| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
— Как? — спросила Гэтти и тут же тоненько пискнула, чувствуя, как сильные мужские руки сжали её бедра. В следующее мгновение неожиданный спаситель потянул их на себя, за одним вытаскивая и их обладательницу.
Получилось это далеко не сразу. И девушка даже пискнула пару раз что-то вроде "Как вы смеете!" или "Что вы себе позволяете!". Но в конце концов, незнакомец все же вызволил её и девушка поборола естественное желание влепить ему звонкую пощечину.
Спасителем оказался молодой широкоплечий брюнет, с широкими скулами и невыразительными серо-зелеными глазами. Миловидный, но из толпы других молодых людей его же возраста, девушка вряд ли выделила бы его и точно не запомнила бы. По сравнению с мужчинами на её родине, он действительно был серым и непримечательным. В Гатриде мужчины были в большинстве своем черноволосыми, с мужественными чертами лица, обязательно с холенной бородкой, ведь это последняя мода. Но самое главное, у её одноплеменников горячий нрав и это отражается в глазах — они полны решимости, страсти и других чувств, которые тот испытывает в данный момент.
Молодой человек, сидящий напротив, тоже был брюнетом, но его волосы были не такими жесткими, никакой бородки у него не было и девушка не могла не признать, что это даже к лучшему. На таком лице она смотрелась бы так же, как и у козы пятая нога. Серо-зеленые глаза смотрели прямо, что выдавало в их владельце честного малого. А когда то улыбнулся, обнажив ровный ряд белых зубов, улыбка была открытой и даже слегка смущенной.
— Извините, — только сейчас Гэтти оценила, какой у него приятный бас. — Я не хотел вести себя по отношению к вам непочтительно. Просто вы оказались в таком положении...
Девушка густо покраснела, представив, какой вид открылся молодому человеку. И тут же у неё возник вопрос:
— Не подумайте, что я решила отплатить неблагодарностью за оказанную мне услугу, ибо это не так, но ответьте: как вы тут оказались в такое подходящее время? И кто вы?
Молодой человек, спохватился:
— Прошу простить мою невоспитанность, — он слегка поклонился, согласно придворному этикету. — Меня зовут... граф Лиам Монтефиор.
Представился он с некоторой заминкой, которую его собеседница, к счастью, не заметила. Это связано с тем, что ему пришлось одернуть себя, чтобы не начать представляться полным именем.
— Очень приятно, — царственно кивнула девушка, но так и не представилась в ответ. — И как же вы оказались тут? Насколько я знаю, сюда имеют доступ только особы принадлежащие к королевской семье Абиатти и приближенные к ним.
Вопрос застал Лиама врасплох, но он быстро нашелся. Неловко рассеявшись, он поднял вверх руки:
— Вы меня поймали. Иногда я прихожу сюда, чтобы побыть в одиночестве. Очаровательная леди, прошу вас отнестись ко мне милосердно и не выдавать королевской страже.
Девушка внезапно насторожилась и шутливый тон своего спасителя не поддержала. Поджав губы, она ответила:
— Я, конечно, вас не выдам. Но мне хотелось бы знать, как часто вы здесь бываете?
Лиам задумался на несколько мгновений и честно ответил:
— Раньше я приходил сюда редко. В основном все мое свободное время было посвящено сестре. Она выросла вдали от столицы. Но сейчас она живет в городе и я все реже уезжаю отсюда. Поэтому начал все чаще приходить сюда.
Когда Оскар учил их с Седриком говорить так, чтобы сказано было много, но ничего по сути, Лиам даже представить себе не мог, где это пригодиться. Советник Фальче мог бы гордиться тем, что один из самых нерадивых его учеников так виртуозно воспользовался его наукой.
Как ни странно, упоминание о сестре растопило лед в глазах и голосе красавицы:
— Вы любите свою сестру? — она поудобнее села на траве, подтянув к себе колени и всем своим видом выражая готовность слушать.
Лиам немного растерялся. Обычно, чтобы закадрить женщину болтать по душам о младшей сестре ему не приходилось. Но темные глаза напротив и все, что к ним прилагалось, были настолько очаровательными и притягательными, что молодой человек ответил:
— Её невозможно не любить. Ей пятнадцать, скоро шестнадцать. Но по сути она сущий ребенок: такая милая, добрая и очень любопытная, — Лиам даже не заметил, как увлекся и говорил уже с подлинной гордостью в голосе. — Она интересуется совершенно не подходящими для девочки вещами: механизмами, разными диковинками и изучает языки. Да что там говорить, у моей младшей сестры домашняя зверушка — это айро!
— Не может такого быть, — пораженно воскликнула его собеседница выпрямившись, но уже через мгновенье её голова снова вернулась на колени.
А Лиам сел поудобнее на траве и заверил:
— Клянусь вам всем, что мне дорого. Эту зверюгу зачем-то притащил к нам в дом мой младший брат... — тут снова возникла заминка, потому, что ему пришлось одернуть себя, чтобы случайно не сказать имя. Но поглощенная рассказом девушка этого не заметила. — Но он был ещё щенком и не могу не признать — очень милым. Моей сестре тогда было около тринадцати лет. Она влюбилась в этого маленького монстра с первого взгляда, назвала Лапочкой и все, это будущее чудовище, ростом почти с неё, поселилось у нас дома.
— Как вы ей это позволили? — неодобрительно спросила девушка.
Лиам развел руками:
— Если честно я сам не понимаю как так получилось, — он смущенно улыбнулся. — Но моя сестра попросила, а мы не смогли отказать.
— Да она из вас веревки вьет, — улыбнулась красавица.
На несколько мгновений Лиам засмотрелся на эту улыбку. Как же преобразилось лицо Гетти. Она и до этого была красивой. Но то была красота холодная. Такая красота бывает у мраморных статуй или у нарисованных картин. А улыбка добавила тепла и красок прекрасному личику. Оно стало необычайно живым.
Лиам тряхнул головой и отогнал от себя это настроение. Он улыбнулся и развел руками:
— И мы не в состоянии с этим ничего поделать.
Девушка тихо рассмеялась. А затем разоткровенничалась:
— Должна признаться, что я вас прекрасно понимаю. Когда младшие сестры начинают о чем-то просить им трудно отказать.
— У вас тоже есть младшая сестра? — живо заинтересовался Лиам.
— Боги миловали, — отмахнулась красавица, и озорно улыбнулась: — Я сама младшая сестра, и ни три старшие сестры, ни отец не могли со мной совладать.
Настала очередь Лиама рассмеяться:
— Почему-то я вам охотно верю.
— Я не капризная, если вы об этом, — нахмурилась девушка.
Лиам замахал руками:
— Что вы, что вы! — заверил он. — И в мыслях не было! Я просто подумал, что если бы вы меня попросили, то тоже вряд ли смог бы вам отказать.
Игривое настроение его собеседницы словно ветром сдуло. Красавица стремительно встала:
— Я засиделась, мне пора...
Лиам вскочил следом:
— Извините, если я вас обидел, это было ненамеренно...
— Вы ничего не сделали, — вежливо ответила она, бочком обходя его. — Просто я вспомнила, что у меня дела... Очень важные.
Агата неожиданно очнулась ото сна. Она вспомнила, что является принцессой соседнего государства и ей по статусу не полагается разговаривать с каким-то графом вот так вольно. Но у этого Лиама такое добродушное лицо, да и беседа не вызывала отторжения. Это оказалось крайне приятно, когда тебя не выслеживают как дичь, и когда можно просто поболтать по душам. Не с сестрами или отцом, а с кем-то другим. Особенно, когда собеседник настолько располагающий к себе.
Но его попытки заигрывать спустили Агату на грешную землю. Она наедине с незнакомцем в безлюдном месте, не знает ни его намерений, ни кто он в сущности такой. А что, если не существует никакого графа Монтефиор? Нет, нельзя быть такой доверчивой, иначе Агата рискует закончить свои дни как те несчастные дома во дворце.
Агата почувствовала острую необходимость уйти.
Лиам не знал, чем была вызвана такая перемена, но надеялся, что чтобы он не сделал, это ещё можно исправить. Видя, что девушка внезапно чего-то испугалась, он сделал шаг назад и в сторону, освобождая перед нею путь к бегству. Негоже, чтобы леди чувствовала себя загнанной дичью.
— Мне очень жаль, что у вас дела, и я, конечно же, не смею вас задерживать, — вежливо и спокойно сказал он. — Но завтра я планирую прогуляться здесь же. И очень надеюсь, что вы составите мне компанию. Если у вас не будет очень важных дел.
В доказательство того, что не представляет для неё угрозы, Лиам ушел первым.
Агата проводила его взглядом. Все её чувства пребывали в смятении. Не похож он на маньяка преследователя. С другой стороны, откуда ей знать как маньяки выглядят? Хотя... Вряд ли у плохого человека будет такое приятное лицо... и такая улыбка... и голос... Может все-таки прийти завтра? А если это какая-то ловушка, чтобы усыпить ее бдительность? Вон какие у него сильные руки!
Терзания Агаты прервал знакомый до боли:
— Гетти!
"Жемчужина Гатриды" мгновенно покраснела и заметалась со стороны в сторону, словно застигнутый на горячем вор. Прошло добрых несколько секунд, прежде чем Агата вспомнила, что подруга ничего не может знать о красавце графе, а значит достаточно вести себя как обычно, и все обойдется. Поэтому стоило подруге, временно изображающей из себя принцессу Гатриды показаться из-за угла, как черноволосая красавица выпалила:
— Я не устала! Я не голодная!
Её полноватая подруга Агата растерянно остановилась.
— Гетти... Все хорошо? — обеспокоено спросила она и настоящая принцесса поняла, что видно перестаралась, поэтому решила немного сгладить свою резкость:
— Все в порядке, Агата, просто я хотела бы остаться тут и ещё покидать ножи. Чем больше я буду тренироваться, тем лучше у меня...
Подруга закатила глаза, и, недослушав, схватила её за руку:
— Уговор дороже денег, Гетти. Ты идешь со мной и точка. И никаких хочу-не хочу. Пока не поешь — из покоев не ногой!
Лиам не ушел, как намеревался. Он наблюдал за черноглазой красавицей, пытаясь по её лицу понять, что она решит по поводу завтрашнего приглашения. И судя по тому, что девушка не рассказала своей подруге о неожиданной встрече, завтра у него будет свидание.
Тут его словно молнией поразила простая мысль, которая никогда прежде не приходила в его голову умирать: ему же совершенно нечего завтра надеть!
Конечно, Лиам не мог этого знать, но Агату, которую тащила за руку в покои подруга, одолевала похожая печаль: как бы его принарядиться, да так, чтобы остальные не догадались, что она будет в саду не одна?
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
