Tertium non datur. Ненормальность.

— Вы свободны.

Это прозвучало так, словно меня выпускали из мест заключения, — однако, в этом была своя доля правды, потому что теперь меня ничего не держало ни в интернате, ни в кабинете для проведения проверки (по крайнее мере, ближайшие несколько месяцев). Тяжелый камень раскололся на несколько сотен мелких кусочков и превратился в прах за считаные секунды, прекратив сдавливать грудь. Иначе и быть не могло. Я не выражаю лишних эмоций на людях и не задумываю никаких планов по захвату правительства, чтобы заразиться этой странной болезнью. Единственная эмоция, которая в данный момент заполняла мое тело, являлась радостью и неким предвкушением той самой обещанной свободы. Мадам Амалия может вздохнуть спокойно, раз она так переживала за мое состояние.

С трудом, но мне удалось пересечь несколько метров шагом примерной воспитанницы, чувствуя лопатками взгляд доктора. Не знаю уж, что он там себе надумал, но теперь это совершенно неважно. Остается только попрощаться с классной дамой и вернуться в интернат на общественном транспорте, чтобы собрать скудные пожитки, накопившиеся за столько лет, и забрать ключи от личной квартирки вместе с кредитной картой у директора. В такие моменты можно даже восславить правительство, которое в кои-то веки заботится о детях, оставшихся без материнской любви.

— Чего такая довольная? — поинтересовалась одна из одногруппниц, смерив меня презрительным взглядом, — я решила проигнорировать любые поползновения в свою сторону, чтобы не портить приподнявшееся настроение. В конце концов, мы с ними больше не увидимся, так зачем лишний раз сотрясать воздух саркастичными замечаниями. Вместо этого я направилась прямиком к мадам Амалии, которая мгновенно поднялась со скамьи и пронзила внимательным взглядом. Она не выглядела удовлетворенной или раздраженной. На мгновение показалось, что она разочарована, но это чувство мгновенно исчезло, когда она поздравила меня с успешной проверкой.

— Благодарю, — книксен в джинсах получился не таким идеальным, как предполагалось, но меня это интересовало в последнюю очередь. Все существо стремилось как можно скорее покинуть данное учреждение, и неважно, что там предполагает Амалия. Мне сейчас вообще не нравится этот взгляд. Я едва удержалась, чтобы не вздрогнуть. Снова вспомнился кошмар. И то странное чувство, которое другая я испытывала во сне, убивая доктора, напоминало выражение лица классной дамы в эту секунду. Разочарование сменилось предвкушением. И это показалось достаточно страшным. — Извините, но, думаю, мне необходимо собрать свои вещи перед тем, как покидать интернат, — наверно, необходимо поторопиться.

— Будь осторожна, — кивком попрощалась мадам, заставив пробежать мурашки по спине. Это было похоже на предостережение.

Предостережение того, что должно случиться очень и очень скоро.

— Благодарю за заботу, — кивнула в ответ и развернулась в сторону выхода. Едва не споткнувшись о намеренно вытянутую ногу этой мерзкой девчонки, неспешно двинулась к главному входу. Кто бы знал, чего мне стоило держать себя в руках и не ринуться на волю, как последняя бездомная собака, которую погнали клюкой. Также, как и взгляд доктора, пристальный взгляд Амалии ощущался даже при выходе из больницы, — мне показалось, что она может просматривать окружающую обстановку сквозь стены, как в старых фильмах о супергероях, которые могли поднимать неимоверные тяжести и оборачиваться в камень, чтобы уберечься от опасности. Иногда мне хотелось иметь способность к невидимости, чтобы сбегать с занятий и бездумно гулять по городу, наслаждаясь запахами свежей выпечки из маленьких кондитерских магазинчиков или рассматривая затянутое грозовыми тучами небо. Это были одни из немногих мелочей, которые прошли со мной через года, и я не собиралась менять свои вкусы и привычки только потому, что правительство вздумало сделать из молодых людей идеальных граждан идеального общества.

Я хотела просто быть собой.

Забравшись в первый попавшийся автобус, выдохнула и снова вздохнула, пытаясь прочувствовать атмосферу. Свобода. Я ждала этого много, очень много лет, чтобы вот так просто отказаться от предлагаемого подарка в виде квартирки, даже несмотря на то, что она явно окажется совершенно пустой. Как и небольшая сумма на банковской карте, которой едва хватит, чтобы прожить несколько месяцев, не зарегистрировавшись при этом в учреждении для безработных граждан для получения специального пособия. Люди вокруг и не подозревали о том, что творилось в моей душе, — они наблюдали за проплывающими мимо стандартными домами, обсуждали утренние новости или переговаривались со знакомыми по мобильным телефонам. Хотелось бы мне чувствовать себя в относительной безопасности, но, боюсь, этого уже не будет, потому что после того памятного разговора о коварности роз, я постоянно чувствовала чей-то пристальный взгляд, не считая Амалии, а иногда это выливалось в непонятные кошмарные сны, участницей которых я являлась. Это можно было бы списать на просмотренные фильмы, но в интернате нас не слишком баловали подобным, так что причину убийств, происходящих в моих снах, и определенных символов, которые я не могла объяснить, определить невозможно. Слишком мнительная, это уж точно.

... Стандартная многоэтажка располагалась на окраине города, куда не каждый транспорт поворачивал, поэтому первые деньги, полученные в ближайшем банкомате при помощи банковской карты, предоставленной директором, были потрачены на такси и старый мобильный телефон, купленный в магазинчике использованных товаров. Как и ожидалось, в этой постройке не наблюдалось малейшего намека на лифт, а обшарпанные стены были исписаны наполовину стершимися надписями. Хвала всем злосчастным розам, это были не запрещенные цензурой выражения, а вполне привлекательные эмблемы знаменитых групп и высказывания на неизвестном языке, явно вычитанные в книгах по истории или древней литературе. Отсутствие лифта ничего не меняло, — развернув помятую бумажку с адресом, я удостоверилась, что необходимая квартирка находится на втором этаже. Преодолев десяток испещренных трещинами ступенек, оказалась в темном и длинном коридоре, напоминающем те самые коридоры из фильмов ужасов. По законам жанра, в конце должен был ожидать маньяк или источающий зловонный запах монстр, но по истечении нескольких секунд я ничего подобного не увидела. Узкая деревянная дверь и пластмассовые цифры, приклеенные под маленьким глазком — все, что я увидела. Провернув ключ в замке и с тихим скрипом опустив вниз дверную ручку, затаила дыхание, приготовившись увидеть место, в котором, предположительно, должна была провести остаток своей жизни.

Ничего странного или страшного. Небольшая комната с единственным окном, которая являлась кухней, столовой и гостиной одновременно. Справа находилась дверь в пустую же спальню с двумя небольшими окнами, слева — дверь в ванную комнату, заметно меньше, чем предыдущие. Никакой мебели и в помине не было, и я порадовалась, что поблизости есть несколько магазинчиков, в которых можно приобрести большую часть необходимого, — но свою первую ночь в новой квартире придется провести на полу, укутавшись в тонкий плед вместо одеяла и подложив под голову скрученные кофточки. Хорошо, что в этом году весна выдалась достаточно жаркой, иначе бы я просто окоченела здесь раньше, чем начала новую жизнь.

Часы на дисплее мобильного показывали почти полночь, и я чувствовала некоторую усталость после всего, что сегодня произошло. Хотелось свалиться прямо здесь, на прохладном полу, но усилием воли заставила себя отправиться в ванную комнату, где, к счастью, были все необходимые предметы для личной гигиены. Даже маленькое зеркало имелось, что позволило привести волосы в порядок и налюбоваться на собственную измученную физиономию. Лодыжки словно горели огнем после целого дня перебежек из больницы в интернат, из интерната в ближайший банк, а оттуда — искать таксиста, который бы согласился отправиться в район городка, который заимел себе не самую хорошую репутацию. Нельзя ведь было ожидать полностью обустроенной квартиры в центре города...

Водрузив на край раковины пластиковый стакан с зубной щеткой, протерла зудящие веки и широко зевнула, не беспокоясь о том, что подобное действие может заметить классная дама, рьяная поборница этикета даже в туалете. Она всегда приходила перед отбоем, наблюдая за тем, как тщательно мы чистим зубы или заплетаем волосы.

...И едва не закричала от неожиданности, когда заглянула в зеркало.

Вместо собственного отражения, бледного и с синяками под глазами, увидела... себя. Вернее, девушку, как две капли воды идентичную, но вместе с этим — я твердо была в этом уверена, — отличающуюся мельчайшими деталями. Доходящие до середины спины черные, как смоль, волосы и идеально прямая челка принадлежали мне, как и аристократически бледная кожа, которой восхищалась преподавательница по этике. Большие серые глаза с длинными ресницами, аккуратный нос и чуть пухловатые губы. Ямочка на подбородке. Это определенно была я.

Однако, различия было гораздо больше. Большие серые глаза следили за моими нервными движениями слегка насмешливо, а при попытке пощупать отражение дрожащими пальцами пухловатые губы, покрытые чересчур красной помадой, которую я никогда бы не нанесла, искривились в легкой ухмылке. Вместо легкой футболки и коротких тканевых шорт на девушке были надеты кожаная куртка и невообразимо короткая клетчатая юбка красного цвета. Тонкие пальцы держали зажженную сигарету, и я готова была поклясться, что в ванной витал табачный запах, смешанный с вишневым ароматом. На безымянном пальце было тонкое кольцо, на ободке которого находилась — ожидаемо и неудивительно, — красная роза. Девушка в отражении на мгновение приподняла и левую руку, позволив мне заметить еще одно украшение на среднем пальце, похожее на массивный коготь. Таким при желании можно и горло перерезать, мелькнуло в голове.

Незнакомка зажала сигарету в зубах и поднесла левую ладонь к стеклу. Мне пришлось несколько долгих секунд смотреть ей в глаза, чтобы понять — девушка хочет, чтобы я сделала тоже самое. Словно со стороны, увидела, как собственная рука медленно движется к зеркалу, а затем вспотевшая от страха ладонь ложиться поверх отражения ладони девушки. Я чуть отстранилась назад, готовая в любой момент выскочить из ванной комнаты или — на худой конец — выбить зеркало голыми руками, потому что с каждой секундой паника нарастала, и я не могла понять, что происходит. Может быть, просто потеряла сознание от усталости, и это не более, чем очередной кошмарный сон?..Но нет, девушка не собиралась нападать. Она словно бы провела указательным пальцем по моей вспотевшей ладони и принялась выводить на внутренней стороне зеркала буквы, которые складывались в слова, а слова в предложения.

Не бойся Тени, но и не стремись к Свету. Иногда праведники заслуживают большего наказания.

Не все то сказка, что вымысел...

— Я не понимаю, — пробормотала.

Уходи.

— Что?

Девушка усмехнулась, и мне показалось, что вокруг похолодало. Нет, я не думала, что это дом образцового содержания, но здесь не может быть настолько прохладно в это время года и при такой температуре за окном. Будь здесь ртутный термометр, я была бы уверена, что столбик добежал до отрицательной отметки, если не дальше. Меня охватила паника.

Ее образ исчез так же внезапно, как и появился. Секунду назад она пристально следила за тем, как я обхватываю плечи в попытке избежать леденящего страха — а в следующее мгновение на меня смотрело собственное отражение. Кукольное лицо, которым так притворно восхищались все знакомые, было искажено гримасой отчаяния, смешанного с настоящей паникой. Серые глаза изменились в размерах. Казалось, еще немного — и они просто вылезут из орбит, как бы смешно это ни звучало. Аккуратные брови исчезли под идеально прямой челкой, пухлые губы были приоткрыты — словно в безмолвном крике. Аристократическая бледность испарилась под белизной животного страха. Длинные, доходящие до середины спины, волосы — моя гордость, — резко контрастировали, а побледневшие пальцы и ногти, едва не пронзающие тонкую кожу на предплечьях, только усиливали эффект. От увиденного хотелось убраться как можно скорее. Как можно дальше.

Мне следовало бы подчиниться животному желанию убежать от опасности...

За считанные секунды — я даже не успела среагировать, — стекло покрылось мелкими трещинами, а затем рассыпалось на тысячи мелких осколков. Отшатнувшись с тихим вскриком, я закрыла лицо руками, но острая боль обожгла левую сторону — от виска до подбородка, — вздернутые в попытке прикрыться руки, обнаженные ключицы и часть живота. По щекам, видимо, побежали горячие слезы, но я их не почувствовала, потому что мое лицо онемело, и это усилило страх, приковывающий к холодному полу.

А затем послышалось тихое рычание, перемежающееся с не в пример громким сопением...

Глава 2.

Пальцы заскребли по полу, — отчаянно желая оказаться в любом другом месте, только не в маленькой комнатке, я лихорадочно оглядывалась по сторонам, словно и не было совсем рядом приоткрытой двери, за которой можно было найти спасение. Паника ледяными пальцами обхватила горло, и с моих губ срывались хрипы, но никак не крики о помощи. Боль раскаленной цепью сковывала тело, не давая сдвинуться с места, — перевернувшись на бок, я почувствовала теплоту на кончиках пальцев. Прошло несколько долгих секунд, прежде чем дошло, что это собственная кровь перемешивается с осколками стекла. К горлу подступил тошнотворный комок, заставивший содрогнуться всем телом в рвотном позыве и поползти в сторону приоткрытой двери — единственной возможности спасения в данный момент.

Рычание повторилось, и на этот раз оно раздалось намного громче и ближе. Неприятный запах гнили ударил в нос, и я снова едва сдержала рвотные позывы, пытаясь хотя бы принять сидячее положение. Волосы липли к вспотевшему лицу, лезли в рот и цеплялись за мокрые пальцы, — я отчаянно стремилась добраться до двери, преодолевая расстояние ползком, игнорируя впивавшиеся в ноги осколки и приближающееся существо, которое точно не могло быть человеком. Осознание того, что промедление неизбежно приведет к смерти, подталкивало не хуже длинной плетки, стегающей непослушных львов и тигров в цирке.

Однако, этого сделать не удалось.

Тихий щелчок — и лицо обдало прохладным ветерком, которого точно не могло быть в квартире. Пот, смешанный с кровью, заливал лицо, и мне пришлось приложить немало усилий, чтобы сфокусировать рассеянный взгляд и оглядеться в попытке сообразить свое местоположение. Стоило только дернуться в сторону, как меня опрокинуло навзничь, — и через несколько секунд перед лицом пронеслась отчаянно сигнализирующий автомобиль с перепуганным водителем. Я испугалась не меньше, — однако, тело самостоятельно двинулось в обратную сторону, заталкивая ничего не понимающую хозяйку в ближайшую подворотню. Пальцы ухватились за выступающие камни на стене, не давая рухнуть прямо на асфальт и стесать окровавленные колени окончательно. Лихорадочно перебирая в голове возможные варианты того, что только что произошло, я передвигалась медленно, очень медленно к железным ящикам с мусором. Бродячая кошка непонятного окраса тихо мяукнула и поспешила скрыться от греха подальше, оставив меня наедине с относительной тишиной. И мгновенно нахлынувшими мыслями.И неизвестным городом.