Ехали в купе в тёплой компании с ещё двумя такими же новоиспеченными лейтенантами, и, каждый, с большими планами на будущее. Естественно навеселе, ну как без этого. И, как всегда в таких случаях бывает, наши запасы горячительного закончились, а продолжения банкета жаждали все. Бросили жребий — кому двигать на поиски спиртного. И я, как самый "везучий", отправился на его поиски. Нет никакого секрета, что в любом поезде помимо вагона-ресторана, если такой и имеется, у каждой проводницы вагона есть запас горячительного. Но тут вышел облом. У нашей, как раз за полночь, этот запас закончился. Чуток тётенька не рассчитала, и последнюю бутылку, за пару минут до моего прихода, такому же жаждущему толкнула. Однако она меня обнадёжила тем, что её закрома в скором времени опять пополнятся, но это будет через час. Вот только нам некогда ждать, потому что "ну очень уж сильно надо было".
По её наводке направился я дальше, и путь мой лежал через три вагона, к какой-то Фаине. Миновав пару вагонов и проходя через тамбур, я повстречал там тройку каких-то парней на вид 17-20 лет. Один из них стоял у двери, что была по правую сторону вагона, и попыхивал сигаретой, а на противоположной стороне ещё двое, как мне показалось, мило беседовавших с девушкой. Ну, беседуют и беседуют, мне-то какое дело. И уже взявшись за дверную ручку перехода между вагонами, я бросил оценивающий взгляд на девушку. Фигурка — есть на что посмотреть. Личико — тоже ничего. Но тут я обратил внимание, что в её взгляде то ли призрение, то ли страх. "С чего бы это такими глазками смотрит на меня? Неужели моя физиономия так ужасно выглядит после нескольких граммов выпитой водки, что вызывает такой страх у какой-то тёлки" — с обидой подумал я. Я ещё раз оглядел её, но теперь выискивая в её фигуре изъяны, и тут мой взгляд заметил блеск чего-то металлического у её бока.
"Так это она не на меня так смотрела. Это из-за этих вот уродов у неё такой взгляд. Да тут значит, насилие над личностью происходит" — подумал я. "Так-так, нехорошо с их стороны барышню железкой пугать".
А так как моя сущность всегда была в неладах со всяким хамством и произволом со стороны всякой гопоты, и я всегда, ещё со школьной поры, стоял за обижаемых. "Надо помочь" — решил я. Но их трое. Тот, что сейчас позади меня, я думаю, тоже из этой же гоп-компании. Ага, вышел из купе сюда покурить, и теперь изображает из себя подслеповатого, не видя приставания к девушке.
Надо в первую очередь обезвредить мордатого, что с ножом, а следом того, что стоит позади меня. Но вот только "мордатого" перекрывает прыщавый хмырь, повернувшийся ко мне лицом. Вот же блин, как же тут мало места! Прикидываться пьяным мне не надо, и так заметно. Споткнувшись о мнимое препятствие, да, и, прилично мотающийся из стороны в сторону вагон этому тоже поспособствовал. Я, как будто ища равновесие, схватился руками за шею "прыщавого". "Извини мужик, вагон мотануло" — проговорил я заплетающим языком в лицо "прыщавому", уже открывающего рот для возмущения. Но вместо слов из его рта послышалось что-то наподобие мычания, и он начал хватать воздух ртом, а руками схватился за свои мятые яйца, так как я со всей силой въехал ему коленом между ног. Я тут же толкаю его на того кто был с ножом, и они оба падают на пол. Третий бросается на меня сзади, но, я, не оборачиваясь, бью его локтем в лицо, и он, разбрызгивая кровь из разбитого носа, отлетает обратно к двери.
Я не знаю, что в этот момент думала девушка, но она так и стояла с открытым ртом, а глаза у неё от ужаса расширились, ну в точь-точь как у лемура.
"Что стоишь дура, а ну бегом отсюда" — крикнул я ей.
Я не понял, дошли ли мои слова до её сознания, однако она закивала головой быстро-быстро — ну, прямо, дятел на дереве, хотя всё также продолжала стоять, прижавшись к стенке не предпринимая никаких действий, чтоб покинуть тамбур. Понятно, ещё не очухалась девонька. После очередного моего окрика она наконец-то встрепенулась, глянув на валяющихся у её ног подонков, один из которых держась за свои отбитые причиндалы, подвывая корчился на полу, а вот второй что был с ножом уже начал подниматься, и девица перепрыгнув через него, рванула в вагон, благо путь туда оказался свободным. А вот я, прежде чем продолжить свой путь дальше, решил обезопасить свой тыл, лишив мордатого его колющего орудия. Мордатый не успев встать, взвыл от боли, когда мой ботинок врезался в его предплечье "отсушив" ему руку с ножом, который, после моего удара, оказался на полу. Вот только, на поверку, это оказался небольшой складень, годный только чтоб огурец порезать, хотя и им можно дырок понаделать в организме. Дальше этот нож переправился мною на площадку над сцепкой, где и канул куда-то вниз. Тут меня атакует "подслеповатый", я вовремя успеваю поставить блок, под его летящую в мой пах ногу, но пропускаю удар правой в корпус. Тут же сам атакую его, но он оказался шустрым, и нацеленный ему в лицо кулак, только слегка задел его скулу. Но, возможно, на мой прицел и реакцию, повлияли граммов четыреста выпитой водки, а так же, не вовремя мотнувшийся, на неровностях дороги, вагон. К "подслеповатому" присоединился "мордатый", и, теперь передо мной было два противника. Из-за тесноты тамбура, им приходилось нападать на меня по очереди, а так они больше мешали друг другу. С двумя я, ещё мало-мальски справлялся, и несколько раз отправлял их, по очереди, в нокдаун. Но, когда к ним присоединился "прыщавый", я потерпел поражение, так как скопом они меня завалили. Я не знаю, кто приложился по моей головушке, но "свет выключили".
Пришел в себя я где-то под утро, под откосом, с залитым кровью лицом, с огромной шишкой и содранной кожей на макушке, весь изодранный в драке и при падении. Всё тело вопило и стенало от боли, его как будто пропустили через камнедробилку. Да, неплохо они потоптались на мне, наводя блеск на своих штиблетах, — подумал я. Или же, это последствия моего, не очень удачного приземления? Думаю, что это всё вместе взятое. Самое скверное во всем этом, что у меня, после, видимо, непродолжительного полёта из вагона, при жёстком приземлении, была сломана нога, это я понял после того как попытался встать. Глянув на ногу я ещё больше в этом уверился так как она сильно опухла. И как оказалось впоследствии, это был сложный осколочный перелом в двух местах. Оставаться на одном месте нельзя, и пока я ещё могу как-то двигаться, надо выбираться к людям, чтобы не загнуться в этой глуши — проскользнула мысль.
Я понятия не имел, далеко ли нахожусь от ближайшего жилья, и в какой стороне оно находиться. То что вдоль железки обязательно должно быть жильё об этом общеизвестно, но вот в какой стороне ближайшее я не знал. Так надо было ещё решить, мне вдоль насыпи по грунтовке или прямо по шпалам передвигаться. По шпалам опасно — поезд переедет — рассудил я здраво. Но прежде чем отправиться в путь по грунтовке на поиски людей и жилья я предпринял попытку привлечь к себе внимание. Подобрал палку и приладил на нею оторванный рукав от рубашки и давай махать этим подобием флага, проходившим мимо меня поездам, давая понять, что человек нуждается в помощи. Не знаю, привлёк ли я этим маханием кого-либо к своей персоне или нет, но сидеть тут на попе не было никакого смысла. Надо было двигать к жилью, к людям. А как? Ну тут у меня всего два варианта. Скакать на одной ноге или как Маресьев — ползком. А что, сейчас ещё лето, значит не околею — подумал я тогда. А вот какой-то зверюгой быть съеденным я подобный вариант вполне допускал. У летчика хоть пистолет был, а у меня кроме подобранной сучковатой палки ничего. От одной зверюги я бы возможно несколько бы минут и продержался, а дальше что. А если целая стая нападёт? Про топтыгина я и не заикался. Да и летом он, как я слышал, очень редко на человека нападает.
Забегая вперёд скажу, что мне повезло, если даже в ночное время пока я был в отключке, ни мишка косолапый, ни кто-то поменьше с клыками ни в ночное время, а тем более днем, когда я уже очухался, мною не заинтересовались. Зато меня чуть не загрызла мелкая и оттого очень злобная мошкара, а также противно пищащая женская половина комариного рода. А будучи городским, то к укусам этой злобной летающей твари я был очень чувствительным и оттого моё лицо и все находящиеся выпуклости на нём увеличились в объеме. Нос картошкой, ушам и чебурашка бы позавидовал. Да и остальным частям моего тела досталось изрядно, помимо того что оно и так пострадало в драке.
После некоторого раздумья, в которую сторону мне двигать — решил, что мне нужно в ту же сторону куда я и направлялся. Первого моего порыва хватило на пару сотен метров прыганья на одной ноге, опираясь на палку. Ещё несколько десятков метров я прошагал на корячках изображая четвероногую зверюгу неизвестного в этих местах вида. После недолгого перерыва я продолжил свой путь на четырех костях, в таком вот положении я и повстречался с местными аборигенами, которые меня и доставили до ближайшего жилья. Оказывается, приземлился я в каких-то двух километрах от Беломорска. Больше месяца провёл на больничной койке. Вначале три недели в Беломорске, потом меня родители перевезли в Питер, и ещё две недели, но уже в госпитале. Далее три месяца амбулаторного лечения и легкая хромота по сей день. Так что на этом, моя служба на флоте, закончилась, так толком и не начавшись. Хотя я мог бы продолжить, или, скорее, начать служить, вот только мне предлагали должность на берегу. Пришлось отказаться, так как хотел служить на кораблях, и только на кораблях, потому и уволился. А может надо было бы согласиться. Но я тогда был сильно зол на себя, да и подозревал, что это дед подсуетился, имея связи и друзей на флоте. Немного оклемавшись, и, чтобы не травить душу, начал искать работу, не связанную с плавсредствами. Находил, но, подолгу нигде не задерживался. Начал хандрить, обозлившись на себя, и на весь окружающий мир. Своё горе начал заливать спиртным, хорошо, хоть дед привёл меня в чувство, но, два года пропало. И вот, после нескольких перемен работы, я оказался в торговом центре "Эльдорадо", где за девять лет прошел путь от простого продавца до руководителя отдела. Потрясающе!!! Вместо дальних походов, я теперь лавирую среди витрин и стеллажей с бытовой техникой. Да-с. С флотом-то я, поневоле, завязал, и, поначалу, даже с бывшими однокурсниками не общался. Но, потом связи восстановил, они же не виноваты в том, что со мной случилось, отчего же я должен от них прятаться? Постепенно узнал, где кто из ребят служит. А разбросало наших по всем флотам. Раздобыл и адреса и номера телефонов стал созваниваться, иногда даже виделся с теми, кто неподалёку служил, или кому доводилось бывать на Балтике. И совсем редко с теми, кого судьба закинула далеко, и они, практически чудом, оказывались в Питере. При общении с ними я и узнавал последние околофлотские новости, байки, слухи. Но чаще всего я общался с Пашкой. Нет-нет, не с Пашкой, а с Павлом Андреевичем Смирновым. В этом году, ему, как отличившемуся при выполнении Государственного задания, досрочно дали капитана 3-го ранга. А ведь этот, любитель живности, о военной карьере и не мечтал, а уже каптри. А я, блин, свою мечту похерил. Так вот, когда у него случался отпуск, то он тут же ехал в Питер к родителям. А когда Пашка приезжал, то я, по такому случаю, на несколько дней брал отгулы. И вот тут-то мы с ним оттягивались по полной. Но, последние четыре года, он только на несколько дней заглядывает к родителям в Питер. Это происходит, или по пути со своего Севера на юга, или по возвращении. И всё из-за того что друг мой женился, и, даже потомством обзавёлся, в виде замечательной дочурки, и теперь возил своих женщин погреться на пляжах южного моря. Так что, пришлось от зависаний в кабаках отказаться, заменив их вполне приличными посиделками в домашней обстановке, так сказать, в узком семейном кругу. И время мы, в основном, проводили больше за разговорами, а не за употреблением крепких горячительных напитков, так как наши "половинки", активно пресекали подобные поползновения, установив жёсткий лимит в "двести грамм на рыло". Я ещё раз повторюсь — "крепких". Но, слава Богу, есть ещё и "не крепкие" и "не совсем крепкие". А вот в этом году, у Пашки, с летним отпуском вышел облом, так что ждём его в декабре с семейством в гости. На этом мои воспоминания о никчёмной и не слишком удачной собственной жизни переключились на другое.
И так, мне тридцать пять лет от роду. Не инвалид, руки ноги на месте, хотя немного прихрамываю после известных событий, да, и то, больше уже по привычке. Не красавец, каких печатают на глянцевых обложках женских журналов, но и не страшила, и на физиономию свою не жалуюсь. Она у меня вполне обычной славянской наружности. Да, на просторах России, таких как я, миллионы. Телосложением — не бодибилдер, но и не задохлик, так как стараюсь поддерживать себя в спортивной форме. За себя постоять вполне могу, если только оппонентов будет не больше двух. Девки от меня не шарахаются, но и табуном за мной не бегают. В законном браке не состою, но постоянная подружка есть. Зовут Светлана. Не блондинка, с ногами от ушей, но, очень даже ничего. И не охотница за толстым кошельком — проверено. Обычная провинциалка родом из Петрозаводска. На данный момент дипломированный банковский работник. Высокая фигуристая шатенка с миловидным личиком. Именно на её имя я и запал вначале, когда впервые её увидел в одном из баров, где она веселилась в компании студенток-однокурсниц. Они чего-то там очень важное отмечали, а я к ним подвалил, с самыми благими намерениями. Тогда я ещё время от времени продолжал хандрить, и заглушал эту хандру спиртосодержащими напитками, но не в одиночестве, дома, а в шумных и людных местах. Светлана, Светик, ... — и мне захотелось чего-то светлого в своей такой серой жизни, и, главное, постоянного. Около месяца ухаживаний, ещё полгода, она была, как бы, главной по снятию напряжения, а потом, в конце концов, по моей же просьбе переехала ко мне. С того дня прошло шесть лет, и мы всё ещё вместе. Детьми мы, понятное дело, не обзавелись. Поначалу как-то об этом не задумывались, позже откладывали решение такого щекотливого вопроса на потом. А моя родня нам, так, уже все уши прожужжала. А с чего бы им не жужжать. У нашего деда было трое детей! И нас у отца тоже трое! У брата с сестрой тоже по трое. У дядек по отцу также по трое. И при этом все они в один голос говорят — Бог троицу любит. Даже у племянника, который на десять лет младше меня, этой весной родился пацан. А у меня был всегда готов один ответ на все их наезды, — вы уже за меня выполнили план по продолжению рода Мосуновых. А они мне на это — что, захочешь, мол, на старости лет детьми обзавестись. Ну настругать-то не проблема. Сунул, вынул и готово. А вот кто их поднимать будет, на ноги ставить? Времени-то на всё тебе, дураку, хватит, али нет? И кто потом тебе, старику, стакан воды подаст напиться.
-Ага, щас, они-то уж подадут. Скажут — вставай, старый хрен, сам напьёшься, да и нам принесёшь, да, лучше не воды, а водки.
-Вот-вот, братик, ты сейчас иронизируешь. А может так случиться, что Светлана и родить-то уже не сможет, ей, всё-таки за двадцать пять. Ещё протянешь с этим делом лет пяток, да и могут возникнуть проблемы с производством детей — стращали они меня.
