Цепная реакция

"Он издевается, — подумал Мур. — Я его разозлил, и он..."

Или Тана, как обычно, просто делал вид. Понять, говорит ли он правду, полковник не мог. Он ни с кем не бывал собой. Он не достиг бы такой свободы, если бы вел себя как его собратья, сидевшие по лабораториям. Если бы одним своим присутствием вселял в людей страх. Если бы не приспособился к среде, которая по умолчанию считала его враждебной и смертельно опасной силой. Не менять кожу, чтобы выглядеть уязвимым. Жить при дневном свете, слишком ярком для его глаз. Изменить язык тела и поведение так, чтобы корм перестал видеть перед собой хищника. И все это для того, чтобы иногда разнообразить свое меню традиционной пищей?

Нет, ради еды он не стал бы затевать такое представление.

Тогда ради чего?

Пропуски. Пароли. Работа с искусственным интеллектом. Свободное передвижение. "Есть такая игрушка-конструктор... Строишь лабиринт, пускаешь шар"... У него было много лет, чтобы выстроить свой.

Как это можно было заметить? И как этого можно было не заметить? Как ему позволили получить такую свободу действий?

Тана кивал в такт мыслям полковника.

— Как вас вообще выпустили? — не сдержался тот.

— Надо стать незаменимым, — ответил Тана. — Предоставлять уникальные решения. Неожиданные. Эффективные. И однажды вы понимаете, что выгоднее, если я не ограничен во времени и пространстве. Если я могу приехать в любой момент в любую точку мира и не зависеть от какого-то лаборанта, который дозирует антиэвклидики. — Он помолчал. — Кто присылает мне задания? Кто отдает приказы? Кто, как вы выражаетесь, позволяет? Каждый думает, что кто-то другой. На определенном этапе это становится неважно. Все идет само.

— А остальные? Почему они сидят взаперти?

Тана развел руки в стороны, словно приглашая полковника себе в объятия.

— Помпы защитят вас от глюка...

— Но не от нас самих. Распознавание лиц связывается с территориальной агрессией. Мы убьем друг друга, как только увидим. — Спустя несколько секунд он добавил: — Исправить такое непросто.

"И хорошо", подумал Мур, но это были не его мысли.

Внутривидовая агрессия — не новое поведение, но она никогда не доходит до тотального смертоубийства, иначе виду конец. Единственное исключение из этого правила — homo sapiens. Неудивительно, что для страховки люди использовали не только крестовый глюк, доставшийся вампирам от природы, но и лишили их возможности общаться между собой.

Он не мог винить их за то, что они хотят освободиться. Любой на их месте попытался бы это сделать.

Тана терпеливо ждал, отвернувшись от солнца и разглядывая пустошь.

"Почему ты мне все это говоришь?", думал полковник. Он без труда мог сообщить об их разговоре. У него достаточно влияния и репутации, чтобы его услышали и не отмахнулись. Но приведет ли это к чему-нибудь? Тана выстраивал свой лабиринт, свою цепную реакцию из людей и влияний, учитывая подобные ситуации, вплетая их в общую событийную сеть. Вряд ли один только полковник Мур догадался, ради чего все это делалось...

Или ему позволили догадаться. Подвели к мысли. Указали, куда смотреть. Коста-Рика возникла, как сигнальный флажок на карте, внезапно, без причины, никак не связанная с основной задачей. Нет, тут же понял полковник, все случилось раньше, когда он послал свой запрос о консультанте. Ему так и не удалось отследить, кто именно направил к нему вампира. "Каждый думает, что кто-то другой".

— Чего вы от меня хотите? — спросил Мур. — Я не стану вам помогать, и вы прекрасно это знаете.

Тана вздохнул.

— Почему вы думаете, что это я прошу о помощи?

— Но я... если вы о коллективном разуме...

— Да, колонии! — Тана поднял голову, словно только что вспомнил о формальном поводе для их встречи. — Предлагаю вот что: мы идем в институт, и я показываю вам свои расчеты роста основных колоний, области их воздействия и динамику в ближайший год. Это дает некоторое представление о перспективах. Вам пригодится.

— Мы не закончили разговор.

— Нет, — согласился Тана, выходя с травы на дорогу. — И все же выкиньте его из головы.

Они зашли в институтское кафе. Полковник взял обед, а вампир сел напротив и начал негромко знакомить Мура со всеми, кто в те минуты оказался в зале.

— Это ведущий программист пятой лаборатории... ему сто пять лет, и он не собирается в отставку. Вон та — глава инженерного отдела... это нейроинженер, как и женщина рядом. Эти трое — из Саймона Фрезера, хотят себе новое программное обеспечение. Архитектор... Две девушки за столом у двери могут объяснить вам, почему правильное тождественно красоте.

Мур не знал, зачем Тана это делает, и даже не пытался представить, для чего ему может понадобиться такая информация. Однако слушал, запоминал и попутно наблюдал за тем, как все эти люди реагируют на вампира.

Никак. На него обращали внимания не больше, чем на любого другого сотрудника. "Привыкли, — думал Мур. — Он для них не угроза. Просто коллега". Только визитеры из Саймона Фрезера отвлеклись от своих разговоров. Мур видел в них удивление, настороженность, недоверие. Но не страх.

Тана был мастером притворства. Нет, поправил себя полковник, это даже не притворство. Он эмулирует человека. Параллельные вычисления их мозга не ограничиваются обработкой зрительных сигналов; сейчас одна его часть рассказывает о коллегах, другая, быть может, решает задачи, поставленные Институтом, а третья — лиса в курятнике, — представляет, как отлично здесь можно поохотиться. Почему бы, имея такие ресурсы, не пожертвовать небольшой их частью ради собственной свободы? Дауншифтинг, но оно того стоит.

— Полковник... полковник... Джим. — Он очнулся от своих размышлений и увидел, что его тарелка пуста, а Тана повернул к нему белое лицо и зовет его уже в третий раз. — Оставьте это. Потом подумаете.

Они спустились на минус второй этаж.

— Мы — норные животные, — сказал Тана, когда они шли по коридору между редких одинаковых дверей, под десятком труб, крепящихся к потолку. — Любим подземелья.

Мур только фыркнул.

— А где, вы думаете, мы спим по сорок лет? Посреди саванны?

Он остановился у одной из дверей и толкнул ее. Ни замков, ни сканов сетчатки. Угроза или нет, но кому захочется входить сюда без спроса?

В присутствии хозяина стены замерцали темно-красным. Вскоре стало немного светлее — это для гостя. Мур шагнул в небольшую комнату. Пустой стол, три стула — вот и всё убранство.

Нет, не всё. Полковник вздрогнул.

Над столом, почти под самым потолком, висел небольшой крест.

Распятие.

Не веря своим глазам, Мур подошел ближе.

Плоские перекладины, тонкая фигура Христа. Крест и человек на нем были вырезаны из единого массива дерева.

Мур почувствовал, как волосы на его теле встают дыбом. Он повернул голову и увидел монстра.

Тана уже снял очки и теперь смотрел на полковника обнаженными глазами. Алые точки будто источали собственный свет, пронзающий до самых костей, как девятидюймовые гвозди в плоти пригвожденного к кресту. Рот был приоткрыт, в полутьме тускло блестели зубы. Он стоял неподвижно, но в эту неподвижность завернулась сама смерть.

— Поработаем? — спросило чудовище.

Полковник отвел взгляд — какая-то далекая, крошечная часть его мозга ужаснулась, когда хищник оказался вне поля зрения, — подвинул стул и сел.

Тана вывел на стену свои расчеты. В свете окна распятие под потолком стало черным.

Мур сосредоточился. Оформление данных вновь было причудливым, однако полковник быстро уловил неторопливое смещение фигур, цветов, дат и названий. Скоро он обратил внимание на пастельные фиолетовые круги, самый крупный из которых был на севере Мексики, а второй по величине — в штате Орегон.

— Это Двухкамерные, — сказал полковник.

— Они самые, — ответил Тана, даже не уточняя, какие показатели Мур имеет в виду.

— На вашей карте орегонская колония исчезает.

— Уменьшается и рассеивается. Прогноз с вероятностью 94 процента.

Мур смотрел на исчезающий круг.

— Что скажете об их патентах?

Тана хмыкнул.

— Контроль среды. Они редко их используют. Раскрывают только те, которые в перспективе им не опасны. С другой стороны, — он сделал паузу, — в их головы я не могу влезть. Чего хочет коллективный разум, и хочет ли он чего-то в привычном смысле слова, трудно понять без общения с ним. В любом случае, вы должны радоваться, что эти патенты у них, а не у кого-то... более примитивного.

"Вроде вас, — подумал Мур. — Вот что ты хочешь сказать. У кого-то более примитивного вроде вас".

Вампир скосил на него глаза.

— В чем я не прав? Вы колотите друг друга дубинами еще до того, как появляемся мы. — Тана покивал головой. — Мы вымираем, возвращаемся и видим ту же картину.

"А что устроите вы, если вырветесь на свободу?"

Он вновь поднял глаза к распятию.

Пещера. Евхаристия. Смерть от креста. Воскресение.

"Что это для него? Символ страданий его собственного вида? Или оно висит здесь для нас?"

— Спасение, — сказал Тана. — Они — ваше спасение.

Полковник посмотрел на карту.

— Коллективный разум? От чего они могут нас спасти? Нам самим впору от них спасаться.

Тана молча указал пальцем в потолок. Сперва Мур не понял. Институт? Ученые? Люди? Но озарение пришло почти сразу. Не люди, даже не вампиры. Он имел в виду птерозавра.

Тана проводил его до гостевого дома, где полковник оставил машину. Снаружи была ночь — время в подземном логове пролетело незаметно. Тана вертел головой, принюхиваясь. С пустоши налетал ветер, неся ароматы трав, земли и дыма.

— Чего вы от меня хотите? — спросил Мур, когда они подошли к стоянке. — Почему рассказали?

— Да нет, — рассеянно проговорил Тана, мыслями где-то еще, — вы сами складываете два и два.

— Вы дали намеки.

Тана остановился у машины полковника.

— Может, я хочу... — и замолчал. Мур ждал, потом коснулся дверцы автомобиля. — Удачи вам, полковник.

Он стоял рядом с этим странным, чужим существом и вдруг с предельной ясностью осознал, почему его соседство кажется таким привычным и знакомым. Откуда берется необъяснимое до сих пор доверие. К горлу подкатил комок. Мур отвернулся, чтобы перестать видеть нечто такое близкое.

— Простите, — негромко сказал Тана.

Мур качнул головой.

— Вам не жаль. Вам не может быть жаль. Вы понятия не имеете, что это такое.

Тана молча смотрел в сторону ускорителя.

Полковник открыл дверь машины.

— Спасибо, что уделили мне время, — ровно сказал он.

Тана кивнул, развернулся и пошел к лугу за оранжевыми фонарями стоянки.

Автомобиль приветственно осветился. Полковник погасил свет, включил автопилот, и "ниссан" мягко тронулся с места. Мур откинулся на спинку сиденья.

"А может, я опять выбрал самое простое объяснение, — думал он, глядя в темноту за окном. — Он отправился на дамбу, чтобы поохотиться. Он напомнил мне сына, потому что имитирует самые значимые модели поведения ради того, чтобы ему доверяли... Ибо, если он не притворяется, как перенести это сходство?"

Хватит с него коллективных разумов, вампиров и их цепных реакций... Впрочем, коллективный разум — все еще его задание. Несмотря ни на что, он съездил сюда не зря. Информация Таны пригодится, когда он встретится с доктором Латтеродт.