*6*
Вот на такой ноте и заканчивается детство человеческой цивилизации.
Конфедерация находится на пике своего благоденствия. Из почти тридцати девяти миллиардов людей тридцать по-прежнему обитают в Мире Колыбели, семь — в полусотне звёздных систем Сферы Провинции, находящихся в пределах тридцати листов от неё. Чуть больше миллиарда проживают на сотне планет Сферы Периферии, расположенной в кольце с внешним радиусом около девяноста пяти листов. По-видимому, лишь десяток миллионов населяют Глушь и Дикие Земли. Идёт тысяча сто семьдесят восьмой год Эпохи Звёзд. Ничто не предвещает грядущие перемены, хотя первые зловещие тучи политического кризиса уже выглянули из-за горизонта.
За последние восемнадцать лет Первый сенатор, Президент Айвен Ратников заставил большинство граждан Конфедерации поверить, что рай для всех — не за горами. Постоянно растущее благосостояние ранее обездоленных слоёв населения создало ему колоссальную поддержку простого народа, но вызвало недовольство истинных хозяев Мира Людей, номинесов. И их опасения, не воспользуется ли популярный политический деятель, находящийся на вершине власти, этой поддержкой, чтобы закрепиться на ней, пусть даже отринув Клановое соглашение и саму идею Конфедерации? Кто поручится, что под рукоплескания плебса во главе Нового Рима не встанет император, как уже было неоднократно в человеческой истории?
Никто не сможет дать таких гарантий обеспокоенным номинесам, а это значит, что они будут их искать. Или создадут сами, привычными методами разобравшись с зарвавшимся политиком.
Скоро истекает второй срок на посту Первого Сенатора, и из власти Ратникову придётся уходить. Клановое соглашение — Конституция Конфедерации — напрямую запрещает находиться на высшем государственном посту более двух сроков. И все усилия, все задумки Ратникова, скорее всего, разобьёт вдребезги пришедший ему на смену новый глава государства.
Или нет?
ГЛАВА 1
Цели и средства
*1*
1178-04-27 /09.05. Мир Колыбели, планета Колыбель, Саутпол.
Круглый зал на трёхсотом этаже Дворца Звёзд уже много столетий служил рабочим кабинетом для Президентов Конфедерации. Просторное помещение площадью в пять сотен квадратных метров находилось вблизи оси высоченного полутора километрового здания почти у самой вершины и не имело ни одного окна, что было образцом и стандартом безопасности для всех рабочих кабинетов тех номи и офи, которые они могли себе позволить. Кольцевой коридор вокруг контролировался помимо специализированных роботов агентами Службы Безопасности, а пространство сверху и снизу надёжно защищалось охранными системами. Да и сами стены из прочного комео были малоуязвимы для практически любого мыслимого нападения.
Отсутствие окон никак не мешало человеку, одиноко сидящему за роботизированным столом-пультом ближе к противоположному от входного створа края. Это неудобство легко компенсировали трёхмерные картины, создающие вместо сверхпрочных стен иллюзию простора, вместо потолка — глубокое бездонное небо, вместо пола — любое покрытие, которое могла вообразить фантазия художника, от обжигающего песка пустыни до мягкого упругого мха тундры. И, конечно, картины задействовали все чувства, соответствующие пейзажу. И потому в комнате можно было реально услышать шорох песка в пустыне, или шелест листьев в лесу и запах свежести, или шум прибоя и запах моря, сопровождаемый солёным бризом и криками чаек.
Сейчас одинокий человек наслаждался редкой минутой отдыха именно в лесу. Гений древнего художника Вайтборо сумел сохранить мгновения настоящей жизни дивного елового леса, окружившего со всех сторон немаленькую лесную поляну-комнату, заросшую мягким изумрудным мхом. С нижних огромных частично отмерших ветвей свешивались до земли длинные бороды лишайника, и уже метрах в десяти от края поляны в лесу царил таинственный полумрак. Именно из него доносилось незатейливое пение птиц и странные вздохи ветра, доносящие аромат хвои и лесных цветов. А сверху сквозь частично смыкающиеся на головокружительной высоте лапы елей смотрело на лесную поляну глубокое синее небо.
Даже этот отдых был связан с размышлениями над выводами, которые предоставила аналитическая служба. Президент Конфедерации Айвен Ратников тщательно перебирал все узлы сияющей перед ним и только для него паутинки прогнозируемых событий, пытаясь найти какие-нибудь неточности или несоответствия. Их, увы, не было. Он вновь возвращался к базовым узлам, стараясь найти хоть какие-нибудь упущения. Безрезультатно. Выводы могли бы более слабого человека погрузить в уныние, но Ратников был не из тех, кто пасует перед трудностями и сдаётся. Иначе он бы не добрался до самой вершины власти.
Неуправляемое падение повлечёт за собой гибель не только родных и ближайших соратников, но и многих миллиардов людей в огне неизбежной смуты. Конечно, есть различные варианты аккуратного спуска. Но ни один из них не является ни простым, ни безболезненным, ни безопасным. А срыв опять-таки влечёт за собой непоправимое. Потеря власти — гибель для его клана.
Именно кланам принадлежит политическая власть в Конфедерации.
В Палату Представителей, обычно именуемую Парламентом, выбирают своих депутатов все граждане Конфедерации пропорционально населению избирательного округа. Палата занимается исключительно налоговыми ставками, стоимостью лицензий, утверждением бюджета, контролем его исполнения, а также расследованием событий, получивших значительный общественный резонанс. Но в целом никаких серьёзных вопросов Парламент не решает, создавая устраивающую всех властителей видимость народовластия.
Основу пирамиды власти в Конфедерации формируют несколько тысяч 'младших' кланов, выделяющих своих официальных представителей, офиков, во властные структуры и на все более-менее значимые должности. Офики — современное подобие дворянства, их присяга клану стала прямой наследницей вассальной присяги средневековья.
Самую верхушку власти прочно удерживает десяток крупнейших 'старших' кланов и пять-шесть 'великих' клановых объединений, чей совокупный вклад в консолидированное общественное производство Конфедерации превышает девяносто девять процентов. Каждое кресло в Сенате означает две десятых процента или один властный пай. Именно пай является главным критерием успешности и определяет степень участия клана во всех властных структурах. Концепция паёв позволяет принимать многие решения без долгих и бессмысленных споров простым опросом лидеров кланов.
Законодательная власть находится в руках Сената, в котором всегда главной интригой была и остаётся борьба за властные паи. Поэтому за любые активы, стабильно приносящие доход и создающие базис для формирования или увеличения властного пая, идёт постоянная жёсткая борьба, в которой слабым не стоит надеяться на пощаду. Каждые два года в Сенат поступают новые петиции кланов о претензиях на властные паи, называемые номинациями. Главы всех кланов, участвующие в номинациях, номинесы, и являются истинными хозяевами Конфедерации.
Каждый пай означает не просто одно сенаторское кресло, а возможность повлиять на выбор Первого сенатора, который фактически правит Конфедерацией, но не может занимать свой пост более двух десятилетних сроков. Кресло Первого сенатора даёт победителю пять дополнительных мест в Сенате, возможность назначения главы исполнительной власти, Президента, и формирования Правительства. Этот пост — самая вершина государственной власти Конфедерации. Остриё горного пика. Если забрался на самый верх и неспособен удержаться, любое направление — дорога вниз.
Все варианты, отмеченные аналитиками, не сулили ничего хорошего ни самому Ратникову, ни его клану, ни идущим за ним союзниками и соратникам. Перебирая отмеченные вероятные ветвления каждой цепочки событий, Айвен упорно искал хоть что-то, позволяющее надеяться на спасение. Он чувствовал, что во всех сценариях проглядывала какая-то едва заметная тропка, ведущая не вниз, а вверх. Просто Ратников никак не мог её уловить... хотя... может быть, просто попробовать взлететь?
От раздумий Айвена отвлекли раздвигающиеся в стороны длинные бороды лишайника, изображающие открывающийся створ кабинета, и он радостно улыбнулся загорелой золотокожей брюнетке, по-хозяйски зашедшей в его лес.
— Айви, по тебе опять соскучился твой майордом-секретарь! Я уже ревную, мон ами! — капризно протянула личный секретарь Президента Алисия.
— Нет, нет, моя принцесса, никаких поводов для ревности, только работа! — Ратников рассмеялся и отрицательно замахал руками, а Алисия в ответ лукаво полуприкрыла глаза длинными ресницами. Она любила играть и постоянно флиртовала с мужем, считая, что это повышает его тонус, однако для всех прочих Алисия всегда сохраняла строгий и немного холодный вид неопытной в общении с противоположным полом девочки. Кареглазая стройная женщина сорока стандартных лет выглядела ученицей старшего класса общеобразовательной школы, чем легко вводила в заблуждение случайных посетителей.
Сорок стандартных лет — пора ранней юности. Применение вителонгина сильно изменило течение человеческой жизни, и если его применяли, как положено, в возрасте до трёх лет, взросление до подростка растягивалось лет на десять. Ещё десять-пятнадцать лет — подростковый период, а юность — или взросление, у разных людей по-разному — продолжается лет пятнадцать-двадцать. Молодость, конечно биологическая, длится лет сорок — шестьдесят, а зрелость, самые продуктивные для деятельности человека годы — лет сто-сто двадцать. Старение происходит медленно и неторопливо, угасание — почти мгновенно. Если человек не страдал болезнями, а на Колыбели таких почти нет, он в какой-то момент теряет интерес к жизни, аппетит, иссыхает, отказываясь от еды, и тихо 'уходит'. Большинство верит — за новым рождением. Так что при средней продолжительности жизни двести-триста лет возраст в сорок стандартов воспринимается всеми или как поздняя юность, или как ранняя молодость.
На самом же деле, отточенный опытом ум и жёсткие карьерные амбиции превратили миз Ким-и-Рус в прекрасного профессионала. За последние восемнадцать лет из просто секретаря она стала надёжной помощницей, способной выполнить любое поручение и самостоятельно представлять интересы Президента. Она принимала участие в широком спектре встреч и переговоров, приобретя бесценный опыт. Неуклонная исполнительность Алисии завоевала доверие всех соратников Президента. Яркая молодость ей нисколько не мешала при решении деловых вопросов, ведь она получила блестящее воспитание в семье высокопоставленных номинесов и политиков. Её с детства готовили к такой роли, и миз Ким-и-Рус быстро приучила политиков Конфедерации считать её самостоятельным игроком, а не робкой приживалкой.
Конечно, юная Ким-и-Рус не была игроком масштаба Ратникова или Мгоны, но противникам Президента — а последнее время и её личным противникам — лучше было бы не поворачиваться спиной к невысокой брюнетке. Помимо прекрасного набора деловых качеств она мстительно и по-восточному искусно сводила счёты с любыми обидчиками. Те, кто поначалу недооценил Алисию, приняв её за очередную яркую пустышку, на собственном горьком опыте поняли свою ошибку. Теперь они предпочитали молчать, позволяя всем прочим пребывать в иллюзиях. Эти иллюзии существовали, лишь пока 'наивные' политики — да, есть и такие! — не сталкивались с обширной коллекцией досье злопамятной и изобретательной миз Алисии Юнии Ким-и-Рус. Обнародование фактов из этой коллекции уже помогло нескольким не только наивным, но и глупым офикам, сменить уютные кабинеты на куда менее удобные шахты и трудовые лагеря. А коллекция постоянно росла и пополнялась. Женщина не строила иллюзий: ошибётся — её отстранят от всех дел в высокой политике и ей останется лишь роль домохозяйки при высокопоставленном муже. Никто ещё одной попытки не даст, в политике такого уровня женщинам ошибки не прощают. Но её природная аккуратность, врождённая дотошность и несомненная преданность Айвену Ратникову, пока служили достаточной защитой.
*2*
Алисия родилась в семье парламентария Хорхе Себастьяна Руса, который последние пятьдесят лет представлял интересы маленькой, чуть больше ста миллионов, человеческой колонии Киммерии далеко в Сфере Периферии, почти на границе экономической зоны. Представлял... На Колыбели далёкая Киммерия никого не интересовала. Никак. Вообще. Хорхе оказался в одиночестве среди почти четырёх тысяч депутатов. Без всяких шансов заинтересовать хоть кого-нибудь судьбой полузабытой колонии. Нет, его не игнорировали, но даже очередь на десятиминутное выступление должна была подойти где-то ближе к концу десятилетнего депутатского срока. А потому Хорхе просто решил посещать различные великосветские приёмы в надежде завести полезные знакомства. И ему повезло. Невероятно повезло.
Именно здесь, на Колыбели, он встретил свою любовь — Эрику Юнию Ким, дочь номинеса Энзо Кима, владельца множества предприятий по производству продуктов питания и одежды, владыки клана Ким, сенатора. Конечно, сенатор Ким был не в восторге от избранника дочери, 'нищего' парламентария с Периферии, однако, тщательно поразмыслив и обратившись по традиции к астрологам и гадателям, неожиданно для всех согласился с выбором единственной законной дочери. Весь 'высший свет' Колыбели удивился решению 'хитрого' Энзо, ведь жених был нищ и неотёсан по строгим критериям номинесов. Однако узнав, какой 'выкуп за невесту' затребовал Энзо, все злопыхатели и завистники поутихли. Категоричным условием брака было присоединение периферийной колонии к клану. Две населённых, пусть и нищими людьми, планеты, и, по меньшей мере, ещё два десятка перспективных в плане разработки различных ресурсов — достойный выкуп за номинату! Конечно, далеко, но ближе все перспективные миры уже были заняты.
Жители Киммерии с радостью и воодушевлением согласились. Присоединение к клану сулило им надёжную защиту от пиратов, широко развернувшихся в Глуши, инвестиции в экономику и серьёзный рост уровня жизни. Поэтому референдум, на проведении которого настоял Сенат, неожиданно для остальных кланов показал почти полную поддержку такого решения. Номинес Ким в дополнении к Пределу Утренней Свежести, в древности именуемого Корё, с четырьмя сотнями миллионов жителей получил обширные миры со стомиллионным населением и заманчивыми перспективами развития. Семья Рус стала полномочными представителями клана Ким, предприятия сенатора получили новый рынок и дополнительные возможности, Эрика — любимого мужа, хотя и лишилась титула наследницы, сам сенатор — внучку, которая вскоре стала для него олицетворять весь мир.
С детства внучка продемонстрировала лучшие качества родителей и дедов — хитрость и изворотливость, здоровый прагматизм и трудолюбие. И ещё, ей досталась от Кимов способность пылко любить. Именно эта способность позволила вчерашней школьнице завоевать сердце будущего Президента и уже почти двадцать лет твёрдо удерживать его своими маленькими ручками. Эта совместная жизнь оставалась тайной для всех за пределами семьи Ким-и-Рус и правящей верхушки клана Ратниковых. Айвен и Алисия не стали гласно объявлять о своих отношениях, на этом настоял дед Алисии, старый Энзо Ким, опять-таки после совещания с астрологами и прочими звездочётами. Единственный, кому он разъяснил свою позицию, был зять Айвен. Согласившись с опасениями дедушки Энзо, Айвен более не возвращался к этому вопросу, а миз Алисии было всё равно: главное, что предмет пылкой любви принадлежал ей единолично и безраздельно.
