Вероника. Черная Вишня.

— Знаешь, это очень долгая история, — замялась я, размышляя сочтут ли меня душевнобольной, если я заговорю про другие миры и комфортные ли тут лечебницы для психов.

— А мы никуда не торопимся, — в его голосе мне послышалась ирония.

— Ни слова, пока не поедим, сухари, грибы, лягушек, клубни, траву... я между прочим дико голодная, и учти, вот такой голодной жизнью я не дорожу! — не выдержала я.

А мужчина явно прятал улыбку, рассматривая меня нахохлившуюся на диване в огромной куртке. Точно, уголки губ едва заметно подрагивали. Тут в дверь стукнули и запах еды стал явственно ближе.

Светловолосый, что ходил вдоль лагеря, размахивая руками и ставя щит, принес нам пару мисок густой наваристой похлёбки, и какие-то лепёшки. Улыбался при этом так, что я себя даже как-то неловко почувствовала. Рука сама потянулась волосы поправить. Я согрела ладони о свою порцию, втянула носом аромат и тут заподозрила неладное.

— А ложку!?

Однако светловолосый успел скрыться. Зато вот брюнет сидел и уже откровенно улыбался, рассматривая меня как какую-то забаву. Ответила ему возмущенным взглядом.

— Учитывая, что находимся мы в лесу в условиях стесненных, походных, я не погнушаюсь есть руками. И моральных терзаний испытывать не буду, — заявила с вызовом.

— Ты забавная. Странная, — вдруг заявил мой собеседник, открыл неприметную дверку над плечом и вытащил из открывшегося шкафчика салфетки, ложки и оплетенную бутыль с кружкой.

И я, наконец, добралась до еды. Не могу понять, с чего так сильно оголодала. Не мешал даже внимательный взгляд моего пленителя. Ни капельки он аппетит не портил. В похлёбке кроме крупы и мяса попадались и ниточки хвоща, и грибы, и белые колечки пастернака. Тот, кто кашеварил, не побрезговал моей добычей.

Но всё хорошее имеет свойство кончаться. И еде кончила, оставив легкое чувство неудовлетворенности. Мужчина снова достал амулет луковку, снял игрушку с мощной шеи и решительно протянул мне:

— В руки возьми, — поторопил он. — Давай.

Он предлагал мне эту вещицу с таким предвкушением и нетерпением, что брать мне её резко расхотелось. Я вжалась в спинку дивана и бочком попыталась отползти к двери.

— Бери! — ох ты ж голос-то какой.

Рука сама дернулась и сгребла с его ручищи вещичку. Ничего не произошло. Напряженно следивший за мной брюнет как-то расслабился. Я тоже. Уселась поудобнее, покрутила в пальцах. Чем-то неуловимым она напоминала мне мою зажигалку. Символы орнамента на крышке другие, но стиль исполнения похож. Действительно похоже на старинный брегет. От нажатия на боковой орнамент "брегет" раскрылся.

— Шаю, — потрясенно выдохнул мужчина, подаваясь вперед.

Это ругательство такое?

— Сам такой! — огрызнулась я, он же только хмыкнул.

Мы заглянули внутрь. Судя по его интересу, раньше эта штучка не открывалась. Циферблатов там было с десяток, в обеих половинках. Навигационный прибор какой-то?

— И что это?

— Тебе лучше знать, шаю Вероника рода Шенк, — заметил он, склонил голову — Я, Шердан Тарис, прошу прощения за неподобающее поведение. Меня ввел в заблуждение твой вид и обстоятельства встречи.

И тут я поняла, что меня явно за кого-то приняли. И не знаю хорошо это или плохо, но, возможно, теперь у меня появился в этом мире какой-то вес. И этим надо пользоваться.

Шердан тем временем налил мне вина, протянул кружку.

— А раньше не мог представиться, — поинтересовалась, пробуя напиток.

— Надо ж было знать, кому представляюсь, — он продолжал изучающее на меня глядеть.

— И эта вещица тебе помогла? — я продолжала вертеть в пальцах раскрывшийся медальон.

— Да, он завибрировал при попадании твоей крови. В руках обычного человека он инертен. Нежить бы просто сгорела.

На этом месте я поперхнулась вином и отбросила опасную вещицу на диван. Вот гад какой!

— Смысл бояться? Ты ведь шаю. Тебе подчиняются древние артефакты, — пожал гад плечами. Будто он сообщил что-то само собой разумеющееся. Хотя откуда я знаю, может это тут в порядке вещей, как вон светильники непонятные. Пожала плечами.

— Ты, кажется, хотела рассказать свою историю.

Я снова задумалась о судьбе душевнобольных в этом мире. С другой стороны, у них есть магия, может тут принято из мира в мир кататься как к себе на дачу. И решилась.

— Тогда слушай и не перебивай. Я из другого мира. Началось всё, когда я встретила подозрительного мужчину неподалёку от дома, где снимаю квартиру... — я начала кратко рассказывать свои похождения последних дней.

* * *

— Сколько дней назад ты здесь оказалась? — произнёс Шердан спустя некоторое время.

Сейчас он сидел и рассматривал вещественные доказательства моей иномирности: пуховик, сковороду, плеер, монеты, нож — в общем, всё, что я вытащила из рюкзака в поисках рубашки. Куртка-то на мне чужая, надо её вернуть. Задумалась об откровенности своего топика и приличиях, прежде чем вылезти из тёплой уютной кожанки. Впрочем, чего этот наглый брюнет там еще не видел? Решительно стащила куртку и под его внимательным взглядом влезла в свою одежду. Старалась не краснеть, считая прошедшие дни, в то время как он следил за моими пальцами, застёгивающими пуговки.

— Получается сегодня двенадцатый день. Появилась я около полудня.

— Интересное совпадение, именно в тот день окончательно перестали работать портальные башни и почта в столице и окрестных городах. А сбоить начали еще тремя днями ранее. Это здорово нарушило мои планы. Пришлось тащиться верхом. Похоже, сейчас я смотрю на виновницу этого переполоха, — он глянул на меня укоризненно.

— Ах, извините! — всплеснула я руками от такой наглости.

— Да ладно, не дуйся. Шаю заверяли, что максимум через три декады транспортировки возобновятся. А почта работает уже сейчас.

Он говорил что-то еще, но я уже отвлеклась. Во-первых, устала, во-вторых, буквально слышала, как в его голове щелкают костяшки абака, считающие выгоду от появления меня. Хотелось спать и выяснить для себя перспективы.

— Итак? — вопросила я?

— Что? — улыбнулся он абсолютно непонимающе.

— Давай ты озвучишь своё предложение прямо сейчас, в том числе и выгоды для меня, — решила я не тянуть время.

— Думающие женщины — это отвратительно! — заявил он с улыбкой, но, кажется, был доволен, — Я предлагаю тебе возможность обжиться. Легенду. И вообще натурализацию в мире. Денежное содержание. Не такое чтобы сильно шиковать, но возможны дополнительные суммы за услуги... консультанта. И конфиденциальность.

— Особенно внушает последнее, да, — улыбнулась ему в ответ, — Допустим, ты можешь всё это обеспечить. Что требуется от меня?

— Обеспечить смогу. Я крупный землевладелец. И офицер службы безопасности Мастола. Требуется воспользоваться артефактами составляющими защиту столичного родового дома моей семьи. Как минимум осмотреть, возможно что-то настроить. Некоторые здания в столице выстроены на старинных фундаментах времен переселения, они сами как артефакт. А к шаю обратиться мы не можем, опасно.

— А мне значит доверяешь? Или дело в том, что за мной не стоит грозная и независимая организация, и после оказания услуги я могу еще долго служить удобрением для роз в вашем саду? — я так же улыбалась, но напряжение было не шуточным.

— Я не смогу причинить тебе вред, мы принесем стандартную магическую клятву, — он был спокоен, подозрительно спокоен.

— Еще б я сумела отличить магическую клятву от просто балаганного фокуса. С моим-то знанием реалий вашего мира, — буркнула я и загрустила.

Что ни говори, предложение было более чем шикарным, вопрос оставался лишь в том, не пожелают ли от меня тихо избавиться, когда отпадет нужда.

— Я согласна! — а куда ж я денусь.

— Отлично, детали обсудим утром.

И Шердан ушел, вытащив для меня шерстяное одеяло и забрав миски.

Глава 5

Семья заменяет всё. Поэтому, прежде чем её завести,

стоит подумать, что тебе важнее: всё или семья"

Разбудили меня звуки лагеря.

— Какой ... спихнул мой сапог в угли?

— Здесь сохли портянки, куда дели?

— Это нельзя подносить к людям на полёт стрелы.

— Э! Я их постирал вчера...

— Твей нестиранной портянкой вообще можно города брать.

В рассветной дымке мужчины собирались, вяло переругиваясь. Откуда-то слева долетал скрежещущий звук, плеск и смех. Значит, умываются и чистят вчерашний котёл. Природа позвала в кустики. Пришлось под пристальными взглядами брести в противоположном направлении и забиться в самые глухие заросли. Когда выбралась, у небольшой чаши начинающей ручеёк уже никого не было, и удалась спокойно умыться.

— Держи! — появился у повозки давешний блондин, протягивая мне миску каши.

Остальные ко мне не подходили, смотрели мимо и вчерашней смешливости не проявляли. Очень организованно.

— Спасибо! Надеюсь портянка не в котле найдётся.

Парень захохотал.

— Я Альгер, — представился и устроился рядом со мной, — Маг и приятель того наглого мерзавца, который тебя вчера поймал.

Подозрительно покосилась на собеседника, но тот невозмутимо уплетал кашу.

— Вероника, — представилась я, принимаясь за свою порцию. Чувство, будто не ела сутки.

На стоянке появился упомянутый наглый мерзавец с мокрыми волосами. Купался наверно.

— Вероника, я смотрю, ты познакомилась со своим женихом! — заявил Шердан, и мы дружно подавились кашей.

— Что!? — просипел Альгер, задышав первым.

— Даме не пристало путешествовать без компаньонки в обществе мужчин. Крайний случай приличия — со своим женихом, — объяснял он больше для меня. Альгер от новости уже оправился, и даже похлопал меня по спинке. — Не переживай, это не всерьез.

А блондин уже хлопнулся на колено у моих ног и патетично вопросил:

— О, прекрасная Вероника, составьте счастье моей жизни, примите предложение моих руки, сердца, печени, желудка и других внутренних органов! Но вы молчите! Это признак согласия! Давайте же скрепим нашу стремительную помолвку поцелуем!

Из ступора меня вывел севший рядом Шердан, который буркнул:

— Вот паяц.

От закрепляющего поцелуя я увернулась. Маг не сильно расстроился, снова принявшись за кашу. Дальше они разговаривали друг с другом, обсуждая дальнейшую дорогу.

* * *

Когда совсем развиднелось, стоянка уже была свёрнута, лошадки впряжены да оседланы и колымага погромыхивая на камнях выкатывалась через заросли на дорогу. Шердан поехал со мной. Клятву принёс там же в повозке при свидетельстве Альгера. Мы повторили пару ритуальных фраз, озвучили условия и маг призвал силу. Ладони окутало тепло и свечение. На том всё и закончилось. Я была несколько разочарована, но брюнет поднёс свою руку к моей и соединил запястья. Мерцающие символы мягко проступили на коже. Наверно это что-то должно значить.

До обеда мы втроем ругались в возке, воплощая мою легенду.

— А я говорю, моя невеста должна быть из степнячек! — хорохорился блондин, и заглядывал мне в глаза проникновенно, — А наряды у них какие. Шаровары тонкого сукна, с разрезами. Пояс и жилетка. Маленькая такая, расшитая.

— Вообще-то в таком виде женщины Гараханских степей ходят только сугубо приватной обстановке. С супругом. И мне интересно, где ты успел их разглядеть, — вклинился в восторги Шердан.

Хорошо вы никогда не узнаете, в каких сценических костюмах иногда приходилось выступать дома.

— Не спрашивай меня об этом, и я не спрошу когда успел разглядеть их женщин ты, — отмахнулся ценитель прекрасного, — Дорогая ты согласна?

— Только один вопрос. А на улицах женщины степей появляются исключительно редко и замотанные в покрывала по глаза? И всегда молчат?

— Ты знала! — притворно возмутился парень. — Так ты согласна?

— Да ни в жизнь, — отрезала я категорично, — Ладно паранджа, но молчать я категорически не способна.

— Веронике жить в Мастоле, так что она должна выглядеть современной цивилизованной девушкой. Нужно подобрать подходящий род, — во взгляде брюнета на меня сквозило явное сомнение в том, что я смогу быть современной и цивилизованной.

— Как думаешь, старик Барас не откажется от троюродной племянницы? Девочки потерянной в лесу в младенческом возрасте и выросшей с волками...

— Коршун съест нас с потрохами, — покачал головой Шердан.

* * *

Мужчины периодически составляли мне компанию, сменяясь по очереди. В мою многострадальную голову вбивали всё, что может и не может пригодиться юной молодой леди. От географии до геральдики. Зато на вопрос о том, какие в моде женские наряды оба впали в задумчивость. Альгер даже попытался показать на себе. Из его пантомимы я сделала вывод, что женщины выглядят как снеговики с десятым размером бюста и в балетных пачках. Старалась не нервничать.

Прошло два дня. Когда мы миновали небольшой перевал, из транспорта на дневном привале я просто выпала. И заявила, что обратно меня никто сесть не заставит. Мой зад уверенно принимал форму дивана. Попросилась в седло. Решила что пары конных прогулок в пригородных парках достаточно для первого опыта. К тому, как будут болеть с непривычки ноги, я была готова. Мне доверили ту лошадь, хозяин которой правил возком. Кобылка явно была не в восторге от моей идеи, и предпочла бы и дальше трюхать в заводных.

Спустя несколько часов созерцания природы я тоже была не в восторге, но признаваться было стыдно. Терпела, под шуточки мужчин. На вечернем привале со стоном сползла с покатого бока и уковыляла на божественный возлюбленный мой диван, вызвав в рядах спутников немалое веселье. Хотя общалась я в основном с Шерданом и Альгером, остальные мужчины отнеслись ко мне покровительственно. Иногда я ощущала себя сыном полка. Леди во мне доблестные вояки явно не видели, зато таращились с изрядным интересом на обтянутые джинсой бёдра.

Поутру Альгер многозначительно сообщил, что скоро будет оживленный тракт, и небольшой городок. Шердан помрачнел, но порылся в вещах, достал свёрток, и, спустя четверть часа мне, предстала изумительная картина.

Брюнет появился при параде. Коричневые бриджи обтягивали сильные ноги. Их дополняли высокие сапоги парой тонов темнее. Белоснежная рубашка, кружево манжет, элегантно повязанный сиреневый шейный платок и шикарный фисташковый камзол с мелкой вышивкой. Пальцы в перстнях. Финальным аккордом стал взгляд, полный надменности и превосходства. Мне даже показалось, что холодный ветер презрения тронул мои волосы.

— Ага, он такой, — шепнул сзади на ушко Альгер, подобрал мою челюсть и вернул на место, — Пойду тоже переоденусь.

И действительно переоделся. Хотя получился не таким зефирным. Потом меня просто запихали в колымагу и запретили высовываться. Чтоб не запятнать репутацию высоких господ.

Городок Эста порадовал высокой оградой, относительно чистыми улочками и очаровательной архитектурой светлых домов. Но главной радостью оказались несколько замеченных на улочках женщин. Никаких турнюров, никаких корсетов утянутых вне всяких пределов разумного. Я была почти счастлива, когда все опасения развеялись и Альгер, скрывшись на четверть часа в какой-то лавке, притащил мне четыре платья, из которых пара оказалась в пору. И очаровательные тканевые туфельки.