Третье звено. Ноикс: Новые лица

— Да ты что?! — Стас вопреки конспирации развернулся ко мне в полкорпуса и зашипел: — Да там полсотни головорезов, они убьют любого, кто подойдет к фабрике ближе чем на сотню метров!

Я беспечно улыбался, рассматривая витражи на окнах. Картинки там были впечатляющие: мутации, пожирающие людей, и люди, преклоняющие колени перед этими мутациями. Извечный вопрос, кто в итоге окажется сильнее, как нельзя лучше иллюстрировала Новая Церковь. Тут даже были свои апостолы, десять человек. Навскидку я давал каждому по шестому или седьмому уровню мутации. В центре алтаря, на высоком престоле, возвышался знак церкви. И это был уже далеко не крест. Разлагаемая на составляющие спираль человеческого ДНК. Почему-то от этого знака по спине моей бежали мурашки.

— Я справлялся и с более суровыми противниками, Стас, — я успокоил товарища, властно похлопав того по плечу.

Стас тихо взвыл и отпрянул.

— Не трогай! Оно еще болит после того раза!

— Сочувствую, — я еле сдержал смешок. — Но ведь ты сам вызвался добровольцем на шоу. Кстати, можем повторить, если захочешь, у меня в разработке есть еще парочка контрабандистов.

— Нет! — Стас прикусил губу и протянул мне свернутую вчетверо бумажку. — Здесь адрес фабрики. Будь осторожен, если действительно хочешь пойти туда один.

— Спасибо за заботу, мамочка, но я знаю, что делаю и на что иду.

Я еще раз хлопнул связного по больному плечу, на сей раз немного сильнее. Пока Стас извивался от боли, я, смеясь, выскочил из церкви. Стажёр сидел в машине и не двигался. Я приглядывался к нему несколько секунд, он не обращал на это никакого внимания. Может быть, с этим Стакановым еще не всё так плохо? Он молод и неопытен, моя задача — сделать из него настоящего мужика со стальными яйцами. В любом случае мне надо продержаться без Мишки пару дней.

Стажер не полюбопытствовал у меня, зачем я ходил и что делал в церкви. Еще один плюс в личную копилку этого недомерка. Я молча завёл двигатель и развернул бумажку осведомителя. На ней был начерчен от руки нехитрый план. Обозначены несколько улиц и крестом помечена заветная дверка. Я спрятал бумажку в задний карман джинсов.

— Мы сегодня будем патрулировать улицы? — робко поинтересовался Стаканов.

— Ты когда-нибудь трахал мутанта выше пятого уровня?

— Нет, пока не приходилось. А чтобы работать в полиции, это надо?

— Чтобы работать в полиции, нет, а вот чтобы стать полноценной боевой единицей Третьего Звена — обязательно, — со знанием дела покивал я.

— И кого надо трахать? — стажёр покраснел, вспотел и стал заикаться еще больше.

— Видишь того слизняка, на углу дома?

Чтобы выбрать жертву из числа недоразумений природы, мне не пришлось ехать на другой конец города, достаточно оглядеться по сторонам. Слизняк действительно обтирался об угол дома на другой стороне дороги. Он незаметно обсаживал кирпичную кладку. Сейчас у них как раз брачный сезон. Искать себе подобных для них дело затратное и неинтересное. Суки научились выделять афродизиак, да такой, что человекоподобные самки валили на этот запах толпами.

— Вижу, — теперь стажер в ужасе побледнел.

— Вот. Ты еще не трахнул ни одного достойного мутанта в своей жизни, а этот хуй через пару часов оплодотворит пару тёлок, одна из которых впоследствии может стать твоей женой. Сегодня она ему отсосёт, а завтра уже будет целоваться с тобой. Смекаешь? — я заглянул в глаза стажёру с доверительной улыбкой.

Он нервно сглотнул.

— Именно поэтому мы должны спать с мутантами? Чтобы мстить?

— Нет, сука! Именно поэтому сейчас надо вальнуть этого уёбка! Дай пистолет! — я выхватил оружие из кобуры Стаканова и выстрелил в слизняка через опущенное стекло.

Пуля угодила в цель, но слизняк не упал. Судорожно взмахнул конечностями и, разбрызгивая феромоны, скрылся в переулке между домами.

— Что у тебя тут? — я яростно взглянул на пукалку Стаканова и извлёк обойму.

— Девятый калибр, — стажёр вжался в кресло и закрыл от испуга глаза.

— Что, блядь? Да это же учебные патроны! — я взревел как дикий лев. Выкинул обойму в окно. — Да я такими патронами зубы чищу по утрам! Какого хуя ты приперся с ними на улицы нижнего города?!

— Я... я... — Стаканов заикался и более не произнес ни слова.

Я выхватил свой фирменный пистолет, направил его на стажёра. У меня сорок пятый калибр, в дуло которого спокойно пролезал палец.

— Вот настоящее оружие, которое поможет тебе выжить! — я пошарил рукой по полу за сиденьем, схватил первое попавшееся оружие.

Это был пистолет. Такого же калибра, но чуть попроще по конструкции. Я вложил оружие в руки Стаканову, сгрёб в охапку патроны за тем же сиденьем и кинул ему на колени.

— Норматив по перезарядке пистолетов! Время пошло!

Стажёр в панике крутил пистолет, вытащил пустую обойму. Тонкими пальчиками вставлял в нее непослушные патроны.

— Быстрее, быстрее!

Меня отвлёк вызов диспетчера, пришедший на рацию машины. Она зашипела, и сквозь помехи заговорила Павловна:

— Северо-запад! Большая Разломная улица девятнадцать, несколько тревожных звонков от жителей! Фиксация опасной активности мутантов, угроза жизни! Ребята, Третье Звено, есть кто рядом? Приём!

Я схватил рацию и, тяжело вздохнув, продекларировал:

— Семнадцатый, я рядом, на соседней улице. Принял вызов.

Хуев Виноградов! А ведь об устранении угрозы на той улице он отрапортовал только сегодня утром.

— Хорошо, семнадцатый. Спасибо, Артём!

— Ну что ты там возишься? — я отвесил стажеру оплеуху, повесив рацию на место.

Он протянул мне заряженный пистолет.

— Готово!

— Держи наготове, сейчас будет жарко, — я тронулся с места и включил сирену.

Большая Разломная улица совсем рядом.

* * *

— Спасите нас! — полная женщина с отвисшими как у спаниеля ушами выскочила из подъезда, едва я припарковал машину у проблемного дома.

Несколько недель назад мутанты прокопали под улицей тоннель. В этот раз очень близко к поверхности. Угол дома по Большой Разломной треснул и накренился. Мэрия слёзно обещала переселить несчастных жильцов, но, как это водится, усилила дом передающими рекламными антеннами. Больше успокоительных роликов с поездками на природу и улыбающимися лицами актеров, и проблема частично решена. Ебаная оптимизация общественных настроений.

Бабенка распростерла объятия, что-то вереща, но я отступил, подставив под удар Стаканова. Стажёр только-только управился с кобурой, куда так не хотел залезать его новый пистолет. И, приняв пострадавшую, с ужасом смотрел на ее собачьи глаза. Неестественно длинный язык при разговоре вываливался изо рта и брызгал на лицо Стаканова вязкой слюной.

— Наконец-то полиция! Он на втором этаже, квартира шестнадцать! Милый парень, но с ним что-то случилось, он кричит, орёт и стреляет!

Стаканов был в ужасе от потерпевшей, пятился, но она крепко обняла его за шею и не отпускала от себя. Похоже, этого новоиспечённого полицейского третьего звена даже в канализацию спускать не придется. Он готов дать деру прямо сейчас.

— Дамочка, успокойтесь, полиция уже на месте, сейчас решим вашу проблему...

"Хуев Виноградов! Самое паршивое — доделывать чужую работу".

Я снял солнцезащитные очки и оглядел покосившийся кирпичный дом. Был бы он панельный, обвалился как пить дать. Но кирпич готов выдержать и не такие извращения. Пора освобождать стажёра. Я отцепил пострадавшую от Стаканова и развернул лицом к дому.

— Окна покажите.

Она вытянула дрожащий палец и указала на два окна, закрашенных изнутри серой краской. На предплечье женщины мне сразу не понравились красные пятна. Очень похожие на ожог кислотного слизня. Ну что ж, мои опасения косвенно подтверждались.

— Это от него? — я кивнул на ожоги.

— Да, плюнул вечера вечером, когда я просила его вести себя по тише.

Она хныкнула и спрятала руку под рукавом блузки.

— Все понятно, — я многозначительно хмыкнул, подтянул к себе Стаканова. — Я пока поднимусь к подозреваемому, заговорю ему зубы, а ты обойди квартиры по пролету и выведи всех жильцов. У нас тут инкубатор.

— Какой инкубатор? — заикаясь, переспросил Стаканов, но я лишь с силой ткнул его в спину.

— Давай, иди, блядь, выполняй приказ, потом объясню.

Ещё одно паршивое дело — это возиться со стажерами, даже не знающими азов полицейского дела.

Итак, квартира подозреваемого в конце коридора. На площадке запах газа. Он уже давно не ископаемый, метаном нас активно снабжали разломы в коре планеты. Стаканов долго сопротивлялся обходу квартир, но пару волшебных пенделей исправили эту ситуацию.

Неспешно подходя к шестнадцатой квартире, я обстукивал и выкидывал из квартир соседей. Громкий крик подозреваемого из-за двери был ревом боли, удовольствия и неотвратимости конца. Заражённый индивид не переносил солнечного света, поэтому закрасил окна. Плевался кислотой, что неконтролируемо выделялась из желудка, а ещё по известной причине передвигался медленно, с широко расставленными ногами.

— Его зовут Попадалов Андрей Вениаминович, очень культурный молодой человек, был... до этого момента, — заскулила шедшая по моим пятам потерпевшая.

Я бросил на нее яростный взгляд, она прикусила кулак и заткнулась.

— Блядь, больно! — подозреваемый ударил кулаком в стенку.

Моя попутчица вздрогнула и попятилась.

— Ждите на улице, — я цыкнул ей и отправил назад.

Этаж был пуст от жильцов, поэтому можно начинать переговоры. А что самое главное в переговорах? Правильно — зарядить пистолет бронебойными.

— Андрей Вениаминович, как себя чувствуете? — я даже не стучался.

В таких ситуациях вообще лучше держаться от двери подальше. Вот и в этот раз ответом мне был выстрел дробью.

— Иди на хуй отсюда!

— Андрей Вениаминович, бросьте оружие и давайте поговорим. Мы сможем вам помочь, — я на всякий случай отошёл от двери еще на один шаг. Прижался к стене и снял пистолет с предохранителя.

— Ты кто, сука? Полицейский? Медик? Пидор? Ахаха! — его трясло, а боль мешала нормально мыслить и сводила с ума.

— Мы знаем о вашей проблеме, я помогу вам её решить! — я поглядывал на лестницу.

Где этот ебанный Стаканов? Жильцы с верхних этажей промчались на улицу разношёрстным табуном уже минут десять назад.

— Ты ни хуя не сможешь, потому что ты пидор! — ещё два выстрела обрушились на дверь квартиры.

Похоже, пацана заразили проездом и, скорее всего, ночью, во сне. В ином случае слизни всегда тащили инкубатор к себе в канализацию.

— Сынок, никто не называет меня пидором два раза за день.

Я улыбался, слыша за спиной приближающиеся шаги напарника. Стаканов был бледным от ужаса. Общение с рабочим классом горожан всегда проходило на повышенных тонах. Он держал пистолет наготове и вжался в стену рядом со мной.

— Прикрой меня, — я хлопнул его по плечу и, воспользовавшись долгой тирадой подозреваемого, в которой он крутил на хую всех пидоров новой Москвы и не только, вышиб дверь его квартиры ногой. Пришлось вкатиться в прихожую кувырком. Выстрел из дробовика просвистел над моим ухом. Каким-то чудом от всех этих искр и открытого газового крана мы ещё не взлетели на воздух. Вообще то разгадка была до безобразия проста. Львиную долю газа поглощали слизни в чреве этого бедолаги. Я спрятался в ванной и ждал, когда стажёр кинется в атаку и оттеснит безобразника в глубь квартиры точными выстрелами. Но всего этого не произошло, зато Попадалов яростно палил в дверь и стену ванной комнаты. Свет внутри был выключен, и я сразу угодил рукой во что-то липкое. Подозреваемый уже сплел из слизи кокон, куда впоследствии переберутся малыши.

— Умри, ментовская масть! Умри! — в запале кричал жилец и корчился от боли.

Между его широко расставленными ногами, почти касаясь пола, вибрировала и подрагивала мошонка. Она раздулась до такого размера, что бегло его оценив, я мог смело насчитать десять или пятнадцать слизней. Парню было совсем худо. Стаканов не спешил появляться, поэтому мне пришлось грязно выругаться и действовать самостоятельно. Первым делом я поблагодарил себя, что сходу зарядил пистолет бронебойными патронами. Два выстрела в стену, и после второго жилец квартиры затих, что-то невнятно пробормотав. Я слышал, как он уходил, круша по пути мебель. Зараза скрылся в дальней комнате. Вторым делом, убедившись, что проход стал безопасным, я выглянул в коридор. Стаканов так и остался стоять, прижавшись к стене и держа пистолет наготове. Кому? Зачем? Нахуя??? Я схватил его за плечо и подтянул к себе:

— Если ты, сука, сейчас же не пристрелишь этого выродка, нам всем конец!

Я швырнул его в прихожую, и едва успел увернуться от очередного выстрела. Оказывается, Попадалов уходил не схорониться, а за патронами. Мне снова пришлось прятаться в ванне, а Стаканов, оценив ситуацию по-своему, дал стрекача. Я видел лишь его жопу, ускользающую в дверном проёме. Мудак оставил на поле боя свое оружие, чем не преминул воспользоваться заражённый слизняками жилец. Теперь он палил в мое укрытие с обеих рук и пока ещё не догадался подойти к нему ближе. Кирпич стонал, и осыпалась штукатурка. Я напялил на голову противогаз. Конечно, можно было бы бросить Попадалову под ноги гранату, но тогда бы взрыв газа разметал бы по району нас обоих.

— Ты ещё жив, ментяра? — смеялся и плакал от боли жилец. — Сука, началось, какая боль...

Он закончил стрельбу, и я не нашел ничего лучше, чем кинуться на супостата с кулаками. Его мошонка как арбуз на тридцать килограмм, тут о проворности говорить не приходилось. Я выбил сначала из его рук дробовик, потом пистолет. Подонок плевался в меня ядовитой слюной, прожег мундир в области груди, целился в голову. Я изловчился и мощным ударом повалил его на пол. Он не остался в долгу и с яростным криком ударил меня под колено. Его мошонка шевелилась и клокотала. С минуту на минуту слизни выберутся на поверхность. Чувствуя это, ублюдок схватил меня и прижал к себе.

— Сдохнем вместе, — парень извивался от боли.

Ну уж нет! Я ударил локтем ему в нос, откатился к стене. Он полз к кухне, глубоко втягивая носом воздух. Кожа жильца побледнела, обезумевшие глаза вылезли из орбит. Он полз, пока не упёрся спиной о стену. Я стянул с себя мундир, что прогорел до дыр. Схватил пистолет и направил на парня. Он больше не сопротивлялся. Смотрел в пустоту и учащенно дышал. Мошонка затрещала и лопнула, забрызгав кровью стены и потолок. Тринадцать слизней длиной с мое предплечье, ринулись наружу, но не расползались по кухне, а тянулись к носителю. Он опустил голову и срыгнул огромным количеством желудочного сока прямо себе на живот. Помещение наполнилось едким зловонием. Кислота прожигала одежду и кожу бедняги. Слизни устремились внутрь тела, пожирая ткани и органы. Инкубационный период на этом, собственно, и закончился. Я не мешал их трапезе, осторожно подбирался к газовой плите. Для питания паразитов парень открыл всего одну конфорку. Хорошо, но мало. Я позаботился о том, чтобы впустить в квартиру как можно больше газа. Самое главное — проследить за слизняками. Ни одна тварь не должна сбежать. Я отступил только тогда, когда сигнализатор на противогазе ушел в красную зону. Теперь можно подпалить всех этих выродков. Я сменил обойму на зажигательные патроны и выстрелил в мертвого парня из коридора. Взрыв разнёс в щепки квартиру, а заодно квартиры на этаж выше и ниже. Уставший, грязный и раненый, я вывалился на улицу. Жильцы пострадавшего дома не знали, как реагировать на произошедшее. Размахивая пистолетом перед их носами, я произнес: