двадцать восемь лет. Он горестно вздохнул, прочитав воззвание. Стоявший
позади человек громоподобным голосом насмешливо спросил:
— Почему так вздыхает сей великий муж. Ведь силы свои он государству не
отдает...
Лю Бэй оглянулся. Перед ним стоял мужчина могучего сложения, с большой
головой, круглыми глазами, короткой и толстой шеей и ощетиненными, как у
тигра, усами. Голос его звучал подобно раскатам грома. Необычайный вид
незнакомца заинтересовал Лю Бэя.
— Кто вы такой? — спросил он.
— Меня зовут Чжан Фэй, — ответил незнакомец. — Наш род извечно живет в
Чжосяне, у нас тут усадьба и поле; мы режем скот, торгуем вином и дружим с
героями Поднебесной. Ваш горестный вздох заставил меня обратиться к вам с
таким вопросом.
— А я потомок князей Ханьской династии, имя мое Лю Бэй. Вздохнул я потому,
что у меня не хватает сил расправиться с повстанцами, да и средств нет.
— Ну, средств у меня хватит! — сказал Чжан Фэй. — А что, если мы с вами
соберем деревенских молодцов и подымем их на великое дело?
Эта мысль пришлась Лю Бэю по сердцу. Они вместе отправились в харчевню
выпить вина. Когда они сидели за столом, какой-то рослый детина подкатил к
воротам груженую тележку и, немного отдышавшись, вошел и крикнул слуге:
— Эй, вина мне и закусить! Да поживей поворачивайся — я тороплюсь в город,
хочу вступить в армию!..
Длинные усы, смуглое лицо, шелковистые брови и величественная осанка
пришельца привлекли внимание Лю Бэя. Лю Бэй пригласил его сесть и спросил,
кто он такой и откуда родом.
— Зовут меня Гуань Юй, а родом я из Цзеляна, что к востоку от реки Хуанхэ,
— ответил тот. — Там я убил кровопийцу, который, опираясь на власть
имущих, притеснял народ. Пришлось оттуда бежать. Пять-шесть лет скитался я
по рекам и озерам и вот теперь, прослышав, что здесь набирают войско, явился
на призыв.
Лю Бэй рассказал ему о своем плане. Это очень обрадовало Гуань Юя, и они
вместе отправились к Чжан Фэю, чтобы обсудить великое начинание.
— У меня за домом персиковый сад, — сказал Чжан Фэй. — Сейчас он в полном
цвету, и как раз время принести жертвы земле и небу. Завтра мы это сделаем,
Соединим свои сердца и силы в братском союзе и тогда сможем вершить великие
дела.
— Вот это прекрасно! — в один голос воскликнули Лю Бэй и Гуань Юй.
На следующий день, приготовив черного быка и белую лошадь и всю необходимую
для жертвоприношения утварь, они воскурили в цветущем саду благовония и,
дважды поклонившись, произнесли клятву:
— Мы, Лю Бэй, Гуань Юй и Чжан Фэй, хотя и не одного рода, но клянемся быть
братьями, дабы, соединив свои сердца и свои силы, помогать друг другу в
трудностях и поддерживать друг друга в опасностях, послужить государству и
принести мир простому народу. Мы не будем считаться с тем, что родились не в
один и тот же год, не в один и тот же месяц, не в один и тот же день, — мы
желаем лишь в один и тот же год, в один и тот же месяц, в один и тот же день
вместе умереть. Царь Небо и царица Земля, будьте свидетелями нашей клятвы, и
если один из нас изменит своему долгу, пусть небо и люди покарают его!
Дав это торжественное обещание, они признали Лю Бэя старшим братом, Гуань Юя
— средним братом и Чжан Фэя — младшим братом. По окончании
жертвоприношений зарезали быков и устроили пиршество. Более трехсот молодцов
со всей округи собрались в персиковом саду и пили там вино до полного
опьянения.
На другой день братья стали готовить оружие. Сокрушались они лишь о том, что
у них не было коней. Но как раз в такую минуту им сообщили, что в деревню
едут два торговца с толпою слуг и гонят табун лошадей.
— Небо покровительствует нам! — воскликнул Лю Бэй и вместе с братьями
отправился навстречу гостям.
Двое приезжих оказались богатыми купцами из Чжуншаня. Ежегодно отправлялись
они на север перепродавать лошадей, но на этот раз им пришлось вернуться с
дороги, так как в этих местах в последнее время стали пошаливать разбойники.
Лю Бэй пригласил купцов к себе, угостил вином и рассказал о своем намерении
разгромить мятежников и дать мир народу. Гости этому очень обрадовались и
подарили Лю Бэю пятьдесят лучших коней, пятьсот лянов золота и серебра и
тысячу цзиней железа для изготовления оружия.
Поблагодарив гостей и распрощавшись с ними, Лю Бэй приказал лучшему мастеру
выковать обоюдоострый меч. Гуань Юй сделал себе меч Черного дракона, кривой,
как лунный серп, весивший восемьдесят два цзиня. Чжан Фэй изготовил себе
копье длиною в два человеческих роста. Все они с ног до головы облачились в
броню.
Всего собралось более пятисот деревенских храбрецов, и с ними братья
отправились к Цзоу Цзину, который представил их правителю округа Лю Яню.
После взаимных приветствий каждый из них назвал свое имя, и Лю Янь тотчас же
признал в Лю Бэе своего племянника.
Через несколько дней стало известно, что предводитель Желтых — Чэн Юань-чжи
во главе пятидесятитысячного войска вторгся в область Чжоцзюнь. Лю Янь
приказал Цзоу Цзину отдать под командование Лю Бэя и его братьев отряд из
пятисот воинов и послать их на разгром мятежников. Братья с радостью
выступили в поход и расположились лагерем у подножья Дасинских гор на виду у
повстанцев.
Повстанцы распустили волосы и обернули головы желтыми повязками; когда оба
войска стали друг против друга, Лю Бэй выехал на коне вперед. Слева у него
был Гуань Юй, справа — Чжан Фэй.
Размахивая плетью и всячески понося мятежников, восставших против
государства, Лю Бэй потребовал, чтобы они немедленно сдались. Чэн Юань-чжи
сильно разгневался и дал команду своему помощнику Дэн Мао вступить в
поединок. Чжан Фэй схватил свое длинное копье и сильным ударом вонзил его
прямо в сердце Дэн Мао. Тот замертво упал с коня. Видя гибель Дэн Мао, Чэн
Юань-чжи подхлестнул своего коня и в свою очередь бросился на Чжан Фэя. Но
навстречу ему, вращая в воздухе своим огромным мечом, уже несся Гуань Юй. Не
успел Чэн Юань-чжи опомниться, как меч Гуань Юя рассек его надвое.
Повстанцы побросали копья и обратились в бегство. Лю Бэй со своим войском
преследовал их. Невозможно было сосчитать пленных, захваченных в этом бою.
Лю Бэй вернулся с великой победой. Сам Лю Янь встретил его и наградил
воинов.
На следующий день пришла весть от Гун Цзина, правителя округа Цинчжоу.
Слезно умоляя о помощи, он сообщал, что город окружен повстанцами и вот-вот
падет. Лю Янь держал совет с Лю Бэем, и тот согласился оказать поддержку Гун
Цзину. Лю Янь приказал Цзоу Цзину вместе с Лю Бэем и его братьями во главе
пятитысячного войска идти в Цинчжоу.
Заметив приближающегося противника, повстанцы, осаждавшие город, бросили
один отряд в кровавый бой. Из-за малочисленности своих войск Лю Бэю не
удалось одержать победы, и он, отступив на тридцать ли расположился лагерем.
— Мятежников много, а нас мало, — сказал своим братьям Лю Бэй, — их можно
победить только хитростью. Ты, Гуань Юй, с тысячей воинов укроешься в горах
слева, а Чжан Фэй тоже с тысячей воинов укроется в горах справа. Сигналом к
выступлению будут удары в гонг.
На другой день войска Лю Бэя и Цзоу Цзина под грохот барабанов двинулись
вперед. Желтые оказали яростное сопротивление, и воины Лю Бэя отступили.
Повстанцы преследовали их. Но едва лишь они перешли горный хребет, как в
войске Лю Бэя загремели гонги. В ту же минуту с двух сторон выступили
засевшие в горах отряды и завязался бой. Отступавшие воины Лю Бэя по его
сигналу повернулись и возобновили битву.
Желтые, которых стали теснить с трех сторон, обратились в бегство. Их гнали
до самых городских стен Цинчжоу. Там их встретил Гун Цзин, возглавлявший
отряд из горожан. Войско повстанцев было разбито, и многие из них сложили
свои головы.
Так осада с Цинчжоу была снята.
После того как Гун Цзин наградил победителей, Цзоу Цзин решил вернуться к Лю
Яню. Лю Бэй сказал ему:
— Я получил весть, что Лу Чжи сражается в Гуанцзуне против главаря
мятежников Чжан Цзяо. Лу Чжи был когда-то моим учителем, и мне хотелось бы
ему помочь.
Цзоу Цзин вернулся к Лю Яню, а Лю Бэй с братьями отправился в Гуанцзун.
Добравшись до лагеря Лу Чжи, Лю Бэй вошел в его шатер. Лу Чжи очень
обрадовался приходу Лю Бэя, и они долго беседовали, сидя перед шатром.
В это время войско повстанцев, возглавляемое Чжан Цзяо, состояло из ста
пятидесяти тысяч человек, а у Лу Чжи было всего лишь пятьдесят тысяч. Они
долго сражались в Гуанцзуне, но победа не склонялась ни на ту, ни на другую
сторону.
— Я окружил мятежников здесь, а младшие братья их главаря, Чжан Лян и Чжан
Бао, стоят лагерем в Инчуани против Хуанфу Суна и Чжу Цзуня, — сказал Лю
Бэю Лу Чжи. — Я дам вам тысячу пеших и конных воинов, отправляйтесь в
Инчуань, разузнайте, каково там положение дел, а потом назначим время
нападения на Желтых.
Лю Бэй поднял войско и двинулся в Инчуань.
В это время Хуанфу Сун и Чжу Цзунь отразили все атаки повстанцев, и
последние, не имея успеха в открытом бою, отступили к Чаншэ и соорудили там
лагерь из ветвей и сухой травы. Хуанфу Сун и Чжу Цзунь решили применить
против них огневое нападение. По их приказанию все воины заготовили по
связке соломы и укрылись в засаде.
Ночью подул сильный ветер, и воины подожгли лагерь Желтых. Пламя взметнулось
к небу; повстанцы в панике бежали, не успев ни оседлать коней, ни облачиться
в латы. Их били до самого рассвета.
Чжан Ляну и Чжан Бао с остатками своих войск удалось вырваться на дорогу. Но
здесь им преградил путь отряд с развернутыми красными знаменами. Впереди
отряда ехал военачальник ростом в семь чи с маленькими глазками и длинной
бородой.
Это был Цао Цао, по прозванию Мын-дэ, родом из княжества Пэй. Отец его Цао
Сун происходил из рода Сяхоу, но так как он был приемным сыном дворцового
евнуха Цао Тэна, то носил фамилию Цао.
В отроческие годы Цао Цао увлекался охотой, любил петь и плясать, был
сообразителен и изворотлив. Как-то его дядя заметил, что Цао Цао сверх
всякой меры предается разгулу, и пожаловался отцу. Тот стал упрекать сына.
Тогда у Цао Цао зародился коварный план. Однажды в присутствии дяди он упал
на пол и притворился, что его разбил паралич. Перепуганный дядя поспешил к
Цао Суну. Цао Сун пришел навестить сына, но Цао Цао оказался совершенно
здоровым.
— Дядя сказал мне, что ты заболел! — с удивлением воскликнул Цао Сун. —
Ты здоров?
— Я вовсе и не болел, — ответил Цао Цао. — Я просто лишился расположения
дяди, и он наговаривает вам на меня.
Цао Сун поверил сыну и перестал слушать дядю. Благодаря этому Цао Цао вырос
распущенным и своевольным.
Как-то некий Цяо Сюань, обладавший способностью предсказывать будущее,
сказал Цао Цао:
— В Поднебесной будет великая смута, и принести мир сможет лишь человек,
обладающий выдающимися талантами. Этим человеком являетесь вы, господин.
В то время в Жунани жил мудрец Сюй Шао, который славился тем, что умел
разбираться в людях. Цао Цао поехал к нему и спросил:
— Скажите мне, что я за человек? Сюй Шао молчал. Цао Цао повторил свой
вопрос. — Вы способны дать миру порядок и способны внести в этот мир смуту,
— ответил тогда Сюй Шао.
Цао Цао был весьма доволен такой оценкой.
В двадцатилетнем возрасте, сдав экзамен, Цао Цао получил звание лана и
должность начальника уезда, расположенного к северу от столицы Лоян. Прибыв
к месту службы, он выставил у всех городских ворот стражников с дубинками и
дал им право наказывать нарушителей порядка, не делая при этом исключения ни
для богатых, ни для знатных. Однажды ночью был схвачен и избит палками дядя
придворного евнуха Цзянь Ши за то, что он шел по улице с мечом. С этих пор
нарушения закона прекратились, а Цао Цао был повышен в чине.
Когда вспыхнуло восстание Желтых, Цао Цао получил звание ци-ду-вэй и во
главе пяти тысяч конных и пеших воинов отправился в Инчуань. Он как раз и
преградил путь отступавшим в беспорядке войскам Чжан Ляна и Чжан Бао и
устроил резню. Цао Цао перебил более десяти тысяч повстанцев и захватил
знамена, гонги, барабаны и множество коней. Чжан Лян и Чжан Бао бежали с
поля боя; Цао Цао после совета с Хуанфу Суном и Чжу Цзунем отправился в
погоню за повстанцами.
Лю Бэй с братьями вел свои войска в Инчуань. Заметив огонь, озаривший небо,
он поспешил на шум битвы. Когда они добрались до места боя, повстанцы уже
бежали, и Лю Бэй понял, что Хуанфу Сун и Чжу Цзунь успели выполнить замысел
Лу Чжи.
— Силы Чжан Ляна и Чжан Бао истощены, — сказал Лю Бэю Хуанфу Сун. —
Сейчас они побегут в Гуанцзун под защиту Чжан Цзяо. Лучше всего вам
отправиться туда.
Лю Бэй повернул обратно. На полпути братья повстречали конный отряд,
сопровождавший позорную колесницу для преступников. К удивлению братьев, в
колеснице той оказался сам Лу Чжи.
— Мое войско окружило Чжан Цзяо и разбило бы его, если бы он не прибег к
волшебству, — сказал братьям Лу Чжи. — К тому же из столицы приехал евнух
Цзо Фын, который стал шпионить за мной и потребовал с меня взятку. Я ответил
ему, что у меня самого не хватает припасов и нет денег. Цзо Фын затаил
против меня злобу и, вернувшись в столицу, стал клеветать при дворе, будто я
отсиживаюсь за высокими стенами, не воюю и подрываю дух воинов.
Императорский двор прислал чжун-лан-цзяна Дун Чжо сместить меня с должности
и отправить в столицу на суд.
Услышав рассказ, Чжан Фэй вскипел и схватился за меч. Он хотел перебить
стражу и освободить Лу Чжи. Лю Бэй поспешил удержать брата.
— Императорский двор сам все рассудит. Как можешь ты поступать столь
необдуманно?
Отряд, сопровождавший колесницу, в которой везли преступника, снова двинулся
в путь.
— Поскольку Лу Чжи арестован и войсками командует другой, не лучше ли нам
вернуться в Чжоцзюнь? — спросил Гуань Юй. — Зачем идти туда, где у нас нет
никакой опоры?
Лю Бэй согласился с ним, и они двинулись на север. Через два дня братья
вновь услышали шум битвы. Они поднялись на гору и увидели, что ханьские
императорские войска разбиты, а за ними, покрывая все поле до самого
горизонта, движутся повстанцы и на их знаменах написано: "Войско полководца
князя неба".
— Это Чжан Цзяо! — воскликнул Лю Бэй. — Скорее в бой!
Братья бросились в битву. Войско Чжан Цзяо, только что разгромившее армию
