах, окруженных сеткой морщин, замерло внимательное ожидание.
— Если ты решил, что Адэр Карро — очередной наместник, то сильно заблуждаешься, — проговорил Вилар.
Старик согнулся, словно тонкий прутик ивы.
— Я не видел его комнату. Надеюсь, она не такая, как моя.
— Мой господин, мне никто не сообщил, что с правителем приедут важные особы, поэтому с вашей комнатой вышло недоразумение. Я уже выбрал для вас апартаменты. К вечеру они будут готовы. — Старик еще сильнее сгорбился. — Прошу прощения, что не предупредил вас.
— Займись подбором прислуги. Тех, что нас встречали, очень мало.
— Будет исполнено, мой господин.
— В замке есть телефон?
Мун провел Вилара под центральную лестницу. В углу, над низенькой дверью горела матовая лампа. Левее, в темноту, убегал узкий коридор. Указав на него, Вилар спросил: "Что там?" — и, услышав "Архив", вошел в комнату с грязным оконцем под потолком. На столике стоял старый телефонный аппарат без диска для набора номера.
— А как... — успел проговорить Вилар, но Мун уже закрыл за собой дверь.
Вилар поднял трубку.
Послышался щелчок, и прозвучал строгий женский голос:
— Приемная старшего советника Троя Дадье. Кто у аппарата?
Вилар растерялся. Он хотел позвонить отцу, а никак не Дадье.
— Говорите, — потребовал голос в трубке.
— Маркиз Вилар Бархат.
— Соединяю.
Повисла долгая тишина. Вилар молил Бога, чтобы старший советник был занят.
— Ты опоздал, — вкрадчиво прозвучало в трубке. — Мне уже доложили, что вы добрались до замка. Как чувствует себя Адэр?
— Он... ему тяжело.
— Когда ты вызвался поехать с ним, на что рассчитывал?
Вилар судорожно сглотнул:
— Ни на что. Я хотел поддержать друга.
— Вот и поддерживай, только уже в роли советника.
Невольно, необдуманно вырвалось:
— Прошу прощения, но, кем я буду, решаете не вы.
— Что-то еще? — резанул слух металл в голосе.
— Я совершил ошибку и хочу ее исправить, — торопливо говорил Вилар, боясь, что Трой положит трубку. — Мне нужна ваша помощь.
— И это будет провал. Твой провал, как советника, и провал Адэра, как правителя.
Вилар уставился на оконце, такое же маленькое, как надежда вернуться домой.
Он сидел на широких ступенях и измученно вглядывался вдаль. Солнце уже клонилось к земле. По аллеям тянулись длинные тени фонарных столбов. В неряшливых зарослях кустарника шуршал листвой ветер. А чуть дальше, за полусонным мирком, начинался мертвый, грязно-желтый мир, распластавшийся до самого горизонта.
Наконец вдалеке показался автомобиль. Вилар поднялся, отряхнул брюки, застегнул верхние пуговицы сорочки. Из-за плеча бесшумно вынырнул Мун и, приложив ко лбу ладонь козырьком, затаил дыхание. Почему старик так волнуется?
