Магия мёртвых

— Дело ваше, — покачал головой Магистр и громко произнес. — Активация! Группа один, на шестнадцатый маяк... вперёд.

* * *

*

Появился я на лесной поляне в круге запёкшейся земли, в центре которого находился раскалённый добела каменный диск десяти сантиметров в диаметре, теперь сплошь покрытый сетью трещин и готовый вот-вот рассыпаться в пыль. Седьмой маяк, единственный в Торийском царстве и один из девяти на Зионе.

— Та-ак, — я огляделся вокруг... ага, есть просвет. Описание верное. Метров сто до опушки, а потом ещё сто и будет дорога с расположенным на ней трактиром. Я вышел из круга, распростёр руку над выжженным кругом и обратился к сателлитам Земли, Жизни и Воды. Пусть я управлять ими особо и не умею, но уж вызвать поток чистой Силы могу без проблем. Через пять минут ничто уже не напоминало о моём здесь присутствии, даже притоптанная трава, стоило мне поднять ногу, тут же вновь поднималась... вот и весь секрет эльфов. Следов они в лесу не оставляют благодаря Силе Жизни, к которой у всех без исключения есть способности, пусть и небольшие. Маги же Светлых эльфов могут вырастить за минуту столетний дуб, а Ночных — дуб этот убить. Другая сторона всякой жизни это смерть.

Я вышел на опушку, осмотрелся вокруг, проинспектировал свой внешний вид и нашёл его удовлетворительным — узнать во мне чужака с первого взгляда невозможно. Выгляжу я как и тысячи других наёмников Зиона, может немного богаче среднего, но совсем чуть-чуть. Я сделал шаг в сторону трактира и тут же остановился, мысленно обозвав себя идиотом — вырядился наёмником, а хожу без меча. Замаскированный, по традиции, тряпками и кожей меч Духа, занял своё законное место на поясе, который вроде как и не нужен уже, разве что штаны поддерживать, но я к нему привык. Почти все деньги и книгу я спрятал от греха подальше в подпространство, оставив в своей реальности только метательные ножи и десяток 'царей' серебром и золотом.

Мысленно поблагодарив 'гения', оставившего маяк рядом с людным местом, я невозмутимо двинул через поле к трактиру. Конечно, наёмник передвигающийся пешком, да ещё и выходящий из леса, выглядит подозрительно... но я плевать на это хотел. Всё так же невозмутимо я вошёл в открытые настежь ворота в трёхметровом тыне окружавшем трактир, с каменным лицом прошёл мимо мальчишки-конюха, обихаживавшего рыжего мерина, и поднялся по ступеням вверх.

— Трактирщик! Вина и мяса, — едва переступив порог заведения проорал я, сходу вживаясь в роль простого, совсем простого солдата (торийскому и другим языкам 'потерянных' материков, меня обучили по уже известной мне по обучению в Академии технологии). Сидящие в обеденном зале посетители замолчали и все разом оглянулись в мою сторону. — Плачу золотом!

— Сей момент, благородный господин, — услышав магическое слово 'золото', трактирщик буквально выпрыгнул из-за стойки, устремляясь на кухню чтобы лично простимулировать поваров к наилучшему и наискорейшему обслуживанию важного клиента.

Я окинул зал хмурым взглядом в поисках свободного стола. Почти все места оказались заняты уже изрядно 'весёлыми' посетителями, а за одним так и вовсе трое крепких мужиков с мечами едва шевелились, не в состоянии даже поднять голову от стола — у них вечер явно удался. Остальные посетители, также в массе своей крепыши с мечами и длинными ножами, стремительно приближались к состоянию этой троицы. Праздник что ли какой?

— Эй, любезный, — я окликнул стоящего у стены вышибалу. — Я что-то пропустил?

— Господа наёмники празднуют... второй день уже, — правильно понял вопрос бугай.

— Ясно, — я направился к свободному столу в противоположном конце зала... и мне сразу вспомнилась схожая ситуация в начале пути: трактир у стен Стратона и наёмники. Только тогда отношение ко мне было иным, да и я был другим. Совсем.

Не успел я присесть за стол, как к нему уже подбежала служанка в почти белом фартуке, и быстро протёрла стол возникшей в руках, словно по волшебству, тряпкой.

— Я не люблю ждать, — угрюмо буркнул я и, сняв с пояса ножны с мечом, положил его на край стола как предостережение охочим до чужого добра идиотам о неотвратимости наказания за глупость.

— Сей момент всё будет, господин, — служанка с намёком посмотрела на мой пояс. Я достал 'принца' и бросил девушке, которая тут же расплылась в улыбке, с намёком стрельнула в меня глазами, и тут же скрылась вдали. В народе монеты Тории прозвали 'царями' и 'принцами' потому как на золотых изображён царь, а на серебряных — наследный принц. На медных же монетах красовался довольно коряво выполненный герб страны — бегущий волк, потому они и стали 'щенками'. Насчёт цен меня тоже перед отправкой просветили: за 'принца' можно накормить досыта пять человек и ещё останется, этим Тория выгодно отличается от Аррана и Валора в особенности.

Действительно, спустя минуту из дверей кухни вышла уже другая служанка, с просторным подносом в руках, на котором удобно устроился целый поросёнок, расположенный рядом с кувшином вина и здоровенной миской исходящей паром каши.

Я во все глаза уставился на плывущее в мою сторону розовое чудо (не ел я со вчерашнего вечера, а ночь и утро у меня вдались бурные), облизнулся, перевёл взгляд на кашу... и в этот момент одному из наёмников взбрело в голову ощупать официантку. Нет, я его в принципе понимаю, пощупать там есть что, но не в тот момент, когда она несёт МОЮ еду! Уклоняясь от загребущих лап совсем простого солдата, официантка (как, в последние годы, стало модно называть трактирную обслугу в заведениях Валора) отклонилась в сторону и миска с кашей плавно и как-то замедленно, словно время изменило скорость своего течения в отдельно взятом уголке Мира, соскользнула с подноса... рухнув прямо на стол к виновнику аварии. Испугавшись случившегося, девушка ещё больше задёргалась и... дальше я закрыл глаза, не в силах видеть происходящего — румяный, пышущий жаром, исходящий ароматным паром, нежный... так необходимый мне после ночного испытания-марафона, устроенного Юлей, поросёнок полетел на пол.

Я едва не заплакал... от злости.

— ТЫ! Падаль! — я буквально взлетел на ноги. Девушка испуганно сжалась, закрывая руками лицо и приседая на полусогнутых ногах. — Ты не видишь, что она несёт МОЮ ЕДУ?! Смрадный урод! — виновный во вселенской трагедии наёмник сначала удивлённо посмотрел на такого смелого меня (как, он ещё и виноват?!), затем в поисках поддержки окинул взглядом угрюмо замолчавших товарищей, и тоже начал подниматься на ноги, вместе с 'группой поддержки'. Ну точно, ситуация повторяется один в один... неужели судьба даёт шанс отыграться?! Я в предвкушении снял куртку, бросил её на лавку, радостно ухмыльнулся... и застыл на месте.

Из дверей кухни вылетело и начало вытирать пол и подбирать еду (часть отправляя прямо в рот), выброшенное пинком толстяка трактирщика лысое, избитое до неузнаваемого состояния существо в лохмотьях и с зачарованным рабским ошейником, в кровь стёршим тощую цыплячью шею.

— Покупаю!

Глава 3.

— Господин? — окончательно выбравшийся из кухни в обеденный зал трактирщик в недоумении вытаращился в мою сторону. — Что покупаете?

Я вытянул руку в сторону торопливо работавшего тряпкой бритоголового паренька (бритая голова и ошейник — отличительный знак раба в Тории) и ещё раз ошарашил всех присутствующих.

— Я покупаю этого раба, — наёмники, которые всё время разговора продолжали пошатываясь двигаться в мою сторону, остановились и словно заворожённые провели глазами прямую линию от кончика моего указательного пальца до цели — юного раба. Желание подраться у них пропала — мне сейчас было не до развлечений и я лёгким эмоциональным воздействием их успокоил.

— Но, господин, это очень дорогой раб, — быстро сориентировался в ситуации ушлый толстяк. Я поморщился, перекрывая доступ к себе эмоциям трактирщика... жадный подонок!.. Нужно скопировать личину.

Словом личина Кантор называл скопированные и сохранённые в памяти эмпата эмоциональные состояния разумных, которые иногда могли очень пригодиться, особенно если нужно хорошо сыграть роль. За полтора года с того момента, как научился создавать личины, я собрал их в свою коллекцию уже больше двадцати штук.

— Сколько?

— Десять 'царей', — выпалил толстяк, пытаясь криком придать себе смелости.

— Хорошо, — легко согласился я на явно завышенную в разы сумму и полез в пояс за деньгами, но достать их не успел.

— ...будет слишком малой ценой для такого великолепного раба, — ещё раз сориентировался в ситуации уродец. Это получается я его как бы прервал, не позволив договорить... ага! Счаз! С недавних пор меня очень раздражают нечистые на руку личности и прочие моральные уроды... сильно раздражают! При одной мысли об оставшихся безнаказанными Графе и Топоре, которые наверняка и подослали ко мне удачливого убийцу, челюсти мои непроизвольно сжимались и раздавался зубовный скрежет, слышный на несколько метром вокруг. Найду гада — поджаривать буду медленно, несмотря на то, что он ценный иномирянин... да, есть и такой среди элитных убийц Валора, как оказалось. Я тебе позвоню, сволочь... если что!

Я медленно поднял глаза на мигом стушевавшегося при виде моей злобной рожи ушлого продавца.

— Знаешь, по натуре я человек не злой и не очень люблю подобные меры. Но... — лёгкое эмпатическое воздействие заставило трактирщика упасть на колени, а наёмников побледнеть от ужаса и застыть, боясь даже пошевелиться. Да, под руководством опытных учителей и имея обширную практику, я изрядно усилился как эмпат, расширив радиус воздействия до ста метров вокруг себя или же на четыреста человек одновременно — в чём превзошёл даже учителя. Я медленно пошёл к толстяку, который, тонко скуля, начал медленно отползать по проходу между столами прочь от страшного человека, волоча отказавшиеся внезапно работать ноги и оставляя за собой на грязных досках пола дорожку мочи. — ...нельзя так обращаться с людьми!!! — в этот момент трактирщик поравнялся с застывшим от ужаса и сжавшимся на полу в комок рабом.

— Я-а бо-ольше не бу-уду, — всхлипнул хитрован, скривив рожу в противной гримасе.

— Будешь, — я с сожалением вздохнул. — Но убивать я тебя не стану, — трактирщик расслабленно обмяк. — Надеюсь, случившееся сегодня, послужит тебе уроком, — десять золотых упали прямо в успевшую натечь вонючую лужицу между ног сразу счастливо заулыбавшегося мужика. — Пошли, — я махнул рукой в сторону выхода, подгоняя уже начавшегося подниматься на ноги раба.

* * *

*

— Господин, — спустя пятнадцать минут неспешной ходьбы по дороге в направлении 'куда глаза глядят', окликнул меня бредущий позади, шагах в трёх, раб. — Мы должны вернуться.

— Почему? — я остановился, обернулся и 'включил дурака'.

— Вы не забрали у прежнего хозяина ключ к ошейнику.

— И?

— Ошейник меня убьет, стоит только хозяину приказать... Нужно заб...

— В этом нет необходимости... — я поискал в памяти оригинальный эмоциональный образ, найденный мной при посещении одного из морских портов империи во время охоты за полусумасшедшим магом Крови. — Я успею... Знаешь, — я набросил на себя личину 'моряк после долгого плавания сходит на берег и видит портовую шлюху', но внешне оставался совершенно спокоен. — Ты мне очень нужен...

— Я не такой!!! — в ужасе и с гримасой отвращения на лице отшатнулся от меня паренёк, но я быстро выбросил руку в его сторону и крепко вцепился в ошейник, резким импульсом вбрасывая в вязь рун на ошейнике Силу, тем самым мгновенно ее разрушая. Заклятья магов 'потерянных материков' строились несколько по иному, нежели мои, принципу, и разбираться в них мне было некогда.

Парень попытался пнуть меня ногой в голень (отлично, значит рабство его не сломало и психику исковеркало не слишком сильно!), но промазал, а потом понял, что меня рядом нет, также как и ошейника на нём. Побочным эффектом перегрузки заклятья стало разрушение металла ошейника, который рассыпался в пыль.

— ...для небольшой работы, — как ни в чём ни бывало продолжил я, сбрасывая личину. Что ж, способности эмпата у него довольно сильные, а значит слияние со Стихией неплохое и Истинное зрение меня не обмануло. Если количество Силы, содержащейся в ядре, разделить на скорость роста ядра при такой силе слияния (учитывая, что рост ядра осуществлялся самостоятельно, без медитаций, так как ошейник ему бы этого не позволил), то получается, что у парня совсем небольшой 'стаж' мага, не больше полутора лет. Вообще-то Дар проявляется у человека где-то лет в семь-четырнадцать, в зависимости от ситуации, но очень редко он бывает настолько силён, чтобы отразиться в ауре владельца до пробуждения (собственно, таковых я знал всего двоих — себя и Кантора, учитель тоже, оказывается, в детстве амбары жёг...) и запуска процесса его роста опытным магом во время совместной медитации или же артефактом наподобие того, что инициировал меня при сдаче вступительного экзамена в Академию. Обычно способностей мага ниже уровня Мастера недостаточно, чтобы рассмотреть ядро в глубинах энергетики человека и множество одарённых так всю жизнь и не догадываются о своём Даре. — А то, что ты 'не такой' это хорошо, значит в бане к тебе спиной повернуться можно смело... Ах-ха-ха, — не выдержал я и заржал, глядя на уморительную мину, образовавшуюся на лице нового попутчика.

— Работы? Но я... думал...

— Мне проводник нужен, — успокоил паренька я. — Не местный я.

— Я бы с радостью, господин... — всё ещё глядя на меня с опаской, начал бывший раб.

— Ты это брось, — отмахнулся я, прерывая бывшего раба и продолжая путь. — Зови меня Харлаф. Самого-то как?

— Джейкоб, Джейкоб Свон... — доходяга припустил вслед за мной. — Простите... Харлаф, но я не из этих мест и от трактира далеко никогда не уходил.

— Ну и ладно, — не особо расстроился я. — Ты лучше расскажи, давно ли начал учиться магии?

— Магии?! — того удивления, что отразилось на лице Джейка, я, честно сказать, не ожидал. Кто-то же его инициировал, в конце концов? Почему такое удивление? Обожаю загадки.

— Магии, — невозмутимо повторил я.

— Какой ещё магии? — более тупого вопроса я не ожидал. И как на него ответить?!

— Вот такой, — я вытянул перед собой руку ладонью вверх и зажёг на ней небольшой фаербол.

— Вы маг?! — задал явно риторический вопрос пацан. Увы мне, но определить возраст Джейкоба на глаз я не смог — худой, избитый и грязный, к тому же явно отстающий в физическом развитии от сверстников, но в то же время с глазами вполне взрослого, самостоятельного и повидавшего жизнь человека, парень производил странное впечатление. Возраст от двенадцати до семнадцати, я бы сказал.

На глупые вопросы я отвечать не любил, а потому промолчал.

— Нет, магии не учили, — всё же решил ответить по существу вопроса счастливый освобождённый. — Деревенский колдун учить отказался, у него уже было два ученика — его племянники. Посоветовал попытать счастья у колдуна соседнего селения... А через неделю нас схватили.

— Нас?

— Меня и Милу... Сестра моя. Мы за травами в лес ходили, а по дороге назад наткнулись на искателей, — я выразительно приподнял бровь, изогнув ее в немом вопросе. — Они к нам в Древние земли за монстрами да артефактами приходят, но и людьми не брезгуют.