Мой любимый Демон

Котёнок громко чихнул от её удушливых духов, и когда тётя чмокнула его в мордочку, оставляя алый след от помады, укусил её за нос. Но ей, кошатнице, было всё равно. Вера смеялась и повторяла, какой он очаровательный, прижимая к своей огромной груди. Котёнок царапался, шипел и вырывался, но эти попытки освободиться только взывали умиление у женщины.

— Вдруг бешеный, давай выбросим? — голос Маргариты заставил и Веру и пушистого чертёнка повернуться к ней.

— Всё, доедай и беги. Опаздываешь ведь! — Вера взволнованно повысила голос, боясь расстаться со своей новой мягкой игрушкой.

Котёнок немедленно втянул когти и принялся тихо мурчать, как и полагалось коту. Маргарита ехидно усмехнулась, когда поднялась и проходила мимо них.

— Сговорились, значит? Ну-ну. Ещё пожалеешь, приятель! — она щёлкнула животное по носу, и котёнок щёлкнул зубами, пытаясь укусить за палец.

Девушка махнула на сообщников рукой и отправилась к себе в комнату. Уже у самых дверей до неё донёсся громкий, восторженный голос Веры:

— Я назову его Марсель!!

— Да хоть Матроскиным... — проворчала Маргарита.

Вера продолжила любоваться котёнком, который в свою очередь пытался испепелить ей взглядом. Марсель? Серьёзно?! Он — Дамиан, от первого вздоха и до последнего! И не собирался отзываться на это жалкое людское прозвище...

— О! Марсель — сочетание истории и стиля, третий по величине город Франции, — восторженно повествовала Вера, не обращая внимания на злобное шипение, — а воды в заливе, на берегах которого стоят форт Святого Николая и форт Сен-Жан, так похожи на эти восхитительные глаза!

Ну всё, тётю понесло. Если что-то касалось Франции, то нужно было убегать без оглядки или пришлось бы слушать часами...

ГЛАВА 4

Маргарита с трудом надела форму и остановилась перед зеркалом. Шорты, рубашка с жилеткой, да галстук бабочка. Она поправила его, подавляя желание снять. Дышать сегодня было просто невозможно.

Девушка причесала спутанные волосы, и решила не связывать сегодня. Круги под глазами, и мертвецкую бледность, лучше скрывать за их завесой. Она накинула портфель и, обувая в коридоре замшевые мягкие балетки, поняла, что действительно нужно поспешить...

С кухни он услышал, как Маргарита вышла, и хлопнули входные двери. Дамиан в панике вывернулся из рук Веры, которая пыталась запихнуть в него кусок сырой рыбы. Приземляясь на все четыре мягкие лапы, он лихорадочно поискал глазами выход.

— Что такое, малыш? Тебе на лоток нужно? — заохала Вера, — Нужно срочно приобрести, пока не стал гадить по углам...

Котёнок сердито фыркнул, и побежал в коридор, ощущая поток свежего воздуха, который вырывался из комнаты его пленительницы. К счастью окно действительно оказалось открытым, и Дамиан не останавливаясь, на бегу, спрыгнул с него.

Благо улица оказалась пуста. Молодой человек поднялся с колена и, выравниваясь в полный рост, зло оттёр алую помаду со своего разгневанного лица. Куда собралась эта девица?! Дамиан одёрнул куртку, при этом его пустой живот напомнил о себе приступом голода. Кроме сырого куска рыбы, ему ничего так и не перепало!

Он зашагал за Маргаритой, щурясь от яркого солнца. Лицо его покрылось испариной. Дамиан шёл, а перед глазами всё продолжало плыть и плавиться. Он различал силуэт Маргариты впереди себя, и шёл за ним, словно на маяк. Почему она ходила пешком? Судя по достатку хозяев дома, за ней должны были присылать машину.

При этих мыслях Дамиан поджал губы, и молча порадовался тому, что не пришлось бежать следом за этой самой машиной! Но ведь можно было залезть в неё и проехать с комфортом. Ему казалось, что любая девушка была бы рада мелкому пушистому существу, потому и выбрал образ кота. Но что с этой девчонкой было не так?! Это ведь лучший способ находиться рядом, и оставаться на нужной дистанции. Вот только бы ещё избавиться от надоедливой тётки!

Тёплый солнечный апрель радовал свежей зеленью и первыми красками цветов. Маргарита уже бодрее, благодаря свежему ветру, прибавляла шагу. Дамиан же, всё больше и больше ловил на себе пристальные взгляды прохожих, чопорно хмурящих брови, и шептавшихся у него за спиной, прикрывая свои рты ладонью. Молодой человек подавил желание свернуть несколько шей.

Подобные прогулки средь бела дня, никак не входили в его планы. Нужно было срочно уйти в тень. Тем временем район вокруг становился всё более древним, включая улицу, выложенную старинной потемневшей брусчаткой, и с каждым шагом, Дамиану становилось всё яснее, куда держит путь девушка с портфелем. В глубине души он всё же понадеялся, что ошибался, до тех самых пор, пока, задумавшись, чуть не уткнулся лбом в приветственно распахнутые ворота.

— Не может быть... — пробормотал Дамиан.

И как она умудрилась попасть сюда? Но теперь у него появился прекрасный шанс, и девчонка сама привела его сюда.

— Что ж, вопрос о том, как притащить её на встречу с отцом — отпал...

Кованая вывеска на воротах гласила 'Corde puro', что не менее пафосно означало не что иное, как 'Чистые сердца'. Здешние студенты получали воспитание в красивейшем старинном замке, и едва ли найдётся вторая академия, сравнимая с этой по красоте...

Одна из самых престижных в стране, она была открыта ещё в восемнадцатом веке. И с тех пор выпустила несколько премьер-министров, здесь даже обучался какой-то наследный принц, наследным ставший, впрочем, не без её участия.

Раздувая огонёк тщеславия в сердцах воспитанников, и поднимая планку до заоблачных высот, дирекция советовала записывать сюда детей на следующий день после рождения — тогда к их поступлению найдутся места. Так, с золотой ложечкой во рту и квитанцией об оплате за обучение, подрастали ученики 'Corde puro'...

Главный фасад академии имел три портала. Над стрельчатыми порталами входов находились скульптурные панно, изображавшие разные эпизоды великих древних сражений. По семь статуй, выстроившихся в ряд между порталами, изображали древних воинов в доспехах, опирающихся на свои мечи и поддерживали арки входа.

Верхняя часть академии украшалась изображениями горгулий и химер, поставленных, как и на всеми известном соборе Парижской Богоматери. Здесь, как и по задумке реставратора собора, архитектора Виолле ле Дюка, за образец были взяты средневековые горгулии, а выполнили их пятнадцать скульпторов, руководимых Жоффруа Дешоме.

Значительная часть витражей была создана ещё в середине восемнадцатого века. Главный витраж: восхитительная роза над входом в академию, сохранившаяся со дня возведения самой академии.

Маргарита склонилась над клумбой, вдыхая аромат свежих тюльпанов. Дамиан остановился неподалёку от неё, опираясь на кованую ограду, и неожиданно залюбовался профилем девушки. Сейчас, молчаливая и спокойная, она предстала перед ним совсем в другом свете. Он почувствовал неудержимое желание коснуться её волос, протянул руку вперёд, но немедленно отдёрнул её, словно от огня. Тень деревьев укрыла демона, позволяя вздохнуть с облегчением. В академии всегда так, сколько он её помнил. И зимой и летом — всегда в тени...

Дамиан склонил голову набок, продолжая наблюдать за Маргаритой, но девушка выпрямилась, поправляя переехавшие лямки портфеля. Она хотела пройти через ворота, но замечая подъезжавшую машину, немедленно отступила, прячась за оградой, и надеясь, что зелёное буйство росших вокруг неё кустов, укроет от посторонних глаз. Особенно от того, кто уже выходил из чёрной машины, после того, как личный водитель услужливо открыл ему дверцу рукой в безупречной белоснежной перчатке.

Вадим коротко кивнул шофёру, немедленно приложившему руку к козырьку своей фуражки, и накинул обе лямки портфеля на одно плечо. Расцветая улыбкой, Вишневский прошёл по широкой выложенной камнями дороге, которая вела в главный корпус академии.

Дамиан помрачнел и нахмурился. Он буквально ощутил те чувства, что испытывала девушка к смертному пижону, и ярость, смешанная с нежданной ревностью, окатила его, словно холодной водой. Маргарита продолжила наблюдать за Вадимом через забор, держась руками за холодные железные прутья. Затем, когда поняла, что юноша достаточно удалился, выбралась на дорогу.

— И что у неё в голове? — Дамиан зло засунул руки в карманы штанов и прошёл следом.

Конечно, это было полной глупостью с его стороны, так как явиться сюда в подобном виде, всё равно, что в балетной пачке явиться в клуб байкеров. Об этом Дамиану собрался сообщить дюжий мужчина в аккуратной чёрной форме. Служащий жестом руки указал ему оставаться на месте, и молодой человек вынужден был подчиниться. Он подавил свой гнев, и терпел, пока охранник прохаживался вокруг него, разглядывая как диво. Воздух вокруг Дамиана накалился и потемнел, но он сжал кулаки, и заставил себя успокоиться. Пусть это всего лишь человек, он не мог расправиться с ним на глазах у всей местной детворы.

Но эта задержка была ему как кость в горле. Дамиан наблюдал за тем, как силуэт Маргариты смешался с сотней подобных. Все девчонки были одеты одинаково! Их щебетание и шумные голоса сокурсников, какофонией звучали у него в голове.

Дамиан повернул голову и дождался, пока мужчина сам встретился с ним взглядом. Глаза демона заискрились и потемнели. Охранник словно заворожённый, так и остался стоять посреди дороги, уставившись невидящим взглядом в пустоту. Дамиан довольно улыбнулся, и направился к входу. Отец наверняка выскажет ему всё, что думает, ведь он строго запретил пользоваться силой в стенах академии. Слишком много людей было вокруг, но соблазн оказался так велик...

К тому же Виктор сам виноват в его теперешнем жалком положении! Стараясь не обращать внимания на шёпот за своей спиной, и студенток, которые выглядывали из-за каждого угла и дверей аудиторий, Дамиан искал взглядом Маргариту, растаявшую как туман. Боль в груди усиливалась, а значит, девица уходила всё дальше.

Молодой человек поднялся на второй этаж огромного здания, и остановился в самом его центре, закрывая глаза. Медленно поворачиваясь, Дамиан прислушивался к боли, определяя, в каком направлении она уменьшалась. Он не видел, сосредотачиваясь на своём важном деле, как несколько студенток фотографировали его на свои телефоны. Через мгновение довольный Дамиан уже знал, где его пропажа...

Маргарита склонилась над мраморным фонтанчиком, жадно припадая к струе прохладной воды.

— Мама спрашивала, когда ты к нам зайдёшь, Марго, — произнесла её подруга, с едва заметным акцентом.

Она ловко придержала волосы Маргариты, и хитро улыбнулась.

— Когда вы вернулись, Сунан? — Воронцова напилась и поднялась, вытирая губы белоснежным платком.

— Вчера вечером. Мне жаль, что я пропустила всё интересное. Бабушка плохо себя чувствовала, и мы не смогли вернуться раньше. Надеюсь, ты не скучала? — поинтересовалась девушка.

Тёмные волосы Сунан были собраны в идеальный высокий хвост, она покрутила цепочку с круглым медальоном первокурсника. Маргарита взяла подругу под руку, опираясь на неё, и положила голову на её плечо.

— Кажется, вчера скучно не было, — Сунан тепло похлопала руку подруги, которая вцепилась в неё, и потащила мучающуюся похмельем девушку в аудиторию.

Дамиан отошёл от стены, глядя им вслед. И так — первый курс. Значит, ей лет восемнадцать — девятнадцать. Ему нужно будет добраться до личного дела девушки. Насколько он помнил, все они хранились в кабинете отца и, несмотря на все прелести цивилизации, до сих пор писались от руки. Та сила, что содержалась в руках Маргариты, не могла взяться из пустоты. Этого просто не могло быть.

Воронцова устало села на своё место в аудитории и опустила голову на стол, остужая лоб его прохладной поверхностью. Но тут же почувствовала чьё-то присутствие и приподнялась, неожиданно встречаясь взглядом с Михаилом. Молодой человек, хмуро и молча, опустил подобранный вчера телефон на стол, продолжая глядеть на Маргариту. Девушка улыбнулась, в попытке разрядить обстановку, но не сработало.

— Миша... — потянула Воронцова.

— Ты знаешь, чего мне стоила прошлая ночь? — голос Михаила был тихим, но, тем не менее, достаточно сердитым.

Дамиан хмыкнул, стоя за углом, и сложил руки на груди. Чего ему эта ночь стоила!

— Извини, Миш. Я всё плохо помню. Мне жаль, что ты волновался, — Маргарита протянула к другу ладони, пытаясь накрыть руки, которыми он сжимал край стола, но Сазонов так резко отнял их, что ей стало обидно.

— Да не сердись ты так, — Воронцова нервно принялась складывать на стол свои книжки и тетради.

Ручка свалилась со стола, покатилась по полу, и Михаил наклонился, поднимая её.

— Как ты себя чувствуешь? Голова болит? — Сазонов с беспокойством глянул на лицо подруги, замечая непривычную бледность.

Теперь Маргарита была так похожа на него, точно привидение. Он осторожно вернул ручку владелице.

— Я в порядке, — тихо отозвалась девушка, — поговорим позже, ладно? Я немножко...

— Я понял, — Михаил оставил подругу в покое, возвращаясь на своё место.

Сазонов расположился по правую сторону от неё, на соседнем ряду, и время от времени поглядывал на Маргариту, продолжая волноваться. Что-то с ней сегодня было не так, и виной тому не похмелье. Огромная аудитория заполнялась шумно и громко, заставляя голову Маргариты раскалываться.

Она едва дождалась, пока все умолкнут, и вошедший профессор истории начнёт повествовать своим монотонным голосом. Маленький сухой человечек в больших очках, казалось, был таким древним, что сам лично участвовал во всех событиях истории, которую преподавал. Он говорил и говорил, убаюкивая девушку. Маргарита подпёрла голову рукой, боясь, что просто упадёт на парту, а глаза продолжали слипаться.

— В начале пятнадцатого века борьба бургундионов и арманьяков вспыхнула с новой силой. Этой ситуацией воспользовались англичане, высадив на севере Франции тридцатитысячную армию. Война возобновилась. В условиях внутренней нестабильности Франции этот период войны был победоносным для англичан. Бургундский герцог предаёт французского короля и вступает в союз с английским королём Генрихом V.

В тысяча четыреста пятнадцатом году в битве при Азенкуре французы были разбиты, герцог Орлеанский попадает в плен. Англичане, усиленные поддержкой герцога Бургундского и пленением герцога Орлеанского, завоёвывают Нормандию и подходят к самому Парижу. Французский король Карл VI, человек слабый и больной, под давлением своего окружения, подписывает мирный договор с Англией на самых невыгодных для Франции условиях... вам совсем не интересно, мадемуазель Воронцова?

Маргарита встрепенулась, когда услышала собственную фамилию, но хоть убейте, не могла понять, что от неё хотели. Она вяло поднялась, скрывая сонное лицо в распущенных волосах.

— Что же вы нам расскажите об этом договоре, дорогая? — профессор привычно пожевал дужки своих очков, слушая, как девушка пытается заставить себя произнести хоть пару слов.

Его внимание отвлёк сухой тихий смешок, раздавшийся с последнего ряда аккуратно расставленных столов. Мужчина даже вытянул шею, пытаясь лучше разглядеть странного, возмутительно одетого студента, посмевшего в подобном виде заявиться на его лекции, да ещё позволявшего себе хамское поведение.