Смертельные Джунгли Геноцида

Американцы — чуть ли не все как один высокие и голубоглазые блондины, как будто их на одной фабрике штамповали. «Американцы» — так они называли себя, хотя Конфедерация Объединенных Наций до сих пор считала своим сюзереном британского короля в Лондоне и владела только одной Америкой из двух — Южной, она же Фолклендская. Англо-саксонские еретики и протестанты — впрочем, святой отец в Новом Риме отпустил им грехи до окончания войны. Конфа участвовала в текущей войне чуть ли не с первого дня, и на первом этапе ее преследовали сплошные неудачи, вплоть до успешного ацтекского десанта в Моноплании — конфедеративной столице. Вслед за ацтеками последовали белголландцы, которые оккупировали значительную часть страны. Но потом, когда благодаря победам на Южном полюсе, колесо повернулось вспять, американцы погнали захватчиков прочь… и вот они здесь.

Что они здесь делают? Не в Центральной Америке вообще, а на этом острове?

— Вы тоже охотились на Ягуаров? — небрежно осведомился брат Доминик.

— Нет, — отрицательно качнула головой леди Хеллборн, — мы случайно с ними столкнулись. Откровенно говоря, нас интересовала эта пирамида. Среди многих прочих вещей, но это длинная скучная история для другого раза. Пирамида — вот что по-настоящему интересно!

— Что в ней может быть интересного? — нахмурился брат-капитан Ордена. — Омерзительное языческое капище… Я как раз собирался стереть его с лица Земли и подсчитывал необходимое количество взрывчатки.

— Мне известна политика вашего государства на этот счет, — в свою очередь нахмурилась рыжая американка, — но боюсь, что мне придется протестовать. Не исключено, что прямо сейчас мы находимся на территории Конфедерации, поэтому вы ничего не можете здесь взрывать без нашего согласия.

— Территория Конфедерации? — удивился брат Доминик. — Я был уверен, что это владения Стигмы…

— Со мексиканской Стигмой будет покончено со дня на день, — напомнила леди Хеллборн, — и тогда будут проведены новые границы. Поэтому я бы попросила вас повременить со взрывами. И мне кажется, я смогу вас убедить. Следуйте за мной.

— Куда? — не понял капитан Пуассон.

— Туда, — она указала на портал, ведущий в недра пирамиды, — и я покажу вам, как глубока нора кролика.

Брат Доминик пожал плечами, повернулся к одному из младших офицеров и отдал несколько простых и очевидных приказов — расставить посты, все свободным от постов отдыхать, к союзникам относиться с уважением. Майор Хеллборн оставила своим людям аналогичные инструкции и повела орденского рыцаря в темные глубины языческого храма.

— Мы не могли с вами где-нибудь раньше встречаться? — Брат Доминик внезапно остановился остановился у самого входа в пирамиду. — До войны.

— Если бы я не знала, с кем имею дело, то могла бы подумать, что вы со мной флиртуете! — расхохоталась рыжая ведьма. — Что такое, мой милый рыцарь? Вы покраснели! Теперь вы должны простить меня, я вовсе не хотела вас обидеть. Вы были совершенно правы, когда заметили раньше — в этих джунглях нетрудно забыть о хороших манерах. Встречаться раньше? Допустим. Где, например?

— Сдается мне, это было какое-то учебное заведение… — неуверенно пробормотал капитан Пуассон.

— Вряд ли я посещала один из ваших католических колледжей, — снова рассмеялась леди Хеллборн.

— Мне приходилось учиться и в других местах, — пожал плечами брат Доминик. — В Оксфорде, например. Хм. Гм. Вам случайно не приходилось бывать на лекциях доктора Стёртакота? Временами он собирал полные залы, яблоку негде упасть…

— Мне почти наверняка приходилось слышать это имя, — задумчиво кивнула мисс Вирджиния, — но нет, не припоминаю, чтобы когда-либо слушала его лекции. И в Оксфорде никогда не училась. Разве что в Нью-Йорке или Новом Альбионе.

— Что ж, — снова пожал плечами тамплиер, — полагаю, я обознался.

— Неудивительно, — хихикнула она, — если действие происходило в Англии, там каждая вторая выглядит, как я! Но не будем о грустном. Нас ждут великие дела! Вперед! — она достала из висевшей на поясе брезентовой сумки электрический фонарик и первой шагнула в портал. Капитан Пуассон набрал полную грудь воздуха, на всякий случай перекрестился и последовал за ней.

3. Нора кролика и лживый календаот

Длинный узкий коридор. Настолько узкий, что широкоплечий тамплиер едва через него протиснулся. Разве что пригибаться не пришлось. Черные стены. Пыль. Всего через десять шагов — резкий поворот направо под прямым углом. Еще один поворот. Еще один, но теперь налево…

— В этих древних пирамидах нередко встречаются ловушки, — спохватился брат Доминик.

— Некоторые из них настолько древние, что давно сгнили и не представляют никакой опасности, — фыркнула леди Хеллборн. — Не беспокойтесь, мой отряд уже проходил этим путем. Здесь ничего нет. Между прочим, мы пришли. — Она погасила фонарик, но в нем больше не было нужды. В конце очередного туннеля забрезжил свет. Еще несколько шагов — и странная парочка внезапно оказалась в огромном, просторном и ярко освещенном зале.

— Мы притащили сюда разобранный полевой прожектор, а потом собрали его снова, — пояснила американская воительница. — Кислотной батареи хватит еще на много часов.

Брат Доминик ответил не сразу, он пытался переварить зрелище, которое предстало перед его взором.

— Все еще хотите это разрушить? — насмешливо поинтересовалась леди Хеллборн. — Знаете, даже самые праведные отцы вашей церкви иногда запрещали уничтожать творения языческих мастеров и подкрепляли свои решения весьма остроумными аргументами.

— Мне это известно, — неохотно согласился брат-капитан, — возможно, судьбу этой пирамиды придется решать более высокопоставленным офицерам Ордена, чем я.

— И это при условии, что этот островок отойдет к вашей империи после окончательной демаркации границ, — заметила мисс Вирджиния.

— Как скажете, — не стал спорить он. — Но что это такое вообще? На что я смотрю? Это так не похоже на обычные работы ацтеков или майя…

Это вообще ни на что не было похоже.

Капиан Пуассон и леди Хеллборрн стояли в самом центре просторного куполообразного зала — примерно двадцать метров диаметре и десять метров в высоту. И все его стены, от пола до самой вершины купола, сложенные из того же черного камня, были покрыты странными золотыми рисунками — то ли письменами, то ли пиктографами, быть может — иероглифами или другими подобными знаками. И пусть брат Доминик никогда не раньше не встречал ничего подобного, он неким шестым чувством осознал, что за этими таинственными символами и изображениями скрываются звуки, слоги, слова и целые тексты. Целые истории. Истории целых миров…

— Как по вашему, сколько лет этой пирамиде? — внезапно спросила американка, стоявшая у него за спиной.

— Три тысячи? — наобум предположил брат Доминик, продолжая рассматривать золотые рисунки на черной стене.

— На самом деле около тысячи, вряд ли больше, — возразила леди Хеллборн. — И построили ее не майя или ацтеки. Кто-то другой. Не исключено, что наши предки.

— Понимаю, — криво усмехнулся рыцарь-тамплиер. — Не успели вы наткнуться на этот храм, как спешите записать его на счет своих великих англо-саксонских предков — полагаю, их фантастические достижения придутся очень кстати, когда наступит время рисовать новые границы.

— Напрасно вы так, — грустно вздохнула мисс Вирджиния. — Лучше напомните мне, какой у нас сейчас год?

— Это вопрос с подвохом?! — неподдельно изумился брат Доминик, наконец-то оторвавшийся от созерцания золотых пиктограмм и повернувшийся к своей спутнице. — Или вы хотели спросить «какой сегодня день»?

— Нет, именно год, — повторила леди Хеллборн. — Разумеется, это вопрос с подвохом. Но подвох таится совсем не там, где вам кажется.

— Ладно, — развел руками тамплиер. — Давайте попробуем сыграть в вашу игру. Год 1943-й A.D. Вы ведь это хотели услышать, миледи? Предпочитаете стандартный международный календарь?

— Но ведь это далеко не единственный календарь, которым пользуются люди на современной Земле, — напомнила майор Хеллборн. — Если вы обучались в католическом колледже…

— Да, я помню эти уроки, — осклабился ее собеседник. — Кое-что помню… Итак, 1943 A.D. Он же 7703-й от Сотворения Мира. Или 3423-й год Хиджры. 2151-й год Республики, 4696-й от основания Города… Мне продолжать?

— Хватит, пожалуй, только от рождества Христова не забудьте, — ровным голосом отвечала леди Хеллборн.

— Да я бы и не посмел, — нахмурился орденский рыцарь. — Год 3943-й. Три Тысячи Девятьсот Сорок Третий от Рождества Господа Нашего Иисуса Христа.

— Именно так, — кивнула американская еретичка. — Все верно. 3943-й от рождества Христова, он же 1943-й A.D. — 1943-й год After Death или Atomic Devastation, 1943-й год После Смерти или Атомного Опустошения. 1943 года тому назад (плюс-минус несколько лет, но оставим эти споры кабинетным ученым) наша планета сгорела в пламени самой чудовищной войны, которую когда-либо знало человечество — даже более чудовищной чем та, в которой пришлось сражаться нам с вами.

— В самом деле? — горько улыбнулся Доминик Пуассон.

— Понимаю, в это трудно поверить, — тихо продолжала леди Хеллборн, — но в свое время мне пришлось общаться с людьми, которые посвятили немало лет внимательному изучению Атомной Смерти — и почти все они пришли к подобным выводам. Именно фантастические разрушения, которым подверглась наша планета 1943 года назад, позволяют объяснить абсолютное большинство, если не все странности и несуразности в истории нашего мира. Например, тот факт, что моим фолклендским предкам, выходцам с крошечного архипелага, удалось покорить целый материк — это было не так сложно, потому что перед самой сильной армией в Южной Атлантике лежали радиоактивные руины и горы мертвецов, убитых вырвавшимися на свободу смертоносными вирусами. Каким образом ледяная и безжизненная Антарктида превратилась в Новый Альбион — процветающий и обитаемый континент? Или почему ваши католические предки смогли захватить власть на развалинах Северной Америки…

— Потому что было сказано — «Только избранные спасутся и унаследуют землю обетованную», — процитировал брат Доминик. — Древние календари, атомные развалины… К чему вы ведете?

— Наберитесь терпения, — отвечала мисс Вирджиния, — мы приближаемся к финалу. В древних хрониках эта война известна под разными именами — «Атомная», «Третья Мировая» или «Великий Красный Потоп», — и мы до сих пор плохо понимаем ее природу. Когда прогремел последний выстрел, Земля была отброшена чуть ли не в каменный век — и через девятнадцать с лишним столетий восстановления мы едва ли вернулись на допотопный уровень. Легенды и чудом уцелевшие летописи гласят, что сражения той войны велись не только на Земле, но и в дальнем космосе. В том числе и на поверхности Марса, где в последние дни конфликта взорвалась чудовищная бомба титанической разрушительной силы — столь чудовищная, что с тех пор красный глаз Марса непрерывно горит в небесах и постоянно следит за нами…

— Оставьте эти языческие суеверия, — проворчал тамплиер, — говорите по делу.

— Сотни, тысячи, десятки тысяч осколков Марса были выброшены в открытый космос, — продолжала Вирджиния Хеллборн, — и некоторые из них упали на Землю.

— Это всего лишь спорная гипотеза, — пожал плечами брат Доминик, — но допустим, так оно и было. Что с того?

— Как вы думаете, что эти частицы Марса принесли с собой? — тихо спросила леди Хеллборн. — Вы когда-нибудь задумывались об этом?

— Смерть и разрушение? — поморщился тамплиер.

— Истинно так, — кивнула американка, — но не только. Не только смерть, но и жизнь. В том числе разумную.

— Эээ…

— Представьте себе, — снова заговорила она, — что вы — марсианин. Невозможно древнее и невероятно могущественное разумное существо. Много веков подряд вы спали в своей искусственной гробнице глубоко под корой Марса, пока вас не потревожили пришельцы с Земли и их чудовищное оружие. Ваша гробница — кокон, яйцо — называйте как вам угодно — ваша гробница выброшена в открытый космос и после многих дней блужданий в холодной бездне падает на Землю. Земля — чужой и враждебный для вас мир; вы понимаете, что долго вам не протянуть; вы понимаете, что это — конец, и уже почти смирились с неизбежным. И только одно вас беспокоит — судьба знаний, накопленных за сотни веков. Они пропадут безвозвратно вместе с вами. Но вот чудо — на ваш кокон случайно наткнулись аборигены. Потомки тех, кто взорвал Марс — но у вас нет особого выбора. Поэтому именно им вы спешите передать свои знания. Вам удается найти с землянами общий язык — и вот они уже возводят над вашим коконом пирамиду из черного камня, а ваши последние слова записывают золотыми буквами на черной стене…

Громкий хохот был ей ответом.

— Я и прежде знал, что американцы увлекаются бульварной научной фантастикой, но не до такой же степени! — почти простонал брат Доминик, утирая слезы. — Отличная история, должен признать. Сами сочинили или прочитали где-нибудь? Чем все закончилось? Марсианин восстал из мертвых? Прости меня, Господи, за подобную ересь…

— Напрасно вы так, — судя по всему, недоверие орденского офицера совсем не оскорбило госпожу Вирджинию. Похоже, она была опытной рассказчицей и давно привыкла к подобной реакции своих слушателей. — Знаете, что это такое? — Леди Хеллборн достала из своей брезентовой сумки странный предмет с циферблатом и стрелкой — то ли наручные часы, то ли компас. Брат Доминик так и сказал:

— Выглядит как компас. Хотя слишком тонкая работа для компаса. — И действительно — золотой корпус, полупрозрачная крышка из драгоценного камня с красным отливом… неужели алмаз? — Если это компас, то почему его стрелка неподвижна?

— Там сбоку кнопка-стопор, нажмите на нее. — Тамплиер так и сделал — и стрелка сошла с ума.