Ловушка на жениха 2 том (авторская версия)

— Дик, иди сюда! — позвал мэтр. — Ты сильный целитель, хоть и необученный; у тебя может получиться. Я буду направлять, ты отдашь лишь силу.

— Нет. — Дик отрицательно помотал головой и сложил руки на груди. — Пусть умирает, он все рано переродится в Источнике.

— Дик! — воскликнула Летта. — Но ведь он ничего плохого тебе не сделал!

— Его отец убил меня. Я имею право взять жизнь за жизнь, — глухо произнес он и отвернулся, ссутулившись.

Габриэль, слегка склонив голову, не моргая следил за парнишкой.

— Рыжий, а если я скажу, что он твой брат?

Опущенные плечи вздрогнули, и Летта не выдержала. Что бы там ни случилось много лет назад, а этот белобрысый не имеет права дразнить мальчишку несуществующей родней! Она выпрямилась, сунула котенка Дику и гордо встала напротив Габриэля, сжав кулаки. Голос Летты звенел от едва сдерживаемой ярости, но девушка старалась не сорваться на крик.

— Ты, ублюдок, не смей такого говорить, не смей шантажировать его надеждой. Ты не знаешь, что такое остаться одному на всем белом свете, что такое каждый день выживать и знать, что никогда рядом не будет никого, кто бы смог просто пожалеть тебя и понять! Убирайтесь! Я не буду лечить этого эгоистичного себялюбивого бабника. Пусть его Хейда лечит. А нам от него одни неприятности. Пусть сдохнет! — в запале выкрикнула она и зажала рот руками, испугавшись собственной злости.

Борг смотрел на Летту с восхищением, а магистр осуждающе качал головой, и девушке стало стыдно за сиюминутную вспышку. Она закусила губу и повернулась к Дику.

— Откуда он у тебя? — глухо спросил юноша, почесывая маленького ягуара за ушком.

— Сай Антео подарил. Правда, он прелесть? — Летта старательно делала вид, что рядом никого нет.

— Кто, принц или этот маленький выбросок? — хмуро поинтересовался Дик.

— Выбросок? Так это не ягуар? — удивилась Летта.

— Нет, это смесок человека и тебба. Выбросок. Такой же, каким был я. — Дик развернулся и вышел из комнаты.

Летта выругалась и, повернувшись к едва дышащему Алмару, растерянно произнесла:

— Он сказал, что если надоест, его можно выбросить, что он его не убил, чтобы я развлеклась... Что же вы за звери такие? — последние слова она уже шептала, глотая слезы.

Магистр хотел подойти к ней, но на его пути встал Габриэль.

— Я хочу, чтобы ты применила силу браслета, — медленно произнес он, глядя Летте в глаза.

— Нет! — В двери, шатаясь, вошел барон Вербахта и со стоном опустился в кресло, с которого вскочила девушка.

— Как ты меня нашел?

— И тебе здравствуй, госпожа Виола. Неужто ты думала, что я оставлю без присмотра все места, где ты могла появиться? Да и колдун тебя искал. Он сказал, что ты в борделе. Пришла за новыми ощущениями?

Летта решила не обращать внимания на последние слова Кевена, хотя заметила, как возмущенно дернулся Борг.

Выглядел барон ужасно: опухшее лицо, мешки под красными, воспаленными глаза, лохматый, в заляпанной жирными пятнами одежде и со свежей царапиной на скуле. Но при этом он показался Летте сейчас самым родным в этой комнате. До тех пор, пока не раскрыл рот.

— Барон, что с тобой приключилось? — ахнула Летта, всплеснув руками.

— Графиня, как мило, что ты за меня волнуешься. Это очень приятно! — ухмыльнулся он. — Со мной приключилось жестокое похмелье. Габриэль, ты принимал кровавый душ? Мы же расстались всего несколько часов назад.

— Долго ли умеючи, — пожал плечами телохранитель.

— Она не будет лечить твоего хозяина, и не настаивай. Каждое лечение забирает у нее год жизни, а мне приказано доставить девицу Луань в целости и сохранности, — заявил он Габриэлю и многозначительно положил меч на колени.

— Этого не может быть. Амодей не должен... — Страж повернулся к девушке. — Как ты им пользуешься?

Летта смутилась. Она пользовалась браслетом всего несколько раз и всегда просто просила Амодей.

— Прошу его, — тихо ответила она.

— Просишь? — Габриэль запрокинул голову и громко рассмеялся. — Глупая! Тебе нужно приказать и оговорить масштаб лечения. Например, — он схватил Летту за руку и приложил Амодей к царапине на скуле Вербахта, — повторяй, "залечить порез".

Летта послушно повторила, ей самой было интересно, что произойдет. Амодей слегка сжался, и когда страж убрал ее руку от лица барона, на нем не осталось даже намека на рану.

— Когда ты не ставишь конкретную цель, браслет излечивает ВСЕ: внутренние органы, застарелые болячки, и параллельно омолаживает организм. Именно при омоложении он черпает силу из твоей ауры.

Габриэль так и продолжал держать Летту за руку, и девушка почувствовала жуткий холод там, где его пальцы смыкались на ее запястье.

— Отойди от неё!

В комнату, распространяя вокруг себя стойкий запах перегара, ворвались охотники, и сразу стало тесно. Они слышали последние слова телохранителя, поэтому бросали на Летту восторженные и благодарные взгляды, но это не мешало Дракону и Волчаре наставить на Габриэля мечи.

— Отпусти ее, — произнес Белочка. — То, что мы вместе пили, не помешает нам перерезать тебе горло, если ты причинишь вред графине.

— Госпожа моя, с тобой все в порядке? — в заполненную людьми комнатку протиснулся колдун, а в дверях Летта успела заметить Рину и Дика.

Дурдом на выезде!

— Тебя любят, — тихо произнес Габриэль и отпустил руку. — Я не стану тебя заставлять, но учти: иметь в должниках такое существо, как я, очень полезно.

— Слишком много тестостерона, — пробормотала Летта, про себя посылая всех мужчин туда, куда обычно посылают особо распущенных женщин.

Она бросила взгляд на Алмара. Он лежал на диване всеми забытый и смотрел на нее кажущимися огромными золотыми глазами. В них не было страха или просьбы о помощи, только обреченное спокойствие и легкое любопытство. Заметив, что девушка смотрит на него, он попытался улыбнуться. Лучше бы айт этого не делал: гримаса получилась такая, что Летта постаралась как можно скорее отвести взгляд.

"Ну что за натура такая бабская! — взвыла она про себя. — Ведь сволочь, а мне его жалко!".

— Выйдите все, — приняла она решение. — Все! — закричала девушка во всю силу своих легких, увидев, что барон даже не шевельнулся. — Как вы мне надоели!

Когда Габриэль, решивший, что он ко всем не относится, закрыл двери, Летта уже стояла над Алмаром и не верила, что еще сегодня утром это был симпатичный жизнерадостный парень. Или айт — какая, собственно, разница?

— Я помогу тебе, но при одном условии. Ты никогда больше не будешь пытаться...

— Остановись! — холодная рука Габриэля зажала ей рот. — Не спеши, я могу предложить тебе больше.

— Что может быть больше, чем право быть свободной? — грустно спросила Летта. Алмар как-то странно на нее посмотрел и перевел взгляд на Габриэля.

— Дарить свободу другим, — прошептал Габриэль ей на ухо. — Я могу познакомить тебя с магом, который создал белых дам. Достойная ли это плата за лечение моего господина? — громко спросил он.

Летта поверила ему сразу и только ошарашено кивнула. Познакомиться с легендарным человеком, узнать у него правду, — против этого ее любопытство устоять не смогло.

Лечение Алмара не заняло много времени, но истощило девушку полностью. И хотя теперь Амодей не забирал ее жизнь, к концу сеанса Летта чувствовала себя измотанной, словно пробежала марафон по пересеченной местности. Дали о себе знать переживания сегодняшнего дня, бессонница, дорога. Габриэль успел подхватить ее на руки, когда она вдруг почувствовала головокружение и едва не рухнула на пол.

— Тебе нужно поспать. — Телохранитель провел рукой по лбу девушки, и она провалилась в крепкий сон, успев услышать на грани между сном и явью, — Ты поступила правильно, мой маленький храбрый Лютик. Я горжусь тобой.

Летте снился Габриэль. Тот, далекий и недосягаемый Хозяин Перекрестка, а не телохранитель Алмара. Он неподвижно сидел на высоком ледяном троне, опустив бледные руки на хрустальные подлокотники. Черный костюм контрастировал с серебряными прядями, струящимися из-под прозрачной трезубой короны. Страж, не моргая, смотрел в одну точку. Летта подошла ближе и протянула руку, чтобы дотронуться до неподвижной фигуры. Было страшно, но она знала, что если не передаст хоть капельку своего тепла, он никогда больше не встанет с этого трона и постепенно сам превратится в прекрасную ледяную скульптуру. Летта положила ладошку на холодную руку и слегка сжала ее. Габриэль медленно повернул голову, и девушка вскрикнула: на нее смотрели черные мертвые глаза.

— Я жду тебя, Виола, — выдохнул страж.

И Летта проснулась. Она лежала на низкой узкой кровати в каюте корабля, слегка раскачивающегося на волнах. Кто-то, скорее всего Рина, снял с нее дорожный костюм, оставив лишь нижнюю шелковую рубаху. Маленькое квадратное окошко было открыто, и сквозь него виднелось звездное небо. Слышался тихий шелест ударяющихся о борт волн. На откидном столике догорала толстая свеча. Ее неровный свет освещал небольшой круг, остальное пространство тонуло в плотной тьме. Возле стены на полу кто-то сидел, вытянув ноги. Каюта была настолько маленькая, что при желании Летта могла бы дотронуться до ноги сидящего, но она этого не сделала. Судя по тому, что мужчина был босым и в светлых штанах, это был барон Вербахта. Интересно, он караулит ее, чтобы она не сбежала, или волнуется о ее самочувствии? Но вместо этого она спросила:

— Как я здесь оказалась? И где остальные?

— Остальные — это кто? — раздался низкий голос барона. Летта не ошиблась, это был он.

— Дик, Рина, Икс?

— Я отправил их спать.

— Ясно.

Девушка замолчала, не зная, о чем разговаривать, барон тоже молчал. Летта покрутилась, устраиваясь удобнее на плоской подушке, и притихла, глядя в окошко.

— Тебя не интересует, где Габриэль? — с едва сдерживаемой злостью в голосе поинтересовался Вербахт.

— А отчего он должен меня интересовать? — Странный вопрос. Если бы ее спросили об айте, Летта бы так не удивилась, но при чем здесь телохранитель?

— А ведь именно он принес тебя сюда, не выпуская из рук с момента, как ты заснула, и до отправления корабля.

Хорошо, что было темно, и барон не заметил, как заалели у графини щеки. Тем временем мужчина поднялся, потянулся и, облокотившись двумя руками на столик, отвернулся к окошку, глядя на небо. Колышущийся свет от горящей свечи придавал облику мужчины таинственность и притягательность. Он был без рубашки, и девушка залюбовалась исчерченным многочисленными шрамами торсом. По телу словно перышком провели, и Летта вдруг отчетливо осознала, что она находится наедине с почти раздетым мужчиной, который ей нравится. Нравится? Это она подумала? Ужас! Когда он успел ей понравиться? Эта ехидная, себялюбивая, языкастая сволочь? Летта отвела взгляд от груди барона и отвернулась к стене. "Неужели я влюбляюсь? А как же король, Антео и эта их борьба за власть? Оставят ли они меня в покое, если я буду с бароном? Дура, что ты планы строишь, когда еще ничего не известно!".

Если бы она рассказала Варваре, своей закадычной подружке, что из всего выбора красавцев мужчин в ее окружении ей понравится самый несимпатичный, да еще и изуродованный многочисленными шрамами, та бы только пожала плечами, философски заявив, что Веткиной красоты хватит на обоих. Именно так она сказала, когда подруга знакомила ее с Пашкой, внешний вид которого вызвал фурор среди однокурсниц, не ожидавших от Веты такого выбора. Тем более что вокруг красивой высокой брюнетки всегда крутилась парочка симпатичных ребят. Нет, Пашка не был уродом, но и симпатичным его можно было назвать с очень большой натяжкой. Зато он был надежным, сильным и смелым. Однажды он не побоялся один выступить против троих подвыпивших мужиков, когда те слишком вызывающе начали вести себя на открытой террасе летнего кафе. Все посетители, среди которых были пары с детьми, молчали, старательно делая вид, что не слышат громких матов и похабных шуточек, а Пашка не смолчал. И вышел победителем. Когда один из дебоширов попытался угрожать расправой, он наткнулся на твердый оценивающий взгляд и замолк на полуслове. После чего были принесены извинения, и компания, быстренько рассчитавшись, ретировалась из заведения. Вот и барон был таким. Несмотря на все его хамоватое ехидство и несдержанность, он был мужчиной с большой буквы. Таким же надежным, как Икс, как Дракон, как Дик. И если бы не уродующие его шрамы, он бы был вполне симпатичным.

Летта вспомнила слова бабушки, что красивый мужчина — это тот, кто чуть симпатичнее обезьяны. У каждого свой критерий красоты, и внешность играет в этом не первую роль. Взять хотя бы таинственного Хозяина Перекрестка: он тоже красив по-своему, холодной, чуждой человеку красотой, но Летта не представляла себя рядом с ним. Скорее она видела Габриэля со стеком в руке, сидящим на троне в окружении полуобнаженных красивых молодых девушек и парней. Буйная фантазия тут же подкинула подходящую картинку, весьма эротичную, нужно сказать. Надменный, холодный Габриэль поглаживает длинными тонкими пальцами плечо длинноволосой красавицы, прильнувшей к его ногам. Летта попыталась заменить придуманный образ на Маску, но у нее не получилось: воображение отказывалось представлять учителя покорно сидящим в ногах стража. Нет, таким Маску она не видела даже в своих фантазиях. Летта хихикнула и представила себе растерянное лицо Габриэля, когда вместо девушки у него на коленях оказалась шимпанзе. Обезьяна тянулась к стражу с поцелуями, сложив трубочкой большие губы, а Хозяин Перекрестка в девичьих видениях выглядел, мягко говоря, ошарашенным. Девушка прыснула. "С таким воображением только книжки писать" — смеялась Варька, когда Вета делилась с ней очередной фантастической историей из жизни знакомых. Как давно это было!

— Что у тебя с Габриэлем? — отвлек ее голос Вербахта.

— Ты ревнуешь? — кокетливо спросила Летта, пытаясь перевести разговор в шутку.

Барон оказался на коленях возле кровати быстрее, чем она это поняла. Он схватил ее за плечи и прижал к себе.

— Ты даже не представляешь как! — с болью в голосе зашептал он. — Я ревную тебя к нему сильнее, чем к жениху.

Что? Что такое он говорит? Это неправильно! Барон должен ответить что-нибудь ехидное и колкое, а не прижимать к себе!

— Но почему к нему?

От растерянности Летта не нашлась, что еще спросить. И еще она не знала, куда девать руки. Обнять барона в ответ? Но он может расценить это как намек, а сидеть, прижавшись щекой к обнаженной груди мужчины, тоже двусмысленно, но чертовски приятно. В конце концов Летта плюнула на условности и сделала так, как ей хотелось, — обняла мужчину в ответ.

— Его имя ты шептала, когда я целовал тебя.

— Так поцелуй меня еще раз. — Летта подняла голову.

"Что я делаю? Это ведь не Земля! Плевать! Скоро мы прибудем к королю, и меня насильно отдадут замуж за какого-нибудь выгодного короне принца, так к чему играть в недотрогу? "

Вербахт чуть отстранился, не разжимая объятий. Летта видела по его лицу, что в бароне борются желание и долг перед сюзереном. Она не думала, что Вербахт влюблен в неё так, что готов жениться. Но она чувствовала, как чувствует любая девочка, девушка, женщина, что сейчас он готов достать для нее звезду с неба. А чего хотела она? Просто прижаться к надежному плечу, чтобы ее обняли, погладили по голове и сказали, что все будет хорошо? Или чего-то большего? Но тут во внутренней борьбе барона победило желание, и он припал к её губам, сначала нежно и осторожно, словно боясь, что она вновь ускользнет, но постепенно усиливая напор. Летта закрыла глаза и полностью погрузилась в ощущения, отдаваясь поцелуям барона с нарастающей страстью. Одной рукой мужчина прижимал ее к себе, а второй скользил по шее и спине. Она почувствовала тепло, разливающееся в животе, дыхание стало прерывистым, рука сама стянула шнурок с куцего хвостика барона и зарылась пальцами в волосы на затылке. Вербахт, не разрывая поцелуя, осторожно положил её на кровать, при этом рубашка задралась, обнажая девичье бедро. Большая и теплая рука барона медленно заскользила по ноге вверх, Летта напряглась, но мужчина не стал форсировать события. Он стремился вверх к маленьким упругим холмикам, одновременно прокладывая дорожку из нежных поцелуев вниз навстречу руке. Когда они встретились, Летта выгнула спину и застонала, намекая, что он на правильном пути. Вербахт слегка улыбнулся и осторожно опустился сверху, продолжая теребить языком возбужденные соски — сначала нежно, но постепенно усиливая напор, а его рука в это время скользила вниз, ласково и властно исследуя каждый дюйм девичьего тела. Через тонкую ткань широких штанов Летта ощутила его твердость и желание, и вдруг вспомнила, что в этом теле она девственно невинна! И хотя в той, прошлой жизни у нее был опыт, здесь ей придется пережить все сначала. Видно, что-то промелькнуло в ее лице, потому что Вербахт поднялся на руках и, нежно убрав прядь волос с лица, тихо произнес: