| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Она мгновенно вскипела, но, бросив взгляд по сторонам и увидев, что многие смотрят на них, выдавила милую улыбку.
— Что ж, с удовольствием потанцую с вами, господин Солитарио, — сказала она громче, чем следовало, и подала ему руку.
Амадео вывел ее в центр зала и приобнял за талию. Зазвучала музыка, заглушая поднявшиеся было шепотки гостей, наблюдавших за ними.
— Продолжайте улыбаться, — сказал Амадео, растянув губы в тонкой улыбке. — Иначе все подумают, что вы хотите меня убить.
— Я и так достаточно мила с вами, чего вы еще от меня хотите? — пропела Бьянка, чуть запрокинув голову назад. — Вам идет этот шрам. На лбу. Сразу выглядите, как настоящий мужчина, а не кукла. Фарфор с трещинами годится только на выброс.
— Благодарю за комплимент, вне зависимости от того, что вы под ним подразумевали.
Бьянка обиженно замолкла.
Они двигались по залу, и другие танцующие пары старались не попадаться им на пути. Вскоре в центре образовалось достаточно большое пустое пространство, и Амадео с Бьянкой остались единственными, кто танцевал. Бьянка не понимала, зачем он это делает. Хочет выставить ее на всеобщее посмешище? Мог бы придумать куда лучший способ, нежели танец, уж в этом занятии ей не было равных.
— Хотел поговорить без свидетелей, — тихо произнес Амадео, будто прочитав ее мысли. — Но, к сожалению, в такой толпе кто-нибудь да услышит.
— Оригинальный способ вы выбрали. — Бьянка незаметно огляделась. И правда, вокруг них никого не было, лучше не придумаешь. Она мысленно восхитилась, но тут же одернула себя. — И что такого важного вы хотели мне сказать?
— А вы не догадываетесь?
— Полагаю, хотели поговорить об этом. — Бьянка провела кончиком пальца по почти зажившему порезу на щеке, и Амадео едва удержался от гримасы. — Кто же мог испортить ваше совершенное лицо?
— Не беспокойтесь о моем лице. — Амадео резко развернул ее в такт музыке, и Бьянке пришлось убрать руку и схватиться за его плечо, чтобы не упасть. — Лучше подумайте, как вы будете за это отвечать.
— Не понимаю, почему вы решили, что это я. С вами был Даниэль, он мог пострадать. — Она усмехнулась. — Я не могла так с ним поступить, он же мой брат.
— Именно. Он мог пострадать, но официально акция была направлена против меня. Случайная жертва... Вам знакомо это выражение?
— Будь у вас доказательства, вы бы заявили о моей виновности во всеуслышание, — Бьянка насмешливо смотрела на него, безуспешно пытаясь перехватить инициативу, но его рука, лежащая на талии, словно сжимала ее в тисках, — а не шептали мне на ухо всякие непристойности. Вы ничего не можете доказать, господин Солитарио, смиритесь.
— С чего вы взяли, что мне нужны доказательства?
На губах играла обворожительная улыбка, но глаза в одно мгновение превратились в черный лед. Бьянка отпрянула и едва не упала, но Амадео вовремя подхватил ее.
— Осторожней, мадемуазель Бьянка. — Он поставил ее на ноги. — В следующий раз я не успею поймать вас, и все может очень плохо закончиться.
— Благодарю за помощь, — пробормотала она, напуганная до глубины души.
Музыка смолкла, и гости зааплодировали. Амадео проводил Бьянку к ее месту и, слегка поклонившись, удалился. Та совсем не грациозно опустилась на стул и залпом выпила поднесенный официантом бокал шампанского. У нее дрожали колени.
— Сволочь!!
Бартоло едва успел пригнуться. Стакан свистнул над головой и врезался в стену. Во все стороны брызнули осколки, лед и виски.
Бьянка начала бушевать прямо с порога, едва вернувшись с вечеринки. Он вообще подумывал не отпирать дверь, но потом решил, что тогда сестра попросту ее выбьет, и теперь она ходила из комнаты в комнату, как разъяренная тигрица. И везде что-нибудь ломала. Вот разлетелась на кусочки тяжелая пепельница, а там полетела на пол настольная лампа. Бартоло не возражал. Он знал, что пока сестра не выпустит пар, подходить к ней попросту опасно.
А Бьянка все не унималась. Кажется, она поставила себе целью разгромить всю квартиру, но Бартоло не понимал, в чем его-то вина. Да им даже повезло, что взрывное устройство, заложенное в машину Солитарио, сдетонировало раньше! Потому что иначе погиб бы и Даниэль, а этого Бьянка не хотела. Пока не хотела.
Но сейчас она, похоже, об этом жалела.
Бартоло со вздохом достал новый стакан и наполнил его виски. Залпом выпил, пока сестрица с психу не разбила и этот.
— Ладно. — Бьянка вернулась в гостиную и грациозно уселась на диван, закинув ногу на ногу. — Это всего лишь небольшая неудача. Давай извлечем из этого выгоду.
— Каким образом? — Бартоло торопливо спрятал стакан за спиной, но она этого даже не заметила. Или сделала вид.
— Полагаю, наивно было бы считать, что Солитарио испугается и бросит малыша Даниэля на произвол судьбы. — Она открыла сумочку, достала зеркальце и принялась поправлять макияж. — Но он станет осторожнее. Этим и воспользуемся.
— Хочешь сыграть наверняка и нанять киллера? — Бартоло икнул и, уже не стесняясь, отхлебнул из стакана. — Снайпер был бы надежнее...
— И опаснее. Снайпер может привести к нам. И ты знаешь хоть одного?
— Ну, я знаю некоторых людей...
— Которые ни хрена не смыслят в бомбах, — фыркнула Бьянка. — И не могут настроить все как надо.
— Это была случайность!
— Из-за этой случайности все сорвалось! — взвизгнула Бьянка, но тут же взяла себя в руки. — Ладно. Это уже в прошлом. Нам надо самим быть осторожнее, чтобы не попасться. Малейшее доказательство — и мы можем влипнуть по самые уши.
— Не будет доказательств, расслабься. Я же сказал, что делал все через третьих лиц. Чтобы проследить всю цепочку...
— Солитарио и не надо всех отслеживать. — Бьянка закрыла глаза. У нее разболелась голова. — Он же не дурак и понял, кто за этим стоит. Насколько было бы все проще, если бы он взлетел на воздух...
Бартоло помотал головой в знак согласия, про себя думая, что Бьянка заходит слишком далеко. Конечно, "Гандикап" — это солидное наследство, но рисковать всем, чтобы заполучить его, переступать черту... Стоит ли оно того?
Впрочем, он всегда был трусом. Это ему твердили с малолетства, сначала родители, а потом, когда их не стало, Бьянка. Дедушка вообще не одобрял его образа жизни, но разговоры по душам заканчивались ничем. Бернард возвращался к работе, Бартоло — к разгульным вечеринкам, ставкам и алкоголю. Что поделать, если только последний помогал ему чувствовать себя свободным.
Бьянка с самого детства главенствовала над ним. Родители тоже. Бернард даже дал должность в "Гандикапе", и не последнюю, в надежде, что непутевый внук возьмет себя в руки. Постоянно сжимающаяся пружина в голове не давала ни на минуту расслабиться, требования, влетающие в уши, звенели почище церковных колоколов. "Ты должен, ты обязан, тебе надо...". Сплошные приказы, итить их мать.
Бернард готовил его на роль преемника, если по каким-то причинам его отец не смог бы этого сделать. Но Бартоло на корню перечеркнул все надежды и планы, когда пристрастился к алкоголю. Сказать, что это разочаровало отца — значит промолчать. Сколько скандалов прогремело в их доме! Сколько посуды перебила мать!
Но Бартоло не волновало их мнение. В кои-то веки он отказался делать то, что они говорят. Этот маленький бунт — единственное, что он мог себе позволить.
Мало-помалу его оставили в покое. Даже дедушка, окончательно разочаровавшись, отступил со своим наставничеством. Бартоло добился, чего хотел — от него все отвязались.
И вот сейчас Бьянка решила выступить против завещания Мартинеса, и он не смог отказать ей. Ему вполне было бы достаточно тех десяти процентов, что ему причитались, но Бьянка всегда умела надавить как надо. Проще было согласиться сразу, чем сопротивляться и потом все равно подчиниться ей.
Да, Бьянка умела добиваться своего.
Но раньше она никого не пыталась убить.
Это отрезвило Бартоло, но не настолько, чтобы он категорически ей отказал и больше не лез в это дело. Да, Бьянка потребовала найти специалиста по взрывчатке, но в результате же никто не пострадал. Может, она и не планировала убивать Солитарио, только припугнуть. Обычная ерунда.
— Как бы там ни было, — осторожно сказал он, — у Солитарио нет никаких доказательств нашей причастности. Расслабься.
Пока он размышлял о своей несчастной жизни, Бьянка что-то сосредоточенно печатала на экране смартфона. Когда он заговорил, подняла голову и улыбнулась. Что-то в этой улыбке Бартоло не понравилось — последний раз он видел ее такой перед судом с бывшим мужем, когда она как следует обобрала беднягу. Так улыбалась бы акула перед тем, как сожрать незадачливого аквалангиста.
— Расслабляться еще рано. — Бьянка рывком поднялась, не выпуская телефон из рук. — Раз тут не выгорело, значит, пойдем другим путем.
— И кого на этот раз нужно взорвать? — скучающе протянул Бартоло, печально встряхнув опустевшую бутылку.
— Больше никого. — Бьянка загадочно улыбалась, глядя на экран. — Пока никого. Сиди тихо и спокойно пей. Мы обо всем позаботимся.
— Мы? — переспросил Бартоло, но тут у Бьянки затрезвонил телефон. Не желая отвечать при нем, она стремительно пересекла гостиную, вышла в коридор и скрылась за тяжелой дверью.
Когда она проходила мимо, Бартоло успел увидеть на экране имя.
Но оно абсолютно ничего ему не сказало, и вскоре он его позабыл.
Даниэль радостно выскочил из ворот особняка Солитарио и помчался в "Азар". Вчерашний вечер был самым лучшим в его жизни! Подумать только, он наконец-то снова ощутил себя, как дома!
После приема в "Азарино" Амадео пригласил семейство Бенуа на рождественский ужин. Все собрались за большим столом, даже Роза, которая обычно не трапезничала с гостями. Амадео произнес небольшую речь, отметив, что очень рад новым членам семьи, и Даниэль чуть не лопнул от счастья. Давно он не чувствовал себя так хорошо. Давно ему не было так тепло. Он будто вернулся на несколько лет назад, когда они точно так же собирались в семейном кругу с родителями и дедушкой.
Когда дети ушли спать, Катрин и Роза занялись уборкой стола, а Даниэль, Амадео и Грегорио разложили подарки под елкой. Затем пожилой дон удалился в свою комнату, и Амадео проводил его до двери, пожелав спокойной ночи.
Даниэль сидел на краю дивана, любуясь елкой. Она была совсем не похожа на гигантскую сверкающую ель в "Азарино", мигала мягким согревающим светом, делая гостиную еще уютней. Наряжали они ее все вместе, и Катрин украдкой вытирала слезы, слушая смех близнецов.
Амадео присел рядом. Гирлянда бросала на его лицо разноцветные отблески, но он смотрел не на елку. Мысли его блуждали где-то не здесь, и Даниэль отважился спросить:
— Думаете о вашем друге, да?
— А? — Амадео моргнул и повернулся к Даниэлю. — Да. Редко случается такое, чтобы Ксавьер не приехал к Рождеству, поэтому мне немного не по себе.
— Но вы же позвонили ему?
— Разумеется. — Амадео улыбнулся, вспомнив, как разговаривал с Ксавьером перед приемом. Выражение лица у друга было совсем не праздничное и даже раздраженное — судя по шоколадной елке в руке, его уже навестил Мигель. Зато Йохан радостно пожелал Амадео счастливого Рождества и посетовал, что не смог приехать. — Не могу не переживать за него, когда он так далеко.
— У него все в порядке, — убежденно сказал Даниэль. — Такую глыбу как Ксавьер Санторо с места может сдвинуть только очень большое количество динамита. Не переживайте.
— Спасибо, Дэнни, ты меня утешил. — Амадео благодарно похлопал юношу по плечу и отправился спать.
Утром Даниэль, поднявшись с постели, с разочарованием обнаружил, что мсье Амадео уже уехал. Дети вовсю разбирали подарки, и он с удивлением обнаружил и свой — органайзер в черном кожаном переплете, со своим именем, вытисненным серебряными буквами, и дорогую именную ручку. Гордость мгновенно поднялась в нем, заставляя грудь раздуться, как у голубя — подумать только, он теперь и вправду важная персона, у него куча дел, которыми надо обязательно заполнить страницы! Поэтому, наскоро позавтракав, он рванул в "Азар".
Но там мсье Амадео не оказалось. Сказали, что он приезжал рано утром, но затем уехал, и никто не знает, куда. Озадаченный, Даниэль вышел на улицу и достал из кармана нового пальто телефон.
Дозвониться тоже не получилось — шли лишь длинные гудки, а потом просьба оставить сообщение на автоответчике. Может быть, он поехал в "Гандикап" или "Азарино"?
Но ни там, ни там учителя не оказалось. Еще более озадаченный, Даниэль вдруг вспомнил вчерашний разговор Амадео с мадам Альварес. Что-то они там говорили насчет Старого квартала и какой-то аптеки...
Но он же обещал Амадео не соваться в одиночку в Старый квартал! Даниэль нерешительно топтался на тротуаре, то и дело вспугивая голубей. Он может, по крайней мере, сходить в бар к Джо и поинтересоваться, не видел ли тот учителя... Бар же вполне себе безопасное место, разве не так?
Еще немного помявшись для верности и дав решению окончательно устаканиться в голове, Даниэль поймал такси и попросил отвезти его в бар "У Джо".
В подвале аптеки Боунса было холодно. Свет едва проникал сюда через расположенные под самым потолком и покрытые изморозью окна. Стены и пол источали мертвенный холод, а от дыхания валил пар, как от сигареты.
Посреди комнаты, привязанный к стулу, сидел человек.
Из одежды на нем было только нижнее белье. Запястья были сцеплены за спинкой стула пластиковой стяжкой, такая же стяжка охватывала тонкокостные лодыжки. Впалая грудь едва заметно вздымалась и опадала.
У единственной двери застыл молчаливой громадой Бернардо. Он закрыл глаза и прислонился к стене, и незнающему могло показаться, что он спит, но его ухо четко улавливало каждый посторонний шум снаружи.
Киан стоял у противоположной стены, у его ног умостилась небольшая спортивная сумка. Происходящее юноше совсем не нравилось, но он уже давно приучил себя скрывать свои чувства. И сейчас лицо его напоминало тонкую маску.
Перед пленником, скрестив руки на груди, стоял Амадео. Теплое пальто надежно защищало его от холода, ровное дыхание вырывалось небольшими облачками пара. Он ждал.
Наконец пленник поднял голову. Сальные волосы прилипли ко лбу, худое лицо выражало смертельную усталость.
— Ну чего тебе надо? — проговорил он и тут же зашелся в надсадном кашле. — Я тут полночи жопу морожу для того, чтобы на твою рожу полюбоваться, что ли?
— Надо, чтобы ты дошел до кондиции, — пояснил Амадео. — Иначе какой смысл тратить силы на расспросы, если ты не готов отвечать?
— Да я, черт тебя дери, даже не знаю, чего тебе надо! — выкрикнул пленник. — Ты вообще спрашивать пробовал, а? Вдруг тебе столицу Конго надо назвать!
— Так назови, Трэвис. — Амадео пожал плечами. — Только не перепутай — таких страны две.
— Чего? — в изумлении воззрился на него тот.
— Республика Конго и Демократическая республика Конго — это две разные страны. Так какую из них ты имел в виду?
Трэвис с минуту таращился на него, затем расхохотался на весь подвал.
— А тебе палец в рот не клади, красавчик! Две страны! Это надо ж!
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
