— Мне это не нравится, капитан, — сказал Лэтик, когда он и капитан Йерли стояли у двойного штурвала корабля, глядя вниз на нактоуз. Лейтенант покачал головой и поднял глаза на декорации холста. — Обычно в это время года на юго-западе не бывает сильной непогоды, по крайней мере, в этих водах.
Йерли кивнул, сцепив руки за спиной и рассматривая карту компаса.
Как исполняющему обязанности коммодора эскадры, наблюдающей за выходом имперского деснейрского флота из залива Джарас, ему было о чем беспокоиться. Для начала, его "эскадра" в данный момент состояла только из его собственного корабля, так как корабль-побратим "Дестини" "Маунтин рут" три дня назад столкнулся с одной из неизведанных скал залива Мэтиэс. Он получил значительные повреждения корпуса, потерял половину медной обшивки, и, хотя насосы сдерживали приток воды, и судну не угрожала непосредственная опасность затонуть, очевидно, ему нужно было уйти на ремонт. Что еще хуже, КЕВ "Вэлиант", третий галеон его усеченной эскадры (каждая эскадра была "усечена" после действий в Марковском море), за два дня до этого сообщил о серьезной нехватке пресной воды из-за утечек не менее чем в трех своих железных резервуарах для воды, и Йерли уже рассматривал возможность отправки и его для ремонта. В сложившихся обстоятельствах, хотя любой командир на его месте вряд ли озаботился бы этим, он решил отправить оба поврежденных галеона обратно для ремонта в залив Тол в Таро, ближайшую дружественную военно-морскую базу, с сопровождением "Маунтин рут" "Вэлиантом" на случай, если протечка корпуса внезапно усилится в ходе трехтысячемильного плавания.
Конечно, один галеон едва ли мог надеяться обеспечить "блокаду" залива Джарас — Стейфанский пролив был более сто двадцать миль в поперечнике, хотя судоходный канал был значительно уже, — но он должен был быть усилен дополнительными шестью галеонами через пятидневку или около того, и на самом деле в любом случае это не было его истинной задачей. В конце концов, деснейрский флот никогда не проявлял ничего похожего на дух предприимчивости. На самом деле, имперский флот Чариса приветствовал бы деснейрскую вылазку, хотя маловероятно, что деснейрцы были бы настолько глупы, чтобы дать ему возможность добраться до них в открытой воде, особенно после того, что случилось с флотом Бога в Марковском море. Если бы по какой-то необъяснимой причине герцог Джарас вдруг решил рискнуть, в обязанности Йерли входило не останавливать его, а немедленно сообщить об этом факте, а затем следить за ним. Посыльные виверны из специального вивернария под палубой сообщат адмиралу Пейтеру Шейну в залив Тол о любых передвижениях деснейрцев чуть более чем за три дня, несмотря на расстояние, и Шейн точно будет знать, что делать с этой информацией.
В крайне маловероятном случае, если деснейрцы решат двинуться на север, им придется пробиваться через канал Таро, прямо мимо эскадры Шейна. Этого не должно было случиться, тем более что предупреждение Йерли гарантировало, что Шейн получит значительное подкрепление из Чариса к тому времени, когда туда доберется Джарас. В более вероятном случае, если он двинется на юг, вниз по восточному побережью Ховарда, чтобы обогнуть его южную оконечность и присоединиться к графу Тирску, у гораздо более быстрых, обшитых медью шхун чарисийского имперского флота, которые отправятся, как только адмирал Шейн получит предупреждение Йерли, снова будет достаточно времени, чтобы сообщить об этом Корисанде и Чисхолму задолго до того, как деснейрцы смогут добраться до места назначения.
По сути, его "эскадра" была передовым постом разведки... и находилась более чем в трех тысячах миль от ближайшей дружественной базы. С небольшими изолированными силами, действующими так далеко от какой-либо поддержки, могли случиться всякие неприятные вещи — как, действительно, продемонстрировало то, что произошло с "Маунтин рут" и "Вэлиантом". В сложившихся обстоятельствах чарисийский имперский флот вряд ли случайно выбрал командующего этой эскадрой, особенно в свете деликатной ситуации с великим герцогством Силкия. Залив Силкия открывался в залив Мэтиэс к северу от Стейфанского пролива, и десятки торговых судов "Силкии" и "Сиддармарка" с экипажами и капитанами из Чариса входили и выходили из залива Силкия каждую пятидневку, почти незаметно нарушая торговое эмбарго Жэспара Клинтана. Что-либо столь вопиющее, как вторжение обычного чарисийского военного корабля в залив Силкия, слишком легко могло вызвать у Клинтана такую ярость, которая привела бы к резкому прекращению этого весьма прибыльного, взаимовыгодного соглашения, и Йерли должен был быть чрезвычайно осторожным, чтобы избежать любого проявления открытого сговора между его командованием и силкийцами.
Теоретически его одного галеона было достаточно, чтобы выполнить свои обязанности в случае деснейрской вылазки, но в реальном мире он был совершенно один, без какой-либо поддержки, и у него не было дружественной гавани, в которой он мог бы укрыться перед лицом тяжелой погоды, все это должно было давить на его разум, когда приближались неумолимые массы облаков грозного вида. Если он и был особенно встревожен, то никак этого не показал, хотя губы его были поджаты, а глаза задумчивы. Затем он глубоко вздохнул и повернулся к Лэтику.
— Мы сменим курс, мастер Лэтик, — решительно сказал он. — Поставьте корабль по ветру, пожалуйста. Я хочу, чтобы с нашей подветренной стороны было больше воды, если этот ветер решит развернуться.
— Есть, сэр.
— И после того, как вы выведете корабль на новый курс, я хочу, чтобы были спущены мачты по брам-стеньги.
Кто-то, кто хорошо знал Лэтика и внимательно наблюдал за ним, мог бы заметить небольшую вспышку удивления в его глазах, но она была очень краткой, и в его голосе не было никаких признаков этого, когда он коснулся груди, отдавая честь.
— Есть, сэр, — первый лейтенант посмотрел на вахтенного помощника боцмана. — Взяться за брасы, мастер Квейл!
— Есть, есть, сэр!
* * *
Давление продолжало падать, ветер продолжал усиливаться, и под неумолимо надвигающимися с юга тучами начали мерцать молнии.
"Дестини" выглядел странно усеченным со снятыми верхушками мачт. Его грот и фок были свернуты, внутренний и средний кливера сняты, штормовые стаксели тщательно проверены и подготовлены, а на марселях взяты одинарные рифы. Несмотря на огромное уменьшение парусности, корабль продолжал неуклонно продвигаться на северо-восток от своего первоначального положения с очень приличной скоростью. Скорость ветра легко достигала тридцати миль в час, и стали давать о себе знать значительно более мощные порывы. Большие волны высотой десять футов и более приближались к кораблю с кормы и были увенчаны белым, когда они накатывались под ютом, резко закручиваясь винтом, на палубе были закреплены спасательные тросы и распаковывались клеенчатые плащи. В одежде для непогоды было жарко и душно, несмотря на усиливающийся ветер, хотя никто не был достаточно оптимистичен, чтобы поверить, что это продлится еще очень долго. Их нынешнее положение находилось менее чем в трехстах милях севернее экватора, но эти надвигающиеся тучи летели высоко, и дождь, который они собирались пролить, обещал быть холодным.
Очень холодным.
Эплин-Армаку было бы трудно проанализировать атмосферную механику того, что должно было произойти, но то, что он увидел, когда посмотрел на юг со своего места на юте "Дестини", было столкновением двух погодных фронтов. Более тяжелый и холодный воздух области высокого давления с запада двигался под более теплым, насыщенным водой воздухом за теплым фронтом, который переместился в залив Мэтиэс с востока тремя днями ранее, а затем остановился. Из-за вращения планеты ветры, как правило, дули параллельно изобарам, очерчивающим погодные фронты, что означало, что две мощные движущиеся массы ветра неуклонно сталкивались в том, что земной метеоролог назвал бы тропическим циклоном.
К счастью, сейчас было неподходящее время года для самой сильной формы тропического циклона... который чаще называли "ураган".
Однако энсину Эплин-Армаку не нужно было понимать всю механику, связанную с процессом, чтобы читать погодные знаки. Он довольно хорошо понимал последствия того, что должно было произойти, и не ждал их с нетерпением. Хорошей новостью было то, что приготовления капитана Йерли были сделаны достаточно вовремя, и у него было время проверить и перепроверить их все. Плохая новость заключалась в том, что погода, похоже, не слышала о том, что сейчас не сезон ураганов.
Не глупи, — твердо сказал он себе. — Это не ураган, Гектор! Дела шли бы еще хуже, чем сейчас, если бы это было так. Я думаю.
— Возьмите людей и перепроверьте крепления шлюпок, мастер Эплин-Армак, — сказал капитан Йерли.
— Есть, сэр! — Эплин-Армак отдал честь и отвернулся. — Мастер Селкир!
— Есть, сэр? — ответил Антан Селкир, еще один помощник боцмана "Дестини".
— Давайте проверим крепления на лодках, — сказал Эплин-Армак и целенаправленно направился на корму, в то время как Селкир собрал полдюжины матросов, чтобы присоединиться к нему.
— Даете парню пищу для размышлений, сэр? — тихо спросил лейтенант Лэтик, с улыбкой наблюдая за молодым энсином.
— О, возможно, немного, — признал Йерли со своей собственной слабой улыбкой. — В то же время, это ничему не повредит, а мастер Эплин-Армак — хороший офицер. Он проследит, чтобы все было сделано правильно.
— Да, он сделает, сэр, — согласился Лэтик, затем повернулся, чтобы оглянуться на надвигающуюся массу облаков, поднимающихся все выше и выше на юге. Воздух казался каким-то более густым и тяжелым, несмотря на освежающий ветер, и в свете был странный оттенок.
— Честно говоря, я думал, что вы слишком остро реагируете, сэр, когда приказали снести верхушки мачт. Теперь, — он пожал плечами с несчастным выражением лица, — я больше уверен в вашей реакции.
— Для меня всегда такое утешение, когда твое суждение совпадает с моим собственным, Робейр, — сухо сказал Йерли, и Лэтик усмехнулся. Затем капитан посерьезнел. — И все равно мне это совсем не нравится. И мне также не нравится, как облака расползаются на восток. Попомни мои слова, Робейр, эта штука обернется против нас еще до того, как все закончится.
Лэтик мрачно кивнул. Преобладающие ветры в заливе Мэтиэс в зимние месяцы, как правило, дули с северо-востока, что обычно заставляло ожидать, что любые изменения ветра будут отклоняться дальше на запад, а не на восток. Несмотря на это, у него было неприятное подозрение, что капитан был прав.
— Как вы думаете, мы успеем сделать достаточный поворот на восток, чтобы не попасть в залив Силкия, если ветер вернется к нам, сэр?
— Вот это интересный вопрос, не так ли? — Йерли снова улыбнулся, затем повернулся спиной к темному горизонту и стал наблюдать, как Эплин-Армак и его матросы осматривают найтовы, которыми лодки крепились к шлюпбалкам юта.
— Думаю, мы, вероятно, не попадем в устье залива, — сказал он через мгновение. — В чем я не совсем уверен, так это в том, что мы сможем добраться до подходов к проливу Тэйбард. Полагаю, — он оскалил зубы, — нам просто придется это выяснить, не так ли?
* * *
Молния пронеслась по пурпурно-черным небесам, как собственный Ракураи Лэнгхорна. Гром взорвался, как ответ артиллерии Шан-вей, слышимый даже сквозь завывания ветра и грохот, ярость волн, достигающих тридцати футов в высоту, и ледяной дождь забил по непромокаемой одежде людей, как тысяча крошечных молотков. КЕВ "Дестини" шатался по этим бурным волнам, двигаясь против ветра под одним штормовым стакселем, зарифленными грот-марселем и фоком, а сэр Данкин Йерли стоял наготове, привязанный к спасательному тросу на юте, обернутому вокруг груди, и наблюдал, как четверо мужчин на штурвале сражаются за управление своим кораблем.
Море пыталось развернуть его корму на восток, и ему пришлось взять больше парусов и больше руля, чем он предпочел бы, чтобы удержать корабль. Теперь скорость ветра достигала пятидесяти пяти миль в час, официально это был шторм, а не ураган или сильный ураган, но он подозревал, что погода станет еще более противной, прежде чем пойдет на улучшение. Ему не нравилось идти под фоком, но это продвижение вперед было необходимо. Несмотря на это, если ветер станет намного сильнее, ему пришлось бы убрать и марсель, и фок, и идти на одних штормовых стакселях. Однако нужно было забраться как можно дальше на восток, а уменьшение парусности также снизило бы его скорость. Решение о том, когда внести это изменение — и сделать это до того, как он подвергнет опасности свой корабль, — будет в такой же степени вопросом инстинкта, как и все остальное, и он задавался вопросом, почему возможность попасть в воду и утонуть вызывала у него гораздо меньше беспокойства, чем возможность потерять ноги или руки от вражеского ядра.
Эта мысль заставила его усмехнуться, и, хотя никто из рулевых не мог услышать его сквозь пронзительный шум и бьющий ледяным водопадом дождь, они увидели его мимолетную улыбку и переглянулись со своими собственными улыбками.
Он не заметил, как повернулся, и вгляделся в темноту на северо-западе. По его лучшим подсчетам, они прошли примерно двадцать пять миль, возможно, тридцать, с тех пор как ухудшилась видимость. Если так, то "Дестини" сейчас находился примерно в двухстах милях к юго-востоку от мыса Ана и в четырехстах шестидесяти милях к юго-востоку от города Силк. Однако это также привело его всего лишь примерно к ста двадцати милям к югу от банки Гарфиш, и его улыбка исчезла, когда он мысленно представил расстояния и ориентиры на карте. Он достаточно далеко повернул на восток, чтобы не попасть в бухту Силкия — возможно, — если ветер повернется вспять, но ему нужно было пройти еще, по меньшей мере, двести пятьдесят миль — а лучше триста, — прежде чем он доберется до пролива Тэйбард с подветренной стороны, и ему не хотелось думать о том, сколько кораблей потерпело неудачу на банке Гарфиш или в проливе Скрэббл за ней.
Но с моим кораблем этого не случится, — сказал он себе и попытался не обращать внимания на молитвенную нотку в собственных мыслях.
* * *
— Зарифить фок!
Приказ был едва слышен сквозь вой ветра и непрерывную барабанную дробь грома, но угрюмым вантовым не обязательно было его слышать. Они точно знали, с чем столкнутся... и точно знали, как будет там, наверху, на реях, и смотрели друг на друга с натянутыми улыбками.
— Поднимайтесь, ребята!
При таком ветре дождевые плащи могли стать смертельной ловушкой, и вантовые надевали одежду по погоде с большей, чем обычно, осторожностью. Они собрались наверху, хорошо закрепившись в такелаже стеньги, в то время как люди на палубе уцепились за брасы.
Ветер со скоростью семнадцать миль в час давит на квадратный дюйм паруса одним фунтом. На скорости тридцать четыре мили в час давление не просто удвоилось, оно увеличилось в четыре раза, и сейчас ветер дул гораздо сильнее. На данный момент фок-парус "Дестини" был зарифлен двойными рифами, что сократило его обычную высоту с тридцати шести футов до двадцати четырех. В отличие от трапециевидного марселя, фок был действительно квадратным, одинаково широким как в верхней, так и в нижней части, что означало, что на его ширину в шестьдесят два фута не повлияло уменьшение высоты. Таким образом, его эффективная площадь сократилась с более чем двадцати двухсот квадратных футов до чуть менее полутора сотен, но ветер со скоростью пятьдесят пять с лишним миль в час все еще давил с силой более семнадцати сотен тонн на этот натянутый кусок парусины. Малейшая неточность могла высвободить всю эту энергию, чтобы нанести ущерб оснастке корабля, что может привести к смертельным последствиям при нынешних погодных условиях.
