Привет с того света или приключение попаданца.

"Паспорт — то не проблема достать, да где гарантия, что вылечит меня знахарь? Пообещаю, достану, покажу, но отдавать не буду, пока мне врачи не подтвердят полное выздоровление"!

Так и порешили: "сначала стулья, потом деньги".

Правда предупредил знахарь участкового, что тянуть нельзя: чем раньше он сможет приступить к лечению, тем лучший будет результат. С тем и отбыл Иван Васильевич в райцентр.

* * *

Для участкового, двадцать с лишним лет проработавшего на этой должности, нет нерешаемых задач в своей "епархии", тем более, что на кон поставлена собственная жизнь.

Самое главное — знать, куда обратиться. А Иван Васильевич прекрасно это знал: в морг. Постоянно, зимой чаще, летом реже в морг отправляли умерших бомжей, до которых никому не было дела. Иногда и ему приходилось этим заниматься.

Работники морга — зачастую пьяные в дупель, за бутылку, две водки готовы были отдать все документы, найденные на умершем бомже. Те, как правило, старались их спрятать так, чтобы не потерять: документы представляли большую ценность. Поэтому, зачастую, у привозимых в морг бомжей, документы были очень хорошо спрятаны, а медицинским работникам шарить по одежде грязных, часто завшивевших трупов, разыскивая документы, было невместно.

Поход в морг закончился успешно: два паспорта умерших бомжей оказались в кармане ушлого участкового. Один из них был отложен сразу: этот бомж находился в розыске за совершенное преступление. Второй в этом отношении был чист: это был паспорт мужчины на имя Дурова Павла Максимовича, сорока семи лет, выданный двенадцать лет назад. Ранее он был зарегистрирован в областном центре, но уже восемь лет назад регистрация была аннулирована, а новая — не проведена. Лицо на фотографии не очень было похоже на лицо знахаря, но, как говорится, были варианты.

Иван Васильевич, предварительно встретившись с работником УФМС, договорился о срочной, внеочередной замене паспорта жителю деревни Болотница, которая находилась под его контролем. Причина была очень убедительна: при очередной проверке документов у Дурова участковый сам нечаянно уронил их в разогретый битум, которым Дуров собирался смолить лодку, в результате чего паспорт был испорчен. Он обещал в течение двух дней привезти этого Дурова, имеющего при себе фото на паспорт, и оформить все документы, объясняющие необходимость его замены. Такое участие в судьбе Дурова объяснил собственной виной в порче паспорта. Конечно, получил обещание все сделать предельно быстро.

После сдачи гражданином Дуровым в УФМС испорченного паспорта и новой фотографии в присутствии Ивана Васильевича и оформлении необходимых разрешительных документов, было объявлено, что паспорт будет готов в течение недели.

Следующие пять дней Дупель усиленно занимался лечением участкового. Наконец, объявил о положительном результате. После этого вместе с Иваном Васильевичем уехал в город, где тот прошел обследование в больнице и был признан совсем здоровым.

Они также вдвоем посетили областное УФМС, где знахарь получил паспорт.

Иван Васильевич предложил зарегистрировать его по месту жительства в деревне Болотнице в доме Сергея и взялся это быстро сделать.

Уже через три дня Дупель стал гражданином Дуровыми Павлом Максимовичем, официально проживающим в Болотнице.

Все были довольны: и участковый, и знахарь. Процесс легализации успешно завершился.

Глава четвертая.

К концу июня Сергей полностью прошел курс омоложения и выглядел даже моложе, чем Лиза и Анна: лет так на сорок — сорок пять.

Один только Дупель практически никак не изменился.

Наехавшие в ближайшие деревни дачники, сразу прослышав о знахаре из Болотницы, немедленно выстроились к нему в очередь на лечение.

Однако, были и недовольные: некоторым болящим знахарь в лечении отказывал. По какому принципу он их отбирал — было неясно, а сам Дупель этого не объяснял. Обиженные скооперировались и накатали на него "телегу" в райцентр, обвинив во всех смертных грехах, а главное: занятии целительством без диплома о медицинском образовании.

Разбираться с жалобой в Болотницу приехал участковый Иван Васильевич. Он встретился с Дупелем и Сергеем и предупредил о грядущих проблемах. После обсуждения ситуации на совете мужчин было решено не доводить дело до больших неприятностей, а знахарю на время покинуть негостеприимную Болотницу: к осени дачный сезон закончится, жалобщики разъедутся по домам, те, кто успешно вылечился, напишут благодарственные письма и все закончится. Тогда и вернуться можно будет.

Хотя всем было ясно: если Дупель уедет, то едва ли вернётся обратно в деревню. Новые знакомые, новые дела, новые обстоятельства закрутят его в новой жизни. Болотница останется для него в качестве "запасного аэродрома", на совсем уж плохой случай.

Сергей вызвался отвезти Дупеля в райцентр, откуда можно уехать хоть на автобусе, хоть на поезде на "все четыре стороны". Но Иван Васильевич сказал, что все равно завтра возвращается в райотдел на службу и может прихватить с собой Дупеля. Тем более, что он на служебных Жиг?лях. Так и порешили.

Лиза и Анна наготовили знахарю с собой в дорогу столько еды, что ею можно накормить целый взвод солдат. Конечно, всплакнули, обнялись, приглашали приезжать ...

С Сергеем Дупель простился по-мужски: только обнялся и пожал на прощание руку.

Знахарь уезжал в неизвестность. Как подозревал Сергей, тот плохо представлял себе реалии жизни в России. Уже хорошо, что у него был неплохой запас денег, чистые документы и некоторый опыт общения с простыми людьми. Кто такой Дупель на самом деле — он даже не догадывался. Но, похоже, появился на дороге в Болотницу сразу, ниоткуда.

"Из космического пространства",— единственное, что приходило ему в голову.— Но тогда откуда тот знает русский язык, хоть и говорит не всегда внятно и понятно, как будто язык для него не родной".

На следующее утро знахарь с участковым выехали из деревни и уже через полтора часа прибыли в райцентр Бологое.

Иван Васильевич отвёл Дупеля в местное отделение сбербанка, где тот открыл счет, на который положил четыреста тысяч рублей. Участковый настоятельно советовал это сделать.

— А потом обязательно оформи кредитную карточку — с ней намного удобнее,— рекомендовал он.

Затем отвёз на железнодорожный вокзал, где они распрощались.

Еще перед отъездом Дупель долго выспрашивал Сергея о наиболее привлекательных местах, в которых тот хотел бы жить. Лучше побережья Черного моря тот не мог больше ничего посоветовать. Правда, последний раз Сергей побывал там двадцать лет назад, но впечатления от той поезди остались незабываемые.

По большому счету Дупелю ехать было все равно куда, но и на море он с удовольствием бы побывал. Поэтому купил карту России, отдельно черноморского побережья, приобрел билет до Сочи на прямой поезд из Санкт-Петербурга, проходящий через Бологое, в купейный вагон и уже через три часа разместился на нижней полке купе.

* * *

На двух верхних полках храпели пьяные попутчики, которые даже не проснулись при появлении нового пассажира. Внизу сидела миловидная женщина, не отрывающая взгляда от проносящихся мимо пейзажей за давно не мытым окном вагона. Она только кивнула на приветствие Дупеля, и тут же отвернулась к окну.

"Попутчики попались мне еще те ...,— подумал Дупель, усаживаясь на свою полку. — Не успели от Питера отъехать, как нажрались. А дама даже очень ничего, правда, молода для меня: лет тридцать — тридцать пять. Надо же, впервые о даме как о женщине подумал! В мои то годы"!

Дупель развернул свернутую в рулон постель и лег сверху, не раздеваясь.

"Спать неохота, читать — нечего. Посмотрю ка я путеводитель по побережью: зря что ли его на вокзале купил"!

И, больше не обращая внимания на отвернувшуюся к окну даму, углубился в изучение путеводителя.

Примерно через час Дупель решил, что пора перекусить: в животе бурчало. Он открыл саквояж, презентованный ему Сергеем: брать в путешествие свою котомку он не рискнул. Правда и саквояж был не "первой свежести": им пользовался еще отец Сергея. Достал оттуда жареную курочку, хлеб, свежий огурец и с аппетитом стал обедать. Дама не смотрела на него, но часто сглатываемая ею слюна ясно говорила, что она голодна.

— Не хотите присоединиться? — предложил Дупель.— Все деревенское, свежее, только утром приготовленное.

— Да нет, не стоит, Вам и самому мало!

— Не стесняйтесь! У меня еще много: и пироги с капустой и расстегаи с рыбой. Соседки в дорогу приготовили. Жаль, чая нет.

— Чай я сейчас принесу. Вам один стакан?

— Один. Павел,— представился Дупель.

— Ирина!— сказала дама. — Сейчас за чаем схожу. — И вышла из купе.

Спустя две минуты она с двумя стаканами чая в металлических кружевных подстаканниках вернулась в купе. К этому времени стараниями Дупеля на салфетке перед Ириной лежала аппетитная куриная грудка и два пирога. Не чинясь, она тут же приступила к трапезе.

Утолив первый голод, попутчики сразу начали неспешный разговор: о погоде, родственниках, работе, цели путешествия.

Дупель представился холостяком, медицинским работником, направляющимся на юг с целью не только отдохнуть, но и попытаться устроиться там жить: якобы продал дом в деревне и хочет начать новую жизнь, но уже у моря.

Ирина заинтересовалась словами Дупеля и уточнила, какие болезни он может пользовать. Мол, она знает место, где нужны врачи -специалисты по женским болезням. Там можно и жилье снять, и деньги неплохие заработать. Сама она живет в Лоо, это около Сочи, держит недалеко от пляжа небольшое кафе на пять столиков, разведена, детей нет. Имеет у моря маленький собственный дом, сдаёт комнату отдыхающим. Сейчас возвращается из Питера. Жила у тетки. Совсем замучилась: та сердечница, постоянно приступы стенокардии. Тётка оформила на нее завещание: боится, что все достанется не родным людям.

Раньше она постоянно приезжала к ней в Лоо отдыхать на море, но в последнее время сильно сдала, болеет. Можно было бы еще у тетки пожить, но кафе требует присмотра. И так две недели на посторонних людей все брошено! Получила сегодня утром из дома сообщение, что там проблемы: какие-то непонятные люди появились, угрожают, хотят встретиться с хозяевами кафе, хотя "крыша" у нее надёжная, рассчитывается она с ней вовремя ... Все бросила, собралась и сразу на вокзал: даже поесть ничего в дорогу не взяла.

Дупель ей посочувствовал. Сказал, что он может и женские болезни лечить, но пока не решил, где остановиться: Сочи и окрестности плохо знает, на море — первый раз собрался. Советовали ему попробовать в районе Адлера остановиться. Там отдыхающих много, без работы не останется.

— Я в Сочи родилась, прожила больше тридцати лет, и никому бы не посоветовала в Адлере жить: отдыхающих — тьма, с пресной водой и электричеством — проблемы, рядом аэропорт и т.д. Вот у нас в Лоо — жизнь: поселок небольшой, но благоустроенный, своя железнодорожная больница, кинотеатр, магазины, сообщение с Сочи — отличное. Много еще преимуществ.

Она помолчала.

— Я могла бы предложить комнату в моем доме: поживете, приглядитесь, может понравится, так в Лоо и задержитесь. Тем более, врачи по женским болезням всегда в дефиците, без работы не останетесь.

— Спасибо, подумаю. А комната свободна? Не придется людей с места ради меня сгонять?

— Да что Вы говорите! Еще перед моим отъездом в Питер отдыхающие съехали: дом пустой стоит. Соглашайтесь, не пожалеете! Я с Вас денег не возьму, хоть сейчас и самый сезон. Заодно и меня посмотрите: может надо полечить.

— А на что жалуетесь?

— Да конкретно ни на что, но, чувствую, надо бы провериться, что-то на сердце неспокойно.

"Вот женщины — удивительные люди: незнакомому мужчине, в поезде, про свои болячки рассказывают! Да еще приглашают в гости. Ну, мне все равно, где останавливаться, не понравится — уеду. Решено, принимаю предложение"!

В десять часов утра Дупель с Ириной вышли в Лоо, и спустя двадцать минут уже входили в ее домик, расположенный на второй линии, метрах в двухстах от моря.

Домик был небольшой: спальная хозяйки, гостиная, кухня, комната для отдыхающих. Удобства: туалет и душ — во дворе.

Недалеко больница, два магазина и иринино кафе.

— Павел, вот Ваша комната. Располагайтесь, а я сейчас сбегаю в кафе: сердце что-то болит. Что там случилась? Я — скоро: одна нога туда, другая обратно.

Комната Дупелю понравилась: с большим окном, в пристройке к дому, хорошо отделанная. Даже имеет отдельный вход. Проведена вода, есть раковина. Удобства, правда, во дворе. Не графья! В Болотнице похуже было, и ничего. Кроме того, можно ее использовать для приема больных, не мешая хозяйке.

"Остаюсь"!

Глава пятая.

Ирина пришла очень расстроенная: на месте ее кафе приезжие армяне хотят построить ресторанчик. Предлагают продать кафе за приличные деньги. Даже место в нем работать предлагают: кем-то вроде снабженца. Обеспечивать ресторан продуктами, постольку опыт есть, связи с поставщиками налажены, отзывы о ней хорошие. "Крыша" молчит, не собирается вступаться, значит: купленная. Похоже, надо соглашаться: что может сделать одинокая женщина против такого наезда? Как говорят: "Быть бы живу!"

Дупель сочувственно кивал, но советовать ничего не торопился: она хозяйка, живет здесь уже много лет, обстановку знает. Сама выберет для себя наилучший вариант.

* * *