Прислонившись спиной к бревнам, торопливо шарил в кожаной 'кюгельнице'. Вдруг перед глазами плеснуло красным. Выронив оружие, зибирский охотник Айтыш рухнул на пол, демонстрируя кровавый разлом на темени. Вот и первая потеря — тяжелая пуля выпала из моих скользких пальцев и покатилась в стремительно набегающую бордовую лужу. Яппар с завыванием упал на колени, хватая побратима за плечи и голову.

— Все прочь от окон! — И увидел, что опоздал: — Не-ет!

В ту же секунду со стоном привалился к срубу Сокол, зажимающий кровоточащее правое плечо.

— Гусляр, сюда! — перекрывая звуки выстрелов, хладнокровно крикнул Акинф.

Пронзила догадка: это не совпадение! По нам бьет снайпер!

Приблизился к раненому мастеру, привалившемуся к бревнам. Пули задорно били по наружной стене и нижней части ската крыши, игнорируя узкие бойницы.

— Сокол, потерпи. Видел его?

— Нет, вашбродь. То цар-рапина... только кровит сильно.

Угу, хотел бы я так небрежно обронить, подумал, накладывая на рану кусок чистой тряпицы прямо поверх испорченного мундира. Заставил себя еще раз поглядеть на смертельную рану Айтыша. Представил позу одного стрелка, затем другого. Не похоже, что раны нанесены под углом. Следовательно, стреляли не с земли. Враг затаился на одном уровне с нами. На какой из десятка крыш в поле видимости?

— Ты дернулся? Перед тем как? — вернул руку солдата придерживать импровизацию на тему бинта.

— Да! — подтвердил разведчик. Значит, точно снайпер. Метил в светлое пятно лица.

Приполз Василий с сумкой санитара и принялся вполне профессионально обрабатывать рану Сокола.

— Акинф, высунь в бойницу шапку на стволе.

Я на корточках отошел от опасной бойницы вглубь помещения, вымазав мокрое от пота и чужой крови лицо пылью. Хитрость сработала, но засечь еле заметную вспышку мне удалось с третьего раза. Коварный стрелок засел на крыше дома в сотне метров. До нашего появления он, скорее всего, обстреливал гарнизон общинного дома из торцевого окна. А потом выбил кусок черепицы и палил по бойницам блокгауза из глубины крыши.

Клин следовало выбивать клином, пока враг не перенес стрельбу на другие бойницы. Прицелился, пальнул точно в крохотную амбразурку и присел. Ответ не заставил себя ждать — вражеская пуля впилась в бревно в том месте, где уже дружной кучкой сидели ее товарки.

Акинф понял мои действия правильно и поддержал огнем с бывшей позиции Сокола. Под ливнем свинца черепица кололась и разлеталась острыми кирпичными крошками. В расширенной выбоине заметил движение и снова выстрелил. Промахнуться не мог и ответный гостинец, отраженный моим магическим щитом, немало меня озадачил. Разрядив свою шестистволку, ординарец продолжил обстрел крыши из трофейных штуцеров, чьи тяжелые пули пробивали укрытие вражеского стрелка насквозь. Не обращая внимания на спецэффекты от вражеского свинца, попадающего в мое защитное поле, заряжал, стрелял, перезаряжал и снова стрелял по огрызающемуся врагу.

Наконец, ответный огонь прекратился, и я опустился вдоль столба, держась за лицо. Не столько от усталости и боли, сколько в надежде скрыть от соратников возникшую слабость в коленях. Пользуясь возможностью, Молчун и Яппар возобновили стрельбу по атакующим бандитам.

— Вашбродь, ранены? — высунулся из люка Гусляр, проводивший Сокола в казарму.

Под левым глазом невыносимо пекло, из носа красная струйка поливала пол — достойная награда за ослиное упрямство. Решил, что не сойду с места, пока зловредного стрелка не прикончу, понадеявшись на мощный амулет. Вот и получил под левый глаз кусок вражеской пули рикошетом от металлического крюка, вбитого в опорный столб. Вспомнились слова Ральфа о несовершенстве магических щитов. На мое счастье рваный ошметок металла всего лишь пробил кожу, но зрения не лишил.

Бой ждать меня не собирался. 'Черные' на удивление толково прикрывая друг друга стрельбой, накапливались в прилегающих дворах. Огневое давление на моих бойцов, дравшихся на улице, достигло критической точки.

Вражеские силы мы на себя оттянули в достаточной мере, осталось продержаться до подхода своих. Говоря образно, я вцепился сквернавскому волку в загривок, теперь вся надежда насколько точно, а главное быстро, Евгений вгонит зверю смертоносную рогатину в бок. Атака Белова ожидалась с минуты на минуту, но продержаться ли ребята это время?

— Акинф, бери гранаты и за мной, — зажимая сочащуюся кровью рану, на коленях пополз к лестнице. — Молчун, в бойницы не суйся, бей из глубины. Секи за сторожевой башней на втором блокгаузе. Не нравится она мне категорически.

— Понял, вашбродь, — откликнулся разведчик и крикнул в люк. — Блуд, хватит баклуши бить, бери Булата с Маратом и дуйте ко мне!

Чуйка подсказывала, что нельзя сидеть на месте, необходимо маневрировать, навязать бандитам встречный бой. Если отдать инициативу противнику, нас вытеснят с улицы, блокируют в здании и забросают гранатами.

Разведчик-санитар Василий протер мне кровь и прижег ссадину каким-то резко пахнущим средством, заодно прояснившем обстановку в моей голове. Нагрудный амулет в полутьме казармы мигнул последними крохами силы. Так что я правильно сделал, что захватил в дорогу полный карман мелких гамионов — 'фонариков', 'зажигалок', 'болеутолялок', 'развлекалок' и прочих примитивных амулетов из числа трофеев. Собирался в пути изучать плетения, теперь же использовал их для подзарядки защитного камня. Аптечку и запасной щит убрал в сторону, запасы магической силы остальных перелил в основной нагрудный.

В процессе подготовки объяснил ординарцу и присоединившемуся к нам Самсону, что предстоит отбить у врага большой бревенчатый сарай, и попутно проредить накопившихся вокруг него супостатов. Капитальное двухэтажное строение контролировало улицу, ведущую к центральной площади, и переулок, которым придется воспользоваться беловцам, если возникнут затруднения на других участках. К тому же сарай доминирует над соседними дворами, выковыривать из них сквернавскую пехоту без прикрытия сверху будет сложно. Возьмем эту 'избушку лесника' и бесславное возвращение в Бездну бандитам гарантировано. Им придется отступать в последнюю брешь мимо общинного дома, и, судя по неослабевающей пальбе граничарских ружей в той стороне, незваных гостей проводят на славу.

Мощная атака по центральной улице напоролись на яростный огонь моих быстрых стрелков, засевших на подходах к блокгазу. Первыми выстрелами они выбили огневую поддержку и гранатометчиков противника. Оставив несколько тел на мостовой, первая волна налетчиков откатились за углы и заборы домов, продолжив перестрелку с еще большим ожесточением. Параллельно несколько врагов попытались пройти за сараем. Аристарх со своими подопечными оказался в сложной ситуации — в их ненадежное укрытие из перевернутой телеги и поленницы все чаще залетали свинцовые осы, не давая поднять головы. Молодые зибиры бились отчаянно, но враги обстреливали их перекрестным огнем из-за забора и сарая, не позволяя толком прицелиться или сменить позицию.

Матвей, Афанасий — знакомые по болотному острову и поротый Ван Хорном зибир Якуб защищали вход в блокгауз за навалом из вражеских тел и нескольких бочонков. Рвущихся по центральной мостовой бандитов из второй волны сдерживали Молчун, Блуд и пара зибиров, стреляя по моему совету из глубины помещений и практически недосягаемые для ответного огня с улицы.

Подпалив фитили двух чугунных шаров, Акинф, выждал время и, шагнув наружу, бросил одну гранату за забор дома напротив, а другой накрыл залегших за трупами соратников на уличной мостовой. В обоих случаях 'гостинцы' лопнули над землей, вызвав хор душераздирающих воплей. Прежде, чем сквернавцы ответили ливнем пуль, я выскочил из дверного проема, на бегу бахнул с неизвестным результатом по шатавшейся на противоположном конце улицы фигуре и неудачно упал, ушибив локти и колени, на деревянный тротуар за позицией разведчиков. Стрелки с барабанными винтовками прикрыли перебежку остальных — ошеломленным врагам вдруг стало не до прицельной стрельбы. За низенькой баррикадой стало тесно.

— Аристарх, братцы. Сейчас в ход идут гранаты, затем мы берем вот этот сарай. Готовьтесь! — Воодушевленные новички перезарядили весь арсенал, примкнули штыки, проверили, легко ли извлекаются ножи.

— Победа или смерть! — с неподражаемой холодной яростью в голосе выкрикнул Аристарх.

Да-а, а парни ведь не знают, что Айтыш погиб, пронеслась горькая мысль. П-у-уф! Смыть преследующий меня вкус бойни помог глоток на удивление холодной воды из фляжки.

У обоих гренадеров как по команде в руках появились пращи, а из сумок вереница бомбометных снарядов небольшого калибра.

— Стржечься огнья! — Внезапно для всех Ковальский запустил гранату по хитрой траектории с отскоком от столба за угол прикрывающей наши спины конюшни. Каким образом он догадался, что там украдкой собралась тройка встречающих, не представляю, но вышло крайне удачно. Аристарх ловко выпал за угол, послав контуженным подранкам вместо десерта дуплет из трофейного дробовика практически в упор. Зибиры, по очереди высовываясь из-за деревянных колод, простреливали соседствующий с сараем фруктовый сад. Из-за каменного забора нам отвечали тем же, но пули зибиров время от времени вскрывали чью-то черепушку, а ответные летели в бревна палисада, конюшни и куда попало. Наше счастье — стреляли сквернавцы еще хуже моих подчиненных.

Тем временем я перекинул винтовку за спину, в левую руку взял трофейную драгунскую двустволку, а в правую неизменный револьвер, приготовившись к ближнему бою. Враги вопили свой клич 'Аг-гра-а!' и угрозы всего в каких-то двух десятках шагов. Но страха не было. Разогретое тело жаждало боя, как отличной возможности превозмочь себя, а разум упивался сценами гибели поганых, подкидывая новые идеи по уничтожению врага.

Приподнявшись над баррикадой, поймал стволом бегущего на нас бандита. Выстрел — супостат споткнулся, скрючился, вогнав длинный сверкающий штык в землю. Акинф один за другим отправил в полет за сарай серию чугунных мячей и прыгнул за мной со штуцером и неизменным бердышом. Кавальский с криком 'За отчизну!' выполняя аналогичное упражнение, залил огнем и сталью переулок и ближайший дворик.

— За мной, русины! — Как наиболее защищенный бросился в атаку первым.

— Ур-ра-а! — как и было условлено, за нами последовали Пуре, Касим с прикрывающим их Аристархом.

— Ур-ра-а! Смерть! Смерть! — С каждой секундой русинский клич поддерживали все новые голоса.

Разрывы гранат вокруг сарая слились в бесконечную серию. Мы сошлись с налетчиками под облетающими кронами нескольких старых яблонь на небольшом пятачке, заваленном корзинами и клетками для птиц. Я двигался и стрелял, стрелял и двигался, хотя глаза слезились, а дыхание перехватывало от вони сгоревшей взрывчатки. Парочка негодяев успела разрядить свои пистолеты в меня, но амулет вновь отклонил убийственный металл, потеряв большую часть заряда. Покушавшихся на меня Акинф уничтожил пулями и штыком. Я же серьезно ранил двух других, что вскинули только что заряженные ружья.

Кинжальная перестрелка в упор переросла в жестокую рукопашную. Я шагнул за спины своих людей, чтобы заполнить барабан своего стального трудяги. Освобождая левую руку, бросил разряженную 'драгунку' в лицо бандита, наседавшего на Касима. Аристарх сошелся с высоким наемником в черной униформе. В перестрелке тот принял несколько пуль, но благодаря магической защите остался боеспособен. Приклад оказался надежнее свинца: мастер отшатнулся, пропуская перед грудью сверкнувшую полосу сабли, и следующим движением мощнейшим ударом приклада свернул противнику голову. Только каска-пикельхельм в траву полетела. Едва крошево лицевых костей наемника брызнуло кровью, как Аристарх в прыжке заколол вражеского стрелка, отбив при этом ногой в сторону ствол со штыком, направленным в спину Пуре. Готов поклясться, подобному не учат солдат на плацу, такая техника — результат допризывной подготовки в воинском сообществе. Акинф, не забывая прикрывать меня, в несколько ударов бердыша помог зибирам совладать с их противниками.

За считанные секунды враг оказался сметен огнем и сталью, в пыли и треске ломаемых клеток корчились тела, но узкая калитка выплюнула на сцену свежую порцию головной боли. Быстро выпустил в них четыре пули, что успел загнать в револьвер. Первого сразил наповал двумя попаданиями, следующему выбил мозги выстрел Акинфа, третьего зацепила моя пуля, заставив выронить оружие. Остальные под нашим обстрелом столпились в проходе коллективной мишенью для бомбы Ковальского. Разрыв незамедлительно побросал врагов друг на друга снопами истерзанного обожженного мяса. Следующим взрывом смело оседлавших забор стрелков. Ковальский сеял прессованную смерть как заведенный, нанося превентивные и крайне эффективные удары по противнику.

Огромный сарай оказался хлевом, точнее овчарней и встретил нас, разгоряченных и шальных, вместо выстрелов в упор полутьмой, хоровым блеяньем и характерным запахом 'родного села'. После смрада алхимической дряни — свежая струя да и только.

— Славно мы их размазали! Все живы? — сплюнул горькую слюну на пол, обтер тыльной стороной ладони лицо.

Опомнившиеся сквернавцы принялись дырявить укрывшие нас стены. С места недавнего боя донеслось несколько резких хлопков — противная сторона опоздала воспользоваться динамитными шашками, бессмысленно и беспощадно уничтожая остатки некогда уютного сада. Зибиры и Ковальский ответили дружным винтовочным залпом.

— Наверх! Двери завалить! — Обведя глазами всех участников штурма, полез по лестнице на второй этаж. Касим подпер двери доской, заглубив конец ее в земляной пол. Аристарх, выцеливая кого-то наверху, попал ногой лоханку, помянув 'гнутый корень'. Беспорядочная стрельба на улице затихла — вражеские офицеры навели относительную дисциплину в поредевшем войске. Надеюсь, мои разведчики сообразили укрыться в блокгаузе, ведь никаких приказов я Молчуну не оставил. Ничего, он мужик толковый. Вот сейчас займем второй этаж и продолжим зачистку...

— Стереги-ись!

Сильный удар по голове опрокинул меня на спину, сбросив с лестницы спиной на предупредившего Акинфа. На мгновение потерял ощущение времени и пространства. Искр из глаз не получилось, а вот слезы брызнули вслед за отборной матерщиной. Да как же больно-то!

— Не стрелять! — приказал Акинф, упреждая смерть, готовую вырваться из вороненых стволов куда-то в нависшее надо мной пыльное облако.

— Вашбродь, живы? — справился Аристарх о моем самочувствии.

— Местами... — меланхолично отозвался, при помощи ординарца принимая вертикальное положение и незаметно вытирая слезы. Даже непонятно, что больше раздражало в тот момент: тупое блеянье овец, сыплющаяся за шиворот соломенная труха или собственная глупость.

— Не стрелять! Хэй, девка это, вашбродь! Девка как есть! — Иванов четко ответил на вопрос, поставленный моим непристойным словоизвержением некоторое время назад.

1234567

Предыдущая глава

↓ Содержание ↓